Зверский детектив. Боги манго

Анна Старобинец (2019)

«Боги Манго» — пятая часть «Зверского детектива». Барсуки Полиции Дальнего Леса отправляются в командировку в африканскую саванну, чтобы расследовать дело о похищении детёныша Изысканных Жирафов, новорожденного жирафика Рафика. Смертельная опасность сопутствует Барсукам Полиции постоянно. Ведь Дальнее Редколесье не щадит никого: ни чужих, ни своих. Это жуткое и опасное место, где царят жестокость и беззаконие, приносятся зверские жертвы и действует право сильного. Но для смелого и честного зверя Редколесье также может стать местом силы, помогающим зверю найти самого себя и истинную любовь. Барсук Старший, Барсукот и Гриф Стервятник не отступают перед трудностями. Они ведут следствие, руководствуясь справедливыми принципами, по которым живут обитатели их родного Дальнего Леса. Однако распутать это сложное дело — ещё не значит победить. Необходимо рассказать обитателям Редколесья открывшуюся тяжёлую правду. Но властям предержащим правда совсем не нужна.

Глава 8, в которой пересекают границу

— Спасибо, что воспользовались услугами «Аистиного клина», — важно прохаживаясь в горячей пыли между частично распелёнутых пассажиров, произнёс скороговоркой Китоглав. — А теперь экипаж «Аистиного клина» и я, ваш вожак, прощаемся с вами. Пассажирам, которые готовятся пересечь границу Дальнего Редколесья, необходимо иметь при себе разрешение и миграционную карту для предъявления пограничникам. — Он уважительно махнул крылом в сторону пересохшего русла ручья, по обеим сторонам которого располагалась стая гиеновидных собак в пятнистой униформе. — Я надеюсь, наш полёт вам понравился.

— Особенно нам понравилось свободное падение в бездну! — раздался пронзительный вопль прямо над головой Китоглава.

Китоглав посмотрел вверх — и с изумлением увидел заходящую на посадку неизвестную птицу-мутанта с акульими плавниками вместо крыльев. К внутренней стороне плавников крепились снятые по его распоряжению с рейса пассажиры, один с неисправной встроенной системой блаженства, другой с лишним весом.

— Ты кто такой? — прищурился Китоглав. — Авиаперевозками пассажиров над Редколесьем занимаемся только мы, «Аистиный клин» совместно с «Китоглавией».

— Давно не виделись, Китоглав. — Гриф приземлился на посадочную поляну, взметнув фонтан пыли. — Птенцами мы с тобой частенько летали над Редколесьем, и ты уже тогда любил покомандовать и считал себя главным.

— Гриф? — Китоглав от удивления отвесил нижнюю часть огромного клюва. — Гриф Стервятник? Что с тобой стало в этом твоём Дальнем Лесу? Я слышал, там ужасное падение нравов, но чтобы та-а-ак, банан тебе мимо клюва, кокос тебе в глаз!.. — Китоглав оглядел Стервятника и презрительно сплюнул в песок. — Ты что, из этих, которые чувствуют себя не собой, а кем-то другим? Вы что там, все, что ли, такие, как этот кот, который чувствует себя барсуком? А ты, что ли, птица, которая чувствует себя рыбой? — Он хрипло захохотал. — Поэтому ты ощипался и нацепил на себя плавники? Да вы ж там вымрете скоро, ребята!

— Я — сотрудник полиции. Я был ощипан при исполнении. — Дрожащим от возмущения клювом Гриф принялся распелёнывать Барсукота и Барсука Старшего. — Это мои протезы.

— Не знаю, что вы называете падением нравов, — включился в разговор Барсук Старший, — но издеваться над нелетячими и слаболетячими птицами у нас в Дальнем Лесу не считается хорошим тоном.

— А у нас в Дальнем Редколесье — считается! — Китоглав опять хохотнул. — Нелетячих и слаболетячих птиц мы сбрасываем с высокой скалы. Кто может — тот слаболетит и выживает. А кто не может, тот — бумс! Зачем нам беспомощные нахлебники-инвалиды? В здоровом лесу все звери должны быть сильными и здоровыми…

— Р-р-разговорчики! — громко рыкнул ближайший к ним гиеновидный пёс. — Все пассажиры уже прошли, только эти трое остались!

— Прости, командир. — Китоглав вытянулся по стойке смирно и уважительно клацнул клювом. — Не смею задерживать.

— Пр-р-редъявить р-р-разрешения и мигр-р-р-рационную кар-р-рту для пер-р-рехода гр-р-раницы! — рявкнул пограничник в пятнистой униформе, когда Барсукот, Барсук Старший и Гриф Стервятник приблизились к руслу ручья. У пограничника были большие, круглые, напряжённые чёрно-жёлтые уши, мрачная чёрная морда в обрамлении пегой шерсти и внимательные, недоверчивые глаза.

— Вот, пожалуйста. — Барсук Старший протянул документы на себя и Барсукота. — Всё по форме, выдано Союзом Смешанных Лесов, за подписью Супермыши… — Барсук Старший вдруг поймал себя на этакой робкой, заискивающей интонации, и она ему не понравилась. — Мы из полиции, — твёрдо добавил он.

— Значит, вы направляетесь в резиденцию Изысканных? — Гиеновидный тщательно изучил и обнюхал документы. — По какому делу?

— Разыскивать пропавшего жирафика Рафика.

— Дело важное, дело нужное, дело срочное, — покивал пограничник. — Только как же вы найдёте жирафика? — Он окинул Барсука и Барсукота презрительным взглядом. — Даже спецподразделение гиеновидных собак, даже три отряда вомбатов, наёмников из Эвкалиптового Леса, не смогли его отыскать. Так что где уж вам?

— Жираф Раф, предводитель клана Изысканных, считает, что нам это под силу. Поэтому он нас и позвал. Вы хотите оспорить мнение Изысканного Жирафа? — поинтересовался Барсук.

— Никак нет, я согласен со всем, что считает Изысканный Жираф, да взрастут хурма и акация на месте его лепёшек.

— Что ж, тогда мы можем идти?

— Тут написано, вы два барсука. — Гиеновидный впился в Барсукота глазами-буравчиками. — А по факту барсук и кот.

— Я — Барсукот! Я — Младший Барсук Полиции Дальнего Леса! — возмутился Барсукот.

— Да, я слышал, у вас там в дальних лесах сейчас в моде всякие межвидовые штучки… — Гиеновидный обнюхал Барсукота, из пасти у него несло падалью и свернувшейся на жаре кровью какого-то пожилого копытного. — Но у нас тут всё как у нормальных зверей. Так что давай, решай на месте: ты барсук или кот?

— Барсук, — пискнул Барсукот.

— Во даёт. — Гиеновидный осклабился. — Ладно, так уж и быть. Вот тебе пропуск, чудо природы… Стоп, стоп, стоп! Эт-та ещё кто такое? Птицерыб? Грифакул? Акулятник? — Гиеновидный преградил дорогу Грифу Стервятнику.

— Это наш сотрудник, он проводит экспертизы, — пояснил Барсук Старший, уже шагнувший вместе с Барсукотом на другой берег ручья, разграничивавшего Ближнее и Дальнее Редколесье.

— Что за птица? — мрачно уточнил пограничник.

— Стервятник Гриф, — ответил Стервятник.

— Документы? Разрешение и миграционная карта?

— Не имею.

— Ты что, шутки со мной решил шутить, птицерыб?

— Понимаете, дело в том, что мы не успели оформить документы на этого сотрудника, — залопотал Барсук Старший, — но он очень ценный, и мы обязательно займёмся оформлением, как только…

— Магоб огнам, — произнёс вдруг Стервятник, глядя гиеновидной собаке в глаза. — Авалс!

— Оннитси авалс, — вытаращился на Стервятника пограничник. — Ыт отк? Ты владеешь древним языком Редколесья, странная птица?!

— Дальнее Редколесье — моя родина, — с достоинством кивнул Гриф. — Я могу пересечь границу по праву рождения.

— Сказать пару фраз на древнем языке недостаточно, чтобы сойти за своего, — оскалился гиеновидный пограничник. — Предъяви клеймо.

— Извольте. — Гриф Стервятник скинул протезы и простёр собственное крыло. — После ощипа клеймо особенно хорошо видно.

На внутренней поверхности крыла Грифа красовалась красная овально-каплевидная метка.

— Ты же говорил, это у тебя родимое пятно, Гриф, — изумился по ту сторону границы Барсук Старший.

— Ну, практически так и есть. Клеймо ставят птенцу сразу после рождения.

— Но зачем? — не понял Барсукот.

— Для учёта птиц на территории Дальнего Редколесья, зачем же ещё, — ответил пограничник. — А то будут летать тут всякие над нашими территориями.

— Так сюда же каждую зиму мигрирует столько птиц! — удивился Барсук Старший.

— Нет уж, это они в Ближнее Редколесье мигрируют. В Дальнем Редколесье гнездование и навигация птиц-мигрантов запрещены. Во избежание шпионажа.

— Ну так как, я могу перелететь границу собственной родины? — Гриф Стервятник принялся надевать протезы.

— Перелететь — нет. — Гиеновидный подёргал ухом, сгоняя крупную муху. — Но ты можешь оставить здесь рыбьи крылья и топать пешком.

— Почему я не могу пользоваться протезами?!

— В Дальнем Редколесье соблюдается закон естественного отбора. Выживает сильнейший. Использование костылей, протезов, инвалидных упряжек, а также лекарств запрещено.

— Но это же чудовищная жестокость! — возмутился Барсукот.

— Не нравится — валите, — равнодушно парировал пограничник.

— Гриф, я думаю, тебе лучше вернуться назад в Дальний Лес, — сказал Барсук Старший.

— А я думаю, что гордая птица никогда не сдаётся.

Гриф Стервятник оставил крылья-протезы на пыльной земле и с достоинством переступил границу Дальнего Редколесья.

— Эй, Гиги и Виви! — обратился пограничник к двум подчинённым.

Те были мельче, чем он, Виви и вовсе ещё щенок, и оба сразу поджали хвосты, услышав свои имена.

— Проводите полицейских Дальнего Леса к «Чёрной стреле». Она мигом домчит их до резиденции.