Справедливости ради

Арина Ностаева, 2023

От враждебного мира вокруг Марти убегал в свой внутренний, сотканный из страниц его любимых произведений. Айзек Азимов, Роберт Хайнлайн… Он мечтал когда-нибудь встать с ними в одну линию, начав писать свои собственные научно-фантастические истории. Так бы и случилось в далеком и светлом будущем, если бы кто-то не заслонил рукой солнце, погрузив Марти во тьму, черную, как смоль.

Глава 13

— Он приехал! — крикнула Дженни куда-то вглубь дома. Последние пять минут она не отходила от окна, высматривая проплывающие мимо огоньки фар, пока наконец одни из них не остановились напротив их калитки.

Офицер Стивенсон явился так же быстро, как и в самый первый раз. Только теперь он выглядел заинтересованным в визите. Бег трусцой, исполненный прямо на газоне, говорил сам за себя.

— Вы сказали, что у вас есть информация о том, где сейчас может быть ваш сын? — спросил офицер у родителей, как только все четверо собрались на кухне. Его глаза немного сузились, когда он посмотрел на отца: — Это странно, учитывая, как много времени прошло.

— Мы сами только об этом узнали, — отвлекла его внимание мать. — Дженни сейчас все объяснит.

— Интересно, — сказал офицер. Он посмотрел на девочку.

Дженни пожалела, что не провела последние минуты за подготовкой речи, и теперь не знала, с чего начать. Она сделала глубокий вздох и выхватила одну из спутанных в голове мыслей.

— Марти писал рассказы. Он начал уже давно, после клуба. Ну, то есть когда уже начал посещать клуб. Но он их никому не показывал, только мне. Читал их с листков. А его друг Тони, он две недели назад был в книжном. И там взял листок с рассказом, который на самом деле Марти написал. А его читал кто-то другой, какой-то мужчина, на этом их собрании. Они на собрании иногда читают свои рассказы. Только Марти там не читал никогда, я знаю это точно. А у этого мужика был его рассказ. Понимаете? — Дженни посмотрела на офицера. Она начала спокойно и размерено, но ближе к концу снова затараторила.

— Так, — сказал офицер. Он выглядел несколько сконфуженным, пытаясь разобраться в этом потоке информации: — То есть кто-то читал то, что написал Марти, хотя кроме тебя, Дженни, об этом никто знать не мог?

— Да! — выпалила она, неуместно при этом улыбаясь.

— Хорошо, это я понял. А есть ли какие-нибудь листки с рассказами Марти? Что-то, что бы подтверждало, что он действительно писал? — спросил ее офицер.

Улыбка пропала.

— Нет, нету. Я пыталась найти в его комнате, но там пусто, — Дженни замотала головой, но затем вновь ожила. — Марти их собой таскал, и поэтому тот, кто его похитил, их забрал. Да, да, думаю так.

На последних словах она закивала головой, будто бы это помогло бы убедить остальных.

— Рассказ принес… Тони? — офицер посмотрел в записную книжку. — Это его лучший друг, верно?

— Да, они с первого класса дружат, — на этот раз ответила мать.

— Ага, хорошо, — произнес мужчина. Он потер подбородок. — А мог ли Марти сам передать свой рассказ Тони, а он уже показал его тебе? Раз Тони его лучший друг, он ведь мог и ему их читать?

Дженни совсем не нравилось то, куда начинал заходить разговор. В ее представлении они уже мчались с мигалками по адресу того человека, имя которого написано на бумажке.

— Нет, я спрашивала Тони, когда он передал мне рассказы. Он не знал ничего! Я сама узнала только сегодня, когда села их читать! — почти крича, сообщила она.

— То есть ты прочитала рассказ и вспомнила, что слышала похожий от Марти? — спросил офицер скучающим голосом. Весь его запал, которым он полыхал, войдя в дом, куда-то испарился.

— Не похожий, а именно его! Я ничего не перепутала, если Вы об этом! — перебила его Дженни. Краем глаза она заметила, как отец начал хмуриться и нервничать. От этого ей стало еще хуже: — Я знаю, что это рассказ Марти, там, там все, как он придумал, Фейнман, атомный ледокол, микроволновки.

Отец резко встал. Он подошел к мойке и налил себе немного воды. Рука вцепилась в стакан. Мать же продолжала сидеть рядом. Дженни пыталась привлечь ее внимание, заглядывая прямо в лицо, но та будто бы этого не замечала.

— Могу я взглянуть на этот рассказ? — продолжал офицер.

— Да! Я сейчас принесу, и имя тоже! — крикнула Дженни и выбежала из кухни за рюкзаком.

— Имя? — спросил ей вслед офицер.

Дженни схватила рюкзак и бросилась обратно, попутно пытаясь открыть его на бегу.

— Да, имя! Я ведь пошла туда, ну в книжный, думала, Тони найти, а его не было. Но я спросила у их главного, кто читал этот рассказ, он написал мне имя. ИМЯ! — тряся бумажкой перед лицом офицера, выпалила Дженни.

— Главного? Это у Мистера О'Брайена? — с недоверием спросил мужчина. Он опустил взгляд на бумажку и посмотрел на Дженни исподлобья.

— Да, у него! А что? — она все еще искала листок с рассказом.

— Даже если это все правда, про рассказ и так далее, — начал офицер, но Дженни ставила свое:

— Конечно, правда!

— Я не был бы так уверен, что Мистер О'Брайен назвал правильное имя. Видите ли, мы с ним беседовали через день после пропажи, — продолжал он, но в этот раз его перебил отец:

— Вы его подозреваете?

— Нет, нет. У него 100% алиби, он пробыл в книжном до самого закрытия, это подтверждают все работники. Затем посетил своих друзей в ресторане, которые тоже это подтверждают. Здесь дело в другом. Когда мы хотели узнать имена всех тех, кто был на собрании в тот день, он с трудом вспомнил только половину. Пришлось спрашивать у других участников. Так, потихоньку, все имена установили и всех допросили. Я вам уже говорил, у всех 100% алиби. Но я не могу быть уверенным, что Мистер О'Брайен назвал правильное имя. Он сам признался, что обладает плохой памятью на имена. Он еще назвал ее начальной стадией, как это? А, начальной стадии аномической афазии. — рассказал мужчина, вытащив из записной книжки название медицинского термина.

— Да, да, он мне тоже рассказал про это! Но это имя он не вспомнил, он его выписал из блокнота! — Дженни бросила искать листок с рассказом и теперь кричала офицеру в лицо. — Он сказал, что теперь всех записывает. Так что это точно то имя! Точно! Я вам гарантирую!

Офицер поднял брови. Такого он не ожидал, и его однозначно пренебрежительное отношение ко всей этой истории перестало быть таким явным.

— Можно? — спросил он Дженни, указывая на бумажку с именем.

— Конечно! — она протянула ему руку.

Офицер повернулся к столу и открыл блокнот где-то в начале. Перелистнув несколько страниц, он приложил листок с именем к ним и начал бегать глазами туда-сюда, сверяясь со списком. Дженни наблюдала за этим не дыша, боясь помешать тому, чего она так долго добивалась. Наконец, мужчина поднял голову и оглядел всех присутствующих.

— Интересно. Этого имени нет в списке тех, кто был на собрании. Мы его не допрашивали, — заключил он с искренним удивлением.

Дженни сияла. Мать оторвала взгляд от точки, в которую она пялилась последние минут пять, и тоже выглядела удивленной. Напряженные плечи отца расслабились, и можно было слышать, как он облегченно выдохнул.

— Вы его допросите? — спросил он с надеждой. С той, которую, должно быть, уже позабыл.

Офицер переписал имя в блокнот и положил бумажку на стол. Он выглядел задумчивым и, казалось, не услышал вопроса. Возникшую паузу нарушила Дженни:

— Допросить? Да его нужно сразу схватить, чтобы он не успел сделать что-нибудь с Марти! Езжайте сейчас же! Чего Вы ждете?

— Дженни, замолчи! — прикрикнула на нее мать.

Очнувшись от своих мыслей, мужчина закрыл блокнот и повернулся к девочке. Взгляд его был скорее усталым, чем раздраженным.

— Дженни, ты должна понять, этого очень мало, чтобы обвинять человека в таком страшном преступлении. Какой-то рассказ, о котором знаешь только ты. Ты его получила от Тони, который мог бы тоже знать. Может быть, Марти этот рассказ вообще откуда-нибудь взял. Слишком много что, если и может быть. Я знаю, что ты чувствуешь, но мы должны действовать по правилам, — объяснял он.

— Ну почему, ну почему? Как вы меня все бесите! Я вас всех ненавижу! — взорвалась Дженни, начав прыгать на месте с трясущимся в такт рюкзаком. Она чувствовала отчаяние по величине еще большее, чем часом ранее, когда не могла заставить родителей слушать себя. Марти, которого она уже обнимала в своих мечтах, вновь был у нее отобран.

— Дженни, следи за языком! — мать вскочила на ноги и подошла к дочери. Она положила ей на плечо руку и постаралась прижать девочку к полу, но та резко скинула ее с себя. Мать мельком бросила взгляд на мужа. Настороженный взгляд, но тот стоял как вкопанный, продолжая смотреть на офицера.

— Так Вы его допросите? — переспросил он.

Офицер повернул к нему голову, но затем снова вернулся к Дженни, подсказывая ей остановиться.

— Дженни, послушай. Дженни! Послушай меня! Мы его допросим. Завтра же, я обещаю. Если у него не будет алиби, если я замечу что-то странное, я сразу же его арестую, хорошо? Ты можешь дать мне этот рассказ? Мне нужно быть уверенным, что этот человек читал именно этот рассказ. Даже если Дэвид записал его имя. Понимаешь? — сказал он. Его ладонь двигалась вперед-назад в так речи.

Дженни послушалась. Она вся обмякла, и теперь рюкзак болтался своей нижней частью где-то на полу. Тихонько кивнув, она ответила:

— Рассказ я, кажется, у Дэвида забыла.

— Ну хорошо, с ним я тоже хотел переговорить. Тогда завтра я заеду сначала к Мистеру О'Брайену, возьму рассказ и спрошу про имя еще раз. Хорошо?

— Хорошо, — ответила Дженни и добавила еле слышно, почти шепотом: — Спасибо.

— Вот и отлично. Если нет больше вопросов, я, пожалуй, пойду, — вставая из-за стола, заключил мужчина.

— Подождите! — вдруг воскликнула девочка. — А если это действительно он, но он придумает алиби, и Вы уйдете ни с чем? Он будет знать, что его подозревают. Что, если он после этого что-то сделает с Марти?

Офицер закатил глаза:

— Дженни, давай ты доверишь нам нашу работу, хорошо?

Дженни хотела сказать, что уже это сделала, прождав впустую восемь недель, но подумала, что не сто́ит портить тот прогресс, которого она с таким трудом добивалась.

— Хорошо, — устало ответила она.

Когда офицер покинул их дом, часы показывали уже больше десяти. Дженни пропустила ужин и теперь делала себе сэндвич с арахисовой пастой. Она размышляла о завтрашнем дне и гадала, в какое самое раннее время ей лучше позвонить офицеру. Иногда она повторяла себе под нос:

— Да, да. Все будет хорошо. Да. Все получится. Они его найдут.

А иногда ей в голову приходили другие настойчивые мысли:

— Что, если они ошибутся? Что, если это все только навредит Марти? Вдруг я сделала только хуже?

Она прогоняла их своей надеждой, которой теперь было много. Больше, чем полдня назад, когда она только-только распечатала конверт. Она вспомнила про Тони. Ей хотелось поделиться с ним последними новостями, заразить его своей верой, хотя она знала — это под запретом. Уходя, офицер наказал им никому ничего не рассказывать.

Конец ознакомительного фрагмента.