Господин Грех. Власть гормонов. Антирассказы

Валерий Павлович Евстигнеев

Незаражённым ВИЧ-инфекцией посвящается!Моя фишка — предельная искренность. Говорят, я злой писатель. Я зол ровно настолько, насколько зла наша реальность.Эта книга написана, чтобы предупредить читателя о негативных последствиях, к которым ведут человеческие пороки. В частности, беспорядочные половые связи.Купи и прочти.Гражданам, склонным к хандре, депрессиям, нервным срывам от чтения рекомендуется отказаться.

ВЕДЬМА, С КОТОРОЙ Я НЕ БЫЛ

Ведьма от слова ведать, то есть знать. Знать то, что простым смертным знать не дано.

Во времена средневековья судами инквизиции к всенародному сожжению на городских площадях были приговорены тысячи ведьм. Если бы Панамарев проживал во времена средневековья, то скорей всего он не отказывал бы себе в удовольствии, бегать на площадь, чтобы посмотреть на это душераздирающее действо.

С бесами Панамарев однажды уже сталкивался. Как-то, доведя себя до первой стадии белой горячки, он на пятый день запоя, находясь в забытьи, вдруг ясно ощутил чье-то присутствие и острое чувство опасности. Приоткрыв глаза, Панамарев в полумраке, в углу за телевизором и тумбой, увидел демона пристально рассматривающего возлежащего Панамарева. На него смотрела голова огромного черного козла с тремя рогами и лисьей мордой. Большая часть его мускулистого тела — от мула, часть волосатого торса напоминает волосатую человеческую грудь, а тонкий хвост раскрашен, как у жирафа, и заканчивается ярко красной кисточкой.

Панамарев, подчиняясь инстинктивному чувству самосохранения, вскочил и, матерясь на чем свет стоит, с кулаками бросился на антихриста. И надо признать, потустороннее существо стало на глазах таять и с глухо произнесённым словом «ЖДИ» сгинуло. От дальнейшего запоя Панамарева Господь уберег. Но случай этот Панамрев, который никогда ни в какую мистику не верил, запомнил и теперь стал менее скептичен.

Были времена, когда подозреваемых в колдовстве женщин связывали, зашивали в мешок и бросали в воду. Если женщина тонула — значит ведьмой не была. Если ей удавалось выбраться, то ее ждал костер.

Однажды черноволосая смазливая девушка, откуда-то из Молдавии, поймав на себе его похотливый взгляд решила вдруг ответить Панамареву взаимностью. Видя, как он желает ее смуглой плоти. Будучи у него в гостях, она разыграла африканскую страсть и, выбрав момент, подлила ему в питье черт знает какое зелье. По календарю это был день мертвых, а впереди Вальпургиева ночь.

Панамарев, выпив, постепенно терял осознание реальности, с ног до головы покрываемый ее жаркими поцелуями. Видя перед собой угасающие огоньки ее горящих глаз, он ненадолго проваливался в темноту, понимая, что происходит какой-то обряд. После Панамарев приходил в себя и, не в состоянии пошевелиться, видел, как она, неестественная при свете ночника, обсасывала ему пальцы ног, облизывала подмышки и промежность, а потом страстно целовала его грудь, шею, губы, бормоча при этом какие то заклинания.

Сутки, а может и больше, Панамарев не был в состоянии подняться с кровати, ненадолго приходя в себя и опять проваливаясь в сон. Возвращаться из непохожих, никогда ранее не виденных снов ему ни за что не хотелось, потому как в этих снах он летал поддерживаемый ангелами. Однако неведомые силы пробуждали его. Открыв глаза и по-прежнему не в силах пошевелиться, Панамарев осматривал свое жилище, затемненное тяжелыми шторами и освещенное розовым светом ночника. Молдаванки в квартире не было, но появилась большая картина в золочённой раме, типа тех которые Панамарев видел только в музеях. На которой в полумраке была изображена сидящая полуобнаженная женщина, Она была цветной и объемной и жила своей жизнью. Одежда девы пестрела яркими тканями удивительной красоты. Женщина на картине занималась собой, поправляя наверх длинные черные волосы, обнажая при этом из материи с неземными живыми узорами прекрасную пышную грудь и меняя одну позу на другую. Не обращая никакого внимания на беспомощно распластанного на постели Панамарева. Из картинок поменьше, висевших рядом (на одной был изображен букет цветов),вдруг неожиданно вылезла голова и половина туловища огромного чудовища светло-желтого цвета, похожего на гигантскую ящерицу. А из другой, на которой была изображена столовая утварь белого металла на черном бархате, вылезла и шевелилась длинная черная змея с серебристым брюхом. Болдырев дивился увиденному, особо почему-то не пугаясь, и, закрыв глаза, тут же проваливался в новый яркий сон с неземными цветами и событиями. Из которого, время спустя, его прогоняли, возвращая в нереальную реальность.

То ли очнувшись, то ли проснувшись, Панамарев опять видел удивительные явления, происходящие в его жилище. Посмотрев в угол, где находилась большая картина, внутри её он видел, что там была она, теперь он точно знал, что это была его странная гостья..Вдруг полотно картины быстро начало покрываться крупной серебристой паутиной с черно-алыми извивающимися на ней то ли пиявками, то ли червями. Вдруг паутина отрорвавшись от краёв рамки, молниеносно стала продвигатся в сторону, где лежал Панамарев, захватив при этом весь угол большой комнаты и половину потолка. Ведьма внутри рамки неистовствовала, видимо находясь под впечалением после ночного участия в шабоше на лысой горе. Она чувствуя себя-хозяйка бала, делала непристойные сексапильные телодвижения, явно находясь в экстазе, высовывала неестественно длинный язык и закатывала глаза. Бледные, с синим оттенком руки ее далеко вылезали из рамки (картины) и тянулись к Панамареву. Светло-черное чудовище, ящер и черная змея дергались и извивались, явно пытаясь освободиться и выползти из своих рамок. Им хотелось соскользнуть на пол, но что то внутри рамок, держало их за хвосты. Тогда напуганный Панамарев, обращаясь к ведьме, заговорил: — «Зачем ты пугаешь меня? Убери этих гадов, а не то я начну просить помощи у Бога». И Панамарев запричитал: «Господи, спаси, сохрани, помоги и помилуй». При молитве его правую руку отпустил паралич и у него даже хватило сил перекреститься. Чудовище и змея тут же втянулись назад в свои рамки и замерли, оставив торчать только морды. Паутина сдала назад, а бесовский танец ведьмы прекратился, и она стала спешно поправлять на себе одежды.«Вот видишь», — сказал Панамарев и сразу заснул, оказавшись во сне втянутым в какие-то интересные события, память о которых вычеркивалась в тот момент, как неведомые силы заставляли его проснуться.

Очнувшись, Панамарев по-прежнему видел торчащие из рамки, но уже не шевелящиеся морды чудовища и змеи. Часть картины с ведьмой по прежнему была покрыта паутиной, но уже без черных червей и пиявок. Ведьма мерцала биолюминесценцией изнутри разными цветами, будто состояла из неоновых трубок. Из-под стола появилась голова чёрного кота в натуральную величину, желающего пройтись по комнате, но явно чего-то боящегося. Окрас у кота менялся. Сейчас он был изумрудного цвета с типичным для кошек рисунком, только у этого рисунок был золотой.

С рыбками в аквариуме происходили такие метаморфозы, что смотреть на это яркое, разноцветное действо можно было часами. Одни из рыб превращались в различных чудовищ с явными признаками мужского пола, а другие в разного вида русалок, напоминающих кукол Барби. В мерцающих водах аквариума устраивались бесконечные оргии сексуального характера. Вымотанный увиденным, Панамарев опять отключился, но на этот раз в чудесные сны не попал провалившись в бездонную темноту.

Очередной раз очнувшись из забытья, Панамарев пытаясь приподняться, протягивал к ведьме руки, признаваясь ей в любви. Он согласен на все, только бы быть с ней всегда.,Панамарев сразу начал говорить с ведьмой, уже не обращая внимания на происходящие в комнате чудеса. Он просил ведьму еще и еще показать грудь, помахать ему рукой, танцевать, уделять ему знаки внимания. Она шла ему навстречу и делала все, что он попросит.

В наше время ведьмы плодятся, как грибы после дождя. Борьбы с ними никакой не ведется.

Еще через сутки Панамарева свезли в реанимацию. Часами лежа под капельницей, он рассказывал врачу об увиденном. Врач признал тяжелейшее отравление организма так и не выявленным ядом. Выслушав Панамарева, доктор утвердился, что таких галлюцинаций мажно, добиться только если принять кое-какие психотропные препараты. Но больше всего доктор дивился тому, что умирающий, не имея на теле ни каких ран, был сильно обескровлен. Панамарев умер. В гробу лежал не совсем Панамарев, а отдаленно напоминающий его темно-синий, бескровный скелет.

P.S.В квартире покойного родственники обнаружили картину. Эта была великолепная копия Моны Лизы великого Леонардо да Винчи. Объяснить её происхождения они не могли. Я выкупил её. Теперь та самая картина висит у меня в комнате с камином. Сидя у камина длинными вечерами, я часто и долго смотрю на нее с трепетным страхом, в ожидании чего-то. Иногда мне кажется, что смотрящая на меня женщина с хитрым выражением на лице, широко улыбается мне, а иногда со злобным прищюром грозит мне пальчиком.