Господин Грех. Власть гормонов. Антирассказы

Валерий Павлович Евстигнеев

Незаражённым ВИЧ-инфекцией посвящается!Моя фишка — предельная искренность. Говорят, я злой писатель. Я зол ровно настолько, насколько зла наша реальность.Эта книга написана, чтобы предупредить читателя о негативных последствиях, к которым ведут человеческие пороки. В частности, беспорядочные половые связи.Купи и прочти.Гражданам, склонным к хандре, депрессиям, нервным срывам от чтения рекомендуется отказаться.

ПОГОРЯЧИЛСЯ

Во многом мир озабоченных людей ужасен. Особено для тех, кто не умеет услышать пение соловья, увидеть звездное небо, учуять аромат цветка.

Парадоксально, но зачастую мир скучен, неинтересен для тех, кто изо дня в день видит сытость аристократических лиц, носит фраки, вдыхает запах дорогих духов и при этом взирает на мир с тоской и зевотой.

Валентин Петрович литературовед, лингвист, всесторонне развитая личность, баловень судьбы. Когда его предала любимая женщина, ему показалось — все осточертело. Прежде чем застрелится, чтобы казатся интересным, он решил, в отличии от Пушкина, Есенина и Маяковского, умереть более обстоятельно.

Начал он с того, что, не жалея средств, предварительно продав автомобиль, долго и придирчиво выбирая, заказал себе монументальный гранитный памятник.

После, упорно пробивал престижное место на хорошем кладбище, продав для этого дачу. Но настоящая проблема возникла из-за гроба.

Валентину Петровичу хотелось гроб, как из американского кино: крышка откидная, сам гроб хорошего дерева, внутренняя обивка из белого шёлка, на крышке окошечко, по бокам красивые медные ручки. Продав мебель, квартиру, Валентин Петрович смог решить и эту проблему.

Подготовка к смерти так увлекла, заняла столько времени, отняла столько сил, что, когда, казалось бы, все было готово, и теперь можно стеляться. У Валентина Петровича вновь появился стимул к жизни-Валентин Петрович опять безответно влюбился. Теперь, по ночам, эротические фантазии будоражат мозг Валентина Петровича.

Сон:-Ему приснилось, что он никрофил, убивший желанную: Её холодные губы не отвечают на страстный поцелуй. Тело её-мрамор. Линии фигуры ярко выражены, кожа гладкая. От ласк она не дрожит. Кровь не пульсирует, не покрывается мурашками кожа.

Валентин Петрович наслаждается не спеша, а войдя в экстаз, неистовствовал. Он кричит, пускает пену, хлещет её по щекам, трясёт за плечи. Бесполезно, ведь он собственноручно задушил её несколько времени назад. В этот момент Валентин Петрович просыпается.

Валентин Петрович, прекрасно понимал, что будучи почти нищим он желанной женщине не нужен. Но и стреляться, почему то расхотелось. Теперь он рассуждает как оптимист — ведь надежда умирает последней.

Будучи под шафе Валентин Петрович споткнулся и сломал ногу. Прыгая в гипсе, Валентин Петрович соображал и радовался, что, сломай он шею, на одной ножке не попрыгаешь.

Вскоре прихватила того же Валентина Петровича хвороба, да такая, что под скальпель лечь пришлось. Что надо, вырезали, зашили, а Валентин Петрович думает, — Заживет и забуду. А ведь мог и инвалидом стать — мучайся потом.

Пришло время, и — у Валентина Петровича образовался рак. Валентин Петрович похудел, пожелтел, мучился болями и думал: А то, как паралич бы разбил, все было бы хуже, лежи, как бревно, и гадь под себя.

Нет, не зря хлопотал и старался Валентин Петрович готовясь к смерти. Сейчас, несмотря на то, что сканчался он нищим. В центре элитного кладбища, он лежит в шикарном гробу. Под одним из лучших и дорогих памятников на этом престижном погосте.