На краю света

Вера Редмонд (2025)

Ева любила его задолго до того, как он узнал её имя. Она знала все его песни, все аккорды, все слова. Джейден стал для неё воплощением мечты, которая однажды сбылась. Но мечта обернулась сложной, болезненной реальностью. Они были одержимы друг другом. Он — её кумир, она — его маниакальная идея. Но когда её идеализированная влюблённость сталкивается с его реальностью, их отношения превращаются в разрушительную силу. Эта история о том, как легко раствориться в человеке, который привлекает, но разрушает, и о том, что значит любить, когда любовь становится зависимостью. О том, как сложно оставить прошлое, если оно стало частью твоей души.

1. Ева

Лагерь оказался вовсе не таким уж плохим местом, как я думала, пока ехала сюда в автобусе. Сосновый берег встретил меня звуком стрекоз, запахом хвои и скрипом старых деревянных ступенек. Корпуса были похожи на маленькие домики из фильма"Ловушка для родителей" — уютные, но с изрядным налётом времени.

На главной аллее, между столовой и площадкой для вечерних активностей, всегда толпились ребята. Кто-то играл с мячом, кто-то показывал что-то друг другу в телефоне. Я шла мимо этой толпы, уставившись в книжку, чтобы не казаться слишком одинокой и не замечать оценивающих взглядов.

Все вокруг выглядели так, будто уже заранее знали друг друга или, по крайней мере, очень хотели пообщаться друг с другом, но не со мной. Девочки из моего корпуса уже на второй вечер устроили что-то вроде мини-вечеринки, превратив общую комнату в подобие дискотеки. Я отказалась присоединяться, сославшись на усталость, но на самом деле просто чувствовала себя некомфортно и убеждала себя, что мне не нужна компания.

На третий день я увидела её.

Девушка в косухе сидела на ступеньках столовой, ковыряя кроссовком песок. Волосы её были светлыми, с голубыми кончиками. Она выглядела так, будто и сама удивилась, что оказалась здесь. Я очень долго ломалась и боялась подойти, но все же решилась.

Что, если я скажу что-то не то? Сердце колотилось от волнения. Я остановилась и села рядом.

— Ты выглядишь так, будто приехала сюда по ошибке, — сказала я, надеясь, что это не прозвучало слишком грубо.

Она посмотрела на меня, чуть прищурив глаза.

— А ты выглядишь так, будто ищешь кого-то, кто тебя спасет, — ответила она, сдвинув бровь.

— Может быть. Как тебя зовут?

— Софи. Я тут за победу в дебатах. Выиграла конкурс и эту поездку вместе с ним.

— Ева. У меня дизайн. Тоже конкурс, — пожала я плечами. — Тебе тоже не комфортно?

— Сейчас получше. Мне кажется, что мы подружимся и станет вообще отлично.

Мы обе рассмеялись.

Так всё и началось.

Софи оказалась идеальной компаньонкой для летнего лагеря. Уже в первую прогулку по тропинкам мы выяснили, что обе ненавидим"обычное"и обожаем всё, что немного странное. Особенно легко нам давались разговоры о музыке.

— Только не говори, что ты любишь этот их банальный попсовый плейлист, — сказала она, когда мы мимоходом услышали Ed Sheeran из колонок на площадке.

Я усмехнулась.

— Неа. Мои любимчики Pixies, Radiohead и Nirvana.

— The Smiths — это круто, — кивнула Софи. — Я сама их слушаю, но реже. У меня ещё Interpol и The Antlers в списке.

Музыка стала нашей общей темой. Мы сидели на скамейках у озера, воровали друг у друга из тарелок картошку на обед и обсуждали, кто бы победил в баттле: Морриси или Том Йорк.

Поздним вечером, когда звёзды плотно покрыли небо, а лагерь замолк в лёгком шуме цикад, мы снова сидели на нашем мостике. Под нами плескалась вода, над нами тянулись бесконечные сосны.

— А твоя мама какая? — вдруг спросила Софи.

Я задумалась.

— Она… трудная, — наконец сказала я.

Софи чуть повернула голову, слушая.

— Не в смысле, что орёт постоянно или бьёт тарелки. Она больше такая… как учитель, который считает, что ты всегда будешь троечником.

— Ужасно, — протянула Софи.

— Не то чтобы. Она просто думает, что мир обязательно закидает меня разочарованиями и испытаниями. И пытается подготовить меня к этому.

— Типа"люди все гады"?

— Типа"всё зависит от тебя, но даже если ты стараешься, это не значит, что у тебя получится".

Софи нахмурилась.

— Ну, это… оптимистично.

Я пожала плечами.

— У неё тяжёлая работа. Она работает бухгалтером, ненавидит это, но говорит, что менять что-то уже поздно. Она много чего хотела, но никогда не делала. И теперь, мне кажется, она считает, что и я ничего не смогу.

— Может, она просто боится? — предположила Софи.

— Возможно. Скорее всего. Просто иногда это так напрягает.

Софи продолжала смотреть на меня, но ничего не сказала.

— У тебя мама другая? — спросила я.

— Она много работает. Я её почти не вижу. Мы особо не говорим.

— А отец?

Софи усмехнулась.

— Чикаго. Новая семья. А твой?

— Россия, за год до моего рождения он выиграл Грин Карту, но так и не прижился тут — я усмехнулась в ответ. — Они с мамой развелись, когда мне было десять. Он звонил первое время, потом перестал. Иногда пишет поздравления.

— И ты как к нему?

— Никак. Он уже будто ничего не значит.

Софи хмыкнула, не зная, как ответить.

— Он всегда говорил, что я"не очень". Не очень красивая, не очень умная, не очень интересная.

Софи фыркнула.

Я усмехнулась.

— Думаю, поэтому мама такая. Она постоянно слушала унижения и насмешки в свою сторону, она просто устала от него и от жизни, разочаровалась во всем этом и верит что иначе быть не может и нужно всегда быть готовой к тому что жизнь тебя ударит.

— Это тяжело.

— Ну, бывает, — я склонила голову, глядя на воду. Я не хотела смотреть на Софи, чтобы не увидеть жалость в ее глазах.

Софи вдруг протянула руку и коснулась моей.

— У нас хотя бы есть мостик и этот момент. Это лучшее, что мы сейчас можем себе позволить.

Я засмеялась.

— Согласна.

Вечером, когда лагерь гудел от подготовки к вечеринке у костра, мы снова сбежали на наш мостик. Тишина у озера всегда была лучше шума. А я впервые не чувствовала себя неправильно из-за того, что выбираю быть в стороне. Софи села на перила, свесив ноги, и начала копаться в телефоне.

— Ты знаешь The Hollow Lights? — спросила она.

— Нет.

— Они из Бостона. Ты же оттуда. Ты должна их знать, Ева.

— Ну, я из Бостона, но это не значит, что я знаю всё и всех. Мама редко меня пускает куда-то дальше нашего района, тем более на концерты, она говорит, что меня там затопчут из-за того, что я коротышка. Пару местных групп я знаю, но об этой не слышала.

— Тогда тебе повезло, что у тебя есть я.

Она нажала"плей", и музыка заполнила пространство вокруг.

Песня начиналась с мягкого гитарного перебора, к которому присоединились ударные. Вокал появился позже — глубокий, немного хриплый, как будто у вокалиста был немного сорван голос. Это была та музыка, которая сначала тебя обнимает, а потом медленно затягивает в себя, как болото. Такой осовремененный гранж, с резкими гитарами и расщеплением голоса, но более мрачный, тягучий. По затылку и рукам пробежали мурашки.

— Это их песня"Neon Tides". Она про ощущение, что ты тонешь в рутине, но всё ещё видишь огни наверху, — сказала Софи.

Я слушала, не перебивая. Песня поглотила меня так резко и неожиданно, это я любила такое ощущение наполненности музыкой. Гитары звучали так, будто рассказывали собственную историю. Вокал держал напряжение, будто вот-вот сорвётся, но не позволял себе.

— Это очень мощно, — сказала я, когда песня закончилась.

— Краус, — сказала Софи с явной гордостью. — Джейден Краус. Ему двадцать один, и он такой классический рок-идол, но в хорошем смысле, мне кажется, он очень круто чувствует музыку.

— Группа точно хороша. Мне нравится, как гитары держат тебя на грани. А вокал… Он как будто говорит, что всё будет плохо, но это нормально.

Софи кивнула, довольная.

— Они пока не суперпопулярны, но, знаешь, это вопрос времени. Ты их ещё вспомнишь.

На следующий день Софи продолжила разговор за обедом.

— У них есть ещё одна песня,"Glass Skin". Она будто о том, будто мы все прозрачные, и притворяемся, что нас никто не видит.

Я пожала плечами.

Она показала мне экран своего телефона. На обложке альбома была тёмная лестница, погружённая в свет фар, в этом был будто эффект коллажа.

— Ну, визуал у них классный, — признала я.

— Давай честно, ты уже почти их фанатка, — сказала Софи, и её голос был полон победного веселья.

Я хмыкнула, но ничего не ответила.

Через несколько дней Софи скинула мне свой плейлист в Spotify. Она назвала его"Для Евы".

— Это лучшая штука, которую кто-то делал для меня, — сказала я, когда проверила его.

— Добавишь что-то от себя? — спросила она.

Лагерь, звёзды, песни. Всё оказалось не таким уж плохим.

И, может тогда, впервые за 15 лет я чувствовала спокойно и свободно, словно плечи перестали быть такими тяжелыми.