«Тигр» охотится ночью

Виктория Дьякова, 2012

1960-е. Уже не первый год полыхает в Индокитае гражданская война – коммунистического Севера с капиталистическим Югом. Конечно, не обошлось без вмешательства двух могущественных империй – СССР и США. Разведывательнодиверсионная группа «Тигры» 101-й воздушнодесантной дивизии США получает почти невыполнимое задание: найти в непроходимых джунглях на границе Вьетнама и Лаоса тщательно замаскированный нефтепровод, по которому снабжаются топливом партизанские соединения на юге, воюющие против американцев. Этот поход в «зеленый ад» едва не закончился провалом, и лишь немногим «тиграм» удалось вернуться…

10

Серые волны шуршали о мокрый песок, над морем висел сырой густой туман. Натали медленно гуляла по берегу, зябко кутаясь в меховую накидку. Спустившись по ступенчатой аллее к морю, Маренн подошла к Наталье и с нежностью положила руку ей на плечо.

— Ты уже давно гуляешь, замерзла, наверное. К нам Франц приехал, Женевьева накрыла стол. Идем в дом.

Наталья повернулась лицом к Маренн, в ее глазах стояли слезы.

— Я хочу вернуться в Петербург, — негромко произнесла она. — Я соскучилась по своему дому. Мне стали часто сниться кони на Аничковом мосту…

— Я понимаю тебя, — вздохнула Маренн. — Очень хорошо понимаю. Я тоже видела во сне свой дом, вот этот самый, — она кивнула в сторону за́мка, — много раз на протяжении многих лет. И уже не чаяла когда-нибудь сюда вернуться. Родная Франция казалась мне потерянной навсегда, я долго не могла ее простить. Многое должно было со мной произойти и многое мне нужно было пережить, чтобы я все-таки вернулась. И ты вернешься, — мадам успокаивающе провела рукой по волосам Натальи. — Власть Советов не вечна, ибо власть Зла не бывает вечной. Просто надо набраться терпения и ждать. Однако жизнь между тем должна идти своим чередом и ни в коем случае не стоять на месте. Тогда ты и сама не заметишь, как быстро все изменится к лучшему. Кстати, я думала, что ты встретишь Франца с радостью, а ты к нему даже не подошла. Почему? Он тебя чем-то обидел? — Маренн внимательно всмотрелась в лицо Натальи.

— Нет, ничем не обидел, — отрицательно мотнула та головой. — Просто мне лучше, когда я одна.

— Что за глупые мысли?! — укоризненно воскликнула Маренн. — Нет, так дело не пойдет, девочка моя. Я, конечно, знаю, что человек быстро привыкает к одиночеству, однако не считаю это лучшим способом существования. Так что идем в дом, дорогая, тебя все ждут, — она энергично потянула Натали за собой.

— Я еще немного погуляю и приду, — осторожно высвободилась из ее рук Натали.

— Ну хорошо, только не задерживайся, — сдалась, тяжко вздохнув, Маренн и удалилась.

Поднимаясь по ступеням на террасу, она услышала доносившийся из столовой бодрый голос Шлетта:

— Вот как выстрелит такой снайпер, так сразу смотровую щель и залепит…

Затем раздался смех Йохена и послышался вопрос явно озадаченной Джилл:

— Я не понимаю, над чем вы смеетесь. Чем залепил? О чем вы вообще говорите?

— Не обращай внимания, Джилл, Франц просто фантазирует, — сказала Маренн, входя в столовую. — А тебя, Франц, прошу прекратить смущать мою дочь. — Она обошла вокруг стола и села рядом с Йохеном, который тотчас взял ее за руку.

Шлетт между тем недоуменно пожал плечами, чиркнул зажигалкой, закурил сигарету и с деланым равнодушием осведомился:

— А девушка что, до сих пор не в курсе?

— Девушка в курсе всего, что интересно и полезно ей самой, оберштурмбаннфюрер, — парировала Маренн. — И разным скабрезным шуточкам предпочитает изящную словесность. К тому же ты, Франц, увы, не оригинален. Когда-то, еще в Берлине, мою дочь уже пытался воспитывать в подобном духе Науйокс, но я ему этого не позволила.

— Ах, ну раз речь идет об изящной словесности, тогда извиняюсь, — Шлетт шутливо покаянно склонил перед дамами голову. — Помнится, один из наших фюреров, Гиммлер, тоже был приверженцем изящной словесности. И даже создал ради этого весьма разветвленный аппарат. А уж сколь горазд был наш рейхсфюрер на выдумки! Помнишь, — он повернулся к Йохену, — одно из его изобретений? Да, да, тот самый специальный гель в трубочке, который рейхсфюрер рекомендовал всем наносить на пенис, чтобы не реагировать на славянок. Фрау Ким, — осклабился Франц в широкой улыбке, — уж не в вашей ли клинике в Шарите сей препарат разработали? Не сам ли профессор де Кринис — автор столь мудреного состава?

— Ну что ты, Франц?! — наградила его аналогичной улыбкой Маренн. — Куда уж французским профессорам до немецких изобретений!

— У профессора были слишком чистые белые манжеты, чтобы заниматься такого рода делами, — хохотнул Йохен. — Он бы просто побоялся испачкать их. Случайно. Этим самым гелем. Вдруг бы его жена Фредерика что-то не то о нем подумала.

— Налить тебе еще кофе? — Маренн повернулась к притихшей Джилл.

— Да, мама, спасибо.

— Неужели рейхсфюрер сам состав геля придумал? — не унимался развеселившийся Шлетт.

— А ты на себе-то его, кстати, испытывал? — полюбопытствовал Йохен с неприкрытой иронией.

— Нет, что ты, — замахал руками Франц, — меня и Тося устраивала! Один раз посмотрел, правда, но он зеленый оказался, какого-то ядовитого цвета, и мне себя сразу жалко стало. А к гелю этому, между прочим, еще и грелка прилагалась. Ну это вообще что-то из области фантастики! Сам-то ты, ясное дело, этими изобретениями Гиммлера не пользовался, — он подмигнул Йохену, красноречиво кивнув в сторону Маренн. — Пусть с перерывами, но у тебя женщина всегда под боком была. А остальным каково? Вот и приходилось довольствоваться Тосей.

— А я-то все гадал: зачем Франц столько шоколада набирает? Оказывается, для Тоси! — расхохотался Йохен.

— Без шоколада не давала, это точно. Но ты хоть потише говори, — Франц бросил взгляд на террасу, — чтобы фрейляйн Натали не услышала. Ей, помню, еще и там, на Балатоне разговоры про Тосю не нравились, а уж теперь, думаю, и подавно не по душе придутся. Фрейляйн Натали — это тебе не фрау Ким, она никакой Тоси мне не спустит.

— Фрау Ким тоже не спустит, — Йохен с улыбкой взглянул на Маренн. — Это она только с виду мягко стелет, а попробуй поперек пойди — вмиг в пантеру превратится! Загорится быстрее, чем ты зажигалкой чиркнешь. Никакой Тоси мне не спустила бы.

— Я не понимаю, мама, о каком геле вы говорите? — Джилл уже чуть не плакала. — Что за грелка? Для чего все это?..

— Не бери в голову, дочь. Мужчины просто развлекают друг друга солдатскими анекдотами, — заверила девушку Маренн. И строго, хотя и едва сдерживая улыбку, посмотрела на Шлетта: — Франц, я вынуждена повторить свою просьбу относительно разговоров в присутствии моей дочери.

— Фрау Ким, но вы же доктор! — нарочито обескураженно всплеснул тот руками.

— Смею вам напомнить, Франц, что в моем доме живут не только доктора.

— Я уже заметил, что фрейляйн Джилл — ну просто нежный цветок в вазе! — Шлетт дурашливо прижал руки к груди. — Вот фрейляйн Натали, — он снова оглянулся на море, — ничем не смутишь и не испугаешь. Правда, увы, ничем и не возьмешь. Ни с гелем, ни без геля. Она вообще ледяная. А вот фрейляйн Джилл, — он галантно поклонился девушке, — само очарование!

— Благодарю, — Джилл, запунцовев от смущения, опустила глаза.

— Но это не повод отпускать сальные штучки, чтобы получать удовольствие от того, как фрейляйн Джилл краснеет, — строго и на сей раз без намека на улыбку отчитала Шлетта Маренн.

— Ты с Ханнелорой на подобные темы беседуешь? — спросил Йохен Франца, решив занять сторону хозяйки дома.

— Нет, конечно, — округлил Шлетт глаза.

— Вот и здесь помалкивай.

— Понял и замолчал. А что, — он снова кивнул в сторону моря, — фрейляйн Натали вообще не собирается возвращаться с прогулки? Или она просто не хочет видеть меня?

— Я могу сходить за ней, — сказала Джилл, вставая из-за стола.

— Не сто́ит, — Маренн жестом усадила дочь на место. — Я недавно ходила, Натали обещала скоро прийти. Кстати, Франц, что между вами произошло? — она внимательно посмотрела на Шлетта. — Признавайся, здесь все свои. Я должна знать, ведь Натали мне не чужая. К тому же в отличие от моей Джилл, — мать ласково поправила выбившиеся из прически волосы дочери, — она на твои шуточки не реагирует, ибо много чего наслушалась и насмотрелась на родине. Так в чем же дело, какая кошка меж вами пробежала?

— Если хотите, мы с фрейляйн Джилл сходим покормить зверушек Клауса, — деликатно предложил Йохен.

— Останьтесь, — по-хозяйски распорядилась Маренн. — Какие у нас могут быть друг от друга секреты? К тому же я не думаю, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Или я ошибаюсь? — она снова пристально посмотрела на Шлетта.

— Отнюдь, — пожал тот плечами. — Вы правы: ничего особенного не случилось. Я, во всяком случае, именно так и думаю. А уж как там думает фрейляйн Натали, мне неведомо. Просто недавно я побывал в ее квартире на Монмартре: проводил после ресторана, и она сама пригласила меня на чашечку кофе. Возможно, надеялась, что я откажусь, но я согласился: в гостях все лучше, чем скучать в одиночестве в номере отеля. Так вот, пока фрейляйн Натали варила кофе, я заметил у нее на комоде ворох бумаг и, разумеется, заглянул в них. Оказалось, банальные счета за квартиру, но почему-то все не оплаченные. Я удивился, поскольку знаю, что она работает у тебя в клинике, Ким, и заработок, значит, имеет приличный. Однако за кофе не удержался и спросил ее об этих счетах напрямую. И тут фрейляйн Натали словно подменили! Она страшно на меня разозлилась и велела не совать нос в чужие дела. А уж когда начала жаловаться на разыгравшуюся у нее якобы головную боль, я понял: хочет, чтобы я ушел. Одним словом, романтический вечер не состоялся. Но квартирные счета у нее не оплачены, Ким, и это факт. Причину я так и не выяснил, поэтому выясняй сама. А фрейляйн Натали наверняка догадывается, что я тебе все расскажу, вот и не спешит примкнуть к нашей компании.

— Неоплаченные счета?! — Маренн обеспокоенно взглянула на Джилл: — Ты что-нибудь знаешь об этом?

— Нет, мама, впервые слышу, — недоуменно пожала плечами дочь. — К тому же ты и сама знаешь, что за все те годы, что Натали снимает квартиру на Монмартре, я ни разу не была у нее в гостях. Она почему-то не приглашает меня к себе. И старательно избегает моих расспросов о том, как она там живет.

— И сколько она задолжала? — Маренн вновь повернулась к Францу.

Тот удивленно вскинул бровь.

— Я не считал. Хотя и задал ей тот же вопрос. Даже предложил свою помощь в оплате, чтобы тебя лишний раз не беспокоить. Но она разозлилась еще пуще. Сказала, что ей от меня ничего не надо. Так что сумма ее долга мне тоже неизвестна, прости, Ким.

— Разве в Советском Союзе не принято платить за квартиру? — вновь встряла в разговор Джилл, пытаясь докопаться до истины. — Или у коммунистов все общее и бесплатное?

— Не говори глупостей, Джилл, — поморщилась Маренн. — За любые услуги, в том числе коммунальные, платят во всем мире, и в Советском Союзе тоже. Не с неба же у них там горячая вода льется! Если, конечно, русские вообще знают, что это такое. К тому же Натали приехала во Францию не вчера, так что успела уже ознакомиться с правилами здешней жизни. Но я все равно ничего не понимаю! Спасибо, что ты обо всем рассказал мне, Франц. При случае я всенепременно поговорю с ней. Но сейчас, когда она придет с прогулки и присоединится к нам, прошу всех, — Маренн многозначительно посмотрела на Джилл, — обойтись даже без намеков. Ни слова!

— Я поняла, мама.