Хранитель

Виктория Шувалова (2024)

Предназначение Хранителя — спасать людей от смерти, поворачивать судьбу в лучшую сторону, помогать душе покинуть тело, если путь ее окончен. Давняя вражда разделила Хранителей на два лагеря: тех, кто исполняет свою работу честно и тех, кто считает, что вправе вершить судьбы по своему усмотрению. Алиса, потомственный Хранитель, после гибели отца не могла вернуться в родной дом двенадцать лет. Вернувшись, попала в ученики к человеку, который всеми силами пытался отомстить матери Алисы за своего отца. На пороге войны между Хранилищами Алисе предстоит отринуть любовь к наставнику, стать самым сильным Хранителем дома, чтобы спасти мать и друга детства от несправедливого суда и, наконец, поставить на место Хранителей, вершащих судьбы по своему желанию.

5.

В начале новой недели после посещения главы Кирилл дал Алисе задание:

— Пора приступать к спасению. Ищем зовущую душу и просим привести нас к ней. Спасать я пока буду сам. Ты как?

Алиса не стала говорить, что ее затрясло от страха, руки вспотели, а из головы испарились все знания. Она смогла только нервно кивнуть и выдавить несчастную улыбку.

Они стояли во дворе Хранилища. Мимо то и дело проходили сотрудники. Кто-то не обращал на них внимания, кто-то здоровался с Кириллом и перекидывался парой слов. Алиса пока что никого толком не знала, но здоровалась со всеми подряд, с некоторыми дважды за день, потому что лиц не запоминала. Хранители были дружелюбны, улыбались ей, кивали и вежливо спрашивали, как ее дела.

— Угощаю кофе, если все получится, — сообщил Кирилл, наклонившись к ее уху.

Алиса хотела попросить мороженого, потому что плавилась от жары, но промолчала.

— Приступай.

Это прозвучало как выстрел в упор. Как смертельный приговор.

Алиса глубоко вздохнула, пытаясь собраться, погрузилась в себя настолько, насколько смогла. Ее отвлекало буквально все: Хранители, птицы, ветер, музыка…

Кристина сказала не бояться. И тогда, рядом с ней, Алиса не испугалась. У нее получилось, а мир не рухнул. Почему не получится сейчас?

Став Хранителем, с нее снимут запрет ходить одной, а Кирилл перестанет повторять, что для ученика это нормально. Став Хранителем, она станет как мама. И займет свое место. Нужно учиться. Нужно тренироваться.

Алиса долго вслушивалась в гул голосов, не решаясь предложить свою помощь. Кирилл скучающе оглядывал двор.

«Я хочу помочь тебе! Отзовись!»

Тишина. Новая попытка. Гул ускользнул от нее и вернулся снова. Она позвала.

«Я здесь!»

Алиса перестала вздрагивать всякий раз, когда кто-нибудь отвечал на ее зов, хотя по коже все еще прокатывался холод до самого затылка.

«Где здесь?»

«Иди за мной!»

— Я слышу! — воскликнула Алиса и тут же потеряла контакт.

— Молодец, — улыбнулся Кирилл, задумчиво глядя в землю, уйдя глубоко в себя.

За эти дни ученица успела привыкнуть к этому его состоянию. Он так устанавливал контакт с той же душой и просматривал варианты развития событий.

«Куда мне идти?»

Тишина была ей ответом. Алисе пришлось приложить много усилий, чтобы восстановить контакт и отыскать звавшего. Выбросить мысли. Вообразить гул. Предложить помощь и ухватиться за самый громкий голос.

«… и иди до самого конца улицы» — произнес голос, словно восстановилась связь в телефоне.

Алиса пыталась сосредоточиться сильнее, ее била мелкая дрожь, влажные ладони сжимались в кулаки, а в груди трепыхался страх. Быть постоянно в контакте. Краем сознания. Судя по лицу Кирилла, это должно помочь.

— Спроси, что с ним, — произнес наставник, когда они вышли со двора и нырнули в прохладу соседнего квартала.

«Что с тобой?»

Тишина.

Алиса судорожно вздохнула, пряча проснувшуюся злость.

«… и я попаду под машину…»

«Почему?»

«Телефон…»

Кирилл отдернул ее от фонарного столба, подхватил под руку. Они прошли вдоль дороги, минуя старые панельные пятиэтажки, служившие общежитием, спустились в переход и вышли на противоположной стороне, остановились между киоском и школьным забором.

— Пришли, — сообщил наставник. — Теперь ты должна почувствовать, с кем говорила. Что он сказал еще?

— Что-то про машину и телефон… я не совсем поняла…

Кирилл сонно огляделся.

— Голос души соответствует полу человека.

— Это был мужской голос.

Наставник утвердительно кивнул.

— Смотри в оба, он вот-вот появится. Мы пришли как нельзя вовремя.

Алиса судорожно оглядывалась, неосознанно отступая за спину Кирилла, словно это могло спасти ее. На остановке несколько мужчин смотрели в телефоны. Возле подземного перехода двое курили, уткнувшись в экраны. Парень на велосипеде ждал зеленый сигнал светофора, поставив ногу на асфальт и тыкая стилусом в экран мобильника. Неприятное чувство паники сжало желудок ледяной корявой лапой. Каждый смотрел в телефон. Кажется, даже водители в машинах отвлеклись от дороги и полностью отдались тому, что показывал экран мобильного.

— Они все в телефонах, — просипела Алиса дрожащим голосом.

— Да, когда-нибудь виртуальная реальность проглотит этот мир, — вздохнул наставник. — А жаль, там нет ничего. Куда смотришь, туда течет энергия… Эй! Не паникуй! Смотри внимательнее.

Она вздрогнула, выныривая из панических мыслей, огляделась и заметила парня в деловом костюме с кожаным портфелем. Он быстрым шагом шел к пешеходному переходу, набирая сообщение в телефоне. Непонятное чувство толкнуло Алису в спину, указывая именно на него.

— Стой здесь, — скомандовал Кирилл.

Он сжал ее плечо и направился к парню. Успел схватить его в последний момент.

— Ты ослеп? — воскликнул Кирилл. — Красный!

Он махнул рукой на светофор. Парень потерянно поднял голову, посмотрел на Кирилла, проводил глазами пролетевшую мимо маршрутку. Рука с телефоном дрогнула, а краска схлынула с лица.

— Смотри по сторонам, — прошипел Хранитель и ткнул пальцем в экран мобильника. — Там только смерть свою найдешь!

— Я… — парень попытался подобрать слова, но не смог, лишь беззвучно открывал рот.

Кирилл сокрушенно покачал головой, развернулся и пошел к Алисе.

— Что ж… — улыбнулся он, глядя на нее. — Ты смогла! Молодец! Кофе!

— Почему он не поблагодарил тебя?

— Никто не благодарит, идем, — он махнул рукой в сторону перехода. — Ты сразу это уясни, чтобы потом не расстраиваться. Это просто работа, не более.

— Я слышала обрывками… — Алиса едва поспевала за ним по ступеням.

— Для этого я тебе и нужен, — кивнул Кирилл. — И чтобы ты в фонарные столбы не врезалась. С первого раза никто не справляется. А некоторые ученики умудряются поймать до трех-четырех сигналов сразу и начинают в панике метаться из стороны в сторону. Если бы новенького можно было обучить азам и бросить работать, так бы и делали. Все эти поиски и спасение ты освоишь к концу первого полугодия на отлично. А вот, сколько ты будешь идти к тому, чтобы игнорировать мораль простых людей — вот, где вопрос.

— Что значит игнорировать мораль?

— Это значит, что если душа просить отпустить ее, надо дать человеку умереть. А если ты спасаешь законченную сволочь, и она просит дать ей жить, то надо дать ей жить. Все новички оступаются на этом, ищут справедливости, начинают решать судьбу. И лезут в работу Небесных. В общем, глаз да глаз за вами. Смотри под ноги, пожалуйста.

Он придержал споткнувшуюся Алису, которая не отрывала вопросительного взгляда от его лица.

— Почему пока мы сидели в сквере, у меня почти не получался диалог? А сейчас… почти получился?

— Потому что душа не будет тратить время на то, чтобы уговорить тебя помочь. Как только она понимает, что ты не придешь, прекращает разговор.

Благодаря вылазкам, Алисе стал удаваться поиск. Порой она путалась и перескакивала с одного диалога на другой, а иногда теряла все контакты и не могла восстановить. Иногда удавалось поговорить с душой от начала и до конца, а иногда не получалось ничего. Каждый день был разный. Единственное, что удалось заметить, — в хорошем настроении у нее получалось почти все, а в плохом — не получалось ничего.

Кирилл умел просматривать будущее людей на годы вперед. Наблюдая за ним, Алиса сгорала от зависти. Ей тоже хотелось как он. Ее раздражало, что она может только слышать и уповать на то, что душа согласится ответить на ее вопрос, пока Кирилл просматривал все картинки, которые хотел. Из-за этих мыслей у Алисы портилось настроение, а работа не ладилась до самого вечера.

Помимо нее в Хранилище обучалось еще двое ребят. Алиса иногда наблюдала за ними во дворе или в столовой. Кажется, у них получалось гораздо лучше, чем у нее. По крайней мере, они обсуждали работу наравне с опытными Хранителями, не смотрели на всех глазами испуганного первоклассника, смеялись над шутками и шутили сами. Алиса же даже понять не могла, о чем они говорят.

Гриша вдруг стал поглядывать на нее с таким лицом, словно хотел что-то сказать. Кристина наоборот перестала сверлить тем холодным взглядом, которым смотрела в первый день. Артур почти не попадался на глаза, а с Ромой удавалось пересечься только утром, когда он возвращался с работы, завтракал и отправлялся спать. Друг наспех здоровался, спрашивал о ее делах, желал хорошего дня и поднимался в свою квартиру на втором этаже.

— Тренируем щит! — объявил Кирилл, стоя утром на пороге ее квартиры.

Алиса сонно потерла глаза и отступила. Закрывая дверь, она столкнулась глазами с Артуром.

Пока Кирилл варил кофе на ее кухне, Алиса наспех привела себя в порядок, глядя в маленькое потемневшее зеркало в ванной. Она не спала полночи, потому что Кирилл уговорил ее пойти к Максу, чтобы поиграть в настольные игры. Когда ребятам надоело, они переключились на скучные разговоры о машинах, Алиса отчаянно боролась со сном, но все-таки задремала в кресле.

— Что такое щит? — спросила Алиса, усевшись на табуретку в кухне.

Кирилл подал ей кружку и улыбнулся.

— Щит — это наша основа основ. Он нужен для контакта с умершими. Душа, покидая тело, подвергается астральной атаке. Контактирующий Хранитель тоже будет атакован. Это факт. Щит защищает от атаки.

Алиса растерялась, бледнея. Раз наставник заговорил о душах, покидающих тело, это будет следующий этап обучения. Она двоякая, ей придется этому учиться. Алиса надеялась, что они перейдут к погибшим позже. Намного позже. Никогда…

— Я… — она замялась, опустив глаза. — Я же толком не научилась никого спасать… И говорить с душами… и… может, еще потренируемся слушать?

Она выдавила виноватую улыбку, но Кирилл строго посмотрел на нее, склонив голову набок. Алиса уже говорила ему, что ее воротит от одной мысли, что надо кому-то дать умереть. Наставник поправил ее и назвал это «помочь уйти». Легче не стало.

— Мы еще не начали, а ты уже сдалась, — вздохнул Кирилл.

— Но я не хочу никого лишать жизни… — пробормотала Алиса, нервно теребя подол футболки.

— Никто не вправе лишить человека жизни.

— Закон свободной воли, — кивнула она.

— Этому тебя кто научил? — поморщился Кирилл.

— Артур… Рома…

— Как всегда не там, где нужны… — проворчал наставник, закатив глаза. — Слушай, если душе не помочь уйти, когда она просит, то она станет призраком и будет прикована к месту смерти. Ее потом только ведьма выгонит, если справится. Душа не сможет переродиться и дальше проходить уроки. Потому что ты испугалась. Ты возьмешь такой грех на себя? Душа зовет Небесного только, когда не может уйти с миром.

Алиса жалобно смотрела на него, пытаясь проглотить ком в горле. Кирилл выглядел уставшим, а ей вдруг стало стыдно.

— Прости, — произнесла она, прикрыв глаза ладонью.

Он коснулся ее руки. Алиса вздрогнула, замерла, но глаз не открыла.

— Ты слишком за все переживаешь. В нашей работе такие нервы не нужны. Я пока что спущу все на тормозах в надежде, что с опытом ты станешь спокойнее.

Алиса осторожно отодвинула ладонь от его пальцев, прижала к лицу и растерла щеки.

— Прости, — повторила она. — Продолжай, я не буду спорить.

Он подозрительно посмотрел на нее.

— Мне нужно стать черствой, да?

— Тебе нужно научиться отделять работу от жизни, — возразил наставник строго. — Хирург не может рыдать над каждым пациентом и бояться сделать ему больно. Он должен встать и помочь. И ты должна. Встать и выполнить работу. И забыть.

Алиса тяжело вздохнула, нахмурив брови. И забыть…

После завтрака они снова оказались в сквере возле дома. Их скамья была свободна и скрыта от посторонних глаз.

— Теория, — широко зевнул Кирилл, устраиваясь удобнее. — Щит — это защита, которая вырастает из наших собственных сил. Ставится он только из состояния любви. Сама по себе любовь — это щит. Но чтобы это заработало, ты должна быть постоянно осознанна, как Будда. В наших реалиях это почти невозможно. Нельзя стать Буддой, пока смотришь на труп с огнестрельным в голову и слушаешь рассказ души о собственной смерти. Поставить щит нельзя, когда ты сломлен, расстроен или подавлен. Иногда щит можно поставить из гнева, но это опасно. Такая защита отнимает ресурс организма и пожирает тебя изнутри. Поэтому только любовь. Она множит силы.

Алиса тяжко вздохнула, глядя себе под ноги. В ее голове откуда-то завелись бабочки, а слова наставника пролетали из одного уха в другое.

— Для сотворения щита подойдет что угодно: любовь к родителям, к человеку, к песне, к жизни, к животному — все, что придает тебе сил. Даже радостное событие, если в нем достаточно эмоций. Понимаешь?

Она кивнула и закопалась в собственную память, выискивая, любую зацепку, что заставит ее быть счастливой.

— Сила щита зависит от силы любви. Когда-нибудь потом она будет равна твоей силе, но пока ты учишься, щит будет силен, пока ты испытываешь любовь.

Алиса пометила себе еще одну причину, почему ей нужно стать Хранителем.

— Щит спадает, как только твое внимание уплывает от него. Или из-за негативных эмоций. Понимаешь?

Она кивнула, хотя понимала с трудом. Бабочки порхнули и затрепетали крылышками.

— Где ты витаешь? — вдруг спросил Кирилл.

Где-то…

Там, где он утром коснулся ее ладони…

Алиса тряхнула головой и покраснела под хитрым взглядом Кирилла.

— Давай с простого, — предложил он. — Поищем что-то, что вызывает у тебя любовь. Что угодно: друзья, родители, кино, музыка…

Алиса задумчиво провожала глазами собачку, бегущую по своим важным собачьим делам. Раньше ученица как-то не задумывалась над тем, что она любит, что приносит радость. Возможно, существует множество вещей, которые вызывают у нее любовь. А, возможно, ни одной…

— Мама? — неуверенно спросила Алиса.

— Идеально! — кивнул Хранитель. — Любовь к родным — самая сильная. Хорошо. Думай про маму. Про те моменты, когда действительно чувствовала, что любишь ее.

Алиса невидящим взглядом уставилась на огромный лист каштана, колыхавшийся на ветру. Да, она любила маму. Это было нормально… правильно. Как можно существовать, когда не любишь маму? И папу она тоже любила. Родители были неразлучны для нее. Папа призраком следовал за ними всегда. В воспоминаниях, в рассказах, в вещах, даже в зеркале…

— Почему ты загрустила? — осторожно спросил Кирилл.

— Папа, — вздохнула Алиса. — Папы нет…

Наставник кивнул, нахмурив брови.

— Давай-ка выберем что-нибудь другое. Не будем омрачать воспоминания грустными мыслями.

Она снова задумалась. Школу ненавидела, потому что так и не смогла подружиться с новыми одноклассниками, ее не приняла ни одна компания. Работа была рутиной, а редкие посиделки с коллегами — вынужденным побегом от одиночества. Музыку она не слушала давно. Возвращение в Хранилище? Это же хорошее воспоминание? Она мечтала о нем…

— Алиса, — позвал Кирилл. — Неужели совсем ничего?

Она расстроенно глянула на него, губы дрогнули.

— Я безэмоциональная губка…

Он вдруг рассмеялся.

— Почему губка?

— Потому что все впитываю, осознаю, а эмоции выдать не могу! Даже не знаю, что люблю! А вы-то все время работаете через эмоции!

— Алиса, — он протянул ладонь и сжал ее плечо, тепло улыбнулся. — Ты — человек. Это нормально, это правильно, что эмоции смешаны, и ты не можешь среди них выделить только любовь. На черное и белое мир делят только психи. Просто выбери радость по душе.

Алиса снова закопалась в обрывки памяти. В детстве отец включал ей мультики с самого утра, подпевал музыкальным заставкам, готовил незамысловатый завтрак и разрешал есть прямо в комнате перед телевизором. После они гуляли в парке. Это папа научил ее кататься на велосипеде и роликах. В плохую погоду они сидели дома, рисовали, мастерили что-нибудь из бумаги или железного конструктора, читали книги, смотрели кино или ходили в гости. Это были редкие, но такие нужные ребенку дни. Чаще Алиса, как и Артур с Кириллом, была предоставлена сама себе: одна обедала или ужинала, если ее не забирали Иван и Инна, рано научилась готовить простые блюда. Сама делала уроки, собирала портфель и стирала одежду. Сама убиралась в квартире. Сама зашивала одежду. Ей, маленькой девочке, катастрофически не хватало родителей, а их редкое внимание зачастую крали Артур и Кирилл. Если Артуру не хватало матери, а нашел он ее в маме Алисы, то Кириллу не хватало еще и отца, потому что он до смерти боялся своего жестокого, не прощающего ошибок папу.

Слезы обожгли глаза.

— Ну ты чего? — Кирилл придвинулся ближе, заглядывая в ее лицо. — Мы же искали теплые воспоминания, а не причины плакать.

— Прости, — Алиса шмыгнула носом. — Мне казалось, мое детство было счастливым. Но… теперь я понимаю, что это не так… Мама всегда в работе, папа… тоже… Я одна…

Кирилл тяжко вздохнул, протянул руку и сгреб ее в охапку, погладил по голове. Возможно, это было именно то, что нужно. С ним она чувствовала себя чуть лучше. Чуть спокойнее. Два сироты с родителями…

— Не грусти, — шепнул Кирилл. — Родители любили тебя ничуть не меньше из-за работы. Прости их. Я видел вашу семью с детства. Они любили тебя. Клянусь.

Она не смогла сдержать слезы. Грудь больно сдавило от обиды. Ей было мало мамы и папы. Эти бесконечные вылазки на работу, проклятые часы в кабинете Александра, эти ночные вызовы…

— Мой отец тоже всегда был на работе, — произнес Кирилл, прижавшись щекой к ее макушке. — А когда находил на меня время… лучше бы не находил. Он любит меня, я знаю, просто не может показать. Да, он покупал мне все, что нужно. Я был сыт, одет и обут. Но мы никогда не были близки, как отец и сын… Старший товарищ, не более.

— Я до ужаса боялась дядю Колю, — горько усмехнулась Алиса.

— А я как его боялся! — рассмеялся Кирилл. — Он же бил меня всем, что под руку попадется за все: за оценки, за поведение, за слабый щит… Мы с Артуром однажды разбили окно в столовой. Александр просто поговорил с ним и отправил помогать сотрудникам убирать стекла. А мой папа выпорол меня так, что на мне живого места не было. Я еще неделю ел стоя. Но, поверь, не смотря на это, я все равно нахожу хоть одну светлую крупицу, чтобы поставить щит. А ты точно сможешь!

Алиса украдкой вытерла глаза, вздохнула. Кирилл отстранился и заботливо оглядел ее. Она попыталась выдавить улыбку.

— Ты сможешь.

Сможет…

Сможет ли?

— Попробуй, — шепнул наставник. — Я уверен, что у тебя получится!

Алиса вздохнула, подняла глаза к небу и надолго задумалась.

И нашла.

Вот этот самый момент. Сейчас. Два взрослых ребенка с общим прошлым, которые связаны не только одними воспоминаниями, но и взаимопониманием. Они есть друг у друга.

— Хорошо, попробуем, — кивнула она, собирая мысли по закоулкам. — Что теперь?

— Дальше самое простое, — улыбнулся Кирилл. — Вызвать щит. Смотри. Берешь теплое воспоминание, проживаешь его заново так, словно оно действительно происходит. Как только понимаешь, что тебе стало по-настоящему хорошо и комфортно, визуализируешь чувство в виде маленького светящегося шарика внутри. А дальше все зависит от твоего воображения. Ты должна увеличить этот шарик так, чтобы он вышел за пределы твоего тела и закрыл тебя собой целиком. Пробуй.

— А как ты поймешь, что у меня получилось?

— Для этого я и есть твой наставник. Пробуй.

Алиса выпрямилась, поерзала на скамье. Снова прокрутила их разговор в голове, погружаясь в теплые мысли, зажмурилась. Они вместе. Рядом. Опоры друг для друга.

Теплое чувство родилось в груди, выжигая боль, тоску и слезы. Кирилл не сбежит, потому что ему нужно работать. Он будет рядом. И от этого становилось теплее. Она сможет на него полагаться, как на друга? Как на наставника? Как на человека? Как на мужчину…

— Выводи наружу.

Алиса спохватилась. Теплый комок в груди начал расти, а от него словно становилось светлее и легче. Она жмурилась, представляя золотой шарик, который увеличивался в размерах, выходил за пределы ее тела. По коже скользнуло тепло. Купол, сотканный из взаимопонимания и доверия. Надежная защита от внешнего мира. Ее собственная…

Над головой каркнула ворона. Алиса вздрогнула, а чувство тепла исчезло.

— О чем я и говорил, — вздохнул Кирилл, глядя вверх. — Все что угодно может спугнуть щит. Давай еще раз.

Вторая попытка оказалась легче. Алиса воскресила теплые ощущения, представила золотой шарик, вырастила его и мысленно окружила себя. Тепло скользнуло по коже. Сложнее всего было держать чувство счастья и любви внутри себя. Мысли метались, пытались скатиться на негативные, напомнить причину, по которой между ней и Кириллом возникло взаимопонимание. Алиса жмурилась сильнее.

— Молодец!

Она рискнула открыть глаза, и ощущение тепла и защиты снова исчезло. Ей показалось, что она физически ощутила, как лопнул ее щит, оставив голой.

— Как ты понял, что у меня получается? — спросила Алиса.

— Любой опытный Хранитель может видеть щит. Ты тоже когда-нибудь научишься. Теперь домашнее задание: тренировать щит каждый раз, когда поймешь, что тебе хорошо и комфортно. Чем чаще будешь это делать, тем быстрее отточишь навык.

Это упражнение нравилось Алисе гораздо больше, чем слушать голоса. Оно вызывало приятные эмоции. Казалось, создавая щит, она множит чувство радости. Поэтому Алиса пыталась поставить защиту всегда и везде. Чаще всего щит удавался около Кирилла. Никогда — около его друзей.

Июльский зной отступал от города. Теплый, спелый август терпеливо занимал бетонные дворы, настаивался как вино, сыпал ягоды во дворах, раньше времени накидывал одеяло сумерек на улицы и остужал солнце.

Артур не спешил. Он оттягивал свое появление в точке назначения как мог. Уже ощущал присутствие Небесных, злился и курил, замедляя шаг.

И все равно пришел раньше нужного.

Двое Небесных стояли в стороне и оживленно болтали, оглядываясь по сторонам. Артур не стал надевать щит, чтобы они почувствовали издалека. Пусть знают, что пришел. И не просто Земной, а именно он. Тем приятнее будет увидеть их недовольные лица.

Они узнали. Завертели головами. Он подошел сзади, заставив их подпрыгнуть и обернуться.

— Скучали? — ухмыльнулся Артур.

Он знал их. Они часто сцеплялись с ним или Гришей и Ромой.

У него было ужасное настроение с самого утра, а присутствие именно этих двоих делало его только хуже.

— Кто угодно, лишь бы не ты, — фыркнул Небесный.

— А пришел я, — хмыкнул Артур.

Он огляделся по сторонам, пытаясь понять, что могло привести в одну точку Небесных и Земного. В любом случае, ничем хорошим это не кончится.

— Чего пришли-то? — спросил Артур, зажав сигарету зубами и сунув руки в карманы.

— А ты?

Он смерил их недовольным взглядом и отвернулся.

Подъехавший автобус выдохнул, выпуская невысокую девушку. Она зацокала каблуками в сторону темных дворов. Артур прислушался к себе, кивнул и пошел следом. Небесные переглянулись, выдержали расстояние и поплелись за ним.

Поздний теплый вечер окутал улицы, улегся черными тенями под деревьями.

За Небесными нужно проследить, они из радикальных.

— Владов! — позвал один из Хранителей. — Как дела у предателя?

— Тебе-то какое дело? — бросил Артур через плечо. — Арина привет передавала?

— Тебе-то какое дело? — передразнил Небесный.

— Вот и я про то же, — кивнул он и замолчал. — Вы не за девушкой. Это она меня позвала.

— Не за ней, — кивнул второй Небесный. — Иди, и все увидишь.

Они свернули во двор, стараясь держаться подальше от девушки и друг от друга. Артур начал догадываться, зачем Небесные могли здесь оказаться.

Девушка обогнула будку теплосети и нырнула в черный проулок, соединявший два квартала. Хранители остановились. Рослый Небесный обошел Артура и картинно поклонился.

— Земные всегда вперед! А то опять будешь вопить, что мы не вовремя.

Артур сжал челюсти, выбросил сигарету и нырнул в темноту, поморгал, давая глазам привыкнуть. Короткая возня привлекла его внимание. Он дернулся вперед: высокий широкоплечий мужчина схватил девушку, зажал ей рот ладонью и пытался утянуть за ржавые гаражи. Она сопротивлялась, дергалась и пыталась кричать, но ей не справиться с двухметровым мужиком. Артур засомневался, справится ли он.

Чертыхнулся, подскочил к ним и дернул нападавшего за куртку. Тот вздрогнул, ослабил хватку, а девушка смогла вырваться. Артур размахнулся посильнее и ударил мужчину кулаком в лицо.

— Беги же! — крикнул он парализованной от ужаса незнакомке.

Она встрепенулась, испуганно посмотрела на него и бросилась бежать, как лань от водопоя, цокая в темноте высокими каблуками.

Мужчина выпрямился, отнял ладони от разбитого носа и тут же напал, повалив Артура на пыльную землю. Он оказался слишком крупным и сильным. Хранителю никак не удавалось завладеть ситуацией, только успевал закрывать лицо от ударов огромных кулаков.

С трудом Артур перекатил мужчину на спину, взял замах и ударил. Противник увернулся, согнул ногу, толкнулся и скинул с себя Хранителя, подскочил и придавил к земле, навалившись всем телом.

Острая боль прошила насквозь. В глазах потемнело, крик застрял в горле.

Сфокусировавшись, Артур повернул голову. Из левого плеча торчал короткий перочинный ножик, вокруг которого расплывалось алое пятно. Мужчина вдруг замер, словно не ожидал такого сам от себя. Артуру стоило чудовищных усилий сконцентрироваться, скинуть его и вскочить на ноги. Боль прошивала мозг разрядами. Хранитель выхватил свой нож. Мужчина поднялся, кинулся на него.

Артур сдержал стон боли, отклонился вправо и с размаха ударил его рукояткой ножа в висок. Нападавший повалился лицом на землю, утягиваемый инерцией.

Подскочили Небесные.

— Я стесняюсь спросить, — прошипел Артур, сгибаясь пополам и прижимая левую руку к животу. — Что вы тут вообще делаете?!

— Ты почему-то не убил его… — рослый Небесный задумчиво почесал затылок, вопросительно глянул на напарника.

Артур с трудом разогнулся, осторожно вдохнул и поморщился от боли.

— Вы раньше помочь не могли?! Или ждали, пока меня наконец-то пришьют?

— Когда-нибудь тебя точно пришьют, — кивнул второй Небесный, глядя на неподвижное тело у ног. — Но надеюсь, это будет кто-то из нас. Ты должен был убить этого борова, а не отключить.

Артур смотрел на них с отвращением, коротко и рвано дышал, стараясь не двигать плечом. Ему очень хотелось рассказать им про взаимовыручку, что когда в кого-то вонзают нож, нужно броситься на помощь, про совесть, мозги, принципы и человечность. Ему мешала пульсирующая боль в плече и стремительно мокнувшая футболка.

— Один вопрос, и я ухожу, — прошипел Артур. — Вы его добить пришли или спасать?

Небесные молча переглядывались, коротко качали головами друг другу.

— Ясно, — кивнул Хранитель. — Как обычно.

Он отвернулся и зашагал прочь, строя в голове маршрут так, чтобы как можно меньше попадаться людям на глаза.

— Нож не вынимай! — крикнул ему в спину Небесный. — Истечешь кровью!

— Не надейся! — ответил Артур. — Выживу, чтобы кто-то из вас меня пришил!

Он пытался пробираться самыми безлюдными путями, но в итоге махнул рукой, свернул на широкую улицу, бегущую вдоль дороги, и зашагал к дому. Люди слепы. А если кто-то что-то заметит, то никогда в жизни не подойдет. Он знает. Он привык. Он видел такое сотню раз.

Артур морщился от боли, с трудом удерживая фокус, считал шаги и курил, чтобы отвлечься и держаться на ногах.

Еще в начале драки он понял, что Небесные пришли за мужчиной. Поэтому, достав нож, не раскрыл его. Небесные не смогут проводить душу, если тело не на грани смерти. Артур уже понял по их молчаливому переглядыванию, что горе-маньяк должен был выжить, но ему бы не позволили. Они тайком строили идеальный, чистый мир. Настолько идеальный, что есть горстка Небесных, которым позволено судить других по делам их. Мир, где все равны, но кто-то равен сильнее, потому что знает чуть больше. И решает сам, обладая опытной, но гнилой насквозь душой. Когда, когда появится человек, который найдет способ поставить их на место?

Добравшись до Хранилища, Артур наткнулся на Кирилла с Алисой. Они сидели на скамье возле входа и тихо разговаривали. Алиса смущенно улыбалась, Кирилл смотрел перед собой, положив локти на деревянную изогнутую спинку.

Они обратили на него внимание только, когда Артур подошел совсем близко. Алиса испуганно пискнула, Кирилл глянул и отвернулся, вздрогнул и вскочил с места.

— Давай помогу, — он подошел к бывшему другу, подхватил под руку, позволяя опереться на себя.

Артур хотел ухмыльнуться, но смог только поморщиться от боли.

— Знаешь, — просипел он. — Ты лучше, чем Небесные.

— Вот спасибо, — пробормотал Кирилл, кивнул Алисе на входную дверь.

— Да, они вот стояли и смотрели, как меня чуть не прирезали. А ты ничего, молодцом!

Кирилл стиснул зубы, не ответив. Артур терял сознание. Оказавшись рядом с домом, он неосознанно позволил себе расслабиться. Кто-нибудь точно поможет.

Они чудовищно долго шли к больничному отсеку. Футболка неприятно липла к коже, кровь стекала по груди. Кирилл командовал крутившейся вокруг Алисе открывать двери, завел Артура в помещение, усадил на каталку и ушел в кабинет Варвары.

— Ты как? — спросила Алиса растерянно, отводя взгляд от его плеча.

Он хотел сказать, что ему лучше, потому что он видит ее. Но смог лишь кивнуть и завалиться набок. Алиса дернулась, придержала его голову, тихонько погладила по волосам, метнув испуганный взгляд на рукоять ножика.

Варвара тяжелым шагом вышла из кабинета, грубо оттеснила ученицу и оглядела Артура. Поддела ткань, порвала.

— Прямо в плечо! — зашипела врач. — Артур! Тебя когда-нибудь убьют!

— Небесные так же сказали, — просипел Артур слабым голосом. — Они просили не умирать, подождать, когда это сделает кто-нибудь из них.

Варвара возмущенно посмотрела на него, обернулась и замахала руками.

— Так, вышли вон отсюда!

Артур проследил, как Кирилл с Алисой покинули кабинет, и закрыл глаза, проваливаясь в черноту.

— Не отключаться! — скомандовала Варвара. — До операционной дойдешь?

Артур медленно вздохнул, позволил врачу поднять себя, осторожно слез на пол.

— Долго шел? Идем, идем. Так, раздеваемся.

Она достала ножницы и принялась резать ткань его футболки.

— Минут тридцать, — ответил Артур, не шевелясь.

— Откуда у тебя любовь к приключениям? — прошипела Варвара. — Идем.

Она помогла ему улечься на операционный стол, отошла к шкафам.

— Что было в этот раз?

— Девушку от маньяка спасал.

Варвара вздохнула, звякнув лотками, вернулась к нему.

— Ты можешь не вступать в драку хоть иногда?

— Он первый напал. Когда я ему нос разбил…

— Артур! — врач набирала шприц. — Ты… слов нет! Ну почему ты один регулярно зашиваешь у меня свои раны? Никто больше! Тебе напарник нужен!

— Никто мне не нужен, — прошептал Артур, жмурясь от боли.

— Никакого инстинкта самосохранения! — не унималась Варвара. — Так пусть хоть у напарника будет! Ужас просто! Тебя убьют когда-нибудь!

Артур молчал, улыбаясь про себя. Боль постепенно отступала.

Варвара всегда ворчит. Зашивает его раны и отчитывает, как строгая мама. Это не злило. Наоборот, успокаивало. Форма заботы. Спобоб показать, что он ей не безразличен. Он не знает, как бы ругалась на него его мама, но хочет верить, что именно так.

— Мне иногда кажется, что ты специально ищешь какую-нибудь опасность, чтобы с разбега на нее напороться! Как будто испытываешь удовольствие! Или судьбу…

Артур почти спал. Ему было холодно, а силы испарялись. Монотонные движения врача вводили в транс.

— Скажи еще, что привлекаю внимание отца, — улыбнулся Хранитель, укладывая голову удобнее.

— Замри! — приказала Варвара. — Не знаю, чье внимание ты привлекаешь, но эта твоя самоотверженность меня раздражает!

— Это работа, Варвара. Много Хранителей погибло, выполняя свою работу.

Врач поджала губы, нахмурившись.

— Артур, я пытаюсь донести до тебя, что ты должен быть аккуратнее! Беречь себя!

— Не для кого, — пробормотал он, отчаянно борясь со сном.

— Для себя!

— Для себя не интересно…

— Для отца!

— Для отца тоже…

— Что ж такое? Спорит и спорит! Что ты улыбаешься?

— Просто…

Она замолчала.

Артур с трудом открыл глаза, оглядел лицо Варвары. Ей было тридцать пять. Темно-русые волосы всегда собраны на затылке в тугой пучок. Светлая кожа, темные широкие брови, большие карие навыкате глаза, круглое лицо. Варвара была из тех женщин, внешность которых не запоминается, хотя, кажется, что ты знаешь ее наизусть. Всегда в своем кабинете, всегда готова прийти на помощь. Она была круглой сиротой, росла в детском доме. Александр забрал ее в семнадцать лет. Она пыталась стать Хранителем, училась изо всех сил, но что-то подавило ее волю еще до того, как дар проснулся. Девушка так и не смогла освоить даже азы профессии. Это подкосило ее и подписало приговор: нет места в Хранилище. Она попыталась сбежать, но Александр вернул ее, поклялся никогда и никому не отдавать. Варваре было сложно. Она — Хранитель без дара. Они — Хранители, спасающие людей. Медицинский институт, куда Александр предложил поступить, стал ее спасением. Варвара окончила его с красным дипломом, долго работала хирургом, а потом согласилась вернуться домой и спасать людей так, как умеет только она. Они любили ее. Все до единого. Отсутствие дара не делало ее изгоем в большой семье.

— Все, закончили, — проговорила она, приклеивая повязку пластырем. — Постарайся не шевелить плечом. И никакой работы! Таблетки будешь приходить пить утром и вечером.

Артур вздохнул, приоткрыл глаза.

— Что бы я без тебя делал?

— Истек кровью, — бросила Варвара. — Или умер от заражения. Встать сможешь? Позвонить отцу?

— Не надо звонить, — поморщился Артур, схватившись за ее крепкую руку, осторожно сел. — Я домой пойду.

— Давай в палату! Утром осмотрю тебя и отпущу.

— Ты такая заботливая, — он выдавил измученную улыбку. — Тебе нужно детей. Много.

Варвара дернула головой и резко отвернулась, принялась с чрезмерным усердием складывать инструменты в металлический лоток.

— Прости, я обидел тебя?

— Все нормально, — она нахмурилась, поджав губы. — Не будет у меня детей. Никогда. Мне и тебя хватает.

Артур осекся, замер, забыв про сон. У Варвары был муж. Он погиб много лет назад: полез вытаскивать девочку из-под обломков взорванного дома, и его завалило. Когда спасатели разгребли завалы, он уже не дышал. Варвара тогда попала в больницу. Дома всем было сказано, что у нее нервный срыв.

— Прости, — проговорил Артур дрогнувшим голосом. — Я не знал…

— Никто не знал, — кивнула врач и отвернулась к раковине. — Кроме Александра. Когда Толя погиб, я потеряла ребенка. И не смогу иметь никогда. Никому не говори, хорошо?

— Даю слово, — прошептал Артур, виновато глядя ей в спину.

— Сделать тебе снотворное?

Он не успел ответить. В дверь постучали.

— Уже прознали! — прошипела врач, всплеснув руками.

К ней вернулась серьезность. Она открыла дверь. В проеме показалась голова Тимура, над ней — Гриши. Позади них громко возмущался Рома.

— Раз пришли, — Варвара отступила, открывая дверь шире, — Артура в палату отведите. После чая всех выгоню!

— И сказку прочитаем перед сном, — кивнул Рома.

Она протиснулась мимо ребят.

Тимур с Гришей помогли Артуру спуститься на пол, подхватили под руки и отвели в палату, которую Артур ненавидел до тошноты.

— Ты как? — спросил Тимур, стаскивая с него штаны.

— Жив, — ответил Артур, с трудом поднимая ноги. — А вы откуда узнали?

Рома расстелил постель, Гриша осторожно усадил его на край, помог лечь.

— Алиса сказала, — Тимур сел рядом, оглядел повязку. — Встретили ее только что.

— Где ты опять нашел нож? — поинтересовался Гриша, придвигая стул.

— Тебе подражает, — хихикнул Рома.

Артур вздохнул. Его клонило в сон и трясло от усталости. Но пришлось заплетающимся языком пересказывать друзьям свой вечер.

— Интересно придумали, — пробормотал Тимур. — Все сделать твоими руками.

— Я не собирался его убивать, — возразил Артур.

— Не факт, что ты бы не убил его, если бы Небесные не пошли за тобой, — возразил Гриша.

— Я бы не стал…

— Они почувствовали. Значит, мог. Иначе их бы не было.

— Тебе, кстати, привет передавали.

— Я польщен, — поморщился Гриша.

— И я не собирался его убивать, — не унимался Артур.

— Сколько маньяков погибло, потому что их жертв защищали мы? — возмутился Рома, подпрыгнув в кресле. — Тьма!

Артур глянул на него, но ничего не ответил. Вступая в схватку с маньяком, никогда не знаешь, кто выживет. Хранитель обязан делать все, чтобы никто не погиб, но бывали такие упертые маньяки, что приходилось уже защищать себя ценой их жизни.

— Нужно что-то делать, — Гриша хлопнул себя по коленям.

— Что? — спросил Тимур, прислонившись к спинке кровати и сложив руки на груди.

Варвара вошла в палату, поставила кружку на тумбочку и строго оглядела их.

— Чай. И спать. Никаких ночных посиделок!

— Милая, какие посиделки? — улыбнулся Гриша своей самой обворожительной улыбкой. — Уложим Артура спать, а сами мир спасать!

Врач бросила на него недовольный взгляд и вышла.

— Она заколдована, — кивнул Рома. — Твоя красота на нее не действует.

— Нам нужно закончить начатое вашими родителями, — Гриша пропустил слова друга мимо ушей. — Небесных нужно поставить на место.

— Как ты это сделаешь? — спросил Тимур.

— Совет?

— В Совете председатель Небесный, — Артур потянулся за кружкой. — Он будет давить на их сторону. Ты же не убьешь председателя? Или судью? Он тоже из Небесных, кстати.

— А кто назначает председателя? — нахмурился Гриша.

— Председатель председателей? — пожал плечами Рома.

Горячий чай обжег горло, провалился в желудок.

— А его? Верховный председатель председателей? — передразнил Гриша. — Артур, твой отец знает все про ту войну! В некоторых городах Небесные полностью подконтрольны Земным! У них же получилось!

— Что ты хочешь? Конкретно, — Артуру было все сложнее говорить.

— Нужно прекратить все это, поставить Небесных на место. Ты должен стать заместителем и продавливать идеи в Совете!

Артур сжал челюсти, с трудом вырвав себя из сна, вздохнул.

— Мне нельзя ездить в Совет…

— Почему? Ты же сын главы! Тебе там будут рады!

— Кто мне будет рад? — Артур открыл глаза и строго посмотрел на друга. — Скорее это Алисе надо стать заместителем, как ее отец. Или представителем Совета, как мама. И не забывайте, что к Хранителям применяют подчинение там. А мне нельзя… я же…

— В обморок падает, — встрепенулся Тимур. — От подчинения.

Гриша подозрительно посмотрел на него. Артур в последний момент сообразил, что чуть не наговорил лишнего.

— Прямо-таки в обморок? — прищурился друг.

— Да, мы пробовали как-то, — пожал плечами Тимур. — Он хотел научиться сбрасывать подчинение, а в итоге отключился.

— Раньше такого не было, — пробормотал Рома.

Но Тимур был невозмутим. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Гриша бы поверил, если бы Рома не прокомментировал. Вместо этого Хранитель подозрительно смотрел то на Тимура, то на Артура.

— А что, если вырастить Алису и сделать ее заместителем? — предложил он в конце концов.

— Отбей ее у Кирилла, — фыркнул Рома. — Видел, как она смотрит на него?

— Вы правы, — кивнул Тимур. — Нам действительно нужен человек, способный поставить весь Совет на место, а потом Небесных. И дело даже не в доказательствах, их достаточно. Дело в человеке. И боюсь, что он еще не родился…

— Или уже умер, — вздохнул Рома. — У папы Алисы же почти получилось. Дядя Витя был мозгом в их компании. Папа говорит, он почти прижал Небесных, оставалось немного. А его убили… Родители не признаются, что именно он узнал, но говорят, что эта была информация, которая уничтожила бы Небесное до основания.

Тимур хотел что-то спросить у Артура, опустил на него взгляд. Друг кивнул в знак согласия, прикрыл глаза и провалился в долгий беспокойный сон. Гриша подхватил полупустую кружку, тихонько поставил ее на тумбочку, натянул одеяло до подбородка и кивнул Роме с Тимуром на дверь.

Выйдя из столовой, Алиса чуть не столкнулась с Александром, отшатнулась. Глава тепло улыбнулся, кивнул в знак приветствия.

— Простите, я задумалась, — пробормотала Алиса.

— Все хорошо. Пойдем-ка, надо поговорить.

С Александром она всегда ощущала себя спокойно, как с папой. Но не после фразы «надо поговорить».

— Что-то случилось? — осторожно спросила ученица.

— Нет, ничего, — улыбнулся глава. — Пойдем, пойдем!

Он поправил ворот белоснежной рубашки и кивнул в сторону лестницы.

Алиса пыталась вспомнить, видела ли она хоть раз Александра в чем-то, кроме костюма. В детстве, да, видела. А последние годы — ни разу. Брюки, рубашка и зачесанные назад и вбок черные волосы с тонкими нитями седины.

— Чай, кофе? — предложил Александр, пропуская Алису в квартиру.

— Нет, спасибо, — Алиса нерешительно топталась у двери в кабинет. — Что случилось?

— Проходи. Все в порядке.

Она вздохнула, прошла в чистый, светлый кабинет, опустилась на край стула. Ветерок весело трепал занавеску, залетая в распахнутое окно. Глава обошел стол и опустился в массивное кресло, придвинулся и хитро посмотрел на нее.

— Я просто хотел поинтересоваться, как твои дела, — сообщил он наконец, когда Алиса придумала себе самый зловещий сценарий разговора. — Расслабься.

Ученица судорожно закивала, схватила подол толстовки и принялась перебирать нервными пальцами. Александр с улыбкой наблюдал за ее руками.

— У тебя есть вопросы? — спросил он, придвигая пепельницу.

— Не знаю, — пожала плечами Алиса. — Я вот щит осваиваю. И… мы иногда уже ходим на работу. Правда, я пока что только учусь… смотрю… Ну… я… Да, Вы же знаете, я же говорила…

Она нахмурилась, поджав губы, опустила голову.

— Нет, есть вопрос, — выдохнула Алиса. — Почему Гриша смотрит на меня так, словно хочет мне что-то сказать? Мне не нравится такой взгляд…

Она почувствовала, что краснеет. Александр отложил пачку сигарет и вдруг посмотрел на нее тем же самым выражением, каким последнее время смотрел Гриша.

— Вот! — Алиса подпрыгнула на стуле. — Вы тоже так смотрите!

Глава рассмеялся:

— Все двоякие и Небесные будут на тебя так смотреть. И ты будешь так делать, когда научишься. Кирилл уже учил тебя контакту с душами, как Небесный?

— Нет еще… — Алиса нервно сглотнула.

— Он тебе чуть позже расскажет, не забивай пока что голову, — кивнул Александр и закурил. — Расскажи лучше, как у тебя отношения с наставником?

Она потупилась, уставившись на столешницу потерянным взглядом.

Что именно глава хочет услышать? Как у нее отношения с Кириллом? Но он не просто так называл его наставником сейчас…

— Просто скажи, не обижает ли он тебя, — помог Александр. — Не слишком ли груб, не заставляет ли нервничать? Он парень хороший, но не аккуратный в выражениях. А как он ведет себя с девушками, я не знаю. Твое душевное спокойствие мне гораздо важнее, чем успехи в учебе.

Алиса судорожно подбирала слова. Но какие? Он хороший? Он меня не обижает?

Он мне нравится?

Она вздрогнула и испуганно посмотрела на Александра, словно он мог прочитать ее мысли.

— У нас хорошие отношения… — пробормотала она, отчаянно краснея.

— И не обижает?

— Нет! Никогда!

— И не говорит ничего плохого?

— Ничего…

— Тебе комфортно?

— Очень…

«Я больше не одна и меня понимают», — подумала Алиса, но произносить вслух не стала.

Взгляд Александра смягчился. Он кивнул сам себе и расслабленно откинулся на спинку кресла.

— Только… — Алиса метнула на него осторожный взгляд, вздохнула. — Я не знаю… Мама же была сильной, а я… нет…

Грудь неприятно сдавило от обиды.

Глава удивленно поднял брови.

— Почему ты решила, что не сильная?

— Мама… она же работала сама с… с шестнадцати… с Вами… как напарник…

Алиса запнулась, ниже опуская голову. Холодное отчаяние разматывало кольца. Александр горько усмехнулся, поднялся и пересел на стул около нее, упер локти в колени и заглянул Алисе в лицо.

— Послушай, — произнес он тихо. — Твой дед с самого рождения Любы был заместителем моего отца. Когда умерла твоя бабушка, забота о дочери легла на его плечи. А ему было некогда. Он был строгий и очень гордый. Для него решение сделать твою маму самостоятельной как можно скорее оказалось самым лучшим. Он так снимал с себя ответственность. Обучил и скинул на меня. Пока другие девчонки бегали по дискотекам и гуляли с ребятами, Люба училась день и ночь до потери пульса. Понимаешь? Как только Андрей понял, что ее навыки Хранителя достаточны, меня приставили к ней в качестве напарника. Но никто не подумал о том, что психика ребенка еще не сформировалась до конца, что эмоционально она не готова. Ей пришлось быть взрослой. Да, я отвечал за нее, но мне самому было девятнадцать. Два ребенка, на которых у родителей просто не хватало времени. А у тебя были и детство, и юность. Тем более, папа погиб, когда тебе исполнилось двенадцать. Ты была вынуждена уехать. События подавили тебя, да. Но это не значит, что ты не сможешь стать сильной как мама. Или еще сильнее, чем мама. Трудности должны не сломать тебя, а закалить. Если ты правильно воспримешь этот опыт, то сможешь быть еще сильнее. Слышишь?

Алиса тяжело вздохнула и закивала, пряча глаза. Александр тепло улыбнулся и обнял ее за плечи. Это облегчало боль, но не заменяло отца.

— Все будет хорошо, — произнес глава. — Никогда и ни на кого не равняйся. Ты уникальна. Другой такой нет. В этом вся сила.

Горечь обиды постепенно испарялась, словно присутствие Александра рядом развеивало темные тучи над головой.

— Не грусти. Твоя сила зависит только от твоей веры. Ты справишься.

Он отстранился и заглянул ей в лицо. Алиса вымучила улыбку.

Она хотела попробовать. Осторожно, слегка. Зародить в груди теплое чувство и немного его вырастить. Но щит выстрелил, прокатился теплой волной по коже, покидая пределы тела. Алиса застыла, глядя на Александра ужасными глазами.

— А говоришь, что слабая, — одобряюще кивнул глава. — У тебя прекрасный щит.

— Простите, — замялась она. — Я не хотела… не от Вас… хотела попробовать… Кирилл сказал тренироваться там, где мне комфортнее всего…

Слова слились в неразборчивый поток, Алиса клацнула зубами, заставляя себя умолкнуть.

— Именно, — согласился Александр. — Там, где тебе комфортнее всего. Спасибо.

Он улыбнулся, поднялся и перешел обратно за стол.

— Только удерживать это чувство в груди пока не получается, — вздохнула Алиса и подняла на него расстроенный взгляд.

— Алиса, — Александр облокотился на столешницу и подался вперед с хитрой улыбкой. — Настанет день, и ты разобьешь мой щит.

— Но… — она осеклась, удивленно вздернув брови. — Разве есть хоть кто-то, кто может разбить Ваш щит?

— Есть, — он смотрел на нее так, словно Алиса должна была давно догадаться сама. — Твоя мама.