Хранитель

Виктория Шувалова (2024)

Предназначение Хранителя — спасать людей от смерти, поворачивать судьбу в лучшую сторону, помогать душе покинуть тело, если путь ее окончен. Давняя вражда разделила Хранителей на два лагеря: тех, кто исполняет свою работу честно и тех, кто считает, что вправе вершить судьбы по своему усмотрению. Алиса, потомственный Хранитель, после гибели отца не могла вернуться в родной дом двенадцать лет. Вернувшись, попала в ученики к человеку, который всеми силами пытался отомстить матери Алисы за своего отца. На пороге войны между Хранилищами Алисе предстоит отринуть любовь к наставнику, стать самым сильным Хранителем дома, чтобы спасти мать и друга детства от несправедливого суда и, наконец, поставить на место Хранителей, вершащих судьбы по своему желанию.

8.

Алиса проснулась от того, что кто-то гладил ее по голове. Она лежала с закрытыми глазами, прикидывая, что Артуру взбрело в голову. Любопытство взяло верх, она вздохнула, потянулась и отрыла глаза.

Над ней сидел Кирилл с лицом, словно кто-то умер.

Алиса удивленно оглядела его, улыбнулась и поднялась на подушке выше. Она чувствовала себя хорошо. Так хорошо, что не сразу вспомнила, почему находится в больничной палате.

— Ты как? — дрогнувшим голосом спросил наставник.

— Нормально…

Он осторожно взял ее за ладони и виновато посмотрел в глаза. Кажется, еще мгновение, и он заплачет.

— Я так волновался! Как только узнал, сразу к тебе! Это моя вина! Нельзя было отпускать тебя жить в отдельной квартире! Я не думал, что демон может быть так близко! Прости меня, пожалуйста!

Она сжала его пальцы слабыми ладонями и выдавила улыбку. Больше всего Алиса ненавидела, когда перед ней извиняются.

— Главное, что ты в порядке, — Кирилл болезненно улыбнулся. — Если бы не Артур… повезло, что он не спал. Прости меня…

Он вдруг сгреб ее в охапку и прижал к себе. Его руки дрожали.

— Я обещал защищать тебя и чуть не потерял…

— Все в порядке, не надо, — просипела Алиса. — Все хорошо.

Кирилл отстранился, внимательно оглядел ее лицо, погладил по голове. Алиса смотрела на него, растеряв мысли и улыбаясь как школьница.

— Если бы с тобой что-то случилось… я такой дурак!

— Ничего не случилось, — возразила она. — Все прошло.

Наставник быстро закивал, сжал ее ладони и посмотрел извиняющимся взглядом.

— Все прошло, — кивнул он. — Все действительно прошло…

— Ага! Проснулась!

Кристина впорхнула в палату, принеся с собой густой аромат цветов и муската. Кирилл замер, напрягаясь, Хранительница смерила его презрительным взглядом. Следом вошел Тимур. Он не обратил на наставника Алисы никакого внимания, перешел на другую сторону койки и сел на стул.

— Ты как? — спросил он негромко.

— Ничего, — пожала плечами Алиса.

— Комаров, покинь палату, — приказала Кристина, нырнула за занавески и закрыла окно.

— С чего это? — ощетинился Кирилл.

Тимур недовольно покосился на него. Хранительница резко обернулась и уперла руки в бока.

— Ты будешь мешать мне работать!

— Для этого нужен Небесный, — возразил Кирилл, не сводя с Кристины злого взгляда. — Я подхожу.

Алиса замерла, глядя на них. Тимур сохранял полное спокойствие.

— Никогда не настанет день, чтобы я взяла тебя работать со мной! — прошипела Кристина. — Скорее Арина выйдет из Хранилища, чем я соглашусь на это! Я буду работать только с Гришей!

— Не будешь, — возразил Кирилл. — Я против, чтобы он приближался к Алисе. Постоянно лишнее ей несет!

Алиса вжалась в подушку и придвинулась ближе к Тимуру. Сейчас он казался ей самым адекватным и надежным. Тимур едва заметно усмехнулся. Кирилл с Кристиной сверлили друг друга презрительным взглядом. Ведьма свирепела с каждой секундой.

— Встань и выйди, — зашипела она. — Иначе тебя выведут! Ты мне условия ставить не будешь! Если я сказала, что работаю с Гришей, значит, я работаю с Гришей! У нас нет времени на споры! Мы здесь ради Алисы, а не тебя! Выйди!

Кирилл не двигался.

— Комаров, помочь? — спросил Тимур, лениво растягивая слова. — Не веди себя, как ребенок. Кристина права: мы здесь ради Алисы.

Алиса хотела вмешаться, попросить не ругаться, но слова застряли в горле. Палата наполнялась неясными, злыми энергиями, которые носились по воздуху, невидимые, но хорошо ощущаемые.

Дверь распахнулась, в палату заглянул Гриша, строго осмотрел собравшихся.

— Конфликтом несет от коридора, — усмехнулся он, вырастая в проходе. — Вы ругаетесь над Алисой? Серьезно? Вы, три опытных Хранителя? Над ученицей, у которой энергетика в дырах после демона? Астрал ей подселяете?

Он прошел в угол палаты и плюхнулся в старое кресло, жалобно скрипнувшее под ним, закинул ноги на табуретку, приставленную к койке. С тем же лицом «я хочу кое-что тебе сказать» посмотрел прямо на Алису, словно мог понять, что происходит в ее голове.

— Комаров, — Гриша вдруг перевел на него взгляд. — Я понимаю, что она твоя ученица, и ты несешь за нее ответственность днем и ночью, кроме тех моментов, когда спишь, пока твою подопечную пытает демон, но сейчас действительно не лучшее время спорить. Полчаса-час, ее окончательно отпустит успокоительное, и начнут возвращаться эмоции. Поверь, ты не хочешь это видеть, а Алиса переживать снова. И не смотри на нас, как на зверей. Мы не для того здесь собрались, чтобы мерить, кто из нас больше Небесный. Выйди из палаты, пожалуйста. Вернешься после обеда. Пожалуйста.

Гриша говорил низким, властным голосом, а выглядел до того угрожающе, что у Алисы волосы встали дыбом. Она никогда в жизни не подумала бы, что Хранитель может быть таким. Кирилл не спорил. Молча поднялся с кровати и вышел в коридор, хлопнув дверью. Алиса поежилась, придвинулась к Тимуру еще ближе.

— Да неужели! — воскликнула Кристина. — Ну никакого толку от него! И не смотри так!

Алиса резко отвела глаза, схватила пододеяльник и принялась перебирать накрахмаленную ткань. Их ссоры острым ножом скользили по душе, оставляя незаживающие раны. Может быть, она хотела бы их примирить однажды, но с каждым днем убеждалась все сильнее, что никогда этого сделать не сможет.

— Что ты будешь делать? — спросила ученица расстроенно.

— Поработаю с твоим подсознанием, — ответила Кристина. — Уберу все эмоциональные реакции на эту ночь, потом сглажу воспоминания так, чтобы ты не вздрагивала каждый раз, когда слышишь слово «демон». Помнить для опыта будешь, а реагировать — нет.

— А мне что делать?

— Четко следовать Гришиным инструкциям. А пока можешь сходить умыться.

— Я кушать хочу…

— Я принесу тебе весь шоколад мира, — Гриша улыбнулся ей обворожительной улыбкой.

Кристина цокнула языком, подняла глаза к потолку и покачала головой, как строгая мама.

— Прости, Алиса, но нет. Кушать ты будешь после, иначе может стошнить. Сначала поработаем. Варвара делает тебе порцию снотворного.

Алиса вздохнула, опустив глаза. Тимур улыбнулся и погладил ее по плечу.

— Мне кажется, я не сильно переживаю из-за вчерашнего, — пробормотала ученица.

— Тебе вчера на ночь дали лошадиную дозу успокоительного, — кивнула Кристина. — Как только тебя отпустит, можешь сойти с ума. Иди, умывайся.

Алиса долго стояла перед раковиной, подставив ладони под горячую воду. Сознание постепенно прояснялось, словно вода смывала остатки сна. Маленькая душевая начала сжиматься, подступая холодными кафельными стенами прямо к ней. Алиса вздрогнула, оглянулась через плечо, выключила воду и вернулась в палату, шлепая босыми ногами по полу, забралась под одеяло и придвинулась в сторону Тимура. Ее начала бить мелкая дрожь.

— Что они все за тебя прячутся? — усмехнулся Гриша, подсаживаясь на стул около Алисы.

— Потому что вы не умеете хранить спокойствие, — пожал плечами Тимур и перевел взгляд на Алису. — Не волнуйся. Все будет хорошо. Мы рядом и не бросим тебя ни на секунду.

— Это больно? — спросила она, стуча зубами.

— Это как сон, — ответил Гриша за друга. — Ты будешь видеть очень ясный сон, сможешь говорить со мной. Некоторые сцены, которые ты увидишь, могут снова причинить боль, но я буду рядом. Внимательно слушай меня и Кристину. Делай все, что она скажет.

— Я говорю только, когда все идет не так, как надо, — проворчала Кристина. — Болтать ты у нас мастер.

Алиса вздохнула, поежилась. Паника нарастала, эмоции разгорались в груди. Страх пополз по коже холодной змеей.

Варвара принесла дурно пахнущую жидкость. Ученица вздохнула, но сопротивляться не стала. К моменту, когда врач вошла в палату, она готова была съесть и выпить, что угодно, лишь бы ее перестало трясти от ужаса. Кристина сидела в кресле, положив подбородок на сцепленные пальцы, и задумчиво смотрела в одну точку. Тимур держал Алису за руку, и ей словно становилось немного спокойнее. Гриша сонно зевал, глядя перед собой.

— Как ощущения? — наконец спросила ведьма.

— Как будто меня размазало по асфальту, — у Алисы заплетался язык.

Кружилась голова, отчаянно клонило в сон. Ей было страшно, но разум уже не мог реагировать ни на что. Требовались усилия, чтобы держать глаза открытыми. То же состояние, когда демон позвал ее.

Он вздрогнула от этой мысли, ее затрясло сильнее.

— О чем я говорил, — кивнул Гриша. — Воспоминания потихоньку возвращаются. Давай руку.

Алиса протянула ему вторую руку, утонувшую в его широкой ладони. Гриша массировал какие-то точки на пальцах, не отрывая глаз от ее лица.

Ей стало дурно. Желудок сжался, и тошнота подкатила к горлу.

Кристина медленно поднялась, подошла к изголовью и положила ладонь ей на лоб, тяжко вздохнула.

— Щит, — скомандовала она.

Тимур выпустил ладонь Алисы, сосредоточился. На краю сознания ученице показалось, что она чувствует теплую энергию, скользнувшую по коже. Глаза слипались, ее знобило, на лбу выступила испарина. Черные тени бродили по белоснежной палате.

— Закрой глаза и перестань думать, — приказала Кристина.

Алиса послушалась, опустила веки. Крик, смех, визг, боль в груди — все всплыло так резко, что она попыталась вскочить, открыла глаза, но твердая рука Кристины прижала голову к подушке.

— Тише, мы здесь.

— Она здесь! — зашептала Алиса, тяжело дыша. — Опять здесь!

— Ее больше нет, — проговорил Гриша, крепче сжав ее ладонь. — Она не тронет тебя, пока мы рядом.

— Закрой глаза.

С невероятным усилием Алиса закрыла глаза, попыталась расслабиться. Бездна разверзлась прямо под ней, метнулись черные тени.

«Я рядом» — раздался голос Гриши в голове.

Она молчала, сердце бешено стучало в груди. С закрытыми глазами усиливался страх и терялся контроль.

«Я буду с тобой до конца, ты не одна»

Воспоминания взвились и понеслись неконтролируемым вихрем. Вот она проснулась, оделась и вышла на улицу. Вот девушка в луже крови, ее пустые глаза. И голос. «Ты убила меня!»

«Не слушай ее сейчас. Это просто воспоминание»

Алиса мерзла, словно в палате упала температура. Крик, смех, вой сирены. «Ты! Ты виновата!»

«Не реагируй. Просто дурной сон»

Ее окликнули. Алиса попыталась открыть глаза, но горячая ладонь Кристины снова прижала голову к подушке. Защита! Поставить защиту! Она вызвала щит.

— Отвлеки ее! Что ж такое! — донесся издалека голос Кристины.

«Отличный щит, — одобрительно сообщил голос Гриши. — Делала, как я сказал?»

Алиса не ответила, концентрируясь на том, чтобы держать защиту. Ее трясло, по щекам текли слезы. Артур. Он спас ее. Это он пришел к ней на помощь, когда силы уже были на исходе. Он защитил…

Ладонь Кристины отнялась ото лба. Ведьма выругалась.

— Сил в тебе! — прошипела Хранительница. — Не справиться! Чему ты сопротивляешься?

Алиса пыталась сморгнуть слезы.

— Прости, я не могу контролировать…

— Кто сказал тебе щит ставить?

— Артур.

— Позовите Артура!

Он пришел так быстро, словно только и ждал приглашения. Встревоженный, задумчивый, рассеянный.

— Что случилось?

— Сегодня ты ставишь щит! — набросилась на него Кристина с таким лицом, словно это Артур сорвал ее работу. — Я не могу пробиться! Она сопротивляется!

Артур с Гришей переглянулись и улыбнулись так, словно победили в споре.

— Еще раз!

Кристина заняла свое место у изголовья, положила ладонь Алисе на лоб.

— Щит!

Артур сел на стул Тимура, сосредоточился. По коже скользнула приятная прохладная волна. Стало спокойнее, увереннее, словно она под настоящей защитой. Если он спас ее от демона, то и сейчас спасет. Сознание дрейфовало между сном и реальностью. Гриша крепче сжал ее ладонь.

— Закрывай глазки, — шепнул он с доброй улыбкой.

Крик. Смех. «Ты убила меня!». Ее звали по имени. Защиту! Поставить защиту! Алиса вызвала щит. Кристина зашипела у нее над головой.

— Это ты сказал ей ночью ставить щит? — спросил Гриша.

— Я, — отозвался Артур.

— Скажи, чтобы убрала.

— Алиса, — позвал Хранитель. — Сними щит. Скорее!

И Алиса послушалась. Убрала щит, доверившись. События ночи закрутились снова, больно рвануло в груди. И вдруг все стихло… и началось сначала. Вот она проснулась, оделась, спустилась вниз и вышла из дома. Вот девушка, вот кровь, вот мертвые стеклянные глаза. Крик. Смех. «Ты! Ты убила меня!» Кто-то зовет по имени.

— Не ставь щит, — донесся издалека голос Артура.

И она не поставила. Черные тени встречают смерть приветственным взмахом кривых рук. Бездна раскрывается и скалится в темноте. Взгляд на грудь. Кровавый кол. Мужчины в балахонах выходят из мрака.

Все оборвалось, скорчилось и потемнело.

И началось сначала.

Алиса плакала, не в силах смотреть это снова.

«Потерпи, — попросил голос Гриши. — Потерпи, милая, так надо»

Оделась, вышла, демон, крик, смерть, ее зовут по имени.

— Не ставь щит.

Тени. Смерть. Кол. Балахоны. Сирена. Щит. Тьма…

И заново.

«Я смотрю это с тобой. И мне тоже страшно. Никогда не встречал демона»

«Тебе не может быть страшно»

«О, ты не представляешь, как!»

«Чего тебе-то бояться?»

Гриша не ответил.

Платье. Подъезд. Двор. Девушка. Крик. Смех. Сирена. Оклик.

— Не ставь щит.

Смерть. Бездна. Кол. Защита.

Все замерло, почернело и началось сначала. Алису трясло. Кристина прижимала ее голову к подушке. Гриша сжимал ее ладонь.

«Когда это кончится?»

«Когда ты перестанешь реагировать. Кристина не может разом зачистить все негативные эмоции, их слишком много. Ты боялась смерти, а это оставляет глубокий след. Поэтому ей придется прогонять воспоминания до тех пор, пока ты не перестанешь реагировать. Потерпи»

«Я могу помочь?»

— Не ставь щит.

«Зачем он постоянно это повторяет?»

«Потому что иначе ты ставишь настоящий щит, а это мешает Кристине работать»

Все кончилось и тут же началось.

Алиса сбилась со счета, сколько раз пересмотрела события ночи. Она вдруг поймала себя на мысли, что устала реагировать. Эмоции поблекли, страх потускнел, а некоторые вещи стали выглядеть нелепыми. И она начала внимательно разглядывать все, что возникает перед глазами. Заметила кого-то в столовой, когда шла сама за собой по Хранилищу. Кажется, это был Макс. Может, ей показалось, потому что у этого человека был такой же хвост. Она проследовала сама за собой к трупу девушки и подняла голову.

— Не ставь щит.

Алиса рассматривала дом, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. На седьмом этаже слепой глазницей зияло раскрытое окно.

Видение оборвалось и началось заново.

— Не ставь щит.

«Скажи ему, что я помню»

— Она помнит.

Воспоминание оборвалось и началось заново. Алиса внимательно оглядывалась, следуя за собой по пятам. В столовой точно был Макс.

«Гриша?»

«Я здесь»

«Ты видел Макса в столовой?»

«С самого начала, к сожалению»

«Это сон? Воображение?»

«Это воспоминание. Оно точно показывает все, что было с тобой в реальности»

Алиса замолчала, пытаясь задавить обиду и глядя, как падает на колени, как просит не убивать ее, как Артур пытается докричаться, погасила желание поставить защиту. Ей нужно стать сильнее, чтобы этого больше не произошло никогда.

«Когда это кончится?»

«Когда Кристина убедится, что все почистила»

«А ты тут зачем?»

«Страхую. Кристина работает, Артур следит за астралом и неконтролируемыми выбросами энергии. Я нахожусь между ними и тобой, внутри твоей головы и в реальности одновременно. Заодно тебя развлекаю»

Алиса вдруг потеряла сознание. Отключилась. Черное ничто поглотило ее, окутав мягким одеялом.

Она очнулась от чудовищной боли в голове. Перед глазами мутилась и двоилась картинка. В ушах звенело. Это сон. Просто сон. Наверное, Кристина так работает…

Перед ней вдруг возник образ невероятно красивого мужчины. Это точно сон, потому что таких прекрасных лиц в природе не существует. Мужчина тревожно смотрел на нее, его темные глаза лучились такой добротой, что все тяжелые воспоминания рассеялись. Алиса отчаянно пыталась запомнить все черты этого незнакомца, потому что никогда его больше не увидит.

— Ты как? — спросил густой, низкий голос, от которого мурашки побежали по коже.

— Ты такой красивый, — улыбнулась она и снова отключилась.

Очнувшись, Алиса рывком заставила себя сесть и огляделась. Ее грудь тяжело вздымалась, глаза никак не могли сфокусироваться. Артур сидел в кресле, рядом с ним на стуле дремал Гриша, откинув голову на стену и скрестив руки на груди, на подоконнике Рома скучающим взглядом окидывал двор. Кирилл сидел в другом углу, листая какую-то брошюру. Они встрепенулись, замерли, уставившись на нее, не решаясь подойти.

Алису мутило, но головной боли больше не было. Руки тряслись, а желудок сводило от голода.

— О, очнулась! — просиял Гриша, сонно потерев глаза.

Кирилл поднялся и подошел к ней, участливо заглянул в лицо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Есть хочу, — призналась Алиса.

— Жить будет, — кивнул Рома, скатываясь с подоконника.

Кирилл бросил на него недовольный взгляд и отвернулся. Блондин скорчил рожицу у него за спиной. Кристина заглянула в палату.

— Наконец-то! — просияла она. — Ты молодец! Мы справились!

— Почему я отключилась?

— Это от усталости. Столько раз пережить это событие — тяжкий труд.

— Так голова болела во сне… — пробормотала Алиса, пытаясь восстановить картинку, которую видела. — Я думала, что очнулась, а потом поняла, что сплю… и у меня страшно болит голова.

— Не во сне, — усмехнулся Гриша.

Алиса вопросительно посмотрела на него.

— Ага, — подхватил Рома и кивнул на друга с хитрой улыбкой. — И то, что он красивый, ты тоже не во сне сказала.

Сердце екнуло. Она бросила быстрый взгляд на Кирилла. Наставник отвернулся, поджав губы.

— Он все слышал, — кивнул Гриша.

— И про него ты так не сказала! — веселился Рома.

— Тихо! — шикнула Кристина.

— Я думала… это сон… — Алиса нахмурилась, опустив глаза на свои пальцы.

— Это и был сон, — ведьма подсела к ней на койку, потрогала лоб. — По крайней мере, ты точно была не в себе. И переживать не о чем. Твоя задача сейчас — не напрягаться на работе, вкусно кушать и радовать себя как можно больше. Минимум неделю без работы!

Она метнула на Кирилла предупреждающий взгляд. Хранитель коротко кивнул и снова отвернулся.

Варвара продержала Алису в палате всю неделю и запретила даже думать о том, чтобы уйти. Все это время она следила за ее состоянием, поила снотворным каждую ночь, постепенно уменьшая дозу с большой кружки до рюмки. Сон сбыл крепким и спокойным. Кристина каждое утро заглядывала к ней, задавала вопросы про самочувствие, сон, мысли и общее состояние, внимательно слушала, кивала и уходила. Гриша с Ромой и Артуром появлялись следом, желали ей хорошего дня, шутили, оставляли конфеты и шоколадки, спрашивали, что ей нужно, предлагали протащить телевизор мимо Варвары или хотя бы музыкальные колонки, но Алиса улыбалась и отказывалась. Кирилл приходил сразу после завтрака и почти до вечера сидел в кресле. Рассказывал истории, отвечал на вопросы, приносил еду и сладости.

Сладкое всех видов стало неотъемлемой частью ее рациона. Особенно шоколад. Алиса просыпалась по утрам с мыслью о шоколаде и засыпала с ней же. Мама сказала, что это нормально и скоро пройдет. Она пришла сразу же после того, как Кристина закончила с гипнозом. Алиса ждала, что будут ругать ее, Кирилла, может, Александра. Но мама была спокойна, задавала много вопросов, кивала, уточняла, но ни словом, ни взглядом не дала понять, что винит хоть кого-то.

Александр приходил каждый день самым первым. Спрашивал, как дела, болтал обо всем подряд и каждый раз поглядывал на нее так, словно лично был виноват в ее встрече с демоном. Алису терзали сомнения, насчет слов Стаса о выгоде ее присутствия в Хранилище.

В конце недели Варвара разрешила ей сходить в столовую на ужин. Кирилл принес одежду, выбрав ненавистные Алисе джинсы и футболку с ужасным рисунком какого-то нелепого, явно отстающего в развитии лиса.

Пройдя через холл, она успела устать. Ее пошатывало, дыхание сбивалось. Хранители улыбались, махали руками, спрашивали о самочувствии. Алиса смущенно улыбалась и опускала глаза в пол.

После ужина Варвара осмотрела ее, померила давление и отпустила домой под ответственность Кирилла, пообещав приковать его к операционному столу, если с Алисой хоть что-то случится.

— Варианта два, — вздохнул Кирилл, когда за ними закрылась дверь в больничный отсек. — Или ты возвращаешься в палату, или ночуешь в моей квартире. Одну оставлять я тебя не могу.

Алису воротило от белых больничных стен. С другой стороны, переезд к Кириллу заставлял ощутимо напрячься. Она знает, что многие напарники живут в одной квартире, но не была уверена, что готова к такому шагу. И, возможно, мечтала о нем последнее время.

Отвращение к больнице победило, и Алиса поплелась за наставником, с трудом поднимая ноги и мучаясь одышкой. Лестничные пролеты издевались над ней, увеличив количество ступеней в несколько раз.

— На каком мы? — выдохнула Алиса, останавливаясь. — На двадцатом?

— Ты просто еще не восстановилась, — рассмеялся Кирилл, подхватив ее под руку. — Идем, почти победили. Чем хочешь заняться, сбежав из больницы?

Всю неделю ее единственной мечтой была ванна. Глубокая, надежная ванна вместо скользкого больничного душа с сумасшедшими перепадами давления. И большая, удобная кровать.

Артур почти дремал в кресле, поглядывая в телевизор. Рома лежал на диване, закинув ногу на спинку. Гриша и Леша увлеченно играли в карты. Кристина по-турецки сидела на кровати перекладывала свои собственные карты, хмурилась и кусала губы. Тимур лежал на животе рядом с ней, не отрывая глаз от экрана.

— Ненавижу фантастику, — проворчал Рома.

— Почему это? — возмутился Тимур.

— Потому что! Ты посмотри: они весь город разнесли! Вдвоем! Сколько людей погибло, потому что два мужика мерялись… силами! Им что, нельзя было устроить свои бои в поле? А если бы это было в реальности? Скольких бы мы спасли?

— Это потому что ты не умеешь абстрагироваться, — заявил Леша учительским тоном, внимательно изучая свои карты.

Он был, как всегда, задумчив и рассеян. Тимур шутил, что документовед даже спит с таким выражением. Темные жесткие волосы торчат во все стороны, за прямоугольниками очков внимательные зелено-коричневые глаза. Леша не был талантливым Хранителем, но держал под контролем весь документооборот в Хранилище. Библиотека, архив, карточки регистрации Хранителей, приглашения, деловая переписка, отчеты, договоры — всем этим заведовал он. Чаще всего Леша обитал в своем кабинете. Особенно, в дни, когда там работала Деметра, их астролог. Тогда Хранитель не покидал пыльное помещение, пока девушка не объявляла, что закончила и уходит. Все в доме знали, что Леша безнадежно влюблен в нее. Кроме самой Деметры. Артур подозревал, что она в курсе, но не подает вида. Гриша утверждал, что нет смысла подавать вид, если парень не делает первый шаг. Да, Леша был трусом.

— Абстрагироваться! — передразнил Рома писклявым голосом. — Слово-то нашел! Ты посмотри на экран! Люди! Тысячи людей! Десяти Хранилищ не хватит, чтобы спасти их! Всех убили! Фу! Ненавижу фантастику!

— Не мешай! — прошипел Тимур. — Я смотрю! И вообще! Там ни одного трупа не показали!

— Да, конечно! Все здания в центре города пустуют! Просто за океаном штат Хранителей раздут! У них же вечно то инопланетяне, то кто из воды выйдет, то супергерои мир спасут!

Гриша покачал головой с усмешкой, вытащил карту.

— Вон, Тимуру нравится, значит, там все сплошь работа Небесных.

— Я не задумываюсь о таком, — пожал плечами Тимур.

— Нет же! — воскликнул Гриша. — Что б тебя! Ты мухлюешь!

Леша улыбнулся, поправив очки:

— Я хорошо считаю.

— Я тоже считаю! Знаешь, что я считаю? Что ты мухлюешь! У тебя туз в рукаве был?

Документовед поднял голые до плеч руки и повертел ими на всякий случай.

— Ты просто не любишь проигрывать.

Гриша вздохнул, сжав челюсти, сгреб карты и принялся с остервенением перемешивать колоду.

— Значит, плохо мешаешь! Я сам! Отыграюсь!

Рома отвернулся от телевизора и свесился с дивана, заглядывая Леше через плечо.

— На что играете?

— На его гитару, — буркнул Гриша.

— Прохоров, зачем тебе седьмая гитара? — спросила Кристина, подняв голову.

— У него на каждую женщину по гитаре, — хихикнул Рома.

— Ты не понимаешь! — возмутился Гриша. — Она особенная! У этой двенадцать струн! Корейская! Настоящая фирма!

Ведьма сокрушенно покачала головой и вернулась к раскладу. Артур не отрывал глаз от телевизора, хотя был полностью согласен с Ромой. Похоже, это и есть профессиональная деформация: вздрагивать от смертей в кино.

— Я тебе ее так отдам, — улыбнулся Леша, раскладывая карты веером. — Она мне не нужна.

О любви Гриши к гитарам не знал только глухой и слепой. Хранитель умел играть десятки композиций, постоянно учил новые, часами мог сидеть над инструментом, как под гипнозом. Девушки бегали за ним стайками, умоляя сыграть для них и томно вздыхали. Летними вечерами Гришу можно было встретить во дворе в обнимку с гитарой, окруженным ценительницами его музыкального таланта. Правда, ценили они не виртуозность, а внешность самого гитариста. Гриша знал об этом, но делал вид, что не замечает ни поклонниц, ни их вздохи, а иногда и прямые попытки завязать отношения. Выбирал самую глупую и не проводил с ней больше одной ночи.

— Нет, ты точно мухлюешь! — взвыл Гриша. — Или карты крапленые! Я не проигрываю!

— Это твои карты, — улыбнулся Леша. — Ты сам их принес.

Хранитель обиженно глянул на него и отвернулся, сложив руки на груди.

— Я так никогда не выиграю у тебя гитару!

— Я же сказал: я тебе ее так отдам.

— Это будет не честно!

— Пусть это будет подарок, — пожал плечами Леша. — Все равно она мне не нужна. Только поклянись, что не будешь петь на ней свои матерные частушки.

— Он сыграет тебе мантры для медитации, — хихикнул Рома.

Леша покачал головой, отвернулся к Кристине.

— Что там? Деметра говорит, будет что-то.

— А пусть Деметра придет и со мной поговорит, — прошипела Кристина. — Будет. Что-то. И скоро. Что именно — пока не знаю. Деметра должна сказать, она же астролог, а не я! Почему она вечно тянет до последнего?

Она метнула на Лешу злой взгляд и отвернулась к телевизору. Деметра не любила ее. То ли боялась, то ли была еще какая-то причина. С того момента, как Кристина в их штате заняла место ведьмы, к которой обращается лично глава, Деметра резко поменяла свое отношение. Артур подозревал, что это была обычная зависть. Пока не было Кристины, все поклонялись только прогнозам астролога, ждали, умоляли, вздрагивали. А Деметре это нравилось, хотя она пыталась делать безучастно-строгое лицо. Когда среди них появилась ведьма, обращаться к ней стало проще и быстрее, а отвечала она охотнее. И Деметра заняла место человека, который просто делает прогноз, но вынуждена всегда ждать подтверждения от Кристины. Ее это раздражало. Они видели. Кристина пыталась с ней подружиться, но Деметра избегала этой дружбы, поджимала губы и спешила уйти. Артур просил отца как-то поддержать девушку, ведь они выросли вместе, а теперь поставили ее позади новой ведьмы. Отец лишь ответил, что за человека должны говорить его результаты. Гриша сказал, что Деметра зазнается, если дать ей место выше Кристины.

Алиса сидела на низком заборчике во дворе Хранилища и наблюдала, как Кирилл, Макс и Стас гоняют мяч по пыльному двору. Вторую неделю она жила в квартире наставника. Они читали, разговаривали, учили теорию. Он не разрешал ей работать, даже ставить щит, чтобы не тревожить еще не восстановившуюся психику. Каждый день перед завтраком Алиса показывалась Варваре и иногда Кристине. Кирилл отчитывался перед Александром постоянно. Алиса ужинала с главой и мамой, которая приходила в дом каждый вечер, наотрез отказываясь переезжать.

Алиса исподлобья разглядывала своего наставника, опуская глаза всякий раз, когда он поворачивался к ней. Она прятала улыбку, подмечая его короткие, рваные движения, его смех, азарт в глазах, то, как он проводит рукой по волосам, как говорит. Она не могла и не хотела остановиться. Не могла запретить себе смотреть.

Влюблялась. Сидела на заборчике, вытянув ноги вперед, и украдкой следила за Кириллом. В ее замершей позе было все слишком громко: интерес, восторг, радость. Она вся была пружинкой. Задень — выстрелит. И все слишком сверкало вокруг нее, искрилось ее энергиями. Покорил, конечно, покорил. Она вся — радость, оголенный нерв, седьмое небо, дрожь и предвкушение. Не откажет. Доверится. Вложит сердце в его руки…

Поздно.

Упустил момент.

Гриша обернулся, долго изучал ее, вздохнул.

— Покорил все-таки…

Артур не ответил. Ему было холодно. Его заметало снегом этим теплым августовским днем.

Он все понял.

И сам был пружинкой. Лишь при взгляде на нее…

Мир крошился и распадался. На его руинах вырастет не их любовь. Она бы и не выросла никогда… На что он надеялся?

— Кирилл видит твой взгляд, не показывай ему ничего, — шепнул Гриша.

— Все хорошо? — Кирилл сел возле нее, отер вспотевший лоб краем футболки.

— Да, — смущенно улыбнулась Алиса.

— Не скучаешь?

Она покачала головой. Он подмигнул ей, вскочил и вернулся к друзьям. Алиса вернулась к наблюдению.

Ей нравилось это: эйфория, дрожь внутри, стук сердца и бесконечно счастливое настроение. Ей нравилось то, как он смотрит на нее, как улыбается, как подмигивает, как говорит и двигается. Он был таким, как она мечтала, как думала всегда.

Но вызывает ли она у него такие же чувства? Иногда ей казалось, что да, вызывает. В его заботе, взгляде и движениях ей чудилась его привязанность, симпатия, его ответ ей.

Артур сверлил ее глазами. Она чувствовала, но не поворачивалась. Не хотела. Он раздражал ее сейчас, словно влез без спроса в личное пространство, нарушив все границы, какие мог.

— Я хочу работать! — заявила Алиса утром.

Кирилл подавился кофе, постучал себя по груди.

— Нет, — строго покачал он головой.

— Почему? Я хочу!

Наставник посмотрел на нее как на капризного ребенка.

— Еще мало времени прошло. Что тебе Кристина сказала?

— Что надо подождать еще неделю…

— Вот именно! Как ни странно, я не буду с ней спорить.

Алиса расстроенно вздохнула и сложила руки на груди, откинувшись на стену. Ее снова не пускали дальше двора, постоянно держали в поле зрения, словно она сейчас сорвется и сбежит работать в одиночестве. Иногда по ночам она слышала, как Кирилл заглядывает в ее комнату по несколько раз.

— Мы можем просто погулять, — сжалился наставник. — Без работы.

Алиса просияла, закивала.

— Сходи пока на завтрак, а я пойду к главе. Надо отчитаться.

— Прости, столько хлопот из-за меня… — она виновато посмотрела на него.

Кирилл рассмеялся, наклонился к ней и поцеловал в макушку, вызвав волну мурашек по коже.

— Все хорошо. Я же твой наставник. Все это предполагал. Иди, завтракай, я буду ждать тебя во дворе. Или ты меня подожди.

В столовой было занято абсолютно все. Некоторые завтракали на подоконниках, другие заходили и тут же выходили обратно. Стол Кирилла занимали малознакомые Хранители, двое из которых стояли с тарелками в руках. Алиса хотела развернуться и уйти, но ее окликнули.

— Иди сюда! — крикнул Рома через всю столовую.

Она замялась, не решаясь. Варвара категорически запретила есть сладкое по утрам до завтрака, а шоколада хотелось уже нестерпимо.

— Давай, давай! Скорее! — торопил Рома.

Гриша нырнул под стол и выдвинул табурет. Тимур оторвался от газеты и поздоровался с Алисой. За их столом было полно свободного места, но никто не подсаживался.

— Откуда у тебя табуретка? — возмутился Рома.

— Держу для друзей, — пожал плечами Гриша.

— А, теперь ясно, почему я искал ее по всей столовой, — надулся блондин.

Гриша отмахнулся и повернулся к Алисе.

— Где твой великий наставник?

— Он…

— На ковре у начальства, — пробормотал Тимур, прикрыв рот ладонью.

Рома вскочил, задвинул табурет под стол и ушел к столу раздачи. Вернулся с двумя тарелками для Алисы и себя.

— Кирилл так старательно избегает начальства, что эта неделя для него подобна пытке, — ухмыльнулся он.

Алиса бросила на него недовольный взгляд исподлобья. Тимур придвинулся и пнул его мыском ботинка.

— Молчу, молчу, — сдался Рома. — Прости, не хотел обидеть тебя… только тебя.

Гриша покачал головой и наклонился к Алисе:

— Если не будешь обращать на него внимания, он не сможет тебя обидеть.

— Дайте ей поесть, — попросил Тимур, пресекая попытки Ромы возразить. — Она не вас послушать пришла.

— Молчим, — кивнул Гриша. — Я только хотел узнать, как ты себя чувствуешь, а то после выписки Кирилл от тебя не отлепляется.

— Нормально, — пожала плечами Алиса. — Только от сладкого никак не отказаться.

— Кошмары? Страхи? Боязнь контактов?

Она покачала головой, ковыряя ложкой ужасную серую кашу.

— Тревога? Нервные состояния?

— Гриш, — позвал Тимур. — С ней Кристина общается через день, чем ты лучше?

— Просто волнуюсь, — вздохнул Гриша.

Алиса заталкивала в себя кашу, проклиная день, когда люди придумали смешать овсянку с молоком и сварить. Рома нервно тряс ногой: его распирало от желания поговорить, но он сдерживал себя из последних сил. Тимур вернулся к газете.

Ученица безуспешно боролась с кашей, успокаивая себя мыслями о шоколадке. А лучше двух. Потому что такая пытка должна быть вознаграждена.

Ее вдруг осенило. Она подняла глаза на Гришу и долго смотрела, не решаясь спросить.

— Выглядишь так, словно снова скажешь, что я красивый, — улыбнулся Хранитель.

Рома оторвался от разглядывания чего-то за их спинами и закатил глаза.

— Я хотела спросить, — осторожно произнесла Алиса.

— Все что угодно, кроме подробностей моих отношений с многочисленными девушками, которых твой наставник мне упорно приписывает.

— Не приписывает, — парировала Алиса. — Почему ты ушел из Небесного?

Повисла тишина. Гриша растерянно молчал, глядя на нее так, словно Алиса застала его врасплох.

— Лучше бы ты о девушках спросила, ей богу! — взял себя в руки Хранитель. — Что еще Комаров сказал?

— Что ты сбежал.

— И шпионил здесь, да?

Алиса не ответила, но он и так понял.

— Я только хотела спросить, почему ты сбежал, если можно перевестись.

Она уже пожалела, что завела этот разговор. Гриша выглядел так, будто она обвинила его в предательстве.

— Мне перевестись нельзя было. Двояких никто не отпускает.

Он заметно нервничал.

— Это потому что вы ценные?

— У Небесных свое понятие о ценностях.

8.1.

— Я подобрал тебе наставника, — сообщил Игорь.

Гриша стоял в кабинете главы, опустив глаза. Он только что закрыл сессию, они группой отмечали это до самого утра, а сейчас у него страшно раскалывалась голова. Зато ему не снились кошмары, мучавшие его уже два года.

Гриша усмехнулся, не поднимая головы. Вряд ли кто-то когда-то заменит Бориса. Он за два года смог стать ему отцом, товарищем и лучшим другом. Таких не заменить, даже если очень постараться.

После смерти Бориса Гриша впал в полное бездействие. Ему вдруг стало наплевать на работу, учебу и других людей. Как будто весь мир потерял смысл. Некому больше его поддержать, объяснить элементарные вещи, подсказать верный путь и терпеливо выслушать, не перебивая.

Гриша тяжело вздохнул и поднял глаза на Игоря. Рядом с ним сидел Хранитель лет тридцати пяти с модной поднятой вверх челкой, темными глазами и загоревшей бронзовой кожей. Покатый лоб изрезали две глубокие вертикальные морщины, широкие плечи туго обтягивала футболка, а предплечья увивали посиневшие от времени татуировки. Хранитель бросил на Гришу недобрый взгляд. Он знал его. Юра. Они были почти не знакомы, потому что Юра избегал любого общества, был скуп на слова и почти всегда пропадал на работе. Гриша до последнего надеялся, что Игорь приставит к нему Захара, чья ученица скоро выходила замуж за другого Хранителя, или Тараса, который перевелся из учеников и по просьбе Марата пока что был без напарника. Почему Игорь выбрал Юру, оставалось загадкой.

— Хорошо, — только и смог произнести Гриша, мельком глянув на нового наставника.

Тот не удостоил ученика вниманием, глядя перед собой.

— Он очень опытный, — Игорь словно оправдывался. — И поможет тебе на первых порах.

Гриша сдержался от того, чтобы фыркнуть, коротко кивнул. Он поймал видение как Земной и собирался улизнуть. Юра — Небесный, за ним не пойдет.

— Назначаю тебя, Гриша, учеником Юры, — произнес глава. — Да будет так.

— Спасибо, — отозвался Гриша. — Могу идти?

— Иди.

Он выскочил за дверь, сбежал по широкой полукруглой лестнице. Наверное, это было некрасиво по отношению к Юре, но ему требовалось немного времени, чтобы все обдумать.

Холодный ноябрьский воздух влез под тонкую куртку. Утром шел снег, но к обеду растаял. Борис бы сейчас высказал ему за такой внешний вид и потребовал переодеться.

Гриша сел в автобус и уставился в окно. Каков из Юры наставник, он понятия не имел. Здоровенный Хранитель ни у кого не вызывал приятных ощущений. Борис его не жаловал, называл тупым, ограниченным и недалеким. Юра действовал коротко, быстро и четко. Говорил мало и по делу. И категорически придерживался концепции идеального мира. Это означало, что Гришу заставят. Борис всегда был согласен с Земными, что нужно спасти или проводить только по решению души. И Гришу он всегда прикрывал собой. Теперь все будет по-другому. Его переломят пополам и срастят заново.

На нужной остановке Хранитель спрыгнул со ступени автобуса и побрел в сторону дворов. Он должен встретить девушку и сделать так, чтобы та опоздала на автобус. Иначе она разминется со своим будущим мужем, сойдется с давним другом и повесится через десять лет из-за его измен и полной потери себя. Ей нужно стать талантливым врачом.

Где-то рядом были двое Земных. Их энергетика казалась знакомой.

— Опять ты?!

Гриша вздрогнул и обернулся. К нему вплотную подошли Артур с Ромой. Они познакомились на недавнем теракте, куда выехали всем Хранилищем на работу. Рома озирался по сторонам, Артур смотрел прямо на Гришу, хмуря черные брови. У него были голубые глаза. Такие яркие и светлые, что даже Гриша на секунду залюбовался.

— Пришел мешаться? — накинулся на него Артур. — Что она? В будущем вылечит какого-нибудь террориста? Или маньяка? От кого ты там мир избавляешь?

— Я вообще-то еще и Земной, — напомнил Гриша, глядя поверх их голов.

Артур прав. Если он сломается под давлением Юры, то такие вопросы перестанут быть беспочвенными.

— Вот именно! — прошипел Хранитель. — Ты — двоякий! Поэтому вас так и ценят в Небесном! Вы же можете сломать жизнь человеку еще до того, как он умрет!

Гриша сунул руки глубже в карманы и грустно усмехнулся. Угрозы Артура вдруг стали его забавлять. Может быть, на парнишку влиял статус, может, он слишком рвался быть самостоятельным до совершеннолетия. Но он не вызывал неприязни, нет. Только милую улыбку.

— Ты не рано стал Хранителем? — спросил Гриша. — Такой маленький, такой злой.

Артур вспыхнул, Рома во все глаза смотрел на него.

— Топай отсюда! — посоветовал Артур, захлебываясь от возмущения.

Гриша улыбался сам себе, даже не зная, зачем заводит Хранителя еще сильнее. Он же прав, в целом. Двоякие из Небесного способны сломать жизнь человеку до того, как он умрет. И делают это, если считают нужным.

— Мы справимся без тебя! — прошипел Артур.

— Простите!

Гриша дернулся, схватил идущую мимо девушку за локоть. Та испуганно рванулась, но тут же замерла и поменялась в лице, присмотревшись. Они всегда так реагировали на него. Терялись, краснели, смущались и забывали слова. Борис говорил, что этим нужно уметь пользоваться, раз природа подарила ему красоту, от которой девушки теряют голову, а мужчины стирают зубы от зависти.

— Вы не знаете, где здесь книжный магазин? — с теплой улыбкой спросил Хранитель. — Друзья посоветовали, говорят, там можно купить редкую литературу для учебы.

Девушка смутилась, заправила прядь за ухо и с легкой улыбкой посмотрела на него.

— Он там, за углом, — ответила она, указывая на панельную пятиэтажку.

— Там? — Гриша прищурился и приложил ладонь козырьком ко лбу. — Точно? Они вроде говорили, что он в девятиэтажном здании.

— Нет, нет, — возразила девушка. — Именно там! Я сама туда хожу.

— Правда? — он просиял, кажется, чересчур. Девушка смутилась еще больше, похлопала ресницами.

— Правда…

— А на кого Вы учитесь, что Вам нужна такая литература?

— На хирурга…

— Серьезно? — он изо всех сил изображал восторг. — Вы не поверите! Я тоже!

Девушка с надеждой посмотрела на него. Артур засопел, закатил глаза.

— Значит, мне туда, а потом?

— А потом повернете за угол, там будет железная лестница и маленькая вывеска. Не потеряетесь.

Гриша выжидающе смотрел на нее. Девушка на мгновение растерялась.

Картинка, где она натягивает на шею петлю, померкла и исчезла.

— Вы не представляете, как помогли мне! — воскликнул Гриша. — Спасибо Вам! Уже час хожу, не могу найти! И никто не знает!

— Не за что, — улыбнулась девушка.

— Спасибо! Удачного дня!

Гриша снова обворожительно улыбнулся. Он оттачивал эту улыбку и галантное поведение не один месяц. В какой-то момент ему вдруг надоело, что его считают красивым, но глупым из-за его неумения общаться с противоположным полом. Стоило девушке появиться рядом с ним, он терял все слова, неистово краснел, заикался и говорил невпопад. Он считал себя некрасивым с самого детства. Мама всегда подводила его к зеркалу и спрашивала, в кого он такой страшненький уродился, ведь отец-то красавец. И Гриша стал избегать зеркал. Борису пришлось потратить много времени и сил, чтобы, глядя на свое отражение, он видел то, что видят все, а не гадкого утенка.

— Ты что… ты… спас ее?! — Рома тыкал пальцем то в Гришу, то в удаляющуюся девушку.

Артур зло сверлил его глазами. Гриша искал, кому помочь еще, лишь бы не идти домой.

— Ладно, хорошего дня, — произнес он и уже собрался уйти, когда Артур схватил его за рукав.

— Погоди, — попросил он. — Как так получается? На теракте помог. Теперь тут…

— У вас странные представления о нас, — грустно улыбнулся Гриша. — Почему вы ставите клеймо, не узнав человека?

— Потому что вы все делаете одно и то же! — вспылил Артур. — Но не ты. Ты не хочешь перевестись к нам?

Гриша вздохнул, глядя вдаль. Может, и хочет. Теперь гораздо больше, чем раньше.

— Нет, — ответил он. — Мне пора.

— А тебя не наказывают за такое? — спросил Рома.

— За какое такое?

— За то, что ты спасаешь!

Гриша долго смотрел на блондина, рассуждая, стоит ли ему говорить хоть что-то.

— Начнут, — кивнул он.

Артур с Ромой удивленно переглянулись и снова повернулись к нему, замерев в ожидании.

— Мой наставник умер в сентябре, — вздохнул Гриша. — И сейчас мне дали другого. Он не очень, честно говоря. Он заставит…

Он не смог договорить, лишь поджал губы. Даже если Юра не заставит, Гриша будет присутствовать.

— Переходи к нам! — просиял Рома и тут же пошел пунцовыми пятнами.

— Да что вы заладили?! — вспыхнул Гриша. — Вас следить за мной приставили?

— Нет же! — возразил Артур. — Ты просто Роме нравишься.

Они строго посмотрели друг на друга и вдруг рассмеялись, пока Рома закипал как чайник. Грише стало легче. За этим смехом впервые со дня смерти Бориса он забыл о тяжести мира. Они смеялись, как мальчишки, не в силах остановиться.

— Ты давно в Небесном? — спросил Артур.

— Два года.

— А как ты попал туда? — Рома все еще дулся.

Гриша вздохнул, задумчиво глядя на них. Они нравились ему. Эти два слишком молодых и неопытных Хранителя, пытавшихся быть взрослыми. Артур — своей чрезмерной серьезностью. Рома — наивностью и доверчивостью.

Он вернулся в Небесное под вечер. И сразу же попал в руки хмурого Юры.

— Где был? — спросил он низким грубым голосом.

Гриша подавил желание съязвить. Вряд ли Юре это понравится. Он прослужил много лет в армии, а потом вдруг оказался на гражданке. Поговаривали, что его уволили за что-то ужасное. Другие говорили, что его списали после контузии в Афганистане. Но правды не знал никто.

— Работал.

— Я — твой наставник, — отчеканил Юра командным тоном. — Теперь ты ходишь работать только со мной. Заступаем сейчас!

— Но я хотел поужинать, — возразил Гриша.

— Успеешь, — отрезал Юра. — Идем.

Гриша сжал челюсти и поплелся за новым наставником.

Они несколько часов ходили по городу. Вернули попавшего под колеса парня, другого же наоборот толкнули под машину, чтобы он сломал руку и наконец обдумал свою жизнь. Юра молчал, отвечал коротко, но чаще просто хмурился.

Они уже подходили к дому, когда одновременно уловили сигнал души и резко сменили направление. Желудок предательски урчал, ноги гудели от многочасовой ходьбы, наливаясь свинцом.

В подворотне они обнаружили парня, лежавшего на земле без признаков жизни. Возле него валялся шприц.

— Приход словил, — усмехнулся Юра так, словно смотрел на что-то забавное. — Последний в его жизни. Провожай.

Парню можно было помочь. Дать последний шанс, он мог справиться с зависимостью.

— Его можно спасти, — возразил Гриша.

— Наркомана? — Юра зло усмехнулся, сверкнув черными глазами. — Ты собрался спасать наркомана, чтобы завтра он поймал передозировку еще раз?

— Он — человек!

— Он — не человек! — зашипел наставник, брызжа слюной. — Он — мусор! Отброс!

Гриша смотрел в глаза Хранителю и буквально слышал, как рушится его жизнь. Борис бы спас.

«Помоги мне!» — взмолилась душа.

«Ты жить хочешь?»

«Да! Я совершил ошибку, познакомившись со своей девушкой! У меня есть один шанс! Если я не использую его, то умру! Но я использую!»

— Не использует, — произнес Юра. — Он его не использует. Проводи.

— Не буду, — уперся Гриша. — Его свободная воля жить!

Лицо наставника исказила гримаса гнева, ладони сжались в кулаки, а верхняя губа дрогнула.

— Провожать! — крикнул он.

«Ты жить хочешь?» — повторил Гриша.

«ДА!»

«Да будет так!» — произнес он, не отрывая глаз от Юриных.

Хранитель дернулся, схватил ученика за грудки и тряхнул так, что Гриша чуть не потерял равновесие.

— Еще хоть раз ослушаешься — запру в карцере! Понял?! — прошипел он. — Я тебе не Боря! Я не буду терпеть твои выходки, щенок!

— Так откажитесь от меня!

— Думаешь, просто так мне тебя дали? Дурь из тебя выбивать пора! Домой!

Он пихнул ученика вбок, Гриша полетел на землю, подскочил, отряхнулся.

Утром он стоял у двери в кабинет Игоря. Глава с удивлением оглядел его, подойдя ближе. Злость вскипала в жилах. Гриша хотел наброситься на Игоря, встряхнуть его так же, как Юра вчера.

— Что случилось? — спросил глава, отпирая дверь. — Заходи.

Гриша вошел в кабинет, но на стул не сел.

— Гриша, — позвал Игорь, опустившись в кресло. — Что у тебя случилось?

— Дайте мне другого наставника! — набросился на него Гриша, облокотившись на стол.

Глава вздохнул, выпрямился, отвел глаза, стряхнул несуществующие пылинки со столешницы.

— Так я и думал, — кивнул он. — Что ж… я знаю, что методы Бори были более… лояльные, он давал тебе поблажки… и я…

— Дайте мне другого наставника! — Гриша ударил кулаком по столу.

Игорь вдруг замер и посмотрел ему прямо в глаза ледяным пронизывающим взглядом.

— Нет, — твердо произнес он. — Тебе у Бори под крылом позволялось своевольничать. Борису слишком многое прощалось. Теперь же ты будешь учиться, как все Небесные.

— Чистить мир? — нервно рассмеялся Гриша. — Вы серьезно? Он заставил меня проводить душу, которая просила еще один шанс!

— Душу наркомана, — возразил Игорь. — Ты знаешь, что по правилам…

— Вы нарушаете закон свободной воли! Душа просила жить!

— Душа наркомана! — оборвал глава. — А, может, завтра ты спасешь убийцу, который через пару лет зарежет твою маму?

— Это убийство! — прошипел Гриша.

— Это — работа, — ответил Игорь, понизив голос. — И прекрати свою истерику! Как баба! Иди к себе!

— Дайте другого наставника!

Глава медленно выдохнул, потер переносицу, закрыв глаза.

— Ты, кажется, кое-что забыл, — произнес он холодным тоном. — Забыл, кто спас тебя. Забыл, кто кормил, поил и одевал, поставил на ноги, кто дает тебе образование и платит зарплату. Забыл? Я тебе напомню. Это я.

Гриша сверлил его глазами, сжав челюсти.

— Это я пустил тебя сюда. Это я два года закрывал глаза на вашу работу. Я ждал, пока ты вырастешь. Я платил тебе зарплату, хотя до совершеннолетия ни один Хранитель зарплату не получает. Кроме тебя. И что? Так ты благодарен мне? Иди и отрабатывай! Это лучшая благодарность, на какую ты способен! Разговор окончен.

Игорь резким движением придвинул блокнот и раскрыл его, сделав вид, что очень занят чтением заметок. Гриша не двигался.

— Это все, — процедил сквозь зубы Игорь.

Хранитель развернулся на пятках и вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью. Сбежал на первый этаж, вышел во двор, отдышался, пытаясь унять гнев, закурил, прислушался. Никто не звал. Гриша выбрал направление наугад и зашагал прочь от дома, не разбирая дороги.

Через пару дворов его грубо одернули.

— Куда собрался? — Юра больно сжал его плечо.

Гриша смерил его недовольным взглядом.

— Гулять.

— Не на отдыхе. Пошли работать!

Он ходил за напарником по городу, чувствуя себя собакой на привязи, и из принципа отгонял все видения. Они пропустили обед и вот-вот пропустят ужин. Юра молчал, ходил широкими быстрыми шагами, сунув руки в карманы кожаной куртки, а на прохожих смотрел так, словно вычислял предателя.

Когда сумерки опустились на серый холодный город, Гриша поймал сигнал. Он был до того четким, что увернуться не получилось. Девушка выпала из окна, осталась жива. Беременная девушка.

Они нырнули во дворы, срезали путь через парк и вышли к старым панельным пятиэтажкам, протиснулись сквозь толпу зевак. Юра грубо распихал собравшихся и склонился над девушкой. Она делала короткие, рваные вдохи, смотрела на него широко распахнутыми до одури голубыми глазами и пыталась что-то сказать. Ее длинные белоснежные волосы испачкались в крови.

«Что с тобой?»

«Позвоночник сломала, выживу»

Гриша стоял рядом, слушая Юру и девушку, сжимал челюсти.

«Позвоночник восстановится?»

Он зажмурился до боли.

«Нет. Буду в инвалидной коляске всю жизнь, даже руки двигаться не будут»

Хранитель шумно выдохнул, по телу пробежал электрический разряд.

Юра поднялся на ноги, повернулся к нему, а во взгляде черных глаз мелькнуло ехидство. Гриша уловил эту секундную эмоцию.

— Провожай, — приказал наставник.

— Не буду.

— Будешь, провожай.

Гриша опустил голову и посмотрел Юре в глаза, медленно покачал головой из стороны в сторону.

По телу прокатилась волна опустошения. Ему вдруг стало все рано, плечи расслабились, руки безвольно повисли, безразличный взгляд скользнул в землю.

— Провожай, — повторил Юра ледяным, властным тоном.

Гриша кивнул, опустился на колено возле девушки. Она смотрела на него обезумевшим от боли взглядом.

— Пожалуйста, — прошептала она.

«Ты жить хочешь?»

«Да! Прошу тебя! Помоги мне! Пожалуйста! Мой ребенок! Он выживет! Я не хотела прыгать! Я выпала! Не хотела…»

Он должен был помочь, спасти ее. Должен был… подчиняться воле Юры.

«Возвращайся домой»

Девушка замерла, сделав долгий выдох. Ее тело расслабилось, грудь опустилась, сомкнулись губы. Стеклянные глаза смотрели на него, в самую душу.

— Я же сказал, что будешь, — усмехнулся Юра.

Эмоции рванули грудь. Сердце сжалось и больно ударило по ребрам. Гриша поднялся на ноги, попятился, пытаясь сделать вдох, грудь сдавило. Он опустил глаза на свои ладони. Они были испачканы в крови.

Он судорожно пытался отряхнуть пальцы.

— Что с ней, милок? — спросила сухенькая старушка у него.

Гриша вздрогнул, дернулся в сторону и уставился на толпу так, словно они все знали, что он сделал. Вот-вот полетит первый камень.

— Умерла, бабусь, — строго ответил Юра. — Сломала позвоночник, когда упала. Не выжила.

— Ты… — прошипел Гриша, обернувшись к нему.

— Заткнись и идем! — процедил наставник. — Быстро!

Он грубо схватил Гришу за локоть, рывком развернул и больно пихнул в спину. Хранитель споткнулся, поймал равновесие.

— Ты применил подчинение! — проговорил Гриша, не веря своим же словам. — Ты заставил меня! Она была беременна! Ты убил ребенка! Ребенка! Ты…

Он задохнулся, его трясло как в лихорадке, стучали зубы. Никогда. Никогда ему не вымолить прощения за это. Никогда руки от крови не отмыть. Никогда…

Юра молчал, пока они не отошли достаточно далеко.

— Все через это проходят, — безразлично ответил он, пожав плечами. — Всех новичков так учат, потому что вы приходите сюда с удивительной моралью. Слышал ее? От нее после больницы останутся глаза и рот.

— А душа?! — голос сорвался на высокие ноты. — Ее душа! Ребенок!

— Переродятся в нормальном теле, — пожал плечами Юра. — Так будет лучше.

— Ты убийца! — прошипел Гриша. — Я не буду с тобой работать! Иди ты к черту! Ты моими руками убил двух людей! Ты… ты…

У него дрожала нижняя челюсть, он задыхался. Юра резко остановился, схватил его за плечо и тряхнул.

— Ты, щенок, жизни не нюхал! Забыл, где работаешь?!

Гриша долго смотрел ему в глаза с отвращением.

— Не нужна мне такая работа.

— Домой! — Юра грубо пихнул его.

Гриша попытался вырваться, но его воля растворилась, сделав послушной куклой. Стало все равно. Пусть хоть убивают…

В Хранилище Юра не снял подчинение, завел его в дальнюю комнату на первом этаже.

— Юра, ты чего это? — окликнул его Марат, наставник Арины.

— Переучиваю, — бросил Юра, отпирая дверь. — Боря не научил, я научу!

— Зря ты так, — вздохнул Марат. — Ты его не сломаешь, а от нас отвернешь.

Юра развернулся на пятках и оглядел Хранителя с ног до головы.

— Игорь меня приставил к нему! А ты иди, учи своих детей!

Марат не боялся Юры никогда. Он усмехнулся, глядя ему в глаза:

— Игорь не показатель. Попомни мои слова, Юра, когда он сбежит или попытается убить тебя.

Хранитель не нашелся, что ответить, отвернулся и втолкнул Гришу в крохотную камеру.

— Посидишь тут дня три, — усмехнулся Юра, обводя глазами стены. — Знаешь, я тоже раньше думал, что мир спасать легко. А потом увидел, как сложилась жизнь у тех, кого я спас…

Он с отвращением глянул на маленькое зарешеченное окошко и покачал головой.

— Хреново, скажу тебе, сложилась. Один инвалид просидел всю жизнь с родителями, а когда они умерли, его сдали в интернат, где он прожил лет пять никому не нужный. Второй промучился три года, а потом заполз на подоконник и выпал из окна. Наркомана спасал тоже, так он жену убил, когда она ему денег на дозу не дала. Думаешь, я такой не был? Был, был. Хорошо, что из меня дурь выбили. И из тебя выбьем.

Гриша безучастно смотрел в пол, стоя посреди черной комнаты. Ему было все равно. Душа билась и рвалась, но победить подчинение не могла.

— Посидишь тут, подумаешь, потом поговорим.

Юра вышел в холл и захлопнул дверь. Щелкнул замок, под потолком тускло загорелась лампочка.

Гриша вздрогнул, глубоко вдохнул и осел на пол. Голубые глаза девушки смотрели на него, в самую душу. Она хотела жить. А он убил ее…

Хранитель схватился за голову, свернулся калачиком на грязном бетонном полу и разрыдался как ребенок.

Маленькая грязная камера с железной кроватью в углу, унитазом и раковиной была тем самым карцером, о котором так много говорили в Хранилище. Гриша никогда не бывал здесь, пока другие сотрудники делились своими впечатлениями во всех подробностях. Сюда попадали за проступки, за непослушание, за пьяный дебош и драки.

Ему приносили холодный завтрак и ужин, пропуская обед. Свет включали утром, а иногда забывали, и все освещение состояло из маленького прямоугольного окошка под потолком.

В основном он лежал или ходил из угла в угол, заложив руки за спину и много думал. О побеге. Он не станет убивать, какие бы истории ему ни рассказывали. Никого и никогда. Он больше не проводит ни одну душу в своей жизни. И вообще откажется от дара Небесного.

На третий день дверь открылась, и на пороге возник Игорь.

— Выходи, — приказал он.

Гриша повиновался, прищурился от яркого света в холле.

Они молча поднялись на второй этаж и вошли в кабинет главы. Гриша повалился на стул, обхватив голову руками.

— Ты все понял? — спросил Игорь, сцепив пальцы на столе.

— Он заставил меня убить ее, — прошипел Гриша, закрыв лицо ладонями. — Что я должен был понять за три дня?! Что я убил человека?! Да вы такие же маньяки, как те, кого запрещаете спасать!

— Не понял, значит, — вздохнул Игорь. — Тяжело с тобой будет…

Гриша усмехнулся, покачал головой и выпрямился. Глава вопросительно посмотрел на него.

— Переведите меня в Земное. Я не Небесный и стать им не смогу. Не хочу.

Игорь нервно кашлянул, покачал головой, оттянув ворот рубашки.

— Нет, прости, — произнес он. — Двоякие в Земное не переходят, это закон. Ты остаешься здесь.

Жизнь замерла, зазвенела. Сейчас рассыплется.

— Я не хочу…

Игорь вздохнул, поднял на него глаза.

— Гриша, я понимаю, что все происходящее… кхм… шокирует тебя. Здесь большая ошибка Бориса и его обучения. Может быть, Юра грубоват…

— Может быть? — нервно рассмеялся Гриша. — Серьезно? Может быть?!

Игорь взглядом приказал ему замолчать.

— Может быть, — с нажимом повторил он. — Но время твоего обучения упущено. Либо мы вернем тебя в колею грубо и быстро, либо ты будешь очень проблемным Хранителем.

— Вы себя слышите? — спросил Гриша. — Вы убиваете людей! Вас судить надо! Дайте мне разрешение на перевод! Он моими руками убил девушку и ее ребенка!

— Нет! — отрезал глава. — Ты — Небесный Хранитель. И мы закончили!

Гриша несколько мгновений смотрел в его глаза, сжимая кулаки, медленно поднялся и вышел из кабинета, прислонился спиной к стене, уставившись в потолок.

Конец ознакомительного фрагмента.