Второе приключение Скифа в мире Гексов

Виктор Николаевич Сергиенко (2023)

Корабль дальней космической разведки, в глубоком космосе, внезапно натыкается на странную планету, разделенную своими горными хребтами, на локации правильной геометрической формы, сверху очень похожих на шестиугольные гексы. Удостоверившись, что данная планета населена, на её поверхность отправляют офицера косморазведки с позывным Скиф. А затем корабль просто уходит дальше по маршруту исследования, а приключения Скифа начинаются. Война с рептилоидами осталась позади, а теперь впереди ждет Красная башня, клонированные люди и боевые псы, а также война между первой королевой Тасмит и первым королём Абсалоном. А семейные разборки между бессмертными существами это действительно страшно!

Глава 2.

Страшные сказки красного леса

А ещё здесь было душно и слегка влажно, словно бы я внезапно оказался в тропиках. В общем, климат был самый, что ни на есть очень подходящий для насекомых, которых в этом красном лесу оказалось видимо-невидимо, и все они были чрезвычайно большого размера.

Нет, конечно же, до размеров мамонта или динозавра они, конечно, не дотягивали, но вы только представьте себе самую обычную мокрицу размером с человеческую ступню, причем не женскую, а именно, что мужскую, причем не просто мужскую, а такую на которую наступил слон.

А дальше больше. Муравьи длиною в локоть, тараканы размером с мою руку, а всякие змееподобные многоножки, сколопендры и кивсяки, вообще длиною своих тел достигающие 2-3 метра. Ну и, конечно же, как вершина местной пищевой цепи, огромные и страшные красные скорпионы, как мне кажется жрущие всех в этом лесу, и жрущие безостановочно.

В том смысле, что они оставались на месте ровно до тех пор, пока окончательно не разделывали и не съедали свою очередную жертву, после чего они вновь срывались с места, и вновь начинали искать нового кандидата на расчленёнку.

Причём благодаря своему красному цвету, который практически сливался с окружающим их фоном, и царящему вокруг постоянному сумраку, заметить их было очень сложно.

Отчего сначала запросто можно было лишиться свой ноги, а только потом увидеть кто же это отчикал её своими длинными и страшными клешнями. Вот, что я только говорил, я резко упал на колени, а на том самом месте, где только что была моя голова, с громким клацаньем тут же сомкнулись две длинные красные клешни.

Вставать я не стал, а длинным кувырком вперед тут же ушел с линии атаки опасного монстра. И только потом, уже выхватив свой меч, и встав в защитную стойку, стал искать взглядом такого хитрого на меня нападанца. Нет, определённо, этот день оказался для меня очень богат на различные открытия.

Ибо самый обычный для этой местности большой скорпион, обившись своим длинным сегментированным хвостом за толстую ветвь ещё более толстого древовидного растения, сейчас спокойно раскачивался на слабом ветру вместе с его большими красными листами и был практически среди них невидим.

Впервые вижу, тут же подумал я про себя, чтобы скорпион мог так ловко пользоваться своим хвостом, словно змея обвиваясь им вокруг дерева. Хотя, о чём это я, ведь если какое-либо существо очень похоже на земного скорпиона, это совсем не значит, что оно им и является. Так как у него с ним вполне себе может быть разная анатомия, физиология и весь жизненный цикл.

И да, видимо местного промахнувшегося скорпиона совсем не устроило то, что он промахнулся. И он, ловко ухватившись своей правой клешнёй за тонкую ближайшую к нему ветвь, быстро подтянул себя к основному толстому стволу растения, по которому тут же стал очень быстро спускаться вниз, буквально струясь по нему всем своим немалым членистоногим телом.

— Так, а вот этого мне уже не надо — тихо пробормотал я сам себе под нос, и тут же сорвавшись с места, бегом кинулся подальше, от решившего продолжить свою охоту местного насекомообразного монстра.

Нет, конечно же, я не сомневался, что случись у нас с этим монстром драка, то я сумею его завалить. Вот только моей работой была разведка, а не устраивание местной флоре и фауне геноцида местного масштаба.

Тем более, что я сейчас бежал не просто так, а в сторону очень заинтересовавшей меня каменно-земляной осыпи. Которая пробившись сквозь красное лиственное полотно над моей головой, несомненно, уходила куда-то дальше, куда-то ввысь, туда откуда я легко смогу осмотреть всё окружающее меня пространство.

Да и взбираться на вполне себе пологую и широкую осыпь сначала было совсем не трудно. Так что, я по ней легко поднялся на высоту двадцати метров, где руками растолкав мешающие мне большие красные листья вдруг из сумрака мрачного леса, оказался в самом центре яркого солнечного дня.

Большое солнце этого мира висело уже высоко, а на лиловой хрустальности небе не было заметно ни тучки. Отчего казалось, что золотой глаз солнца, сейчас светит сквозь идеальной чистоты сапфировую призму, щедро заливая всё вокруг, своим дарящим жизнь благословенным светом.

Большой красный скорпион, сначала так рьяно бросившийся вверх по широкой осыпи преследовать меня, как только выскочил под такой мощности солнечный прожектор, тут же остановился.

Испуганно присел сразу на все шесть длинных и тонких своих ног, закрыл свою голову своими узкими клешнями, а затем, тут же метнулся обратно, в свой сумрачный удушливый мир.

А мне, окружающий меня пейзаж вполне себе даже понравился. Так как сейчас я стоял над волнующейся от несильного теплого ветра растительной красной рекой, которая своим течением уходила куда-то вдаль, за поворот сильно-изгибающегося горного ущелья.

А напротив меня, примерно, на расстоянии километра, высилась точно такая же высокая и отвесная скальная стена, которая сейчас находилась за моей спиной. Вот только никаких осыпей или больших неровных трещин, по которым можно было на неё взобраться, в её каменном, совершенном, гладком и сером теле совсем не было.

А даже, как бы и наоборот, ибо мне показалось, что я заметил пару мест, где дикий серый камень был оплавлен, словно мощным лазером, до состояния гладкого стекла, по которому не смогла взобраться бы наверх даже муха.

Так что, молча порадовавшись тому факту, что большой и хищный скорпион загнал меня на такой удобный для подъема куда-то наверх трамплин, я тут же решительно начал его штурмовать. Правда, под конец он уже не казался мне таким уж простым и удобным для подъема.

Так как, чем выше я забирался на такую случайную, и скорее всего образованную каким-то сильным землетрясением в основном каменную осыпь, тем она становилась все уже и круче.

Так что, сорваться с неё было, как не фиг делать, и по той же причине сорваться с неё никак было нельзя. Ибо тогда вниз докатился бы только один кожаный мешок, с напрочь переломанными в нём костями.

А иногда даже каменная ломаная поверхность начинала неустойчиво дрожать под моим крадущимся по нему телом. И тогда я тут же замирал на одном месте, точно так же, как и замирало всё у меня внутри, пережидая такую нервную каменную дрожь, и только после этого я вновь начинал буквально красться наверх.

Так что, к ровному краю высокого горного плоскогорья я добрался уже буквально ползком, при этом используя свои меч и кинжал в качестве костылей, поочерёдно вбивая их в любую мало-мальски глубокую щель, и всем весом своего тела уже опираясь именно на них, а не на ненадежный каменный торос под моими ногами.

И делал я это, как вскоре выяснилось, не зря. Ибо, стоило только моим пальцам коснуться твёрдого каменного края высотного плоскогорья, как вся каменная осыпь под моими нога, словно бы устав от моего веса, без предупреждения и с тихим гулом, словно внезапно сошедшая лавина, просто ухнула вниз.

Просев под своим титаническим весом сразу же раза в два, и превратившись из длинного и высокого трамплина, просто в большую и неопрятную кучу разного битого камня.

Но теперь это всё было уже неважным, так как я, на всякий случай, откатившись на десяток метров от края бездонной пропасти, просто лежал сейчас на спине, на гладком и щедро нагретом солнцем за день камне, и с ликованием в душе смотрел на старательно-карабкающуюся на темный небосвод луну.

А затем взглядом найдя поблизости от себя самый большой и раскидистый куст, непонятного в ночной темноте цвета, я кинжалом вырезал в его сердцевине себе небольшое логово. В которым улегшись на срезанные мягкие стебли застеленные своим дорожным плащом, тут же и заснул.

Надеясь лишь на то, что густота и частота тонких стеблей широкого куста не позволит какому-нибудь хищнику быстро до меня добраться. А потом уже любое нападение будет неважным, так как спросоня я и сам становлюсь хищником.

— Хагни, бесполезная ты скотина, куда ты ставишь свою телегу, сюда ставь, а туда не ставь, весь подход ею загородишь.

Звуки чьего-то голоса проникли в мой мозг, и я тут же проснулся. Судя по солнечному свету, вокруг было уже утро, а судя по его тусклости, очень раннее утро. Я выбрался из приютившего меня большого и раскидистого куста и прислушался.

Вновь раздался голос неизвестного оратора, беззлобно отчитывающий кого-то, с другой стороны небольшой красно-багряной рощицы разделяющей нас, и я осторожно пошёл на него.

Вот уже осталось полсотни метров до края красного растительного леса, вот уже два десятка, десяток, я остановился, и словно лесной кот начал беззвучно красться. А затем, отогнув край большого красного листа, как мне показалось, самого развесистого куста, осторожно выглянул наружу.