Шоумен. Баксы для Магистра

Владимир Васильевич Гриньков (2024)

После разгрома финансовой пирамиды её лидер по прозвищу Магистр бесследно исчез. А все его приближённые были убиты. Но ребята-телевизионщики, снимающие свои смешные розыгрыши скрытой камерой, случайно напали на след неуловимого Магистра. И теперь они в опасности.

*Гарри Каспаров признан иноагентом на территории РФ, также Гарри Каспаров включён в

Перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму

— Очень даже состою! — с готовностью подтвердил Шмудяков.

— Можно взглянуть?

— Так вы тоже по шахматной части? — несказанно обрадовался Шмудяков и даже с чувством пожал Мише руку. — Ну, ведь сразу же в вас видно умного человека! Вы в каком последнем турнире участвовали?

— В московском, — уклончиво ответил Миша.

— Это турнир «Шахматная Москва»?

— Угу, — на всякий случай согласился Каратаев.

— Ах ты, господи! — восхитился его собеседник. — Ну, надо же! И как вам Лёша Широв?

— На уровне, — кивнул Миша.

— А Толя Карпов?

— По-прежнему свежо играет, — немного осмелел Каратаев.

— Да, рано его ещё списывать, — тут же согласился с ним Шмудяков. — Вот вы только посмотрите, как он в предпоследней партии преобразился! Никто ведь не ожидал!

— Кроме меня, — скромно сообщил стремительно борзеющий Каратаев.

— Неужто вы предвидели?! — прижал руки к груди Шмудяков и посмотрел на своего собеседника будто бы даже с благоговением.

— Это было очень просто, согласитесь, — со скромностью гения пожал плечами Миша. — Так я насчёт писем, — напомнил он.

— Да-да-да, — засуетился Шмудяков и умчался в дом, увлекая за собой пылевой вихрь.

Миша задумчиво посмотрел ему вслед.

— Всё-таки я не понимаю, — сказал он. — Как такое может быть? Ну ведь это же он! Он!

Повернулся к Антону Николаевичу. Тот состроил понимающую гримасу, демонстрируя готовность без промедления ответить на любой вопрос.

— Один к одному! — сказал Каратаев. — Прямо близнецы-братья! А?

— Никак нет! — по-военному чётко ответил Иванов.

— Да как же нет! — взъярился Каратаев, потому что согласиться с Антоном Николаевичем означало признаться в собственном слабоумии и тяжком психическом расстройстве. — Похожи! Я вам говорю — похожи! А?!

Обернулся к своим спутникам-телевизионщикам. Те неуверенно, но закивали. Вроде и Иванову, как местному жителю и вообще местному начальству, готовы были верить, но и состояние Миши Каратаева они видели и уже не ждали от Миши ничего хорошего. Иванов этот тут останется, с него взятки гладки, а им с Мишей ещё в Москву возвращаться и там работать, а как с ним работать, если его уже хоть сейчас сразу в Кащенко, и никакой консилиум психиатров собирать даже не надо, всё видно невооруженным глазом.

— Вот! — воодушевился поддержкой товарищей Каратаев. — Я же говорю! И не надо из меня идиота делать!

Он так обозлился, что от него чего угодно можно было ожидать. Но на месте событий, к счастью, снова появился шахматист Шмудяков. В руках он бережно нёс перевязанную неопрятной верёвочкой пачку писем.

— Мы тут с товарищем Каспаровым* кое-какие вопросы обсуждаем, — сообщил он с тихой гордостью, которая обычно присуща городским сумасшедшим. — Вам будет интересно.

_____________________________________________________________________