Приключения Николая Романова до и после смерти

Владимир Евгеньевич Солодихин (2024)

Роман представляет собой фантастическое юмористическое исследование событий, происшедших с 16 по 18 июля 1918 года в Екатеринбурге при расстреле семьи Романовых. Среди героев романа: Николай Романов, его жена, Александра Романова (Аликс), Сталин, Троцкий и иные исторические и не очень исторические личности.

Глава 2. Спасти императора!

В этот день на промежуточной станции в поезд Омск-Екатеринбург вошло двое странных пассажиров.

Один из них, одетый в трофейную шинель и валенки, явно старался походить на простого солдата, возвращающегося с войны (их в то время немало бродило по России). Но по горделивой осанке и манере держаться в нем легко угадывался человек высокого воинского звания. Фуражку он надвинул на глаза, так что лица почти не было видно.

Второй был одет в щегольское пальто из дорогого английского сукна. В руках он держал элегантную трость с золотым набалдашником, а в зубах дымилась гавайская сигара. Лицо его, казалось, ничем не было примечательно. Но если вглядеться, оно выдавало в нем человека бывалого, с большой силой воли и ведущего нездоровый образ жизни. На окружающих он смотрел гордо и даже презрительно.

Оба пассажира зашли в купе первого класса и закрылись изнутри.

Несколько минут в купе было тихо. Штатский и военный с интересом рассматривали друг друга. Штатский при этом беспрерывно крутил в руках трость, а военный замер без движения, напоминая чем-то статую римского патриция.

Первым молчание прервал штатский:

— Много слышал о вас, Александр Васильевич! Рад лично познакомиться! — он приподнял шляпу, подержал ее в руках, а затем аккуратно положил на столик перед собой.

— Зачем вы меня звали, Борис Викторович? Надеюсь, не только для того, чтоб выразить свою радость? — тот, кого назвали Александр Васильевичем, снял, наконец, военную фуражку.

Волосы у него были с проседью, а на лбу отчетливо проступали морщины. Глаза смотрели серьезно и устало. Строгое выражение лица подтверждало догадку, что он был представителем высшего командного состава.

— Разумеется, нет! И не смотрите на меня так, будто я отвлек вас от важных дел! — штатский фамильярно похлопал военного по коленке и посмеялся одними глазами. — Насколько мне известно, дела ваши — пшик. Собираетесь пробираться к Деникину? Или мотать за границу? А, позвольте спросить, на какие средства вы там собираетесь существовать? Спешу разочаровать. Я в Европах пожил! Это еще в России голая мужская задница может иной раз вызвать сочувствие, а в Европе ничего, кроме презрения, вы не дождетесь! Да еще может случиться такая неприятность, что какой-нибудь лорд просунет вам в вашу голую попку! В Европе это все больше входит в моду!

— Я попросил бы вас не забываться, Борис Викторович! — военный решительно убрал со своей коленки руку собеседника. — Чем я собираюсь заниматься — это мое личное дело. По крайнем мере, вам я отчет давать не намерен! И не употребляйте в моем присутствии грубых слов! Может быть, вы с вашими революционерами к этому привыкли! Я — русский офицер! И хамить себе не позволю!

Военный немного помолчал, испытующе посматривая штатского.

— Скажите лучше, куда мы едем?! А то как-то все таинственно. Предложили бесплатные билеты до Екатеринбурга. Интересно, почему только до Екатеринбурга. А до Парижа у вас, случайно, нет?

— Нет!

— Я согласился на встречу с вами по двум причинам! — Александр Васильевич загнул указательный палец. — Во-первых, я все равно собирался в эту сторону. Так что нам по пути. Во-вторых, — он загнул второй палец, — вы обещали бесплатные билеты и интересное предложение! Прямо меня заинтриговали! Что за предложение? Вы же знаете о моем отношение к вашим революциям!

— Знаю! — по-прежнему посмеиваясь одними глазами, кивнул штатский.

— Я, разумеется, много слышал о вас! — продолжил военный. — Хочу, чтобы между нами была полная ясность! Мне глубоко противна вся ваша революционная деятельность. Все эти бомбы, террористы и прочее. Поэтому давайте без взаимных любезностей. Извольте объясниться!

— Не обижайтесь, адмирал! — штатский с наслаждением откинулся на кожаную подушку. — Право не стоит! Вы покоряли Северный полюс и воевали. Я взрывал бомбы и убивал губернаторов. Но все это в прошлом. Сегодня совсем другое. У власти большевики. Кстати, не желаете закусить?

Штатский достал из широких карманов пальто хлеб, колбасу и бутылку водки.

Военный некоторое время подумал, но все же кивнул головой. Водка была разлита по стаканам, и попутчики выпили, не чокаясь. Военный закусывать не стал, а штатский с аппетитом съел бутерброд с колбасой.

— У нас с вами, адмирал, одна задача. Согласны? — штатский старательно прожевывал колбасу.

— Интересно какая? — не скрывая иронии, усмехнулся адмирал.

— Во-первых, доехать до Екатеринбурга! Во-вторых, спасти Россию! — серьезным взглядом посмотрел на него штатский.

— Выражайтесь яснее! — тон адмирала стал еще более строгим. — Если вы собираетесь играть в загадки, потрудитесь найти себе для этого более благодарного собеседника!

— Терпение! Всем нам не хватает терпения. Как вы относитесь к Деникину?

— А вы?

— Я думаю, что все эти Деникины, Корниловы и прочие — балбесы! Чего они хотят? Учредительного собрания? Бред! Учредилку большевики разогнали и правильно сделали!

— Что вы несете?

— Вы не глупый человек, адмирал. Скажите, разве могут пятьсот или семьсот болтунов управлять Россией? То-то и оно! Учредилка — это словоблудие. А России нужна твердая рука! Иначе страна просто распадется на части! Так что по мне лучше уж Ленин с его совдепами!

— Не понимаю, куда вы клоните?! В большевики решили меня агитировать?

— Помилуйте! Мне с большевиками не интересно. Нет в них романтики. Сплошной грубый материализм. Маркс, теория прибавочной стоимости и прочая экономика. А я, между прочим, поэт. Кстати, вы читали мои книги?

— Не читал!

— Напрасно. Я публикуюсь под псевдонимом Ропшин. Слышали?

— Не слышал.

— Ну, да! Вы же — адмирал. Любимые книжки, наверное, про пиратов?!

— Вы забываетесь! Если не угомонитесь, вылетите из купе!

Раздался гудок паровоза. Поезд дернулся и начал набирать ход. Штатский облегченно вздохнул и снова разлил водку.

— Слава богу, тронулись! — заметил он. — Выпьем за то, чтобы доехать без приключений! И за взаимопонимание между родами войск!

— Хороший тост!

Пока адмирал пил, штатский молниеносным движением руки выхватил из пальто револьвер.

— Руки на стол! — скомандовал он

— Что за шуточки? — адмирал спокойно поставил стакан и положил руки на стол. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Поражаюсь вашей выдержке, Александр Васильевич. Сидите под дулом террориста и не волнуетесь. Умереть не боитесь?

— Перестаньте болтать. Делайте свое дело! — спокойно заметил адмирал.

— Пристрелю вас, а труп в окошко! — усмехнулся штатский. — Найдут вас пьяным, с дыркой во лбу! Если найдут…

— Вас послал Ленин?

— Вы забыли, Александр Васильевич, что я не большевик! — террорист нагло ухмыльнулся.

— Я плохо разбираюсь в оттенках красного цвета! — адмирал скорчил презрительную гримасу.

— Может, желаете что-нибудь передать жене или близким?

— Передайте, что я глупо попался в ловушку. В шинели у меня письмо для жены. Отошлите его в Париж. Адрес указан!

— Жена, значит, у вас в Париже. Все вы, патриоты, очень любите Россию, а родственников за границу отправляете.

— Не ваше дело. Обручальное кольцо отдайте моей любовнице, Тимиревой. Адрес в левом кармане гимнастерки. Там же деньги.

— Еще что-нибудь?

— Все.

— Даже стрелять неинтересно! — штатский с досады махнул рукой и спрятал револьвер в карман. — Не сердитесь. Маленькая проверка на вшивость.

Адмирал нервно подернул верхней губой:

— Вы ненормальный?!

— Просто хотел проверить, так ли смел адмирал Колчак, как говорят. Дело, которое я хочу предложить, требует отчаянной смелости!

— Мы с вами битый час беседуем, а чего вы от меня хотите, господин Савинков, понять не могу! — Колчак залпом махнул стакан водки. — Пистолетами размахиваете, несете ересь какую-то!

— Хорошо. Поговорим серьезно! Я тут как-то думал о судьбе нашей Родины, и внезапно меня озарило. Будто током ударило!

— Интересно!

— Вот что я понял. Никакие учредиловки, земские соборы и прочие парламенты России не нужны. Как только у нас начинается парламент — в государстве смута. Нам нужна сильная рука. Такая, чтоб могла врезать, и мало не показалась. Чтоб всех этих парламентариев и прочую либеральную мразь в бараний рог скрутила! Вот тогда в России будет спокойствие и благодать.

— Постойте. Я догадался! — Колчак неторопливо закурил сигарету и внимательно осмотрел собеседника с ног до головы. — Вы себя в диктаторы предлагаете?

— Лично я, адмирал, был бы рад! — улыбнулся Савинков. — Но, увы! Народ меня не примет. Не потому, разумеется, что я плох для него. Наоборот, слишком хорош. Я — сентиментален, в сущности, незлобив, интеллигентен. Народ посчитает меня слабыми. Нет! Тут нужен паренек, который умеет делать садомазо!

— Диктаторы бывают разные! — возразил Колчак.

— Нет! Если уж ставить диктатора, то отъявленного! Иначе нет смысла!

— Уж не меня ли вы, любезный Борис Викторович, имеете в виду? — впервые за время разговора улыбнулся Колчак.

— Как вы могли подумать такое, уважаемый Александр Васильевич?! — Савинков протестующе замахал руками. — Вы, конечно, не без тараканов в голове. Но отморозком я вас не считаю.

— И?

— Предлагаю кандидатуру Николая Романова!

— Че? — Колчак от удивления выпучил глаза.

— Вы поймите, Александр Васильевич, все эти Корниловы, Деникины, Алексеевы ему в подметки не годятся. Все это пыль! Не тот калибр!

Колчак неспешно выпил водки, затем задумчиво закурил сигарету. Савинков терпеливо ждал ответа, поигрывая тростью и внимательно разглядывая цветастые обои купе.

— Вы что же хотите восстановить династию? — спросил, наконец, Колчак.

— Непременно!

— Оригинально!

— Хватит всяких демократий! Наигрались!

— А о последствиях вы подумали?! Вас же первого расстреляют! Вы бомбы взрывали, министров убивали. Думаете, вам это просто так сойдет с рук?

— Я, Александр Васильевич, игрок! Только играю я не в карты и не шахматы. Свергнуть царя, посадить его в тюрьму, потом снова восстановить на престоле! Потом опять свергнуть! Не правда ли, забавно?! — Савинков залихватски щелкнул пальцами. — В последнее время мне стало скучно жить! Хочется сделать что-нибудь такое, чтобы весь мир вздрогнул.

— У вас с головой все в порядке? Не проверялись?

— И не сомневайтесь, что я это сделаю! С вами или без вас!

— По крайней мере, вы храбры! — Колчак задумчиво посмотрел на собеседника. — И, надеюсь, не лукавите со мной! Я буду с вами откровенен. Мне абсолютно все равно кто правит: царь, учредительное собрание или черт на горе. Главный вопрос, как победить Германию! Немцы диктуют нам свои условия. Ленин идет у них на поводу. Я должен сделать все, чтобы помешать установлению мира. Есть у меня с ними и личные счеты. Отомстить за Диму Медведева! Он был отличным моряком! Не чокаясь! До дна!

Мужчины выпили.

— При Романове худо — бедно, но воевали. Тырили, конечно, нещадно. И по жопе нам не раз давали! Но хоть какая-то движуха была!

— Я рад, что мы начинаем понимать друг друга! А то я боялся, что ваши друзья, генералы, уже вдолбили вам в голову все эти деникинские бредни! Предлагаю тост. За нового царя России Николая Второго Романова!

— А его разве не того? Большевички не расстреляли?

— Нет. Я с ним держу связь через своих людей. Сейчас он в Екатеринбурге и уже дал согласие вернуться на престол!

— Вот как? И что он? Все пилит?

— Пилит! И о погоде в каждом письме пишет!

— Значит, все в порядке! — улыбнулся Колчак. — Был я у него как-то в Царском. Собрались генералы, командующие армий, ждем. Час проходит, два! Нам с фронта звонят — немцы наступают! А мы ничего решить не можем! Сидим, как дураки. Наконец, входит Николай: пила под мышкой, сам весь в опилках! Красавец! — Колчак стукнул по столу кулаком. Стакан с водкой перевернулся, и она залила стол. — Где Россия?! Я спрашиваю! Где Устав?! Где дисциплина?! Погоны и те, твою мать, отменили! Свобода у них видите ли! Демократия! Взял бы шомпола и по голой заднице! Получите, свободные граждане!

— Николай войну возобновит — это факт! — согласился Савинков. — В последнем письме писал, что хочет повоевать с Англией!

— Неплохо! — воодушевился Колчак. — Такие морские сражения можно закатить! Аж дух захватывает!

— Завтра будем в Екатеринбурге! В багаже у меня разобранный пулемет и несколько бомб. Есть еще парочка револьверов и браунинг. Патронов в достатке. Тут главное внезапность! Никто и пикнуть не успеет!

— Не ссы, морячок! Полный вперед! Задраить люки! Отдать швартовые! Я тебе ща свои стихи прочту:

Раньше рано я вставал!

Честь всем старшим отдавал!

А теперь я стал нахал!

Потому что адмирал!

Раньше лишь чаишко с мятой

По утрам я выпивал!

А теперь всегда поддатый!

Потому что адмирал!

Раньше я, как вижу даму,

Так в штаны сейчас наклал,

А сейчас лишь снял панаму

Гордо дальше прошагал!

Дамы ходят и мечтают.

Этой дал, а той не дал!

Я по морю лишь скучаю

Потому что адмирал!

— Иди ко мне! — Колчак прижал Савинкова к груди. — Люблю тебя! Хоть ты и бродяга сухопутный, но душа у тебя морская! Давай «Варяга» споем?!

— Давай лучше «Боже, царя храни»! Только тихонько, с душой!

Колчак и Савинков обнялись и запели гимн Российской империи.