Приключения Николая Романова до и после смерти

Владимир Евгеньевич Солодихин (2024)

Роман представляет собой фантастическое юмористическое исследование событий, происшедших с 16 по 18 июля 1918 года в Екатеринбурге при расстреле семьи Романовых. Среди героев романа: Николай Романов, его жена, Александра Романова (Аликс), Сталин, Троцкий и иные исторические и не очень исторические личности.

Глава 3. Звезда по имени «Ю»

За задним фасадом дома Ипатьева цвел сад. В теплый июльский день он благоухал запахом тополей и акации. Звучали трели цикад и песни соловьев. На скамейке под раскидистым вязом сидели двое: уже знакомая нам Аликс

и широкоплечий моложавый брюнет с бородкой клинышком и небольшими усиками. Одет он был в красную рубашку и широкие кожаные штаны. На поясе болталась кобура из-под маузера. Мужчина был Юровский, сотрудник ВЧК и начальник охраны Ипатьевского дома.

Юровский наклонился к собеседнице и говорил ей почти в самое ухо:

— Александра Федоровна! Поступили сведения о вашем сыночке. Крепитесь!

— Что?!

— Не волнуйтесь. Новости хорошие. Посмотрите на небо.

Она покорно подняла глаза.

— Видите вон ту звезду, которая чуть отливает красным! — Юровский показал на одну из звезд.

— По-моему, это Марс.

— Эта звезда говорит о том, что царевич Алексей с рождения болен гемофилией!

— Так оно и есть! — вскрикнула пораженная Аликс.

— Рядом с этой звездой еще две. Видите?

— Вижу.

— Это два божьих целителя. Они оберегали царевича от смерти. Если смотреть очень долго и не мигая, то на одной из звезд легко можно прочитать букву «Г».

— Какую букву?

— «Г».

— Что это значит?

— Имя целителя!

— Я догадалась! Буква «Г» — это Григорий Распутин! — она в волнении прижала руку к губам и чуть прикусила мизинец.

— Вы очень умны, Александра Федоровна! Видите, какая она тусклая. Это значит, из нее ушла божья благодать. Она только наблюдает, но сделать ничего не может. Скоро она упадет!

— Бедный друг! — грустно перекрестилась Аликс.

— Теперь посмотрите на вторую звезду! — вдохновенно продолжил Юровский. — Если смотреть на нее всю ночь, не сводя глаз, и при этом молиться, то легко можно прочесть букву «Ю». Догадайтесь, что она означает?

— Юровский?

— Совершенно верно. Это я! Видите, как ярко горит моя звезда?!

— Она горит даже ярче, чем звезда моего сына!

— Это так.

— Значит, мой сын будет жить?!

— Не торопитесь с выводами. Если присмотреться, то очевидно, что звезда «Ю» разгорается все ярче! Догадываетесь, Александра,

о чем говорит этот знак?!

— Я должна помолиться! — Аликс опустилась на колени и несколько раз ударилась головой о землю.

— Что сказал бог? — поинтересовался Юровский.

— Бог не дал мне ответа.

— Сегодня ночью ко мне приходил Николай Угодник! Там, на небе, очень волнуются о вашей семье. Просили передать, чтоб вы держались!

— Спасибо!

— Передали тайные письмена! — Юровский показал засаленный листок бумаги с какими-то цифрами. — Поговорили и о вашем сыночке. Решили оставить его на небе! Место уже подыскали: с царями православными да святыми угодниками!

Аликс перекрестилась.

— А вам просили передать, чтобы не унывали. Вас скоро призовут!

— Куда?

— Туда!

— Что-то уж больно рано! — испуганно встрепенулась Аликс.

— В связи с революцией!

— Это тут причем?!

— Поражаюсь вам, Александра Федоровна! Россия гибнет, а вы тут ни при чем?!

— Просто как-то неожиданно! Я думала, у меня еще лет тридцать впереди! Чувствую в себе много сил, энергии! Столько планов! Столько всего несбывшегося!

— Чего тянуть кота за хвост?

— В смысле?

— Как бы потом поздно не было!

— Не поняла.

— На небе надо попадать чистым, как невеста перед первой брачной ночью. А жизнь наша, увы, такая, что повсюду зло и нехорошие соблазны. Разве не знаете, как это бывает!? Закружит голову какой-нибудь гусар…Это я для примера! — заметив ее протестующий жест, оговорился Юровский. — Здоровье, между нами говоря, у вас не очень. Стенокардия, давление выше нормы! Я же целитель! Хватит удар в самый неподходящий момент! И отправишься на суд Господень во грехе!

— Не приведи, Господь!

— Вот и я говорю. Тянуть с этим делом никак нельзя! Раньше умрешь — быстрее окажешься на небе.

— И когда?

— Недолго осталось. Надо только закончить одно дело.

— Какое?

— Ты должна передать мне бриллианты!

— Чего?!

— Так велел Николай Угодник! — пояснил Юровский. — Мне ваши драгоценности, конечно, ни к чему. Но Николай Угодник настаивает.

— Это же семейные драгоценности!

— Что с того?

— Как я могу их отдать?

— Вопрос, в сущности, пустяковый. Ты уходишь в лучший мир. Драгоценности с собой туда взять не получится! Правильно?

— Я все-таки сомневаюсь…Стоит ли мне так рано уходить!

— Опять двадцать пять! Вчера об это говорили, позавчера! А ты все сомневаешься! Не понимаю тебя!

— Тебе легко говорить!

— Короче. Ты уходишь в лучший мир, а бриллианты остаются бесхозными! Кому же их оставить, как не мне?! Твоему лечащему врачу!

— Бриллианты то семейные!

— И что с того? Семьи то не будет!

— Кому-то из семьи нужно остаться! — стояла на своем Аликс.

Юровский задумался не больше, чем на несколько секунд:

— Я думаю, мы эту проблему решим. Ты передашь драгоценности сыну.

— Так он же на небесах!

— Другому сыну!

— Какому другому? — Аликс нервно рассмеялась.

— Николай Угодник решил назначить сыном меня!

— Как это тебя?

— Такие вот дела! Я, конечно, решительно отказался, но они там, на небесах, разве кого слушают? Приняли решение и точка! Наше дело исполнять! — Юровский сделал паузу и проникновенно продолжил. — Не нам с вами, Александра Федоровна, менять волю Николая Угодника. Не нам, грешникам, его судить! Поверьте, не нам!

— А звезды, что говорят? — Аликс растерянно посмотрела на небо.

— То же самое. Абсолютно, то же самое! Посмотрите, как ярко сверкает звезда «Ю»! Приятно посмотреть!

— А что люди скажут? Пойдут сплетни. Когда я тебя родила? От кого?

— Не волнуйся. Я не родной сын! Усыновленный! — Юровский погладил ее по коленке. — Ну, пожалуйста, мамуля! Я буду самым почтительным сыном на свете!

— Как же я балдею от твоих сеансов! — закрыла глаза Аликс.

— Ну, мамочка! Ты совсем не заботишься о своем сыночке! — Юровский оглаживал ее по коленям. — Где наши бриллиантики? Куда ты их припрятала?

— Мне так спокойно, когда ты гладишь меня! — Аликс расслабленно вытянула ноги. — Какая чудесная ночь! И мы одни! Даже не верится! Гладь меня, гладь! Не останавливайся!

— Поверь моему врачебному опыту, как только ты отдашь бриллианты, тебе сразу станет легче!

— Проказник!

— Да ну тебя на фиг! — Юровский резко убрал руку и отодвинулся.

— Ты че?

— Я обиделся! — он нервно закурил. — Я вообще не знаю, нужны тебе мои сеансы или нет?

— Нужны!

— Николая Угодника не слушаешь! Звезды тебе вообще до фени!

— А причем здесь Николай Угодник? В чем я его не слушаюсь?

— Во всем! На небо отправляться не хочешь, бриллианты сыну не отдаешь!

— Что ты заладил одно и тоже: бриллианты да бриллианты? Сигаретка есть?

Юровский молча протянул ей пачку и коробок.

— Мне нравятся с ментолом! — скривилась она.

— А больше тебе ничего не нравится? Ребята в ЧК говорят, зимой будет голод!

— Фигня все это!

— У тебя все — фигня. Никто ж не сеял. Урожай соберем с гулькин нос! И тот собирать некому. Все вокруг воюют! Красные, белые, зеленые, чехи какие-то. На Украине немцы! Вагонами зерно в Германию везут! В Архангельске, говорят, англичане скоро высадятся. — он грустно вздохнул. — А ты еще умирать не хотела! Не понимаешь, как тебе повезло.

— Я и сейчас сомневаюсь! Мне детей подымать надо! Кто их без меня в люди выведет!?

— Каких детей? Они тоже с тобой отправляются!

— И ты?

— Я — приемный. Это другое дело.

— Странно все это!

— Николаю Угоднику не странно, а тебе странно! Двадцать пятый раз объясняю: поскольку ты не сегодня-завтра отправляешься в рай небесный, бриллианты тебе больше не нужны. Семья твоя отправляется вместе с тобой. В этой ситуации я, как приемный сын и лечащий врач, готов принять на себя заботы о твоем имуществе. Естественно, не для своих потех, а для битвы с огнедышащим драконом! Я хочу сделать из бриллиантов пуленепробиваемую кольчугу!

— Кольчугу?

— А ты думала для чего они мне? Бриллианты — самая надежная защита от зубов дракона!

— Кстати, ты мою туфлю с бриллиантовой застежкой не видел?

— Какую туфлю?

— У доктора Боткина челюсть пропала, у меня туфля.

— Ты меня подозреваешь?

— Просто спросила.

— Я ведь обидеться могу!

— Не обижайся.

— Ты можешь не доверять людям. Но мне, своему приемному сыну и лечащему врачу, обязана доверять.

— Я доверяю.

— Тогда рассказывай, где бриллианты!

— Не могу я тебе рассказать. Мне с ними как-то спокойнее.

— М-да…Тяжелый случай! Прав, тысячу раз прав пророк Малахия, когда сказал: «Можно ли человеку обкрадывать Бога? А вы обкрадываете меня десятиною и приношениями. Проклятием вы прокляты, потому что вы обкрадываете Меня!».

— При чем тут Малахия?

— Неважно! Как говорится на нет и суда нет! На небе выходит одна правда, а на Земле другая.

— Какая правда?

— Бриллианты, Александра Федоровна, на тот свет не унесешь! А вот грехи легко!

Стемнело. Погода начала портиться. Подул холодный ветер. Где-то в отдалении раздался раскат грома. В ветвях деревьев вспорхнула птица. Аликс поежилась. Это движение не осталось без внимания Юровского.

— Небеса уже сердятся! — он многозначительно поднял указательный палец.

— Чего они сердятся?! — деланно усмехнулась Аликс.

— Сейчас ударит гром, полыхнет молния!

Тут же, как по заказу, громыхнуло пуще прежнего. Полыхнувшая молния резко осветила мефистофельский профиль Юровского. Где-то завыла собака. На Аликс все это произвело гнетущее впечатление.

— Может, в дом пойдем?

— В дом говоришь? А вот послушай, Фома ты неверующая, что мне Николай Угодник передал.

Юровский достал из кармана засаленный листок бумаги и начал читать таинственным шепотом:

— Произошла на небе война: ангел — царевич Алексей воевал против дракона с рогами — товарища Ленина! И не устоял дракон, и не нашлось уже для него места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый дьяволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его извержены с ним! И передали ангелы весть: ныне настало царство Бога на небе, потому что низвержен Ленин со своими мятежными ангелами. Итак, веселитесь, небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле, потому что сошел к ним дьявол! Сошел он в страшной ярости от того, что побит царевичем Алексеем! Когда же увидел он, что извержен на землю, начал преследовать невинную мать царевича Алексея!

— Господи! — тихо вскрикнула Аликс.

— И, увидев такое дело, послал бог с неба своего самого сильного ангела — товарища Юровского! Послал он его получить бриллианты с невиннейшей матери царевича Алексея. С тем, чтоб потом не преследовало эту мать чудище ужасное, дракон с рогами — товарищ Ленин. И наказал сам Господь бог товарищу Юровскому, чтобы забрал он бриллианты у матери царевича. Иначе, предупредил Господь, товарищ Ленин поглотит мать царевича Алексея в пасть свою огненную. Ибо рассвирепел дракон и роет он под землей ходы, чтоб из земли вылезти и уволочь невинную мать царевича!

— Ах! — взвизгнула Аликс.

Она поджала под себя ноги и тревожно оглянулась на куст, откуда, как ей показалось, на нее смотрело рогатое чудовище.

— И превратился он за это время в зверя с семью головами и десятью рогами, а на головах печати и наколки богохульные! Подивилась вся Земля, следя за зверем; и поклонилась ему, говоря: кто ж с таким чудищем справится!? И горе настало беременным и питающим сосцами, ибо великое бедствие пришло на землю! Солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась красной, как кровь!

— Я боюсь, товарищ Юровский! — едва слышно прошептала Аликс.

— И ужаснулась невиннейшая мать царевича Алексея. И остался у ней только один выход из ужаснейшего положения — отдать свои бриллианты товарищу Юровскому!

— Хватит! — едва слышно прошептала Аликс. Она заслонила лицо руками. Мелкая дрожь прошла по телу.

— И пришлось ей отдать бриллианты товарищу Юровскому. Не мотайте головой, Александра Федоровна. Бриллианты отдать пришлось! Нет у вас другого выхода!

Еще один порыв ветра (сильнее прежнего) окончательно погрузил Аликс в транс. Она жадно глотала воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, и время от времени издавала протяжные звуки, похожие на предсмертные стоны.

— И налился от этого товарищ Юровский силой великой, как плоды смоковницы во время урожая! Ибо пришел великий день, и кто перед ним может устоять?! И взорвался зверь от такого унижения, будто динамит! И удивились все, живущие на земле, видя, что зверь был, и нет его, и не явится более! И появилось новое небо и новая земля, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали. А посреди земли стояла новая Россия, сходящая от Бога с неба, приготовленная как невеста, украшенная для мужа своего. И плачет от счастья невинная мать! И украшен бриллиантами товарищ Юровский и говорит: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец. Ибо побеждающий получает все! Все!!! Боязливых же и неверных, и скверных, и прелюбодеев, и казначеев и всех тех, кто не хотел отдавать мне бриллианты — утопить в озере, горящем огнем и серою! И настало царствие божье, и чудо великое!

Юровский закончил. Молния еще раз озарила его. При ее свете Аликс различила у него три глаза (один был на лбу) и сияющий нимб над головой. Она повалилась без чувств.

***

Когда она очнулась, вечер снова был теплый и тихий. Ясное небо над головой светилось россыпью звезд. Никаких чудищ по близости не наблюдалось.

— Бриллианты сдадите мне через час! — распорядился Юровский, взглянув на часы. — Я буду ждать вас в кабинете! О том, что вы здесь видели и слышали, никому не говорите. И приготовьтесь к скорой встрече с Николаем Угодником. До скорого, Александра Федоровна!