Непросыпающиеся сны (Часть Вторая)

Геннадий Янчев (2024)

В новой части Генри сталкивается с новыми, более опасными испытаниями. Вместе со старыми и новыми друзьями он оказывается в водовороте событий, где каждое решение открывает новые загадки. Его главная цель — найти способ освободить своего отца из заключения, и для этого ему предстоит исследовать неизведанные миры, но и познать себя, полные сюрпризов.

Глава 3

Генри стоял у двери дома, вдыхая прохладу ночного воздуха. За спиной остался профессор Лукас, сидящий за столом с книгой и тетрадью. Генри старался казаться спокойным, даже равнодушным, когда сказал:

— Мне на ночную смену, оставайся здесь, сколько нужно.

Лукас кивнул, но в его взгляде мелькнула тень сомнения. Генри отвернулся, чтобы не выдать своих чувств, и быстрым шагом направился по тротуару. Тишину нарушали только его гулкие шаги. Внутри у него всё кипело — он потерял артефакт, последний ключ к дедову сундуку. Всё, что они делали, оказалось под угрозой из-за одной ошибки. Что делать дальше, он не представлял.

— Подумаем, ещё поговорим… — бросил он на прощание, но сам не понимал, о чём тут можно говорить.

Сев в автобус, Генри занял место у окна, уставившись в темноту за стеклом. Фонари мелькали за окном, отбрасывая на его лицо короткие вспышки света. Мысли прыгали туда-сюда, возвращаясь к прошлой ночи: книга, портсигар, вспышка света и внезапное исчезновение артефакта. Казалось, всё вокруг рушилось.

— Привет, Генри.

Генри вздрогнул, оторвав взгляд от окна. Перед ним стояла Джейн, её лицо мягко освещалось уличными фонарями, на губах застыла лёгкая улыбка. Он растерялся, не зная, что ответить, и лишь на автомате пробормотал:

— Привет…

Её появление стало для него неожиданностью. Внутри по-прежнему царил хаос, но её голос принёс немного спокойствия. Может быть, в этом случайном ночном разговоре действительно была надежда найти ответы.

Джейн села рядом, и Генри увидел усталость в её глазах, хоть она и старалась этого не показывать. В автобусе почти никого не было, и монотонный шум мотора создавал ощущение, что они здесь совсем одни.

— Как ты, Джейн? Что ты так поздно едешь на работу? — спросил Генри, пытаясь говорить непринуждённо, но в голосе всё же звучала тревога.

Джейн пожала плечами, её улыбка потускнела.

— Работа помогает не думать… точнее, помогает не спать, — сказала она, устремив взгляд в окно. — Я всё ещё пытаюсь понять, что произошло с отцом. Ответов нет.

Генри ощутил, как у него что-то сжалось внутри. Он знал, как тяжело ей говорить об этом, особенно теперь, когда её отца, доктора Дзи, больше нет.

— Как продвигается расследование? — осторожно спросил он.

Джейн вздохнула:

— Всё в тупике. Он просто в тот день исчез, как будто его никогда не было. Ни следа, ни одного свидетеля. Всё обрывается на одном и том же месте. И почему он оказался там вместо Тома и где Том тоже не понятно!

Генри слушал её, а в голове проносились собственные вопросы, которые казались такими же безответными, как её слова.

Генри сидел, пытаясь сосредоточиться, но мысли упрямо возвращались к событиям последних дней. Книга, портсигар, исчезновение доктора Дзи и Тома — всё это напоминало какой-то сложный ребус, который никак не удавалось разгадать. Он пытался представить, как доктор Дзи оказался втянут в их поиски артефакта, но чем больше об этом думал, тем запутаннее становилась картина.

Джейн, сидевшая рядом в автобусе, прервала его размышления:

— Мы проезжаем нашу остановку!

Генри резко поднял голову, заметив, что знакомый пейзаж за окном остался позади. Он вскочил и бросился к двери. В последний момент они с Джейн успели выскочить из автобуса, когда двери уже начали закрываться.

Они вошли в офис. Они вошли в здание и, не говоря больше ни слова, направились каждый к своему кабинету. Джейн свернула налево, в коридор с тусклым светом, её шаги быстро стихли за поворотом. Генри прошел прямо, мимо пустых рабочих мест и тёмных мониторов. Ему казалось, что в этой тишине слышно даже, как стучат его ботинки по полу. Дойдя до своего кабинета, он открыл дверь, сел за стол и откинулся в кресле, устало глядя в потолок.

Так он просидел несколько часов, то погружаясь в дремоту, то внезапно просыпаясь с чувством, что что-то ускользает от него. Иногда вставал, проходился по пустым коридорам, наливал себе кофе из автомата. Пару раз пытался пролистать документы на мониторе, но буквы и цифры сливались в бессмысленные строчки. Мысли снова возвращались к событиям прошедших дней.

Неожиданно в тишине раздался сигнал компьютера. Генри вздрогнул. Он подумал, что это снова какой-то «сновдример» нарушил протокол безопасности, но оказалось, что это новое сообщение в его почте.

Он посмотрел на экран и заметил письмо от начальника, подписанное «НОС». Тревога кольнула в груди. Он замер, прежде чем открыть письмо, словно заранее боялся того, что там будет написано. Наконец, набравшись духу, он щёлкнул на сообщение и прочитал:

«Генри, завтра утром зайдите к Густосу у вас будет встреча с инспектором. Разговор будет о вашем друге Томе, который недавно умер в подвале лаборатории. Это серьёзно». К письму было прикреплено фото инспектора с именем Петрос.

Генри замер, перечитывая текст несколько раз, пытаясь убедить себя, что это ошибка или шутка. Но слова оставались неизменными. У него перед глазами вспыхивали обрывки мыслей: друг, подвал лаборатории, Густос… Он не понимал, что происходит и почему его втянули в это дело.

Генри почувствовал, как его охватывает паника, дыхание сбилось, и он пытался успокоиться. Он не знал, какие вопросы могут задать на этой встрече и чего от него ждут. Но понимал, что оказался в центре чего-то гораздо более запутанного и опасного, чем ожидал.

Генри, чувствуя, что если останется сидеть на месте, сойдёт с ума от тревожных мыслей, поднялся и медленно пошёл по тёмному коридору в сторону комнаты для «сновдримеров». В помещении царил мрак, лишь иногда вспыхивали огоньки мониторов, освещая полумрак. Тишину нарушало только приглушённое жужжание аппаратов и редкие вздохи тех, кто был погружён в свои воспоминания в капсулах.

Генри медленно двигался вдоль капсул, стараясь сосредоточиться на звуках. Равномерное дыхание «сновдримеров», ритмичное жужжание приборов — всё это на мгновение успокаивало, но мысли всё равно возвращались к предстоящей встрече, к тому, что его ждёт. Он стоял посреди комнаты, пытаясь найти в темноте ответы, и не сразу заметил, как в дверях возник знакомый силуэт.

Это был его странный спутник — дух из Озера Гаврак, который всегда появлялся в самые трудные моменты. Генри не знал, зачем он следует за ним, но за время их вынужденного соседства привык к его присутствию. Дух, угрюмый и молчаливый, сейчас делал жест рукой, приглашая Генри следовать за ним. В тусклом свете мигающих мониторов его фигура была едва заметной, но жест был ясен.

Генри замер, глядя на призрачный силуэт. Он не знал, чего ожидать, но любопытство взяло верх, и он шагнул за духом. Тот двинулся к лифту в конце коридора, медленно, будто проверяя, идёт ли Генри следом. Когда двери лифта открылись, Генри с удивлением увидел там Джейн. Она стояла внутри, погружённая в свои мысли, но при виде Генри подняла голову.

— Ты что тут делаешь? — спросила она, заметив его встревоженное лицо.

Генри бросил взгляд на призрака, который уже начинал исчезать в тусклом свете кабины, и затем снова посмотрел на Джейн.

— Кажется, я нашёл что-то важное, — сказал он, глядя ей в глаза. — Надо проверить. Ты со мной? Там как раз может быть нужна будет твоя помощь.

Джейн на секунду замерла, пытаясь осознать происходящее, но затем молча кивнула. Ей нужно было чем-то занять себя, и они вместе вошли в лифт. Дух снова появился рядом и жестами показал, какие кнопки нужно нажать на панели управления.

— У меня нет доступа на нижние уровни, — пробормотал Генри, словно говоря это больше себе, чем Джейн.

Дух, не отвечая, просто указал на нужные кнопки, как будто подсказывая, как обойти ограничения. Джейн подозрительно посмотрела на Генри, но тот сделал, как показывал призрак. Набрав комбинацию, он нажал последнюю кнопку, и лифт с лёгким жужжанием поехал вниз, погружая их в глубины здания.

— Как ты узнал код? — настороженно спросила Джейн, глядя на Генри с прищуром.

Генри замялся, взгляд его скользнул в сторону, но, встретив её пристальный взгляд, понял, что скрывать бессмысленно. В её глазах была тревога, и она сразу догадалась:

— Он здесь, да? — шёпотом спросила она.

— Да, — коротко ответил Генри, стараясь скрыть собственное беспокойство.

Джейн напряглась, оглядываясь вокруг, её голос слегка дрожал:

— А где он сейчас? Что делает?

Генри бросил взгляд в угол лифта, где мерцал едва различимый силуэт духа, но решил немного разрядить обстановку:

— Он стоит слева от тебя, прямо рядом и смотрит на тебя, — произнёс он с серьёзным выражением.

Джейн отпрянула в сторону, прикрываясь рукой, словно действительно боялась прикосновения чего-то невидимого. В её глазах был настоящий испуг, и она застыла, пытаясь разглядеть что-то в пустоте.

— Да ладно тебе, я пошутил, — тихо усмехнулся Генри, пытаясь сгладить ситуацию. — На самом деле он в углу и, кажется, не особо заинтересован в тебе.

— Фух… Ну и слава богу, — выдохнула она, хотя всё ещё оглядывалась по сторонам, словно убеждаясь, что Генри не обманул её снова.

Лифт мягко остановился, и двери медленно раскрылись, открывая перед ними длинный тёмный коридор. Это был уровень, куда они никогда раньше не спускались. Генри ожидал увидеть что-то странное или пугающее — возможно, ходячих лунатиков или новые лаборатории. Но вместо этого коридор был пуст и мрачен, только холодный воздух и тишина.

Генри поднял голову и оглядел потолок, пытаясь понять, есть ли здесь камеры наблюдения.

— Камеры? — обратился он к духу.

Тот молча покачал головой, показывая, что здесь их нет.

Генри хмуро кивнул. Если даже охрана не видит, что здесь происходит, значит, дело действительно серьезное и тщательно скрытое.

Шаги Генри и Джейн гулко звучали в тишине, отзываясь эхом от стен. Коридоры были узкими, стены тёмными, воздух тяжёлым. Джейн шла рядом, стараясь сохранять спокойствие, но напряжение чувствовалось в её движениях. Впереди виднелась дверь с цифровым замком.

— Опять код… — пробормотал Генри, нервно поглядывая на панель.

Дух, не теряя времени, указал на нужные цифры. Генри послушно ввёл их, и через мгновение дверь мягко щёлкнула, открываясь. Джейн бросила на него настороженный взгляд, но ничего не сказала. Ответы явно находились за этой дверью.

Генри толкнул дверь, и перед ними открылась огромная комната. То, что они увидели внутри, больше походило на музей древних цивилизаций. Витрины вдоль стен были заполнены артефактами — статуями, картами, картинами, свитками, чьё происхождение невозможно было определить. В полумраке тускло поблёскивали стеклянные шкафы с предметами, покрытыми тонким слоем пыли. Генри остановился, удивлённо оглядываясь. Он никогда не видел ничего подобного.

— Что это за место? — тихо произнесла Джейн, осторожно следуя за ним, но стараясь не упускать из виду окружение.

Генри медленно шагал вдоль витрин, осматривая артефакты, которые выглядели так, словно они принадлежали давно исчезнувшим цивилизациям. Он удивлённо разглядывал странные символы и статуи, но не задерживался надолго — дух продолжал двигаться вперёд, и Генри, оставив Джейн немного позади, поспешил за ним.

Они подошли к стене, на которой висела старая карта. Дух указал на неё. Генри подошёл ближе, его взгляд скользил по выцветшим линиям и отметкам. Карта выглядела древней, её края были потресканы, а поверхность потёрта временем. Генри прищурился, пытаясь разглядеть детали. Что-то в этой карте было знакомым.

— Я видел её раньше… — тихо пробормотал он, будто вспоминая.

Джейн подошла ближе, внимательно наблюдая за его реакцией.

— Где? — осторожно спросила она.

Генри не сразу ответил. Воспоминания нахлынули на него, как волна, и в голове начали всплывать образы из прошлого. Эта карта была частью чего-то большего, чего-то, что они упустили. Он вспомнил, как видел её во время погружений с «сновдримерами», как она мелькала в лабиринтах воспоминаний.

Генри замер, вглядываясь в карту. Слова сорвались с его губ почти шёпотом:

— Это же… — он едва слышал собственный голос.

В памяти всплыло: лабиринты и та система, в которую они входили через капсулы с «сновдримерами». Там, среди множества иллюзорных коридоров и комнат, он видел карту, почти точь-в-точь такую же, как эта. Она вела их через запутанные пейзажи, указывая на скрытые ответы. Теперь эта карта висела перед ним в реальности.

— Это та самая карта, — выдохнул он, повернувшись к Джейн. — Но что она делает здесь, в этом… музее? И зачем дух привёл нас сюда?

Джейн лишь пожала плечами, её взгляд скользил по комнате, полон тревоги и сомнений. Генри почувствовал, как по спине пробежал холодок. Всё указывало на то, что они стояли на пороге чего-то важного — или же опасного. Дух, как всегда молчаливый, только указывал на карту, будто говорил: «Смотри сюда. Здесь — разгадка».

Генри подошёл ближе к карте, всматриваясь в старинные линии и отметки. Он пытался вспомнить все детали, которые видел в тех снах-лабиринтах. Чем больше он думал, тем отчётливее понимал, что это место связано с их поисками неслучайно. Но оставалось непонятным, как здесь переплелись древние символы, его друг, исчезновение доктора Дзи и та сила, которая вела их по этому пути.

Вдруг его взгляд остановился на едва заметной надписи, выцветшей от времени: *«Асгард Даарийский — первый город на земле»*. Сердце Генри забилось быстрее. Он воскликнул, не сдерживая волнения:

— Асгард Даарийский — это же тот самый первый город!

Его глаза загорелись, и на лице мелькнула улыбка. Это была не просто находка — это был ключ, указывающий на место, где они могли найти ответы. Он вдруг осознал, что знает, куда им нужно идти. Надежда, которая почти угасла после череды неудач, вспыхнула снова. Он повернулся к духу, который всё ещё стоял рядом, и с благодарностью прошептал:

— Спасибо.

Джейн подошла ближе, недоумённо разглядывая карту.

— Она какая-то странная, смотри, из чего она сделана. Очень необычный материал, — произнесла она, проведя пальцами по поверхности.

— Это Асгард Даарийский, — вдруг воскликнул Генри. — Думаю, это ключ ко всему. Теперь я знаю, где искать!

Джейн нахмурилась, скептически оглядывая карту, но Генри был полон решимости.

— Что ты имеешь в виду про материал? — уточнил он.

— Смотри, спереди она выглядит старой, словно древний артефакт, а сзади — совсем новая, — ответила Джейн, не сводя взгляда с карты.

— Да, наверное, просто реставрация, — сказал Генри, пожав плечами.

— Не думаю, — покачала головой Джейн. — Это что-то другое…

Дух остановился перед картой на стене и жестом указал на неё, словно говоря: «В ней разгадка». Генри настороженно посмотрел на него, а затем, решившись, аккуратно снял карту. Но за картой не оказалось ничего необычного. Он уже собирался разочарованно отойти, когда Джейн вдруг заметила:

— Подожди, Генри… Здесь что-то есть. Смотри, тут что-то блестит, как будто сюда часто нажимали или терли, — Джейн указала на часть карты, где виднелись потёртые следы.

Они повесили карту обратно на стену, и Генри пригляделся к месту, на которое показывала Джейн. И действительно, там было что-то необычное.

— Я вспомнил, где видел эту символику, — сказал Генри, — это тот же знак, что мы видели в лабиринте в Египте.

— Ну, давай, нажимай, — кивнула Джейн.

Генри бросил взгляд на духа, и тот едва заметно кивнул. Генри аккуратно нажал на потёртое место на карте, и в следующий момент комнату залил зеленовато-золотистый свет.

Джейн и Генри переглянулись, удивлённые тем, что произошло. Перед ними на стене появилась панель с цифрами и область для сканирования отпечатка пальца.

— Это что, вроде сейфа? — пробормотала Джейн, глядя на экран. — И карта как будто вмонтировалась в стену.

— Но что дальше? — Джейн нахмурилась, пытаясь понять, что делать.

Генри повернулся к духу, надеясь на его подсказку:

— Ну ладно, но как нам это открыть? — спросил он, ожидая, что дух даст ответ или хотя бы намёк.

Но вместо ответа дух указал на Джейн, как будто теперь всё зависело от неё. Джейн заметила его жест и нахмурилась, чувствуя, как её накрывает волна тревоги.

— Так… — Джейн бросила взгляд на Генри, — и чего вы все на меня смотрите?

Что я могу сделать я не взломщик сейфов? Пусть он дух его открывает, он же все коды знает.

— Он открыл бы, но не может, — произнёс Генри, разглядывая меню на панели. — Здесь нужен отпечаток пальца. Код, думаю, он знает, а вот отпечаток точно не сможет сделать.

— Нет, даже не просите меня об этом, — ответила Джейн, но в её голосе проскользнула нотка сомнения. Генри заметил это и решил не упускать шанс.

— Ты ведь умеешь немного колдовать, я знаю. Мы уже здесь, и, зачем-то он нас сюда привёл, верно? — сказал Генри, делая шаг к ней. — Может, это наш шанс узнать, что с ним произошло.

Джейн замерла, обдумывая его слова, и, наконец, тяжело вздохнула:

— Ладно… Но ты должен знать, что это будет больно, — её голос стал мягче, как будто она уже решилась. — Я могу перенести отпечаток с датчика на твой палец, но для этого придётся изменить твои собственные узоры. Это будет как будто они стираются и заново выжигаются на коже. Ты готов?

Генри посмотрел на неё, а затем на сканер сейфа. Ему стало не по себе от её слов, но он сжал кулаки и кивнул:

— Делай. У нас нет другого выбора.

Джейн сосредоточилась, её лицо стало серьёзным, и она приложила пальцы к датчику. Её руки засветились тусклым, мерцающим светом, а в воздухе возникло лёгкое напряжение, словно он наэлектризовался. Джейн закрыла глаза и зашептала что-то едва слышное, как будто сама создавала магию.

Спустя несколько мгновений она резко схватила руку Генри и прижала его палец к своему. Между их кожей пронёсся ледяной импульс, будто их связывала тонкая нить электричества.

Генри стиснул зубы, пытаясь сдержать крик, но боль оказалась слишком сильной, и с его губ сорвался стон:

— А-а-а! — Его голос дрожал, а рука, сжатая в ладонях Джейн, казалась горящей.

Он чувствовал, как кожа под её пальцами словно плавится, будто магия выжигает старые линии и вырезает новые. Отпечаток с датчика медленно переходил на его палец, словно вживлялся в него огненной печатью. Джейн старалась не смотреть на его искажённое болью лицо, оставаясь сосредоточенной:

— Держись, ещё чуть-чуть, — проговорила она тихо, сдерживая в голосе дрожь. Она чувствовала, как его боль отдаётся в её руках, но понимала, что остановиться нельзя. — Если сейчас бросим, всё пропадёт.

Мир вокруг Генри стал затуманиваться от боли, но он не отводил взгляда от Джейн, видя её сосредоточенность и скрытую тревогу. Наконец, она отпустила его руку, и её плечи опустились от напряжения.

— Всё, — прошептала она, тяжело дыша. — Попробуй.

Генри кивнул, глубоко вдохнул и приложил палец к сканеру. Спустя мгновение карта перед ними исчезла, словно растворилась в воздухе, и по центру появилось темное пространство, из которого постепенно начали проявляться полки. Они выглядели будто иллюзорными, но при этом были вполне реальными.

На одной из полок лежали старые, покрытые пылью папки и бумаги. Среди них выделялась небольшая металлическая коробка. Генри осторожно взял её, стараясь не выдать дрожь в руках, и медленно открыл. Внутри, среди нескольких предметов, лежала выцветшая фотография.

На снимке были запечатлены двое мужчин в форме, стоящих на фоне терминала аэропорта. Один из них — инспектор, с его знакомой надменной улыбкой, второй — мужчина с простым, добродушным лицом, которое Генри сразу узнал. Это был Лакримус — тот самый дух, который привёл их сюда.

Генри застыл, глядя на фотографию. На ней стоял Лакримус, тот самый дух, который следовал за ним все это время. Только теперь он был живым, реальным, рядом с инспектором. На их лицах была радость, как у людей, которые знали друг друга много лет, может, были друзьями или коллегами.

Генри пригляделся и заметил на рубашке инспектора вышитый логотип — такой же, как на куртке, которую он нашёл раньше. Название авиакомпании — «Лакримус». То же имя, что значилось на куртке духа. Теперь всё стало ещё запутаннее.

Рядом с фотографией в коробке лежал обгоревший металлический обломок. Он был слегка изогнут, с пятнами ржавчины и обгорелой краской. Генри осторожно достал его, чувствуя холод металла. На поверхности виднелись выбитые буквы и цифры: «07B14». Он пригляделся к остаткам логотипа, всё ещё различимого под слоем сажи.

— Что это? — Джейн нахмурилась, разглядывая обломок. — Этот номер… он что-то значит?

Генри внимательно посмотрел на металлический кусок. В его голове всплыли картинки из новостей — репортажи о крушении самолёта, когда на экранах мелькали обломки, разбросанные по взлётной полосе. И среди них был этот номер. Он вспомнил его из тех новостей.

— Джейн, это часть того самого самолёта, который разбился тогда. — Он перевёл взгляд на фотографию, а затем снова на обломок. — Лакримус — это не просто название компании. Это ключ ко всему, что произошло.

Джейн побледнела, её голос дрожал:

— Но почему это здесь, у Густоса? Как инспектор связан с Лакримусом? — Она кивнула на фотографию духа. — И почему он привёл тебя сюда?

Генри поднял взгляд на едва различимый силуэт Лакримуса, который мерцал в углу комнаты. Их взгляды встретились, и на мгновение Генри почувствовал, как перед его глазами вспыхнули сцены из прошлого. Он увидел Лакримуса, живого и реального, как тот работал на проверке в аэропорту, как дружески хлопал по плечу инспектора Петроса, как они обсуждали что-то, смеясь у терминала. А потом что-то пошло не так — и жизнь рухнула.

Генри ощутил ледяной холод, пронизывающий до костей, словно дух пытался передать ему свою горечь, страх и боль. Он видел в глазах Лакримуса не только страдание, но и отчаянное желание справедливости, которое, казалось, сковало его душу. Генри глубоко вздохнул, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, и произнёс, глядя на Лакримуса:

— Я понимаю, что это имя не настоящее, что ты, возможно, другой человек. Но зачем ты меня сюда привёл? Почему мне нужно увидеть всё это?

Ему казалось, что на мгновение дух чуть качнул головой, словно признавая правоту Генри. Внутри Генри всё кипело от мыслей и догадок. Он осознал, что в этом деле замешано нечто большее, чем их поиски дедова сундука, что это касается чего-то более опасного, зловещего, и, возможно, несправедливого.

— Чёрт, как будто своих проблем мало, — тихо пробормотал Генри, отворачиваясь от призрачного Лакримуса. Но он знал, что назад пути уже нет.

Генри пристально смотрел на духа, его голос звучал напряженно:

— Наверное, Лакримус что-то знал об этом грузе или о чём-то ещё, — пробормотал Генри, глядя в сторону. — Может, на борту действительно было что-то опасное. Кто его знает, ничего не ясно. И инспектор, похоже, тоже был в этом замешан. Может, они пытались что-то скрыть, или Лакримус пытался его предупредить… но всё кончилось катастрофой.

Джейн присела рядом с открытым сейфом, её взгляд упал на металлический фрагмент, покрытый пылью.

— Если инспектор был связан с этим рейсом, и Лакримус об этом знал, у нас есть доказательства. Этот обломок и фотография могут раскрыть правду о том, что случилось тогда, — тихо произнесла она.

Генри крепко сжал обломок в руке, ощущая его холодную тяжесть. Это был не просто кусок металла, а ключ к разгадке. Теперь в их руках было нечто большее, чем просто догадки. Но вместе с этим пришло и осознание опасности: если инспектор или Густос узнают, что они знают правду, это может обернуться серьёзными проблемами. В то же время в Генри вновь проснулась надежда — шанс освободить отца и избавиться от Густоса.

— Ты ведь знаешь, что они нас не пощадят, если узнают, что у нас это есть, — едва слышно добавила Джейн.

Генри сжал зубы, понимая, что её страхи вполне обоснованы. Он хотел утешить её, но осознавал, что сейчас любые слова были бы пустыми. Он вспомнил былые дни — дружбу с Зейном, беззаботный смех и ту жизнь, где всё казалось проще. Но теперь всё изменилось — этот виртуальный сейф, фотография, и таинственный дух, который мог быть их единственной надеждой, а может и нет.

— Всё это как-то связано, я чувствую, — пробормотал Генри, его голос был почти шёпотом.

Генри убрал фотографию и металлический обломок в карман, и они быстро вышли из кабинета, зная, что за дверью их ждёт новая, куда более опасная часть их пути. Вдруг за дверью послышались шаги, и у Генри екнуло сердце. Он на мгновение подумал, что стоит вернуть обломок в сейф, но Лакримус отрицательно покачал головой. Понимая, что спорить с духом бесполезно, Генри спрятал обломок в карман и тихо прошептал Джейн:

— Нам нужно уходить, пока нас не заметили. Если инспектор или Густос узнают, что у нас это, они не выпустят нас отсюда живыми, это точно.

Джейн кивнула, её лицо побледнело, но она справилась с собой, и они вместе направились к выходу. За дверью раздавались приближающиеся голоса, времени оставалось всё меньше. Генри заметил приоткрытую дверь в одну из комнат и втолкнул Джейн внутрь, следом нырнув за ней.

Они оказались в небольшой, тёмной комнате, где вдоль стен стояли стеллажи, покрытые пылью. Джейн тяжело дышала, пытаясь прийти в себя.

— Генри, что ты делаешь? Почему мы прячемся? — прошептала она, её голос звучал раздражённо.

Но Генри не ответил — перед ним снова появился Лакримус, жестом подзывая его к дальнему углу. Джейн настороженно следила за тем, куда смотрел Генри, но, как и прежде, не видела духа.

— Ты опять его видишь? — тихо спросила она.

Генри кивнул и, следуя за призрачной фигурой, подошёл к углу комнаты. Там, в полумраке, тускло светилась капсула. Он наклонился и заглянул внутрь, замерев от неожиданности. В капсуле, погружённый в спящий режим, лежал Том. Его лицо было спокойным, как будто он видел сны или находился в глубоком трансе. Генри застыл, не веря своим глазам.

— Это Том… — прошептал он, поражённый тем, что увидел. С трудом сдерживая волнение, он смотрел на спящего в капсуле человека, которого считал мёртвым.

Джейн подошла ближе, и её лицо побледнело от удивления. Она не могла поверить своим глазам, смотря на Тома в капсуле:

— Это… невозможно, — прошептала она, глядя на него. — Он же должен быть мёртв, Генри…

Генри поспешно полез в карманы, пытаясь найти телефон, чтобы сделать снимок — доказательство того, что Том жив. Но через секунду понял, что оставил телефон наверху, на столе.

— Чёрт! — в сердцах вырвалось у него. — Джейн, я забыл телефон. Я должен вернуться за ним и сделать снимок. Мы не можем просто уйди и потерять это доказательство!

Джейн схватила его за руку:

— Генри, у нас нет времени. Мы не знаем, когда сюда кто-то придёт. Если нас заметят, всё пропало. Лучше уехать сейчас и вернуться потом, когда будет безопаснее, — сказала Джейн, её голос дрожал от напряжения.

Генри посмотрел на неё, борясь с желанием вернуться за телефоном, понимая, что она права. Но внутри всё протестовало — как можно было оставить это так? Он бросил последний взгляд на Тома в капсуле, который лежал, будто погружённый в глубокий сон, и с трудом оторвал взгляд.

— Ладно… ты права. Пойдём, — с неохотой выдохнул он, и они поспешили к лифту.

Когда двери лифта закрылись за ними, они на мгновение встретились взглядами, не говоря ни слова. Генри чувствовал, как время ускользает, но понимал, что у них на руках оказалось нечто важное, что могло изменить всё. Том был жив, пусть и в странном состоянии, и это могло стать ключом к доказательству невиновности Зейна.

В лифте Генри посмотрел на Джейн, стараясь удержать спокойствие:

— Дальше я пойду один. Мне нужно вернуться туда самому.

Джейн нахмурилась, её лицо стало серьёзным:

— Может, мне остаться с тобой?

— Нет, Джейн, — покачал головой Генри, стараясь говорить твёрдо. — Это слишком рискованно. Если нас поймают вместе, шансов выбраться не останется. Я быстро схожу, сделаю снимок и вернусь. Обещаю.

Джейн прикусила губу, её взгляд метался между тревогой и решимостью. Но, увидев твёрдость в его глазах, она нехотя кивнула:

— Ладно… Только, пожалуйста, будь осторожен.

Генри слабо улыбнулся, стараясь скрыть страх, и вышел из лифта, оставив Джейн позади. Он поспешил по коридору, сердце билось в груди. Добравшись до кабинета, он схватил забытый телефон и на мгновение остановился, глядя на первые лучи солнца, пробивающиеся сквозь окна. Внутри мелькнуло странное ощущение, что этот день может всё изменить.

Он стоял в пустом кабинете, смотря на солнечный свет, и думал о том, что этот день мог бы принести свободу Зейну и разоблачить Густоса. Но тревога не уходила — он не был уверен, что до конца понимает, во что ввязался.

Он вызвал лифт и замер, глядя на закрытые двери, не зная, что его ждёт за ними. Когда двери открылись, перед ним стоял НОС, начальник отдела «сновдримеров». Его взгляд был холодным и настороженным.

— Ну что, готов? — произнёс НОС без всякого приветствия. Его голос был резким и отстранённым, в словах не было ни намёка на дружелюбие. — Заходи, — добавил он, отступая в глубину лифта.

Генри замер, удивлённый неожиданной встречей, но быстро собрался. Он постарался выглядеть уверенно и кивнул:

— Да, я как раз собирался к Густосу, — сказал он, надеясь, что этого объяснения будет достаточно.

НОС лишь усмехнулся и, похлопав его по плечу, бросил с явной насмешкой:

— Молодец, люблю пунктуальных.

Внутри Генри всё сжалось от напряжения. Он хотел что-то добавить, объяснить, зачем на самом деле оказался здесь, но слова застряли в горле. Поэтому он просто шагнул в лифт, стараясь держаться спокойно, и поехал вместе с НОСом к кабинету Густоса.

Когда они подошли к массивной двери, Генри услышал приглушённые голоса. Густос говорил громко и раздражённо, будто был в разгаре жаркого спора. Слова звучали с нажимом, в них чувствовался явный накал страстей. Было ясно, что за дверью идёт серьёзный разговор, но у Генри не было пути назад — ему нужно было быть здесь ровно в семь утра.

НОС постучал в дверь, и из-за неё раздался резкий окрик:

— Войдите!

Дверь распахнулась, и НОС первым шагнул внутрь, жестом приглашая Генри следовать за ним. Генри глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, и переступил порог, чувствуя, как напряжение в комнате давит на него.

Густос нервно расхаживал вдоль окна, а напротив него, развалившись в кресле, сидел инспектор Петрос. Его ухмылка была язвительной, а поза небрежной, словно он наслаждался происходящим, глядя на Генри, как на школьника, вызванного на строгий разговор.

— Проходите, молодой человек, — произнёс Петрос с издёвкой в голосе, жестом указывая на стул напротив. — Присаживайтесь поближе.

Генри ощутил, как в висках пульсирует от напряжения, но постарался не выдать своей тревоги. Он кивнул, выдавил из себя:

— Доброе утро, — и сел напротив инспектора, стараясь выглядеть спокойным, хотя внутри всё бурлило от тревожных мыслей.

Как только Генри устроился на стуле, рядом с ним снова появился дух из Озера Гаврак. Призрачная фигура бесшумно двигалась вокруг инспектора Петроса, жестами указывая в его сторону, словно стараясь что-то донести до Генри. Тот внимательно следил за духом, пытаясь понять, что именно он хочет сказать, но грубый голос инспектора прервал его размышления:

— Итак, молодой человек, чем обязаны вашему визиту?

Тем временем НОС подошёл к Густосу и, понизив голос, начал шептаться с ним. Их разговор был коротким, фразы быстрыми, а лица оставались бесстрастными, хотя в глазах мелькала тревога. Закончив разговор, НОС бросил на Генри холодный взгляд и вышел, оставив его в компании с Густосом и Петросом.

Инспектор Петрос, расположившийся в кресле с явным комфортом, лениво посмотрел на Генри:

— Как вас зовут?

— Меня зовут Генри, — ответил он, стараясь держаться ровно, но внутри всё сжималось от напряжения. С каждым словом он чувствовал, как сердце начинает биться сильнее.

— Генри… — он сделал паузу, прищурившись, и продолжил: — Я пытаюсь сложить воедино картину того дня. Дня, когда погиб ваш друг. И у меня есть несколько вопросов. Вы ведь были там той ночью, когда на вашего друга напали, и после этого он скончался. Верно?

Генри сглотнул и, пытаясь не выдать своего волнения, кивнул:

— Да, так и есть.

Петрос удовлетворённо наклонил голову:

— Хорошо. Что вы видели и делали во время вашего дежурства? Особенно в тот момент, когда видели своего приятеля ещё живым. Ведь вы его видели, не так ли? Расскажите всё… Я вас слушаю.

Его голос стал твёрже, а взгляд — пристальнее, как будто он уже знал ответы, но хотел услышать их от самого Генри. Тот невольно взглянул на Густоса, надеясь найти хоть какую-то поддержку. Густос лишь кивнул, словно безмолвно подбадривая: «Смелее, рассказывай всё, что знаешь».

Генри вздохнул, собираясь с мыслями, и начал говорить:

— Хорошо, я всё расскажу, — он на мгновение замолчал, восстанавливая в памяти события той ночи. — Всё началось под утро, когда я услышал звук из комнаты сновдримеров… Это был тревожный сигнал.

Его голос дрожал, когда он вспоминал детали:

— Я сразу побежал туда, думая, что случилось что-то серьёзное.

Петрос и Густос слушали внимательно, не перебивая. Но Генри ощущал за спиной холодное присутствие — дух из Озера Гаврак снова был рядом, как будто пытался предупредить его о чём-то. Он продолжил:

— Но это оказалась ложная тревога. А потом я нашёл друга в той же комнате… Он лежал в капсуле как «сновдример», погружённый в свои воспоминания. На экране воспроизводилось его воспоминание… с какой-то девочкой.

Генри старался говорить уверенно, но чувствовал, что его голос становится тише, а слова замедляются, как будто он сам боялся углубляться в детали. Он намеренно не упомянул про сундук и загадочного мужчину, связанного с их поисками. Петрос, поглаживая подбородок, время от времени кивал, словно стараясь понять, как рассказ Генри вписывается в общую картину, которую он пытался собрать.

— Вот как, — задумчиво проговорил Петрос, его тон оставался холодным, но в глазах вспыхнул интерес. — Значит, вы видели его в последний раз в капсуле… И что же произошло дальше, Генри?

Генри поймал его взгляд и почувствовал, что в воздухе между ними повисло напряжение. Он понимал, что каждое его слово может изменить ситуацию, и что для инспектора он остаётся всего лишь подозреваемым.

— Очень занимательная история, — произнёс он, медленно растягивая слова, словно наслаждаясь каждой секундой. — Хорошо, я всё записал. Но у меня есть ещё один вопрос.

Он прищурил глаза, в голосе зазвучал напор:

— Как так получилось, что вы — друг детства Зейна, главного подозреваемого в убийстве вашего же друга? Вам не кажется странным, что вокруг вас только ваши друзья? Может быть, вы что-то недоговариваете? — Инспектор нервно дёрнул ногой, словно не мог удержать раздражение.

Генри почувствовал, как холодный пот проступает на лбу, но постарался сохранить невозмутимое выражение лица. Он уставился прямо в глаза инспектору, стараясь выглядеть спокойным, как будто ему нечего скрывать.

— Я вам рассказал всё, как было, — ответил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно и уверенно, хотя внутри всё сжималось от напряжения. — Я ничего не скрываю.

Инспектор выглядел недовольным. Он резко вскочил, лицо перекосилось от злости:

— Не врите мне! — крикнул он, ударив кулаком по столу так, что бумаги разлетелись. — Говорите правду, иначе пойдёте вслед за Зейном!

Генри отшатнулся, стараясь не поддаваться панике. Но прежде чем он успел что-то сказать, в разговор вмешался Густос. Он спокойно поднялся со своего места и посмотрел на инспектора:

— Может, будем вести беседу спокойнее? — сказал он с лёгким упрёком. — Генри здесь не для того, чтобы быть обвинённым. Он пришёл помочь следствию.

Инспектор и Густос обменялись напряжёнными взглядами, будто решали, кто уступит первым. На мгновение в комнате повисла тишина, словно напряжение зависло в воздухе. Наконец, инспектор глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки, и снова обратился к Генри, уже более сдержанно:

— Значит, вы с ними заодно? — в его голосе по-прежнему сквозила язвительность, но он держался спокойнее. — Признавайтесь, это ведь так?

Генри встретил его взгляд, стараясь не выдать своих истинных мыслей. Он понимал, что любое неосторожное слово могло обернуться против него. Внутри него кипели противоречивые чувства — он знал, что только правда может спасти Зейна, но понимал, что если скажет слишком много, это может стоить ему свободы.

— Я не имею никакого отношения к убийству… — начал Генри, и на мгновение у него мелькнуло желание сказать, что он знает, где Том. Но его остановил предостерегающий взгляд Густоса, и Генри умолк, чувствуя, как тревога сковывает его с головы до ног.

Инспектор склонился к нему ближе, голос стал резким, а в глазах блеснуло подозрение:

— И как так получилось, что именно вы нашли своего друга здесь, в офисе? И не один, а с вашим школьным приятелем Фишером из охраны? — его губы искривила ехидная усмешка. — Как вы мне это объясните, а?

Генри чувствовал, что инспектор ждет от него малейшей ошибки. Он глубоко вздохнул, сжимая кулаки под столом, стараясь сохранить спокойствие и не поддаваться на провокацию.

Генри замялся, собираясь с мыслями, и когда начал говорить, его голос был едва слышен и дрожал:

— Я… я не могу это объяснить. Тогда была ночь, я шёл с Фишером вниз по лестнице, и кто-то вдруг побежал на нас. Мы даже не поняли сразу, кто это был — темно, всё произошло так быстро. Потом оказалось, что это был Зейн, мой друг детства… Я ведь его не видел много лет.

Инспектор прищурился, не сводя с него испытующего взгляда:

— Ну, как всё удобно складывается для вас, правда? — в его голосе звучал откровенный сарказм. — Тогда объясните мне, почему вы вообще оказались в компании в ту ночь, когда не должны были там быть? Я всё проверил. По графику вы не должны были быть на дежурстве. Так что же вы там делали?

Генри напрягся, чувствуя, как внутри всё сжимается. Он лихорадочно подбирал слова, понимая, что правду говорить нельзя, но и солгать так, чтобы это звучало убедительно, было сложно. Проглотив ком в горле, он выдавил:

— Меня попросили подменить одного из коллег… Кто-то заболел, и меня вызвали на замену.

Инспектор продолжал сверлить его взглядом, не веря ни единому слову:

— Кто может подтвердить ваши слова? Где вы были тогда, когда всё это произошло? — его лицо было так близко, что Генри чувствовал его дыхание.

— Я… я помогал с документацией в офисе, — ответил Генри, чувствуя, как уверенность уходит с каждым словом. — Работал всю ночь.

Инспектор прищурился и наклонился ещё ближе:

— Кто это может подтвердить? — его голос звучал холодно и насмешливо.

Генри замешкался, его взгляд скользнул в сторону, и, едва осознавая, что делает, он выпалил:

— Это может подтвердить подруга… Джейн. Она была со мной почти всю ночь.

Инспектор уловил нотку сомнения в его голосе и ухватился за неё:

— Почти? Или всю? — его голос стал громче, давя на Генри.

Генри, почувствовав, как его слова начали цепляться одно за другое, повысил голос, пытаясь звучать увереннее:

— Всю! — воскликнул он, стараясь не отводить взгляда от инспектора.

Но как только слова слетели с его губ, он осознал, что совершил ошибку. Внутри всё перевернулось, когда он подумал: «Зачем я втянул в это Джейн?» Он почувствовал, как по спине пробежал холодок страха. Теперь Джейн могла оказаться под подозрением, и это добавляло ещё больше тревоги.

Инспектор с видимым удовольствием заметил его замешательство, затем сел обратно в своё кресло, внимательно изучая выражение лица Генри:

— Посмотрим, что скажет ваша подруга Джейн, когда я с ней поговорю, — сказал он с холодной усмешкой.

Внезапно инспектор резко прервал молчание:

— А где тот, кто осматривал тело Тома?

Я должен его целый день ждать?! — он почти кричал, гневно сверкая глазами. Его голос эхом разлетался по стенам, заставляя даже Густоса вздрогнуть. — Я же велел, чтобы все были здесь сегодня утром! Густос, в чём дело?! — рявкнул он, впившись взглядом в лицо начальника.

Густос, стараясь держать лицо, посмотрел на инспектора с сдержанным упрёком, но не успел ответить. Инспектор не дал ему времени, нетерпеливо махнув рукой:

— Мне надоело ждать. У меня есть ордер на обыск, и я его проведу сам, если придётся. Где его кабинет? Или где он обычно бывает? Показывайте. И вы, Генри, идёте со мной!

Густос молча кивнул и направился к выходу, указывая дорогу. Генри же, чувствуя, как сердце гулко стучит в груди, последовал за ними, стараясь не отставать и не выдавать своего волнения. Дух продолжал кружить вокруг инспектора, словно пытаясь что-то шепнуть Генри, но его слова оставались невнятными и таяли в воздухе, оставляя за собой лишь неясное беспокойство.

Шаги гулко разносились по пустым коридорам. Густос шёл впереди, показывая путь, инспектор за ним, раздражённо бурча под нос:

— Долго ещё? Мне надоело бегать за всеми вами! — он поправил плащ, бросая быстрый взгляд на часы, словно каждая минута, проведённая здесь, была впустую потраченной.

Когда они подошли к лифту, инспектор раздражённо нажал кнопку, и двери сразу открылись. Все трое вошли в кабину, молча. Генри избегал смотреть на инспектора, ощущая, как с каждым их шагом атмосфера становилась тяжелее. Густос, казалось, был погружён в свои мысли. Лифт медленно, с тихим жужжанием, начал спускаться, и Генри чувствовал, как воздух в кабине становился всё плотнее с каждым пройденным этажом.

Наконец, лифт остановился. Двери открылись, и они оказались в той же секретной лаборатории, где Генри с друзьями был недавно. Всё выглядело по-прежнему: стеклянные витрины, лабораторные столы, приборы. Время словно застыло, но Генри шёл осторожно, готовый к тому, что за углом может появиться кто-то неожиданный.

Инспектор, выйдя из лифта, оглядел лабораторию, фыркнул и, скрестив руки на груди, повернулся к Густосу:

— Кто обнаружил тело? — не отступал инспектор, его взгляд был цепким, будто он пытался уловить в словах Густоса что-то скрытое.

— Наш сотрудник доктор Вильям, — ответил Густос, на мгновение опустив взгляд.

Инспектор скривился, осматривая помещение, словно надеясь увидеть нечто, что объяснит ему всё без слов:

— Где он? Ведите меня к нему.

— Он здесь, недалеко, — Густос указал на дверь в конце коридора и направился вперёд, жестом приглашая их следовать за собой.

Генри и инспектор шли за ним, шаги гулко разносились по пустым коридорам. Генри чувствовал, как напряжение сгущается с каждым их шагом. Наконец, они подошли к небольшому кабинету, где за столом сидел Вильям, погружённый в бумаги. Услышав шаги, он поднял голову и приветливо кивнул, заметив серьёзные лица посетителей:

— Добрый день, чем могу помочь? — его голос был спокойным, но в глазах скользнуло лёгкое беспокойство, когда он встретился взглядом с инспектором.

Инспектор, не теряя времени, заговорил резко:

— Расскажите, как вы нашли тело в ту ночь.

Вильям замер на мгновение, как будто прокручивал в голове события той ночи, затем выдохнул и начал:

— Это было под утро. Я проходил мимо комнаты с капсулами, когда услышал странный шум. Открыл дверь и увидел его… Зейна, но он убежал. А Том лежал там, рядом с одной из капсул. Всё произошло так быстро, что я не сразу понял, что случилось. Я вызвал остальных и…

Генри слушал рассказ Вильяма, но мысли его были далеко отсюда. Он краем глаза заметил, как дух из Озера Гаврак снова появился рядом, его силуэт был едва заметен в тусклом свете лаборатории. Призрак нервно кружил вокруг инспектора, его движения были беспокойными, словно он пытался что-то показать или предостеречь. Генри следил за духом, пытаясь понять, что тот хочет ему сказать, но слова Вильяма и напряжённое присутствие инспектора не давали сосредоточиться.

— И что дальше? — резко перебил инспектор, его голос звучал нетерпеливо. — Вы ничего не заметили необычного?

Вильям замялся, пытаясь подобрать слова:

— Нет, сэр… Просто шум, и Зейн… Том выглядел так, будто… будто боролся с чем-то.

Вдруг Генри осенило. Он понял, что дух, возможно, пытается направить его, хочет, чтобы он отвёл инспектора вниз, в лабораторию, где находился Том. Он почувствовал, как холодный пот выступил на лбу, и начал лихорадочно думать, как убедить инспектора спуститься туда и показать ему Тома, пока Вильям продолжал свой рассказ.

Генри украдкой взглянул на инспектора. Тот был полностью сосредоточен на словах Вильяма, но Генри знал, что времени у него немного. Нужно было придумать, как убедить инспектора пойти с ним, пока момент не упущен. Это мог быть шанс раскрыть правду, но Генри также понимал, что если план провалится, последствия могут быть непредсказуемыми.

Внезапно Густос прервал Вильяма и, бросив взгляд на часы, сказал:

— Извините, мне нужно отойти по делам, скоро вернусь, — не дожидаясь ответа, он быстро вышел из комнаты.

Генри почувствовал, как внутри мелькнула надежда. «Это шанс», — подумал он. Ему нужно было показать инспектору Тома, пока Густос отсутствует. Когда Вильям закончил свой рассказ, инспектор жестом пригласил Генри следовать за ним:

— Ладно, хватит с нас этого рассказа, давайте двигаемся дальше, — сказал он, и хоть его тон оставался жёстким, в глазах мелькнуло любопытство.

Они направились к лифту, и Генри почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Когда двери лифта открылись, они вошли внутрь, но лифт не тронулся. Генри понял, что время уходит, и решил рискнуть.

— Инспектор, а что если… Том не умер? — произнёс он, стараясь держаться спокойно.

Инспектор прищурился, его лицо на мгновение отразило удивление:

— Что значит"не умер"? — переспросил он, голос стал резким. — Ты хочешь сказать, что он жив? У тебя есть доказательства? И откуда ты это знаешь?

Генри сглотнул, понимая, что его слова могут показаться бредом:

— Я знаю, это звучит странно, но… один дух показал мне это, — выдохнул он, ожидая реакции инспектора.

Инспектор поднял брови, его лицо исказила скептическая усмешка:

— Дух, говоришь? И как зовут этого твоего… проводника в мир призраков?

— Я называю его… — Генри замешкался, но решил сказать как он его уже давно. — Лакримус.

Инспектор фыркнул, но в его взгляде мелькнуло что-то вроде любопытства:

— Лакримус? Интересное имя… — повторил инспектор, прищурившись. Он словно хотел добавить что-то ещё, мельком обронив: — А когда-то я работал… — но тут же осёкся, будто вспомнил, что должен держать язык за зубами. Он быстро сменил тон: — Ну ладно, веди меня, посмотрим, что там твой дух хочет нам показать. У меня есть ордер, так что могу войти куда угодно, если понадобится.

— Сюда, инспектор, — сказал он, стараясь не выдать дрожь в голосе, и двинулся вперед, жестом приглашая инспектора следовать за собой.

Инспектор настороженно шагнул за ним, погружаясь в полумрак коридора. Генри то и дело оглядывался, не давая инспектору потерять интерес к происходящему.

Лакримус вёл их через длинные коридоры, пока они не добрались до старой лестничной площадки. В тусклом свете Генри заметил, как дух указывает на маленькую вентиляционную решётку в стене.

— Что, опять вентиляция? — проворчал Генри, с недоверием глядя на духа.

Инспектор прищурился, следуя за его взглядом, и нахмурился:

— И что теперь? — недовольно буркнул он. — Ты хочешь, чтобы я туда полез? В вентиляцию? Я же в костюме!

Генри вздохнул, стараясь придумать что-то убедительное:

— Послушайте, инспектор, вы ведь хотите найти Тома, хотите закрыть это дело. Он там, за решеткой, я уверен. Это единственный путь. Разве вы откажетесь от возможности доказать свою правоту из-за костюма?

Инспектор скривился, но в его глазах промелькнула решимость. Он медленно кивнул, снимая пиджак сложил его и не найдя место куда повесить бросил его на пол:

— Ладно, чёрт с ним. Если ты это все какие-то игры, Генри, я этого не забуду.

Генри сдержал облегченный вздох, наблюдая, как инспектор начинает карабкаться в узкий лаз, ругаясь на все вокруг. За ним следовал Генри, надеясь, что Лакримус приведет их в нужное место и они успеют до возвращения Густоса.

Вентиляция была узкой и пыльной. Инспектор, то и дело задевая металлические прутья, ворчал:

— Чёрт возьми, зачем мне это понадобилось… Мой дорогой костюм… Да мне это расследование дороговато, мне будет стоить!

Генри полз впереди, стараясь не обращать внимания на его жалобы, следуя за мерцающим силуэтом духа. Наконец, впереди забрезжил свет, пробивающийся сквозь решетку. Генри остановился, обернулся к инспектору и прошептал:

— Тихо. Займите мое место и посмотрите туда. Там должен быть Том.

Инспектор протиснулся вперед и заглянул через решетку вниз. Его глаза округлились.

— Ну? Где? — пробормотал он, но тут же замер. Внизу, за решеткой, в капсуле лежал мужчина, окруженный людьми в белых халатах, которые что-то настраивали на мониторах.

— Это он, — Генри едва сдерживал дрожь в голосе. — Это Том, я уверен.

Инспектор прищурился, всматриваясь в лицо лежащего мужчины. Затем он кивнул, хотя его голос оставался настороженным:

— Ладно, я тебе поверю… Давай выбираемся отсюда.

Они начали медленно отступать обратно, инспектор то и дело ворчал, задевая плечами стены узкого лаза:

— Чёрт бы побрал этот лаз… Мой костюм… Знал же, что это будет стоить мне нервов, — он сердито тряхнул головой, пока пыль оседала на его волосы.

Когда они, запыленные и измученные, выбрались из вентиляции, Генри не мог скрыть радости. Он чувствовал, как сердце бешено колотится в груди, и, не сдержав улыбки, заговорил, чуть не подпрыгивая от возбуждения:

— Всё, идём к Густосу, арестуем его! Я же показал вам доказательства! Теперь я смогу оправдать Зейна и отомстить за своего отца! — подумал Генри, и в его голосе звучала искренняя надежда.

Инспектор бросил на него усталый взгляд, едва заметно усмехнулся и, сделав вид, что разделяет его энтузиазм, коротко ответил:

— Ладно, идём к Густосу, — он развернулся и направился к кабинету начальника, его шаги гулко раздавались в пустом коридоре.

Они дошли до массивной деревянной двери. Инспектор остановился, резко обернулся к Генри и, почти не глядя ему в глаза, сказал:

— Подожди здесь. Я сам разберусь.

Генри не успел возразить — дверь кабинета захлопнулась перед его носом. Он остался стоять у окна, глядя на серую мглу за стеклом. Мысли уносили его куда-то далеко: он представлял, как Густоса выводят в наручниках, как Зейн обретает свободу, как отец, очищенный от обвинений, смотрит на него с одобрением. Эти образы согревали его и придавали сил.

Внезапно его мечты прервал звук открывающейся двери. Генри обернулся и замер: инспектор, с натянутой улыбкой, пожимал руку Густосу, а тот, ухмыляясь, бросил на Генри холодный, недобрый взгляд и, не произнеся ни слова, быстро скрылся в своём кабинете.

Инспектор подошел к Генри, не меняя выражения лица, и наклонился к нему, говоря тихо, но с нажимом:

— Слушай внимательно. Всё в порядке, это был не Том. Мы ошиблись, — сказал инспектор неестественно мягким тоном, в глазах читалось притворное спокойствие.

Генри почувствовал, как внутри закипает гнев. Он уже собирался возразить, но инспектор грубо схватил его за плечо и прижал к стене:

— Тише, не истери. Густос сказал, что через пять минут он сам спустится с нами вниз и всё покажет. Ты увидишь, кто там лежит и почему.

Генри сжал кулаки, стараясь удержать ярость под контролем. Он понимал, что один не сможет ничего изменить. Инспектор, словно забыв об инциденте, отпустил его и отступил, сохраняя натянутую усмешку на лице.

Спустя пять минут дверь кабинета снова открылась, и в коридоре появился Густос. Его лицо было непроницаемым, в голосе звучали холодные, отточенные интонации:

— Всё, идём.

Они молча шли к лифту, и Генри внимательно следил за каждым движением Густоса, надеясь уловить хоть намёк на слабость. Но тот оставался невозмутим. Когда двери лифта закрылись, Густос без колебаний нажал кнопку нужного этажа — того самого, где лежал Том. Генри это заметил и напрягся, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Лифт начал спускаться, а в голове у Генри путались мысли: *«Почему Густос сам ведёт нас туда? Это ловушка? Он успел предупредить своих, чтобы они зачистили всё?»*

Он пытался найти какое-то объяснение, но снова и снова приходил к одной и той же мысли: *«Густос не будет сам себя сдавать полиции. Это нелогично.»* Лифт медленно опускался вниз, и Генри погружался в свои сомнения, пока звуковой сигнал не сообщил, что они прибыли на нужный этаж.

— За мной, — коротко сказал Густос.

Генри и инспектор вышли из лифта и пошли за ним по длинному пустому коридору, ведущему к комнате, где находился Том. На краю поля зрения мелькал Лакримус, но Генри старался сохранять спокойствие и не показывать своё волнение. Он понимал, что эта встреча могла закончиться по-разному — как шансом, так и провалом.

Когда они вошли в комнату, тишина была пронзительной. Генри сразу увидел знакомую фигуру в капсуле: Том лежал неподвижно, будто спал, а вокруг него мерцали экраны, фиксируя его дыхание и сердцебиение. Генри почувствовал, как кровь прилила к щекам, и, не сдержав себя, почти выкрикнул, указывая на капсулу:

— Я же вам говорил! Вот он, Том! — его голос дрожал, срываясь на высокие ноты. — Это же он, разве не так, Густос?!

Инспектор подошёл ближе, пристально всматриваясь в лицо мужчины в капсуле. На его лице застыло выражение настороженного интереса, но в глазах мелькнуло сомнение. Густос же, сохраняя своё хладнокровие, медленно шагнул вперёд и остановился рядом с капсулой. Он развернулся к Генри, коротко глянув на спящего.

— Да, вы правы, — произнёс он с показной серьёзностью. — Он действительно похож на Тома.

На миг Генри ощутил облегчение, как будто Густос наконец признал правду. Но затем начальник добавил с холодной насмешкой:

— Но это не он.

Генри застыл, чувствуя, как всё внутри переворачивается. Он растерянно смотрел на Густоса, не понимая, что тот имеет в виду. Его мысли путались, слова застревали в горле. Он обернулся к инспектору, ища поддержки, но тот лишь нахмурился, обдумывая слова Густоса.

Густос встретил взгляд Генри с лёгким превосходством, в его глазах мелькнула тень чего-то зловещего, неуловимого. Генри почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля, что под спокойной маской Густоса скрывается что-то опасное.

— А кто же тогда это? — едва вымолвил он, ощущая, как к горлу подкатывает холодный страх.

Густос ухмыльнулся, его губы едва заметно дрогнули:

— Это его брат-близнец, Тоби.

Генри ошарашенно покачал головой, в его голосе звучало отчаяние:

— Да не было у него никакого брата-близнеца! Я же знал Тома с детства, он был один!

Густос взглянул на него с неизменной холодностью, словно Генри просто не понимает очевидного:

— До определённого времени, да, не было. Но потом они нашли друг друга.

Эти слова звучали в воздухе как фальшивая нота, тревожащая и сбивающая с толку. Генри чувствовал, как голова идёт кругом, будто всё вокруг потеряло смысл. Перед ним была капсула с телом Тома, и он не мог поверить, что теперь говорят ему об этом мифическом брате. И в то же время, внутри него зарождалась мучительная мысль: *«А вдруг это правда, я же не видел его много лет?»*

Слова Густоса словно скользили мимо сознания Генри, не оставляя следов. Он пытался переварить сказанное, но в голове была лишь каша из мыслей и эмоций.

— И что дальше? — выдавил он, чувствуя, как горло сжимается. — Как они нашли друг друга?

Густос кивнул, словно предвкушал этот вопрос.

— Несколько лет назад агентство стало искать людей с уникальными способностями к погружению в воспоминания. Тоби, уже взрослый, оказался одним из таких. Он мог погружаться в чужие воспоминания так глубоко, что казалось, будто он жил в них. Когда мы нашли его, он рассказал о том, что в своих воспоминаниях постоянно видел тени и образы, связанные с братом. Агентство решило проверить эту информацию и устроило встречу. Как только они встретились, между ними будто исчезла пропасть лет. Они узнали друг друга сразу.

Генри стоял, глядя на мужчину в капсуле, и едва сдерживал дрожь. Мир вокруг него словно потерял опору, и всё, что он знал раньше, рассыпалось на куски.

— Я не верю в это, — пробормотал он, продолжая всматриваться в черты лица лежащего. — Этого не может быть…

Генри пытался ухватиться за хоть что-то логичное, найти в словах Густоса лазейку, но всё, что он слышал, казалось нелепым и вызывало ещё больше вопросов.

— А где доказательства? — наконец выпалил он, надеясь, что это выведет Густоса на чистую воду. — Может, это и не был Том, а его так называемый брат? — в его голосе звучала отчаянная надежда.

— Значит, вы использовали их, заставили работать на агентство?

Густос пожал плечами, его лицо оставалось бесстрастным:

— Это было взаимовыгодное сотрудничество. Они искали ответы на свои вопросы, мы — новые возможности для нашего дела. Ты ведь сам понимаешь, что в этом мире редко что-то происходит без выгоды для кого-то.

— А что с Тоби? Почему он в капсуле? — его голос прозвучал глухо, словно все чувства уже покинули его.

— После последнего сеанса у Тоби начались проблемы. Он ушел слишком глубоко в воспоминания и не смог вернуться. Мы пытались его вывести, но он застрял в этом состоянии, словно утонул в своих детских снах, где продолжает искать брата.

И у Тоби есть родимое пятно на ноге, а у Тома его нет. Вот, посмотри сам.

Густос медленно приподнял край простыни, прикрывавшей Тоби, обнажив его ногу. На бледной коже выделялось темное родимое пятно, небольшое, но заметное. Генри не мог оторвать взгляда от этой детали. Густос с интересом следил за его реакцией, на его лице играла едва заметная усмешка.

— Я… я не могу… — едва слышно прошептал он, глядя в пустоту перед собой.

Инспектор, до этого молчаливо наблюдавший за происходящим, сделал шаг вперёд. Его голос звучал неожиданно мягко:

— Ладно, парень, хватит. Ты свободен. Иди наверх, заканчивай свою смену.

Генри кивнул, но промолчал. С опущенной головой он повернулся к выходу, каждый шаг давался с трудом, словно ноги налились свинцом. Он медленно закрыл за собой дверь, чувствуя, как тяжесть давит на плечи. В коридорах стояла тишина, его шаги почти не звучали. Внутри была пустота, которая поглотила все его мечты и надежды.

Он дошёл до лифта, вошёл внутрь и нажал кнопку, ведущую наверх. Лифт медленно поднимался, а Генри смотрел на тусклую панель, где сменялись цифры этажей. Ему казалось, что его душа погружается в бездну отчаяния. Последняя надежда на спасение отца угасала в нём, как затухающая свеча.

Мысли о теле в могиле Тома теперь казались далёкими и несущественными. Даже если бы он вспомнил об этом, ничего бы не изменилось — всё выглядело пустым и бессмысленным. Теперь ему всё казалось чужим и предрешённым, словно его судьба была решена в тот самый момент, когда он решил бороться.