Паутина

Даре Тимош (2024)

Потеряв профессию, законный статус и близкого человека, можно сдаться. Можно искать виноватых. Можно продать душу тёмной стороне космоса и стать тем, кого всю жизнь ненавидел. А можно взять паузу на один чёртов день чтобы подумать, куда двигаться дальше. А к вечеру обнаружить, что наёмные убийцы стоят уже буквально за спиной. И не иметь ни малейшей идеи, кто ещё так сильно хочет твоей крови.

Глава 2

Рефлексы Айны сработали на этот раз безотказно — пистолет в её руках начал прицеливаться почти без всякого контроля с её стороны. Проход с просматривающейся стороны был абсолютно чист.

Алекс уже находился возле тел, ящер проскочил мимо капитана и с удивительный для его размеров грацией, перемахнув через невысокую ограду, помчался в переулок.

— Какая тварь так грязно делает? — уже приблизившись, она расслышала раздражённый голос Алекса.

Тело полковника Саймса лежало на полу, наполовину под столом. Разбросанные стулья и посуда намекали на то, что убийца потратил некоторое время, чтобы справиться с отставным военным. Судя по расцарапанному горлу, сначала ему накинули на шею удавку из проволоки, но он сумел её ослабить, успев подставить руку, и убийца воспользовался ножом. Попасть в шею ему удалось только с третьего раза, но в этом уже не было нужды — один из предыдущих ударов, похоже, попал между шейных позвонков.

— Дилетант, — выплюнул навигатор. — причём не один. Надеюсь, наша ящерица их найдёт и притащит на"Звезду". Мне есть, о чём с ними потолковать.

— Мне тоже… — Айна наклонилось ближе к трупу.

Глаза ему уже закрыл Алекс и лицо утратило обречённо-свирепое выражение, с которым полковник встретил свой конец.

Армейские жетоны с шеи исчезли, но она не могла вспомнить, видела ли она их на бывшем командире или дорисовала в голове автоматически.

Лежащий на полу спиной к ним Нормок пошевелился, его рука со стуком упало за спину. Куртка мужчины была заляпана кровью больше, чем наполовину, и натекло с него порядком. Айна помогла ему перевернуться.

С ним явно пытались проделать тот же фокус удавкой, но с телохранителем и помощником полковника он вышел ещё хуже, чем с самим полковником. Неизвестно, добивался ли этого убийца, но он точно смог отвлечь Нормока от его нанимателя.

— Это вы… капитан, — сфокусировав взгляд на лице Айны, криво усмехнулся Нормок.

От его холодного полностью бесстрастного выражения лица осталось немного. Теперь его лицо больше походило на лицо сумасшедшего, как у тех, кто морально никак не мог вернуться из боя.

— Мы ждали вас одну, а не ваших псов… могли бы и лично…. от вас полковник точно не ожидал…

— Придурок, — Алекс осматривал мужчину, стараясь не тревожить, насколько это возможно. — если бы она кого-то послала, это был бы я. Поверь, я бы понравился тебе больше, но наше знакомство было бы прискорбно коротким.

— После разговора о Саршахе полковника убрали… я не такой дурак."Кастилиум"подмял всех… кого не убил… Теперь я понял почему. Вы и расправляетесь с ними. А бедный полковник…

Его голова запрокинулась назад.

— Живой. Вот теперь нам точно надо проваливать, — он несколько раз ткнул в свой комм как будто наугад, но под потолком замигала жёлтая лампочка — сигнал, что медики вызваны и они уже едут.

Навигатор перебрался через ограду и протянул руку Айне:

— Давай, шевелись. У него уже забрали всё до нас, но кое-что я добыл. Посмотрим потом.

В переходе наверх они столкнулись с Кайманом.

Его хвост нервно подрагивал, но в остальном он выглядел совершенно спокойным. На вопросительный взгляд капитана он только отрицательно качнул самым кончиком хвоста. Она запихнула руки в карманы и сквозь ткань поскрёбывала пальцем пистолет. Ей постоянно казалось, что она сама перепачкалась, и вот-вот кто-то увидит пятно где-нибудь на воротнике.

Внутренний голос настойчиво утверждал, что про маленькое пятнышко крови, даже если оно вдруг где-то осталось, всегда можно соврать какую-нибудь бытовую историю. А ещё он говорил, что его хозяйке стоило понимать, что уже лет шесть как встречи со старыми знакомыми из армии не сулят ничего хорошего, и лучше делать ноги сразу же, как только эти самые знакомые показываются в пределах видимости.

Некоторое время Айна рассеянно его слушала, попутно ковыряясь в голове и прогоняя встречу туда-сюда, как съемку с камеры, а потом мысленно шикнула. Слушать нотации от самой себя было бы слишком.

Алекс дал запрос на взлёт, как только коснулся ногой опущенного шлюза. Чакк опасливо выглядывал изнутри, но когда капитан, не сбавляя шага, прошла в рубку и запустила двигатели, выглядел скорее успокоенным, чем тревожным."Звезда"медленно вышла из захватов и начала набирать высоту. Все приготовились ощутить момент, когда корабль переходит границу притяжения гравитационного тела, получает прибавку к скорости и радостно устремляется в космические дали.

Все, кроме Чакка.

Тот сидел на полу в медитативной позе и с не менее медитативным покачиванием усами перед собственными глазами наблюдал за приборами. Во всяком случае, пытался наблюдать, насколько позволял его небольшой рост."Звезда"плавно удалялась от Згифа, а ожидаемого толчка всё не было. В конце концов взгляды капитана и навигатора устремились на арахнида, который, похоже, так и забыл какой-то ремонтный инструмент в механической руке.

— Всегда надо прибраться в новом доме, — с видом мудреца изрек он, выразительно взмахнув левым усом.

Кайман за его спиной издал скрипящий звук, который никак не удалось бы идентифицировать как одобрение или несогласие, на человеческий слух так точно. Алекс молча проложил курс к Сунху-200. Прыжковый двигатель запустил по корпусу едва уловимую, но знакомую каждому хотя бы раз летавшему дальше своей планеты существу.

Чакк снова закачал усами, явно наслаждаясь эффектам от уменьшенного шума и переставшей дребезжать на входе в прыжок в панели автопилота.

— Какого хрена? — вопрос Айны прозвучал скорее риторическим, и все, кроме удивлённо вскинувшегося инженера-механика, поняли, что она не имеет в виду корабль ни в каком контексте.

— Говорил же, явно какие-то грязные делишки были у твоего командира. Не просто так он от вояк шарахался.

— Он что-то говорил про"Кастилиум".

— Ага. И у полковника вашего были какие-то с юнионом трения, судя по тому, что у него утащили все документы подчистую. Даже гостиничную карточку, только обрывок какой-то бумаги оставили. Впопыхах не нашли, видимо. Но там из полезного — только то, что мы уже и так знаем.

Он передал капитану неровный клок с примятыми краями. Было похоже что, его долго в таком виде носили в кармане.

"… вещество для…

… сложности с геомагнит.…

… разведка, возможно б…

… результатах нем…

Ли Л. Эсвидсон"

— Командор Эсвидсон, — Айна нахмурилась. — выдержка из какого-то приказа. И он сам по себе ни о чём не говорит — она командовала не одним подразделением и могла его отдать о чём угодно и кому угодно.

— Вот и я о том же. Я уверен, что ваш Саймс хотел втянуть тебя в разборки со своими старыми или новыми врагами. Хорошо, что его кто-то отоварил раньше, чем вы встретились для задушевной беседы. Кстати, он и подручному своему запудрил голову, раз тот набросился с обвинениями.

— Если он выживет, я вернусь и поговорю с ним в нормальной обстановке.

— Если, вот именно, — Алекс уже копался в том участке сети, куда можно было попасть, находясь в прыжке.

Возможности были невелики, но для некоторых дел навигатору вполне хватало.

— И он обвинил меня в том, что я с кем-то там ещё расправляюсь. Что это не я, мы с тобой оба в курсе, значит, с какими-то ними расправляется кто-то другой.

— Ты понимаешь, что только что описала больше половины триллеров и процентов десять полицейских протоколов? — Алекс устало взглянул на проложенную трассу ещё раз и вылез из своего кресла.

Немного повозившись, вытащил откуда-то из ниши для встроенного холодильника бутылку с тёмно-жёлтой прозрачной жидкостью и снял с полки два стакана.

— У меня есть на эту тему одна мыслишка, но проверить я её смогу только с Сунхе, Когда будет приличная сеть. Пока не думай об этом.

— Не думать? Я стараюсь не думать об этом долбаных шесть лет! Просто не думай о том, что тебе запретили даже рапорт подавать и вышвырнули из армии, как будто ты была грязью и ею останешься!

— Ну у тебя же получалось эти годы, — навигатор невозмутимо разлил напиток в стаканы, потом опомнился и сделал приглашающий жест бутылкой остальным членам экипажа.

Кайман приблизился первым и осторожно опустил кончик языка выданный ему стакан.

— У меня получалось болтаться по космосу и стараться никому не попадаться на глаза. А забыть о том, кто я и чего всю жизнь хотела — нет, Алекс, не получалось!

— Это потому, что ты пыталась забыть сразу всю себя целиком. А лучше просто принять, что…

— Иди ты, Алекс. Мне не нужен психолог. Долетим до Сунха-двести, а там видно будет. Возможно, стоит связаться с Эсвидсон, хотя бы оттуда.

Чакк с сомнением покачал усами, но вслух возражать не стал.

Арахнид устроился на вытащенной из каюты подушке и открыл на комме какую-то книгу. После этого он вставал только для того, чтобы посмотреть на двигатель между прыжками — ещё не доверял новому кораблю в полной мере.

— Кстати, Чакк, — сказала Айна, когда, наконец, смогла поймать его между книгой и двигателем после второго прыжка. — насколько я знаю, твои соплеменники предпочитают не улетать далеко от Арахны и живут очень замкнуто, не пуская в свою жизнь ксеносов. Решил изменить свою жизнь и отправиться в путешествие?

Механик отвернулся.

— Можно сказать и так, — негромко ответил он и направился в свой угол.

— Ты сам сказал, что можно, — прогудел со своего места Кайман.

Кроме отлучки с корабля на Згифе он как будто старался не терять друга из виду надолго. Поэтому обосновался в рубке вместе со всеми, тоже выходя изредка в гальюн и побродить по кораблю.

В ответ Чакк разразился целой тирадой из щелкающе-скрипящих звуков. Он ругался минут пять, пока Кайман слушал его с непроницаемой мордой. Казалось, что механик непременно закончит свою речь плевком, но он в последний раз скрипнул и вернулся на свою подушку. Айна бросила испытующий взгляд на Каймана, но он даже не посмотрел в её сторону.

— Думаешь, реагент восемьсот пять подошёл бы лучше? — настолько резкая смена темы заклинила капитану мозг почище пси-вмешательства.

Она моргнула, пытаясь отделаться от ощущения, что рядом с ней давно ведётся разговор о каком-то другом вопросе, а она возмутительно заснула посередине.

— Конечно! — Чакк всплеснул всеми четырьмя руками сразу. — а девятьсот двадцать третий формул былть просто идеальный, особенный если доработать с некоторый компонент и заменить такой мощь катализатор. И всё это у них уже тогда быть!

— Ну и не сразу в жерла.

— Они не сразу жерла, — Чакк с некоторой неприязнью покосился на вошедшего Алекса, как будто они обсуждали какой-то его проступок. — в боковые. И ещё насверлить. А вот девятьсот двадцать треть мочь прямо так. Ну получить мерзлота вечный кусок посреди континент, климат нефакча испортился, но всё локально! Локально и ненадолго — искусственный мерзлот не такое ужаст вечное.

Алекс снова со стоном полез в свою алкогольную заначку. За последние чуть больше суток различные реплики на тему гибели Земли доносились отовсюду, где находился арахнид. Зацепившись с ним за эту тему в третий раз, навигатор сказал что теперь точно знает, как найти члена команды, если он вдруг потеряется — надо просто крикнуть что, последние земляне не такие уж дураки, и арахнид выпрыгнет из любой щели, как пробка из бутылки.

На человеческих колониях изучение конца планеты Земля было тем знаменательным моментом, когда школьники переходили ко второй половине обучения, от истории собственно Земли к истории колонизации. Дальше везде уклонялись уже больше в сторону истории своих колоний.

Человечеству пришлось окончательно проститься с родиной вида в середине двадцать третьего века. Тогда колонизация космоса была довольно плохо налажена, то есть, почти никак. Связи с ксеносами ещё пребывали в процессе выстраивания, и только по этой причине катаклизм не стал концом человечества, а лишь ненадолго ослабил его. Тогда на Североамериканском континенте начала расти геоактивность, а за ней медленно потянулась и сейсмическая.

Поначалу никто даже не обращал какого-то подобающего внимания на ругань сейсмологов и вулканологов, бегавших по Йеллоустонскому национальному парку и прописавшихся у самой кальдеры. Йеллоустон уже не первый век находился в статусе супервулкана и столько же лет вулканологи нервно дёргалась от каждого нетипичного толчка. Они постоянно трясли всё научное сообщество с краткой заявкой"надо с ним что-то делать!", поэтому от их очередных запросов просто отмахнулась и отложили в низ стопки, как всегда.

Обратили на них внимание только тогда, когда землетрясения начали ощущать даже в самых сейсмически неактивных регионах. Начав разбираться, наткнулись на то, что учёные, почти все, уже убрались от кальдеры и наотрез отказались возвращаться, мотивируя это тем, что кальдера вот-вот взорвётся, а это не то, на что хочется посмотреть из первых рядов. Через неделю началось извержение, но, к счастью, не крупномасштабное — только потекло из небольшого бокового кратера. Катастрофу планетарного масштаба с облегчением сочли, как минимум, отложенной.

За последующие два месяца двое оставшихся в окрестностях вулкана учёных передавали данные и усиленно чесали голову над решением вопроса, пока не проявился светило химических наук Ирвин Анатолий Романски. Он предложил состав, вызывающий цепную реакцию у пород, нагретых выше восьмисот градусов, действующий исключительно на неорганику и приводящий к резкому понижению температуры до околонулевых значений.

Ещё месяц состав перерабатывали и пытались ставить какие-то эксперименты, и ещё два — выпускали в промышленных количествах. Потом Романски наскоро наградили тремя крупными премиями за научный прорыв и отправили в Северную Америку руководить процессом избавления человечества от перспективы климатической катастрофы. Его сопровождали коллеги, фанфары и четыре правительства чуть ли не полном составе.

А вот встречать обратно уже никто особенно не хотел.

Состав прореагировал с гранитной магмой совсем не так, как ожидалось. Реакция пошла в сторону неконтролируемого усиления, а когда дошла до более горячей базальтовой магмы — случился взрыв, которого ждали с замиранием сердца.

На месте кальдеры образовалась воронка, которую впоследствии можно было увидеть из космоса невооружённым взглядом, что придавало старушке Земле определённое сходство с планетоидной формы кораблём из старого фантастического фильма. Сходство стало ещё заметнее спустя два года, когда над промороженной насмерть земной мантией начали замерзать океаны.

Ещё несколько лет другие уже учёные отчаянно бились над возвращением тепла стремительно остывающей планете, пока не стало понятно, что реакция дошла до ядра. В тот момент все облегченно вздохнули от того, что ядро, замерзая, не выкинуло какое-нибудь коленце почище базальтовой магмы Йеллоустона. Несколько крупных землетрясений можно было не считать, к ним давно уже все привыкли.

Вопрос с миграцией с Земли перестал быть вопросом и перешёл в стадию процесса. Это стоило людям нескольких очень выгодных сделок с горранами и Астакшабка-та, но взамен ксеносы предоставили достаточно кораблей, чтобы даже с прототипами современных прыжковников перевезти людей за три года.

Первыми на новую планету в начале колонизации высадились переселенцы с территории Латинской Америки и, воспользовавшись правом первооткрывателей, назвали её в лучших традициях истории старой Испании — Нуэстра Каса Нуэва Бендесида Пор Дьос Санто. Древние колонисты с других территорий недолго пытались это выговаривать, да и самим латиносам быстро надоело. Поэтому, как делали в прошлом с такими поименованиями немалое число раз, название безжалостно смяли и укоротили до Нокасы.

Тот самый незадачливый Романски выжил, был эвакуирован первыми же кораблями вместе с остальным цветом науки, но после отлёта с Земли удалился куда-то за пределы Синего сектор пока ещё плохо освоенной Нокасы и бесследно исчез.

С тех пор Земля плавала в пространстве Солнечной системы, как дальняя родственница ледяного Плутона, и уже с марсианских колоний её разглядывали в телескопы в ближней к ним точке орбиты.

Пересказывая раз за разом известные события и возможные варианты их предотвращения, Чакк жестикулировал так яростно, что разок случайно ударил себя по голове. Его друг слушал внимательно и задавал вопросы по смыслу, хотя всем было понятно, что арахнид продвигал свою теорию уже даже не в десятый раз. Но, во всяком случае, механик забыл о вопросе капитана и перестал нервничать.

Этот тандем Айну несколько настораживал. Два ксеноса, встреча которых в обычных условиях почти невозможна. Один из них размером даже не со шкаф, а со складной стеллаж. Второй — псионик, способный невзначай залезть в чужую голову. Оба были очень рады убраться со Згифа, а теперь тщательно умалчивают о своём прошлом.

Спрашивать Алекса в очередной раз, где он ухитрился их раздобыть, было бы не очень хорошо. Тем более, что до Сунха-200 оставалось не так уж и далеко, и там можно было заставить навигатора, по совместительству кибервзломщика, выдать всю нужную информацию, не позволив ссылаться на плохую сеть.

Пока пришлось искать умиротворение в созерцании вида из иллюминатора. Когда в детстве Айна смотрела фильмы про древних мореплавателей, ей казалось невыносимым скучно болтаться днями, неделями и месяцами посреди океана с совершенно не меняющейся панорамой и как-то ещё понимать, что ты вообще куда-то движешься.

Космос же не был и не казался неподвижным. В момент прыжка окружающие звёзды смазывались в сплошные линии, потом эти линии дробились на штрихи и понемногу исчезали, и всё оставшееся время до выхода проявляли себя только редкими яркими всполохами.

Как работало альт-пространство, всем объясняли, но даже самое простое изложение звучало не то как шаманское заклинание, не то как длинный нецензурный монолог. Поэтому сюрреалистическая картина на внутренних экранах и в иллюминаторах часто надолго притягивала новичков.

В армии существовал даже такой метод вторичного отбора — время первых вылетов на соседние астероиды на тренировке, а лучше — в соседнюю систему, составить список тех, кто завис перед иллюминатором с характерно потерянным лицом и рекомендовать их на более интеллектуальные задачи, чем простую пехоту. Так Айне первый раз сказали, что она быстро станет командиром. Логика была простая — если человек так глубоко задумывается, значит, есть о чём.

Сунх-200 официально считался планетоидом, а фактически был переходным спутником, причём, по утверждениям чжунских астрофизиков, первоначально образовавшимся в совершенно другой точке своей системы.

Орбиты в обычном смысле слова у него тоже не было — он поочередно прилипал к гравитационному полю проходящей достаточно близко крупной планеты и вращался вокруг неё, пока его, как эстафетную палочку, не подбирала другая.

Во время таких перестроек обитатели Сунха-200 радовались, что вся имевшаяся а планетоиде вода была надежно запечатана под его давно остывшей толстой корой, а его собственная масса была недостаточно велика, чтобы он имел хоть какую-нибудь внятно возмущающуюся атмосферу. Единственной проблемой до сих пор оставалась дружно перегорающая электроника каждый раз, когда орбита менялась. Но этот вопрос уже находился в стадии промежуточного решения — всё, что могло пострадать, накрывалось специальной армированной плёнкой. Люди в скафандрах и без пережидали"переезд"в отдельно построенных помещениях.

Айна помнила, как полковник, тогда ещё майор, Саймс ругался по комму с кем-то из командования, отказываясь лететь на Сунх-200 в ближайшие две недели.

Из комма какой-то сморщенный командир тоже скрипел нечто недовольное, и в конце концов майор потребовал прислать ему официальную расписку с подписью пары высших чинов, освобождающую его от ответственности за выгоревшую начинку тридцати пяти мехов, двух челноков, одного эсминца и одного линкора.

Тогда на планетоиде существовал только один бункер, для людей и мелкой, фактически только нательной электроники. Попытки впихнуть туда крупную технику могли закончился только членовредительством, причём Саймс мрачно бурчал, что не поручился бы в этот раз за победу военных.

Перед отлётом сюда Алекс тщательно собрал сводки и заверил, что планетоид сейчас находятся в той точке, где до возможной смены орбиты еще не меньше восьми суток, а до угрожающего электронике сближения с крупной планетой — не меньше трёх.

Обнадёживало, но не слишком — Сунх-200 пока что болтался вокруг спокойной, преимущественно кремниевой и давно остывшей планеты Эле, а вот подхватить его готовилась Викра, состоящая из металлов чуть больше, чем наполовину. На ней была не просто магнитная аномалия, она вся была сплошным кошмаром для физиков, кибернетиков, химиков, геологов и, конечно, кораблей и их экипажей.

Викру, почти как Саршах, дружно ненавидели все, кому хоть раз довелось оказаться к ней поближе. Не реагировала на неё только инертная безжизненно-невозмутимая Эле, плавно проходя сближения и удаляясь по своей орбите на следующий круг, а не отскакивая дальше, как другие, на увеличенной скорости.

На выходе из последнего прыжка Сунх-200 сразу появился на лидаре. Приближающаяся к нему Викра издевательски подмигнула каким-то падающим на неё метеором, сгоревшем в её атмосфере с несколькими синеватыми вспышками. Эле ещё не готова была отпустить своего гостя — лидар фиксировал стабильное положение космических тел.

— Надо было у них спросить, за каким хреном им надо было везти невесть где накопанные останки именно сюда, — Айна снова передвинула рычаг мощности, переходов на допрыжковый двигатель.

— Я спросил, но они на меня начирикали таким количеством слов, что я даже не понял, они все ругательные или только наполовину. Всё, что я понял — тут какой-то их профессор обретается и он куда-то будет эти несчастные косточки пихать.

— Надеюсь, не в живых существ…

У всех ещё были свежи воспоминания о чокнутом исследователе, решившем клонировать, чисто ради научного интереса, непонятно откуда взявшееся существо по одной сохранившейся маленькой косточке.

Получился полномасштабный илвагарский фалас, существование которого не удалось долго скрывать. Именно тогда население Нокасы узнало, как быстро растёт фауна далёкого Илвагара и с какой внезапностью она любит выскакивать из уютных, на взгляд учёного, вольеров.

Животное, чем-то очень отдалённо напоминающее волка, только с красивой серебристой шерстью сантиметров в десять длиной и состоящей из острейших игл, приветливо улыбалось во все свои две сотни зубов. И помахивало булавообразным хвостом, глядя на приехавших во двор исследовательского института военных с высоты своего трёх с половиной метрового роста в холке. Смотрело оно действительно очень приветливо — как на оригинальный, но вполне приемлемый обед.

Зоологи, срочно поднятые по тревоге горе-экспериментатором, проявили чудеса дипломатии, убедив галактический совет и военные чины просто помочь сопроводить результат этого интересного эксперимента в Зелёный сектор, и так представляющий собой один сплошной заповедник. Сошлись на том, что, если фалас начнёт слишком сильно вредить экосистеме Зелёного, зоологи обязательно позвонят и дадут военным полный карт-бланш.

Крошечный космопорт встретил гостей со странным любопытством. Одну из двух посадочных площадок заняла “Звезда“, на второй сидел накрытый полупрозрачной плёнкой харвестер с маркировками элеских геологов — видимо, они решили пересидеть сближение здесь. Как только входной шлюз опустился так, чтобы послужить лестницей, по нему взбежал взъерошенный мужчина лет тридцати пяти.

— Бедствие?

— Доставка, — в тон ему буркнула Айна.

— Вот уже принесло вас… кому доставка? Я заберу и вылетайте отсюда.

— Что случилось? — спешка заставляла её нервничать совсем не в ту сторону, в какую хотелось бы непрошеному посетителю.

— Да ничего. Хотим оттащить Сунх от Викры, когда начнётся сближение. Возле Эле поспокойнее будет. А вы нас утяжеляете на много тонн.

— За трое суток уберёмся, можете не переживать. Оттащить? У вас сюда должен целый флот сесть для осуществления такой затеи.

Мужчина протяжно вздохнул и осмотрелся. Не найдя в поле зрения того, что могло бы сойти за посылку, он сдался.

— Высаживайтесь. Надеюсь, суток вам хватит на все ваши дела. Заправку закажете сами.

— А если ваш ещё утяжеляд, то ваш планетоид проще сопротивить притяжений большой планета, — Чакк уже готовился выйти наружу и ждал, судя по звукам из недр корабля, только появления Каймана. — быть очень кстати когда идею с флот, а лучше с металлолом вы воспрять серьёзно. Капитан, мы может покинуть корабль?

Кайман как раз вышел из грузового отсека, таща в обеих руках по ящику от археологов.

Мужчина, увидев маркировки на ящиках, глухо застонал.

— Я Магнус Ларсен, временный руководитель здешний станции.

— Айна… де Нувель.

— Де Нувель… где-то слышал вашу фамилию… Но неважно. Госпожа да Нувель, пожалуйста, если я был с вами в чём-то груб — извините меня. Последнюю неделю мы в авральном режиме заканчиваем монтаж заглубленных двигателей, и все уже немного не в себе. Я вас очень прошу, сделайте доброе дело для всей станции — оставьте ящики у себя на борту и лучше заберите с собой их заказчика. Я покрою все ваши расходы. Двадцать пять тысяч вас устроит?

— Двадцать восемь, — на автомате сказала Айна, по привычке деля добычу в ровных долях на всех членов экипажа. — если это, конечно, не горран, который уже устал чесать кулаки о ваших подчинённых. Интересующиеся наукой горраны слишком редки, но…

— Вы правы, для горранов это… нетипично. Не волнуйтесь, это просто человек в возрасте. У него есть некоторые… кхм.. странности, но состоянию корабля и экипажа они не навредят. Уговорить его я беру на себя.

Кайман со стуком поставил ящики на пол и выжидательно скрестил руки на груди. К счастью, он по большей части предпочитал сутулиться и наклонять голову, что позволяло людям видеть его глаза. Чакк заинтересованно придвинулся чуть ближе.

— И почему вы так хотите избавиться от этого безобидного человека? — Айна встала, чтобы хоть немного сравнять уровень переговоров с неожиданно полюбезневшим Ларсеном.

— Он… отбирает много ресурсов нашей, и так небольшой, лаборатории. И хочет строить ещё одну, для себя, а у нас пока не готов для неё купол. К тому же его исследования… гм… непрофильны для нашей станции. Мы занимаемся в основном геологией и физикой магнетизма, а он специалист по организмам. Идёмте, обсудим этот вопрос за ужином. В столовой как раз почти закончили готовить.

Алекс, уже с головой погрузившийся в сеть, последовал за командой, но на некотором отдалении. Чакк попытался задержаться, чтобы идти с ним примерно одной скоростью, но навигатор, едва заметив его, отстал ещё сильнее и сделал свой голографический экран матовым с внешней стороны.

Магнус в новом порыве гостеприимства придержал перед Айной дверь жилого блока.

— Обычно такие помещения закрывают гермодверями, — она проводила взглядом двустворчатую обычную металлическую дверь с длинными вертикальными ручками.

— У нас теперь защитный купол разворачивается поверх зданий и прилегающей территории, — Ларсен горделиво улыбнулся. — отсиживаться в тесных бункерах во время сближения планет уже нет необходимости, только особенно крупную технику ещё укрываем. Но и это уже ненадолго.

— А сближение не выводит из строя ваши купольные установки?

— Нет, — улыбка временного руководителя стала ещё шире — очевидно, ему нечасто удавалось похвастаться успехами перед непосвящёнными. — они тоже заглублены и дополнительно заэкранированы, и, самое главное, на шестьдесят процентов состоят из аналоговых деталей. Простейшая автоматика, реагирующая на изменение давления исключительно на механических принципах. Вся электроника помещена в съёмные экранированные блоки и существует лишь в самом жизненно необходимом количестве. Через год, думаю, на этой основе мы уже соберём достаточно обеспечительного оборудования для планеты, чтобы даже Викра стала для нас просто интересным видом на высоте. Хотя, если у нас всё получится с двигателями, то можно будет создать искусственно поддерживаемую стационарную орбиту вокруг Эле и не морочить себе голову.

Столовая оказалась большой, как в боевом линкоре пехоты. Заполнена она была пока только наполовину. В отличие от многих похожих колоний, на Сунхе-200 учёные не держались особняком от обычных работяг, воплощающих в жизнь их проекты разной степени гениальности.

Мимо гостей как раз прошли трое, у одного из которых за ухом торчал красный маркер, под комм на руке был засунут электронный уровень, а голографические очки работали только с одной стороны.

Айна решила, что это должно быть тоже каким-то оригинальным проектом, потому что такие очки если ломаются, то сразу целиком, а не по частям. Двое его спутников шли в пыльных и частично заляпанных чем-то комбезах. У одного из них из встрёпаной шевелюры при каждом шаге высыпалась какая-то мелкая пыль. Состояние их одежды явно волновало их примерно никак, и, если бы не грозный окрик человека в настолько же потрёпанной, на чистой рабочей форме, они вряд ли завернули бы даже к рукомойнику.

— Куда вы потом направитесь? У вас есть ещё какие-то заказы? — опомнился Магнус уже за столом.

Команда честно расположилась там же. Алекс снова на отшибе, Кайман долго критически осматривал имеющийся стул, пока кто-то из обитателей станции радушно не придвинул ему седалище помощнее.

— Что? Думаю, надо будет слетать на Нокасу. Там видно будет.

— На Нокасу… М-да, — гостеприимный временный руководитель погрустнел.

— Что-то не так?

— Наш… учёный по организмам не очень любит эту планету. Но вы же можете забросить его на Кверон или Вулкан… то есть, на Вариус? Оплаченного должно хватить.

— Ещё не оплаченного, — издалека напомнил Алекс, не отвлекаясь от набирания каких-то запросов.

— Да, конечно. Сразу же, как только договорюсь с вашим пассажиром. Я понимаю, в вашей сфере могут встречаться нечестные люди, но здесь можете не опасаться. В крайнем случае, можно сообщить нашему бухгалтеру, — Магнус нервно хохотнул. — он кого угодно вздёрнет за неоплаченные счета. Я сейчас, простите.

Он резво вскочил со своего места и умчался в дальний конец зала.

Воспользовавшись его отлучкой, Алекс подсел к капитану.

— А нам с вами, ребята, — он выразительно обвел взглядом Каймана и Чакка. — надо кое-что обсудить, и сейчас самое подходящее время.

Айна обругала себя, потому что только теперь заметила, что вместо правой верхней руки у арахнида был протез. Неплохо сделанный, но всё же достаточно отличающиеся от родной конечности.

Внутри головы снова появился странный зуд. Женщина поморщилась и слегка тряхнула головой.

"Мы не подлецы. И вы тоже. Но мы можем друг другу пригодиться", — раздалось в голове, и она, наконец, смогла опознать несколько изменённый голос Чакка.

— Скажи вслух, — голос навигатора стал угрожающе небрежным. — не копайся у неё в голове, пока мы тут не разобрались.

— Нечего говорить, — Кайман с хрустом выпрямился, но потом согнулся обратно, на этот раз не кладя руки на стол. — ты уже всё сам знаешь, зачем спрашиваешь?

Алекс сбросил открытое вирт-окно на комм капитана.

Над фото Чакка красовалась маркировка о розыске. Выглядел он там довольно агрессивно, насколько это вообще возможно для арахнида, и в памяти всплыли тренировочные манекены из армейской учебки и совсем не тренировочные арахниды-воины.

— Тут сказано — повреждение экипажа, саботаж, опасный для жизни членов экипажа, кража, нападение на капитана, убийство станционного работника при ремонте судна, — подняла глаза на механика и ощутила себя, как минимум, полицейской на допросе, а то и прокурором.

Сидящий напротив Чакк никак не вязался с фото на протоколе.

— Мне не везти с работа, — живое лицо выглядело пристыженно и говорил он теперь совсем тихо. — а механик убиться случайно, на нас оба тогда портовый кран пасть.

— А как насчёт нападения на одного капитана и убийство другого?

Этого в протоколе не было, но в том, что сведения, которые добыл Алекс — достоверны, сомневаться не приходилось.

— А я считаю, что не о чем разговаривать с каннибалом, как у вас говорят, и работорговцем, который пытается обращать в рабство членов команды, — свистящим голосом припечатал Кайман.

— У нас говорят"каннибалы"про тех, кто ест себе подобных. А ваш капитан был человеком.

— Отстань от него, Алекс, — Айне хотелось как можно скорее оставить эту тему позади. — мы с тобой сами таких бы пришибли, не моргнув глазом.

— Меня больше волнует вопрос твоих соплеменников. Обычно ваши не бродят просто так по галактике по одному, да ещё в компании с представителем другой расы, — Алекс, опережая капитана, многозначительно покосился на Каймана, теперь больше напоминавшего статую, впрочем, подозрительно готовую в любой момент отказаться от своего статичного состояния.

— Я помню, что у вас коллективный разум и большая нелюбовь к одиноким поездкам, — добавила она, смягчая резкие фразы навигатора.

— Не коллективный разум, а сеть память, — так обиженно отрезал арахнид, как будто она задела слишком непристойного тему, да к тому же без зазрения совести опошлила ещё сильнее. — наши знающие, живое ли соплеменников, а королева — ещё где он… много чего. сеть память давает нас возможность знать всё, чему научиться хоть кто-то один.

— Хорошо, но всё же…

— Я изгнан, — Чакк наклонил голову так, будто хотел засунуть её себе под мышку. — меня в сети нет, и её у меня тоже.

— И за что?

— Это — то, что никак не влиять на мои возможности инженер-механик и не представлято для вас никаких обидность! — Чакк чуть не подпрыгнул на стуле, клацнув четырьмя частями челюсти, отдаленно похожими на жвалы из-за возможности открывать их ещё и в стороны.

— То есть нас не касается, — усмехнулся Алекс. — ну, твои отношения с соотечественниками и правда могут волновать нас только с той позиции, чтобы они не начали по нам стрелять из-за того, что ты у нас на борту. Проблемы с межпланетным законом…

— У вас они тоже есть.

— Есть некоторые, — признала Айна. — но с меня хватило членов команды, к которым нельзя поворачиваться спиной. Я не против жить в окружении условных врагов, но тогда, когда они снаружи, а не могут стоять за спинкой моего кресла. Всё, о чём я тебя прошу — если есть что-то, что может создать нам проблемы в неочевидном месте — скажи об этом заранее.

Из ноздрей Каймана вырвался какой-то особый вид шипения-свиста.

— Я не предатель, — насупился Чакк. — просто другие, особенно люди и горранов, часто кажется — если я мелкий и с усы, то можно не считать я как часть экипажа. Как бесплатная прислуга и почесать свои конечности — сколько угодно. Если мой наниматель держать своё слова — то и я своё держивать, — добавил он, воинственно скрестив все руки на груди попарно на человеческий манер.

— Кстати, о предателях, — Алекс сбросил капитану второе окно.

На этом было изображение Каймана, хищно облизывающегося на автоматическую камеру. В том, что она была именно автоматической, не могло быть никаких сомнений — вряд ли кто-то из разумных существ согласился бы управлять камерой лично в такой обстановке.

— Ух ты, — вырвалось у Алины когда она рассмотрела страницу целиком. — террорист и убийца, за голову которого на Хасаре дают порядком… в принципе, я не слишком удивлена. Сильный воин будет очень ценен в армии своей планеты.

Чакк прищёлкнул челюстью. Кайман остался неподвижен, только чешуя чуть встопорщилась по бокам шеи.

–… и если он при этом не на Хасаре, то должен быть замешан в чём-то очень серьёзном. Вроде этого. Так, — капитан закрыла окна и устало потерла виски. — мы будем просто работать вместе, хорошо? Работа будет, скорее всего, скучной и для воина совсем никакой, но это именно то, чего я хочу. Из опасного — недобросовестные заказчики и какой-нибудь сброд.

— И убивающие твоего полководца отморозки, — очень вовремя вставил ящер.

— Он не… неважно. Отвезём этого странного старика, надеюсь, всё же на Кверон, и надо будет слетать на Нокасу, по личному делу. А дальше будет видно куда…

Алекс чувствительно пихнул её в бок, привлекая внимание.

С дальнего конца зала медленно перемещались Магнус и, видимо, упомянутый им старик, отчаянно жестикулируя. Если временный руководитель ещё старался говорить тише и не привлекать общих взглядов, то его собеседник не забивал себе голову какими-то условностями и уже понемногу переходил на срывающийся фальцет.

Он не был очень уж старым, ему было всего около шестидесяти. Он походил бы на карикатурного безумного учёного с торчащими во все стороны седыми клочьями волос, если бы волосы у него вообще были. Отсутствовала не только шевелюра на волосистой части головы, но и брови с ресницами, что вкупе со сморщивающимся в мимике лицом это делало его голову поразительно напоминающим сухую картофелину с глазками.

— Давайте на корабль, — Айна проворно поднялась со своего места, и Алекс горячо её поддержал, свернув все свои сетевые изыскания. — найдём другой заработок.

— А? — Чакк закрутил головой и вывернул её под немыслимым с точки зрения человеческой анатомии углом. — Я не понял.

Он всё-таки встал и двинулся следом за людьми, процессию замкнул молчаливый ящер.

— Выгрузим ему ящики прямо на площадку, дальше пусть сам с ними колупается.

— Что измениться, капитан? — арахнид запнулся о ножку стола, но не упал, придержанный за шкирку другом.

Люди досадливо переглянулись.

Фалас в исполнении этого гениального человека помнился всем очень хорошо. Особенно в том контексте, что это прекрасное произведение генноинженерного искусства ещё бродило где-то по Зелёному сектору, а нокасские зоологи умилились этому факту настолько, что слетали на Илвагар и каким-то чудом привезли ему компанию в виде одного самца и двух самок. Впрочем, Зелёному сектору стало ненамного хуже — он и до этого считался непролазным заповедником всей возможной флоры и фауны, но не из тех, куда стоит водить пешие экскурсии и вообще ходить.

— Скажем так — я не хотела бы оказаться в висящем в космосе корабле с этим человеком на борту и какими бы то ни было частями даже в далеком прошлом живых существ одновременно. Как видишь, руководство станции тоже совсем не хочет получить у себя это непредсказуемое сочетание.

В этот момент Магнус заметил их и на несколько секунд нерешительно заметался, но учёный, истолковав его сомнения в свою пользу, удовлетворённо двинулся к стойке раздачи, и выбор руководителя стал очевиден. Мужчина в несколько прыжков догнал экипаж"Звезды"и, не заметив, как подобрался Алекс, попытался невзначай загородить им путь.

— Вы даже не поужинали! — возмутился он. — за хорошей едой любое обсуждение пойдёт намного бодрее!

— Спасибо, господин Ларсен, мы уже и так достаточно бодры. Мы, пожалуй, отправимся раньше, чтобы не мешать приготовлениям к вашему очень ответственному мероприятию. У вас, как я понимаю, такое впервые и вам потребуется интеллектуальный потенциал каждого обитателя станции.

— Он будет вести себя тихо, ручаюсь вам, госпожа де Нувель, — временный руководитель не удержался от нервного взгляда в сторону стойки. — если вы считаете нужным принять какие-то дополнительные меры для безопасности… кхм… вашего экипажа — на вашем корабле вы полностью в своём праве, только не пересекайте законную черту.

— По-моему, он совершенно не в восторге от ваших планов на него, — Айна воспроизвела нервный взгляд Ларсена на сияющую лысину.

Её владелец только что получил свои законные миски с чем-то зелёным и, кажется, вознамерился отправиться обратно к своим очень важным работам прямо с ними.

— Я пока ещё решаю этот вопрос.

— Насильно мы его, тем более, не повезём. Если вы считаете, что пришло время для принудительного выдворения, это делается через официальный протокол и найм судна, как на перевозку заключённого М-класса.

— Хм, — на лице Магнуса отразилась облегчение. — вы правы. Дайте мне немного времени, и я всё улажу.

— Нет. Мы улетаем. Сейчас.

— Пятьдесят тысяч! — возопил настойчивый заказчик. — И официальную бумагу, если хотите!

Айна вздохнула. Деньги были теперь для них не очень большими, но и не лишними. Имеющиеся приятно грели душу, но она понимала, что одна покупка дома съела бы половину, а на остальные всю жизнь не прожить. К тому же с Сунха-200 всё равно надо было улетать.

Фаласотворец кровожадно представлялся ей связанным и подвешенным в трюме, как кулёк.

— Я дам вам сутки на переговоры. И если он возьмется за свои исследования прямо у меня на корабле, я выкину его в шлюз. Или он выкинет, — она ткнула в Каймана, заметив на лице Магнуса тень сомнения.

Он внимательно осмотрел ящера с головы до ног, как будто видел впервые, и у него едва заметно дёрнулась нижнее веко.

— Хорошо, — Ларсен овладел собой и снова покосился на учёного, всё также стоявшего к ним спиной. На этот раз он ругался с кем-то на выходе из зала. — если вам нужны комнаты, обратитесь к начальнику имущества вон за тем столом. Завтра утром мы будем готовы.

Он так же стремительно убежал в сторону вероятного пассажира. Настигнув его, Магнус заботливо придержал его поднос и, видимо, немедленно уладил разногласия с оппонентом учёного, потому что они втроём вышли через любезно удержанную дверь.

Пока Айна провожала взглядом временного руководителя станции, за её спиной раздалось возбуждённое щёлканье Чакка. Обернувшись, она увидела что Алекс, пользуясь заминкой, посвящал новых членов экипажа относительно специализации и наклонностей предложенного груза. Причём, судя по лицам, они втроём тоже начинали склоняться к маркировке этого человека именно как груз. Желательно, неподвижный и молчаливый. Хотя при демонстрации фотографии фаласа Кайман одобрительно цокнул, он всё равно сказал, что этот человек опасен.

Команда дружно решила ночевать всё же на своём корабле. Чакк пожаловался на шум чужих мыслей. Алексу тоже нужно было более тихое место для его вечных поисков информации обо всём в галактике.

На таком небольшом расстоянии, близкая к опасному сближению с планетоидом, Викра меняла размер намного быстрее, чем когда бывала в более дальних точках своей орбиты. Темно-бурый цвет поверхности теперь был виден даже на ночной стороне. Редкие голубые искорки от мелкого космического мусора, входящего в её наполненную взвесью металлических частиц атмосферу придавали планете загадочное мерцание. По сравнению с ней плававшая на противоположной стороне обитаемой станции серая Эле казалась гадким утёнком с взлохмаченными перьями — острыми пиками кольцевых горных образований.

Айна успела перехватить навигатора у кофеварки. Кофе — это то, что Алекс умудрялся сделать ужасно даже при условии почти полностью автоматизированного приготовления. У неё самой кофе получался не великолепно, но намного более терпимо.

Чакк вцепился в свою часть пайка, вывернул локти верхних рук вверх, и медленно расплавлял его слюной. Кайман свою проглотил два укуса, движениями горла ещё сильнее напомнив земных и нокасских пресмыкающихся.

— Ты точно хочешь только скучных перевозок? — Алекс растянулся на перенесённом из каюты длинном тонком матрасе.

Он стал так делать после гибели Симона, жалуясь на спину, но Айна подозревала, что он ненавязчиво старается не оставлять её одну. Это раздражало сильнее, чем многие его старые привычки.

— У нас намечается более чем интересный пассажир до Кверона. Если не учудит ничего, то голову забьёт почти с гарантией.

— Да-да. А потом так захочется пристрелить этого умника, что лучше давать таким желаниям полезный выход.

— Ты на что там намекаешь?

На верхнем экране во всё лобовое стекло появилось лицо, точнее оскаленная морда горрана в самом расцвете сил. У этого вида возраст легко было понять по цвету костистого нароста в верхней части головы, начинающегося от самых глаз и немного ослабевающему только к соединению головы с шеей.

Хотя о шее применительно к горранам говорить не приходилось — три соединённых зубчатыми выростами аналога позвонков давали их головам очень небольшую подвижность относительно туловища, а сами головы сидели так низко, что казались растущими прямо из плеч.

Поверх макушки этого светилась сумма. И она была весьма неплохой.

— То есть, ты предлагаешь охотиться за головами. Опять?

— Опять?! — эхом переспросил Чакк, чуть не уронив свою пищу и взмахивая руками.

— Не говори, что в те разы не было весело, — Алекс вроде бы продолжал смотреть в свой экран, на теперь одним глазом косил на капитана, явно подбирая аргументы.

— Не очень. К тому же, это горран, а не молодой искатель горяченького.

— А я ящер, — Кайман прошелестел хвостом по полу и внимательно уставился в вирт-экран. — если капитан не против, я бы поразмялся. Тут не сказано, что обязательно брать его живым?

— Мне нравится наш новый охранник! — навигатор по обыкновению выудил откуда-то увесистую бутылку. — Ты определённо вливаешься в команду!

— В последний раз его видели на станции и Илзур-восемь, двое суток назад… сколько нам до Кверона?

Айна неожиданно для себя поняла, что действительно будет лучше, если она выплеснет накопившиеся усталость и свивающую новое гнездо в мозгу злость туда, куда это будет применимо, а чесать кулаки о бронированный череп горрана человеку можно было сколько угодно. Главное — не бить ниже костистого нароста.

— Один прыжок и четыре часа лёту. Отделаемся от этого жуткого деда часов за восемь. А если будет слишком сопротивляться — нам же проще, запихаем в спасалку и выбросим прямо на орбите. Или вообще запустим там криорежим ещё в полёте. А там и до Илзура можно прокатиться.

— Криорежим у нас сломался ещё полгода назад, когда капсула слетела с креплений.

— Да, точно, — Алекс на секунду стушевался, но ничто не могло надолго вывести его из равновесия. — ну ничего, засунем так и скажем что крио включается от активных движений. А от Кверона до Илзура-восемь четыре прыжка, послезавтра уже будем там. Поймаем быстренько этого задиристого горрана, тем более, что он и не скрывается особенно, и можно будет со спокойной совестью улетать в отпуск. Любишь тёплую водичку? На Элсире и Калле сейчас самый сезон.

— Сначала смоемся отсюда. В конце концов, может быть, что этот любитель древностей останется тут и мы спокойно отправимся затем красавчиком.

— Если наш заказчик костей не полетит, в некотором роде будет даже проще — отсюда до Илзура всего три прыжка. Да и пятьдесят тысяч… в целом, это не настолько большая сумма, о которой я бы сожалел.

— Тогда летим сейчас? — в шипящем акценте ящера послышалось надежда.

— Мы обещали подождать сутки. У него в запасе ещё девятнадцать часов. Не вернётся — улетим, — Айна отхлебнула кофе и подумала, что остывшим он, кажется, даже лучше — можно выпить залпом всю кружку сразу и пойти за второй.

Когда что-то происходило, ей всегда одновременно хотелось заснуть покрепче и перестать спать совсем. Особенно когда под её ответственностью оказывалось множество людей или множество задач.

Когда за полгода до злосчастной высадки ей дали командование подразделением мехов вместе со званием капитана, Арвентер две недели просидела на армейских симуляторах, пока её не застал в медотсеке молодой военврач. Тогда они крепко поругались и сошлись в итоге на том, что он допустит ей спецсостав из стимулятора и стабилизатора нервной системы перед ответственными высадками, а в обычное время она будет всё-таки спать по ночам, хотя бы по несколько часов.

— Хм, — со стороны матраса Алекса послышалось недовольное шуршание. — что там говорил тот парень у твоего командира насчёт расправы, не помнишь?

— Не очень. Сказал что я на кого-то там работаю, хотя мне самой уже интересно, где я добыла себе постоянную работу.

— Знаешь, я был неправ. Давай всё-таки слетаем к этой военной, Эсвидсон. Может, ей действительно есть, что нам сказать.

— Ты это о чём?

— Давай мы поговорим об этом тогда, когда станет хоть что-то яснее. На Квероне я её как раз найду поточнее и мы у неё лично спросим, как минимум, о том интересном клочке бумаги.

Утром станция выглядела ещё более взбудораженной, чем накануне.

Викра закрывала уже треть поля зрения, нависая над планетоидом, как будто вот-вот упадёт. Синие вспышки в её атмосфере стали чаще и ярче.

Мимо корабля шёл маленький автономный беспилотный мех, яростный пихаемый бегающим вокруг механиком. Мех то и дело клинило, он останавливался, медленно поднимал руки и покачивал ими из стороны в сторону, как танцор, или начинал плавно разворачиваться, но механик, похоже, ждал от него совсем другого поведения.

Когда у меха заискрило и перестало сгибаться колено, из-за чего он начал так же неторопливо, волоча пострадавшую конечность и пошатываясь, сворачивать в сторону накрытого корабля, механик принялся пинать его уже прицельно, пытаясь заставить ногу прийти в норму хотя бы ненадолго.

— Надеюсь, на станции нет маленьких детей и впечатлительных девушек, — Алекс наблюдал за метаниями работника, как за лёгкой утренней комедийный сценкой. — по крайней мере поблизости.

Айна, давно привыкшая к тому, что в подобных ситуациях военные тоже далеки от речей классиков литературы, до сих пор комментарии станционного работника автоматически пропускала мимо ушей. К тому же сунхский механик и не знал столько выражений, сколько использовали военные пилоты даже на учениях, говоря уже о боевой обстановке.

— Завтрак мы наверно пропустить, — тихо проскрипел Чакк.

— Оно и к лучшему. Если они увидят, как ты ешь… эй! — начал навигатор.

— Алекс! Если их тут ксеносы настолько шокируют, из них дерьмовые колонисты. Но вообще ты прав, идти на завтрак было бы самоубийством. Особенно если там нас поджидает Ларсен. Десять часов переждём тут спокойно, а потом взлетим с чистой совестью и пустым трюмом.

Звякнувшее оповещение об оплате перевозки предыдущего груза только подогрело эту мысль. Носящиеся туда-сюда обитатели станции сильно снижали желание выходить с корабля вообще, хотя бы потому, что не хотелось быть затоптанными.

Чакк несколько минут созерцал местного механика и с его подопечными, задумчиво щёлкая челюстями, потом подпрыгнул, как ужаленый, и унёсся внутрь"Звезды", помогая себе всеми четырьмя руками на поворотах. Кайман не торопясь двинулся следом. Оставшиеся в проёме шлюза капитан и навигатор озадаченно переглянулись.

— Эй вы там, — в общем шуме они не сразу разобрали громыхание гравиплатформы со странным устройством, напоминающим огромное ружьё, способное стрелять несколькими гарпунами сразу. — у вас скоро бортовая электроника начнёт накрываться. Мы вам плёнку привезли. Отойдите-ка, мы пульнём.

Платформой управляли двое мужчин лет по сорок, удивительно похожие друг на друга, кроме того, что один едва доставал другому до подмышек.

–"Пульнём"? — угрожающе переспросила Айна, машинально кладя руку на кобуру.

Гарпунщиков-энтузиастов это совершенно не смутило, они даже прицеливаться начали с большим азартом, подпихивая друг друга локтями.

— Ага. Плёнкой. Чтобы не подгорели ваши провода. Так что вы бы лучше отошли, а то из-под неё выбираться очень неудобно.

У самого входа в жилой блок Айна увидела Магнуса. Он смотрел на происходящее глазами сильно сомневающегося в правильности решения человека.

— Капитан! — Чакк так же стремительно вылетел из корабля, размахивая всеми имеющимися конечностями.

Уже на выходе он споткнулся обо что-то и кубарем выкатился с трапа, заставив Айну мысленно прикинуть, есть ли в их крошечном медотсеке что-нибудь для лечения костей арахнидов.

Больше всех впечатлились мужчины с гарпуном. При появлении ксеноса они отъехали на метр назад и прицелились уже в него. Чакк несколько раз перевернулся и неожиданно твёрдо встал на ноги лицом к кораблю.

— Капитан! Нам надо немедленно улетать! Если мы и взлетают отсюда за ближний час, навигацию даже я не уметь починить! И система контроль перегрева!

— А что с ними?

— У нас почти беда защита от электромагнитную поля. А у вон той планета она ещё нестандарт для хомо кораблей электроника.

— Аа, — понятливо протянули и мужчина на платформе. — так мы сейчас пульнём.

— Я сам сейчапчапчас пульну! — механик развернулся к гарпунщикам и растопырил руки и челюсти, издавая щелкающие звуки вперемешку с космолингвой. — .. у вашей плёнки…

Дальше он сказал очень много всего, но понимал хоть что-то из этого только Алекс. Кайман важно кивал в такт экспрессивной речи друга, понемногу наступавшего на ошарашенных станционных работников, но не говорил ни слова. Лица самих работников говорили о том, что одного напора было бы более чем достаточно, чтобы мужчинам захотелось ретироваться вместе со своей плёнкой, но Чакк подкрепил эффект ещё парочкой арахнидских крепких выражений и замысловатым жестом, значение которого команда"Звезды", не сговариваясь, решила не узнавать. Только после этого он отвернулся от них и направился к кораблю.

Магнус вдалеке оживился, замахал руками и куда-то умчался.

— Капитан? — переспросил Чакк подрагивающим от возбуждения голосом.

— Я тебе доверяю. Если ты считаешь, что надо убираться — запускай систему. — Алекс — курс на Илзур-восемь.

Когда все скрылись внутри, Айна ещё немного постояла, рассматривая массивную Викру. Было что-то приятно щекочущее в наблюдении за опасным объектом в шаге от того, как он станет опасным непосредственно для тебя.

— Госпожа де Нувель!

Крик Магнуса Ларсена раздался гораздо ближе, чем стоило ожидать. Обернувшись на станцию, она увидела временного руководителя, пихающего перед собой лысого исследователя. Тот держал в обеих руках небольшой и неудобно стучащий по ногам прямоугольный контейнер. Маркировки на странном багаже внушали ещё меньше доверия, чем личность его владельца.

— Хорошо, чтобы вас не законсервировали до конца эксперимента. Ну, то есть, не вас, а ваш корабль… — Магнус смущённо кашлянул. — вот ваш пассажир, как я и обещал. И ваши шестьдесят тысяч за его билет, — он сделал движение своему комму, и браслет Айны благосклонно пискнул. — документы я вам сейчас же пришлю.

Учёный выглядел так, словно ему прямо перед разговором сунули в рот пакетик кулинарной кислоты, он всё ещё силился справиться с нахлынувшим в прямом смысле слова слюнотечением и хотя бы попытаться что-то сказать. Айна хотела было спросить о причине внезапного повышения стоимости проезда для такого светлого ума галактики, но груз, очевидно, входивший в неразделимый комплект с пассажиром, снова глухо стукнул, на сей раз о колено Магнуса, и она передумала.

Временный руководитель страдальчески скривился, но не выдал ни одного лишнего звука. За её спиной тоже послышался стук упаковочного контейнера и шуршание чешуи.

— Так их выгружать или нет?

— Нет! — неожиданно для всех заорал пассажир. — Это мои кости! Я за них заплатил! Они полетят вместе со мной туда, куда полечу я!

Судя по разгладившемуся лицу Магнуса, до сих пор этот вопрос не был до конца решён. Он перестал пихать в спину своего протеже и даже отступил на шаг, впрочем, не переставая исподволь следить за учёным, как будто опасался, что тот может неожиданно дать деру.

— Мы вылетаем немедленно. Поэтому очень советую вам подняться на борт, — капитан снова покосилась на красивую, но слишком проблемную планету. — у нас не так комфортно, как на пассажирских лайнерах, но до Кверона мы вполне неплохо доберемся.

— Что?! — лысый потрепыхал своим контейнером, явно раздумывая, как его поудобнее поставить, но так и не решился. — Захудалый Кверон? Я же просил…

— Только на время сближения, Конрад, — обезоруживающе улыбнулся Магнус.

— Ты не помешаешь мне закончить мой проект! Как только ваше сближение пройдёт, я буду тут как тут, и счёт тебе выставлю за невольный простой!

— Конечно, Конрад. Твоя лаборатория будет тебя ждать, — Ларсен следил затем, как его оппонент поднимается по трапу, с заметным трудом сдерживаясь, чтобы не сделать жест на удачу.

Только когда внешняя обшивочная часть шлюза начала подниматься, он активировал свой комм и начал с кем-то торопливо обсуждать некие срочные дела.

Стыковочная лапа разжалась ровно настолько, чтобы"Звезда"смогла выскользнуть из неё, не ободрав обшивку. Пассажир уселся на пол прямо возле шлюза, почти любовно обнимая багаж и яростно сверкая глазами на Каймана, в третий раз утаскивающего в трюм контейнеры с костями. Как только корабль поднялся на километр от поверхности планетоида, на панели управления хлопнуло и половина экрана погасла, а другая — запестрела помехами.

"Звезду"с силой отшвырнуло от Сунха-200, так что на какой-то момент показалось, что вышли из строя ещё и гравикомпенсатор на пару с гравитационной установкой. Писк и начавший просачиваться дым только нагнетали атмосферу.

— Вот сейчас мы и упадём, — торжествующе изрек учёный со своего места, скрытый серыми клубами с запахом изоляцией.

"Пожар" — бесстрастный механический голос оповещения был как нельзя более к месту.

Чакк, возникший из дымовой завесы, как привидение, вцепился в огнетушитель всеми четырьмя руками. Айна, держа прибор с другой стороны, отпускать не собиралась, но механик для своей щуплой комплекции оказался неожиданно силён, и она чуть не улетела вслед за отобранным им предметом.

— Быть ещё хуже, — пугающие спокойно прокомментировал арахнид и скрылся в дыму вместе с трофеем.

Несколько мучительных минут откуда-то со стороны раздавались странные звуки и щёлканье жвал под аккомпанемент упаднических замечаний от шлюза. Потом с запозданием включилась воздушные фильтры.

Симон всегда ставил усиленные, старой армейской модели, чтобы команда и гости могли беспрепятственно курить прямо на корабле во время затяжных прыжков. С дымом от подгоревшего оборудования они тоже справлялись лучше, чем обычные, которые ставили на малые гражданские корабли.

Когда электронный контроллер понизил мощность фильтрации и видимость стала вполне приличной, Айна обнаружила, что несколько сбилась с пути к терминалу и вместо него шла к боковому иллюминатору. В нём как раз приветливо помаргивал огнями хорошо освещённый Сунх-200. В местном космопорту было заметно какое-то нездоровое оживление, особенно впечатлил широкий круг, оцепляющий оставленную"Звездой"площадку и разогнутая в обратную сторону стыковочная лапа.

— Они там уже ставки делают, упадём мы или нет, — Алекс тоже подошёл к толстому бронированному стеклу и постучал по нему пальцем.

Капитан втайне всегда завидовала его непроницаемому спокойствию и утешала себя тем, что у него оно, может быть, такое же показное, как и у неё самой.

— И кто побеждает?

— Пока поровну, — навигатор сверился со своим браслетом. — а, нет, сторонников падения понемногу прибавляется. Они, правда, уже между собой раскололись и спорят, упадём мы на Сунх или на Викру. Магнус пока в нейтралитете, но от него тоже ждут ставку.

— А мы куда падаем?

— Уже никуда, — голос Чакка был таким довольным, что все обернулись разом.

Из шлюзовой камеры даже высунулась голова любопытствующего лысого учёного, решившего, наконец, хотя бы немного сдвинуться опубликованного место.

В первую секунду показалось, что с панелью ничего и не происходило, и всем просто померещилось. Потом, при обшаривании её лихорадочный взглядом в поисках подвоха, становилось видно, что край корпуса немного оплавленый, а три кнопки ещё не остыли. Планетоид за иллюминатором качнулся ещё раз и начал плавно удаляться. Айна медленно пересекла рубку и устроилась в пилотском кресле.

— Я советовать отлететь ещё на триста километр. Магнитный поле планеты меньше влиять на мы, тогда можно делать прыжок безопасный.

Чакк уже традиционно сплёл руки, стоя за спиной капитана. Только теперь она услышала звук возвращающегося на нормальный режим двигателя.

В последнее время ей казалось, что она выбрала не ту специальность, когда записывалась в армию. Слова"пилот"применялось к ней только в комплекте с продолжением"боевой механической антропоморфной и другой шагающей техники", а в последние годы больше пригодилось бы"военных летательных аппаратов". Курс пилотирования кораблей для подразделения мехов был коротким и почти формальным, как для пехоты, и знаний на нём давалось ровно столько, чтобы любой боец смог заставить корабль улететь в нужную сторону и посадить его на поверхность не очень сложной планеты. При этом очень аккуратно сажать было необязательно. А вот военные пилоты всегда были отдельной кастой — в прямоконтактных боевых действиях они не участвовали почти никогда, но можно было с уверенностью сказать, что пилот в звании лейтенанта может водить почти всё, что умеет отрываться от земли. И уж точно они слышали корабли как дирижёры — симфонический оркестр, давая инженерам-механиком точные указания на место поломки.

На расстоянии, рекомендованном Чакком, Сунх-200 превратился в маленькую точку, почти полностью поглощенную двумя крупными планетами. Рядом они выглядели как каноничное добро и зло в детских книжках — тёмная большая одинокая Викра и более мелкая серая Эле, окружённая ещё пятью спутниками помимо блудного планетоида.

— Вам лучше пойти в каюту, — капитан, не оборачиваясь, обратилась к пассажиру, начавшему, наконец, кашлять реже. — можете расположиться в четвёртой. Она небольшая, но в ней вполне можно жить. И, очень вас прошу, воздержитесь от ваших научных изысканий во время полёта.

— Тем более, что ваши изыскания с завидным постоянством повергают в ужас любую колонию, которая имеет глупость вас принять, — Алекс с сожалением отвернулся от иллюминатора, продолжая поглядывать на свой вирт-экран.

— Они просто слишком тупые. Никогда больше не связываться с геологами, надо запомнить, — ворчливо отозвался учёный, поднимаясь с пола по-прежнему в обнимку со своим драгоценным ящиком.

— Ну вам и не грозит, — по лицу Алекса поползла ехидная улыбка. — десять минут назад эти тупые геологи и инженеры аннулировали все ваши допуски и внесли в список запрета к посадке на Сунх-двести.

— Что?!

Ящик выскользнул из руки хозяина и с громким стуком перевернулся по полу рубки.

— Они украли мою лабораторию! Они присвоили мои исследования!

— Вряд ли. Они запустили протокол консервации. Скорее всего, позже свяжутся с"Кастилиумом"и сдадут всё в ящиках. Так что в ваших интересах дать им свой новый адрес как можно скорее.

— Разворачивайте немедленно это дырявое корыто! Я им!..

Айна уже поднесла пальцы к переносице в нервно-моторном жесте, когда вопящий учёный за её спиной булькнул, икнул и замолк. Тишина была бы гробовой, если бы от иллюминатора не доносилось сдавленное фырканье навигатора. Уже понимая, какие вещи с точки зрения Алекса могут быть смешными, она медленно повернулась.

Кайман нависал над пассажиром, широко раскрыв пасть, в которую могла свободно поместиться голова и даже немного плечи. Язык вывалился наружу и лежал на воротнике рабочего халата исследователя, как незавязаный галстук. На то, что ящер придавил ногой столь оберегаемый учёным ящик, уже никто не обращал внимания, включая самого хозяина ящика. Он только таращился в недра показавшего себя с неожиданной стороны члена экипажа выпученными глазами и придушенно похрипывал, как будто язык ксеноса уже затягивался на его шее, как удавка.

Капитан бросила короткий взгляд на Чакка — если эти двое дружны, то должны хорошо знать повадки друг друга. Арахнид выглядел совершенно спокойным. Внешне его никак не интересовала развернувшаяся сцена, а вот снятая с боковой части пульта управления панель — другое дело.

"Не съест, не бойтесь", — царапнуло будто по самой черепной коробке. — "только попугает и сделает нам тихо до самого Кверона".

— Кайман, — Айна постаралась придать голосу как можно больше спокойствия. — пусти его. Он пообещает вести себя прилично.

— Яаа… — прохрипел пассажир, когда сухой шершавый язык заскользил по его воротнику, втягиваясь обратно. — даа… конннечно, капитан. Я пойду в свою каюту, если вы не против.

Способность говорить возвращалась к нему по мере того, как челюсти ящера сближались друг с другом. Рванув в указанную ему сторону, он даже забыл о своем драгоценном багаже, но Кайман точным пинком послал ящик вдогонку, чуть не сбив с ног убегающего.

— Ну вот, а ты переживала, что этот умник доставит нам неудобства, — навигатор уселся в своё кресло с самым беззаботным видом. — видишь, ничего не случилось.

Айна дернулась от любимой фразы Симона.

— Я переживала, что придётся самой вышвыривать его в шлюз.