Клеопатра

Дик Вайс

Автор подробно воссоздал историю правления последних царей из династии Птолемеев. В романе описывается детство Клеопатры, период изгнания её отца, возвращение в Александрию и последующая битва за египетский престол. В романе уделено большое внимание старшей сестре Клеопатры — Беренике, а также интригам евнуха царского двора Потина. Некоторые из описанных событий ранее не встречались в трудах по данной теме, тем интереснее будет открывать их читателю.

Часть II. Изгнание

Глава I. К берегам Родоса

Великие дела не делаются сразу.

Софокл

Словно драгоценные камни блестели ночью тысячи звезд, разбросанных по всей необъятной небесной тверди. Одни из них были недвижимы, другие медленно, словно никуда не спеша, ползли по бескрайнему небосводу, третьи стремительно срывались и падали вниз. Они, различные по яркости и цвету, образовывали причудливые фигуры и знаки, в которых можно было рассмотреть очертания людей, зверей и различных предметов. И эти люди и звери жили там, в бескрайних небесах, в небесном царстве, таком далёком, неизвестном и прекрасном. Но не только вверху сияли неизведанные огни в это время. Один маленький огонек среди беспроглядного царства тьмы упрямо двигался вперёд, находясь в окружении солёных волн, брызги которых обдавали его корму. Этим светом, искавшим путь к спасению, была большая галера «Ирениус», которая высоко и дерзко подняв свой нос над водами, держала свой путь на маленький остров, который омывался Эгейским и Египетским морями.

Несмотря на позднее время, на палубе этого корабля мало кто спал. Каждый был занят своим делом. Капитан галеры Джабари, высокий черноволосый красавец, не смыкал глаз и разговаривал со своими помощниками и начальником гребцов, обсуждая что-то за картой и сверяясь с лоцией. Судя по их спокойным разговорам, плавание проходило по плану.

Глухо стучал барабан, ритм которого заставлял гребцов работать в его такт вёслами. От их равномерного движения зависела скорость хода судна в безветренную погоду.

Гребная команда галеры состояла из двух различных типов людей. Были в ней и добровольцы, те, кто пришел на неё свободными людьми, и невольники, закованные в цепи.

Первые за свой тяжкий труд получали звонкие монеты, они заключали контракты и могли сходить с корабля, когда он прибывал в тот или иной порт. Их неплохо кормили, они пользовались некоторыми правами, в том числе им полагались и страховые выплаты в случае получения увечий.

Вторая категория гребцов на этом корабле была абсолютно бесправной. Их держали прикованными не только к скамьям с вёслами, но и во время стоянки корабля они не имели право сходить на берег, а по палубе могли только передвигаться в сопровождении стражи, с цепями на ногах и руках. Невольниками становились люди, осуждённые по тем или иным преступлениям. Каторжников обривали наголо, на лоб наносили клеймо, а во время движения галеры, каждый их таких несчастных, чуть замешкавшись, получал удар кнута за свою провинность.

Звуки их цепей даже при спокойном ритме движения галеры вызывал монотонный лязг, который заглушал все остальные звуки.

На палубе этого судна держал путь фараон Египта Птолемей Теос Филопатор Филадельф Неос Дионис со своими преданными людьми. Сам он был на корме и в задумчивости смотрел на небо. Его бесформенная тень при свете масляных ламп растеклась по палубе, как чёрное пятно. К нему подплыла ещё одна, небольшого размера, и они слились воедино.

— Тебе надо обязательно поспать, — обратился он к подошедшей дочери. — Хотя понимаю, как трудно это сделать на нашем лязгающем корыте, ну что поделать, потерпи, скоро мы будем на месте.

— Куда мы бежим, отец? Ты так и не ответил мне? — нотки растерянности звучали в голосе Клеопатры.

— Мы идем на благословенный остров Родос, но с заходом на Кипр. На Родосе я должен встретиться с одним важным человеком. Теперь нам приходится искать спасение у римлян, с которыми у нас союзный договор. Он содержит в себе обязательства в случае опасности, как Риму, так и Египту, союзник обязан выступить на его стороне. На Кипре сейчас находятся несколько римских легионов. Волнения на этом острове закончены, и я надеюсь, Рим перебросит их в Александрию, и мы вместе с ними вернемся домой. Они защитят наше царство.

Клеопатра не могла понять, почему отец так слепо верит Риму. Ведь именно их беды, как она слышала, и происходили по вине римлян и теперь он сам направляется в логово к зверю. Своими сомнениями она поспешила поделиться.

— Ты уверен в том, что говоришь, отец? — в голосе девочки звучала неприкрытая тревога. — Ведь римские войска свергли моего дядю, как можно надеяться на то, что они наведут порядок в нашей стране?

— Они должны это сделать, дочь моя. Иначе этот договор ничего не стоит. Римляне коварны и жестоки, но просто так они не оставят страну, которая их кормит и поит.

— Ты нисколько не тревожишься за судьбу царицы, моих сестер и братьев? Ведь мы же оставили их там, среди бушующего пожара.

— Поверь, им ничто не угрожает. Вся эта смута была организована только против меня.

К царю с дочкой подошел грек Ксанфий и накинул на плечи Клеопатры теплую накидку. Царь в знак согласия одобрительно покачал головой. Затем обратился к греку:

— Ксанфий, отведи мою дочь и проследи, чтобы она отдыхала.

— Хорошо, — ответила Клеопатра. — Но прежде чем я уйду, ответь еще на один вопрос: скажи, как погиб дядя?

— Говорят он выпил яд. Но римляне не хотели его убивать, это точно, они ему предложили стать жрецом в одном из храмов, но наш родственник оказался очень упёртым человеком. Он не захотел расставаться с короной. «Или все, или ничего».

Птолемей погрузился в воспоминания. Он вспомнил, как задирист был его брат в детстве и ни в чем не хотел ему уступать. Однажды они не поделили между собой одну красивую вещицу, подарок одного вельможи. Фигурка, выполненная, неизвестным мастером, изображающая диковинное мифическое животное, была так искусно сделана, что каждый хотел её прибрать к своим рукам. Беда была только в том, что выполнена она была из хрупкого материала — стекла. За право обладать ей им пришлось даже подраться между собой. Младший брат был повержен и прижат к полу. Пожалев его, старший Птолемей ослабил хватку и в знак примирения предложил пользоваться фигуркой по очереди, на что проигравший притворно согласился, но улучив момент, когда тот отвернулся, схватил игрушку и разбил её о камни, чтобы та не досталась никому.

— Ты же знаешь, мы несколько лет не встречались, он редко отвечал на мои письма, а в последнее время был занят только самим собой, ничего не замечая. Мне жаль его, но он мог спасти себя. Гордыня обуяла и погубила его. А уничтожить наше государство ради своего брата я никогда бы не решился. Поверь мне, если бы я принял другое решение, мы бы навсегда потеряли Египет. Рим бы нам этого не простил.

Клеопатра под ворчание Ксанфия медленно ушла. К царю подошел евнух Мардиан.

— Я разговаривал с капитаном. Человек надежный. У него нет опасений насчет плавания. Боги сулят нам спокойную дорогу. Капитан спрашивает, сколько дней мы проведем на Кипре? Ему нужно время, чтобы сменить несколько человек из гребной команды и пополнить запасы, а также уладить некоторые формальности в порту.

— Я не хочу оставаться на этом острове долгое время, так и передай ему. После всего, что произошло на Кипре, даже не знаю, смогу ли я ступить на его землю, — ответил фараон.

— Царь не будет встречаться с Публием Канидием Крассом? Римлянин очень влиятельный человек. Можно было бы его попросить о другом корабле, чтобы оставшийся путь до Родоса был более комфортный.

— Мне не пристало просить каждого римлянина. Тем более Публий Канидий Красс ничего не решает, он лишь помощник Катона, сам же Катон сейчас на Родосе, — с некоторым раздражением ответил Птолемей Неос Дионис. — Скажи лучше, что нам удалось спасти из дворца?

— Значительные запасы казны мы тайно вывезли несколькими днями раньше, когда эвакуировалось римское посольство. Немного золота находится на этом корабле. Послание, что мы прибудем на Родос, отправлено Катону, он примет нас. Ну а большая часть казны надежно спрятана в Египте.

— Почему мы отправились без кораблей сопровождения? — спросил Птолемей.

— Если бы мы воспользовались несколькими кораблями, об этом сразу бы узнали во дворце. Неизвестно, смогли бы мы тогда тайно выйти в море.

— Я благодарю тебя, мой друг, за проделанную работу. В очередной раз убеждаюсь, что ты не только мои глаза и уши, но и часть моего сердца и души, — растрогался царь.

— Не стоит благодарности, да и благодарить нужно богов и нашего казначея Джумоуку. У него всё было подготовлено заранее. Царь поступил мудро, в Египте находиться было опасно. До меня дошли слухи, что Ахилла собирался арестовать тебя и предать суду. Еще день, другой, и мы бы не смогли покинуть город.

— Кто надоумил взяться за это Ахиллу? — резко спросил фараон.

— Твоя дочь Береника, заручившись поддержкой своих сторонников.

— Эти сведения точные? — рассвирепел Птолемей.

— Да, клянусь Осирисом, как ни грустно моим устам это произносить. Об этом мне нашептал мой надежный человек в её свите.

— Тем хуже для неё, — выдавил из себя Птолемей и отвернулся, обратив снова свой взор на сияющее от ярких звезд, словно тлеющих угольков небо.

Дни сменялись ночами. Бескрайняя лазурная водная гладь всё также уходила далеко за горизонт. Постепенно весь корабль и его пассажиры пропахли солью и водорослями. Но воды были спокойны, и капитан благодарил за это богов. Плавание проходило без происшествий.

И вот совсем скоро показались скалистые холмы овеянного легендами острова Кипр. Весть эта сразу распространилась по всей галере, залетев в каждую её щёлку и заставив высыпать всех на палубу. Люди пытались вглядеться сквозь дымку рассвета в очертания скалистых гряд и маленьких деревушек на горизонте.

Конец ознакомительного фрагмента.