Антипоэзия. Стиходелии разных лет

Дмитрий Гольденберг

Что же это за «антипоэзия» такая? — вопрос более чем резонный. Aвтор всегда думал, что писать «как положено», соблюдая всякие там каноны — это рецепт вызвать у себя зубную боль, а у читателя зевоту.А вот «столкнуть лбами» кислое и длинное, пустое и порожнее — вот это всегда представлялось более интересной задачей.Ибо сказано: мы рождены, чтоб сказку сделать (ко) былью. Так что, за твоё, читатель, здоровье! Ура! Книга содержит нецензурную брань.

Маятник

Глеб Егорыч Жеглов украденный у женщины кошелёк

Засунул в карман пойманного карманника.

Королева Латифа совершила беспосадочный перелёт

Из Страны Чудес на Землю Санникова.

Наделён просветленьем, скопец голосил, что есть мóчи.

Постмодернистские поэты переглядывались и подмигивали друг другу.

Ницце и Токио они несомненно предпочитали Сухуми и Сочи,

Канберре и Рио — предпочитали Ригу и Лугу.

Элитарностью своей вялотекущей шизофрении

Кичился Дон Педро, раскачиваясь на маятнике Фуко.

«Всякая демократия требует периодических инъекций определённой дозы целенаправленной тирании», —

Пришла в субботу вечером к выводу умная девочка по имени Сулико.

Стража забе́гала по дворцу: исчез алмаз из фельдмаршальского жезла.

Алмаз унёс очаровательный юноша по имени Гоша —

Русский голубоглазый аналог Гавроша,

Довольствующийся кражами за неимением баррикад.

Зависимость означающего от означаемого тоже исчезла,

Рухнула на пол, как сброшенная с плеч тяжёлая ноша.

Артефакт и контекст подружились, как валенок и галоша —

И жизнь превратилась в один нескончаемый бал-маскарад.