Смех сквозь слёзы
[1]
Человек — заброшенный дом, глаза — выбитые окна.
Рот — как дверь, заколоченная наглухо.
Вокруг — немой пустырь, лужи, битые стёкла.
Крыша, съехавшая набекрень — кепка, сдвинутая на ухо.
Лицо — фасад. По стене катятся слёзы дождя.
Их не спрячешь, не вытрешь насухо, не смахнёшь.
Наверно, так раньше плакали при смерти вождя,
Когда в последний путь на лафете отправлялся вождь.
Крошево штукатурки вперемешку с хаосом
Перекрытий, балок, труб и стропил.
Дом уплывает под воображаемым парусом
По реке улицы, без руля и ветрил.
[2]
Ночь превращается в день,
Свет превращается в тень,
Дом превращается в дым,
Если его поджечь.
Целое состоит из частей,
Органов, нервов, сухожилий, костей.
Капля по капле, точь-в-точь,
Камень заставит течь.
У дочери есть единственный сын,
У нас — единственный Бог.
В руку — вчерашний сон,
Бег дести тысяч ног.
Год исходит на нет,
Вопрос отрицает ответ.
Сколько же зим и лет? —
Туз, дама, валет.
Газ у войны невидим,
Невесом.
Глаз у луны спит седьмым
Сном.
Мор давит мир колесом
Злым.
Ум съела моль — ну и Бог
С ним.
Север — гонит на юг
птиц.
Смотрит зима в зеркала
лиц.
След вогнан, как лом,
в лёд.
Птица убита холодом
влёт.
Смех — кисло кривит
рот,
Стих — жалобный бред —
врёт.
[3]
Испарение человеческого тепла и пота.
Сигареты горение, нервная икота.
Глаза — заряженная двустволка.
Инстинкт охоты, природа волка.
Зияет чёрная дыра сердца,
Суровее здания городской тюрьмы.
Была звезда, осталась обшарпанная дверца
В пустоту тьмы.
Осталась в памяти канва телодвижений
Первобытного танца, шаманство экзорсизма.
Остались на бумаге слова стихотворений,
Фронтовые письма Солдата Реализма.
