Интимная жизнь элиты

Евгений Белянкин (2003)

Роман «Интимная жизнь элиты» рассказывает о единоборстве русской и англо-американской разведок, раскрывая мир секретных спецслужб, их жизнь «во всей ее наготе», описывая тернистый путь агентов контрразведки, тенеты большой политики и светскую жизнь элиты. В центре повествования судьба русского суперразведчика-нелегала Егора Лаврентьева, истории его незабвенных подвигов и смертельных схваток с врагами.

Глава 14

Генерал Власенко, мягко ступая по ковру, задумчиво ходил по кабинету.

Круглые стенные часы показывали двенадцать часов дня. Генерал вызвал порученца.

— Узнайте, полковник Салтыков не появился?

— Никак нет. Но сказали — скоро. Минут через пятнадцать.

Идея, которую вынашивал генерал, была для контрразведки весьма соблазнительной. Конечно, требовалось кое-что доработать, прежде чем она могла бы реализоваться. Многое, бесспорно, зависело от той информации, которую должен принести полковник. Но Салтыков задерживался…

Генерал уже начал нервничать, когда заявился Салтыков.

— Ну что? Есть за что зацепиться? — с ходу, нетерпеливо спросил его Власенко.

— Георгий Максимович, — засмеялся Салтыков. — Если поработать, зацепиться всегда можно…

Садясь на стул рядом со столом генерала, Салтыков вынул из папки бумаги.

— Ну, выкладывай… Что у тебя там?

— Прежде всего, можно четко ответить на вопрос: кто Аллен Оливер. Журналист, не столь давно завербованный разведкой СИС в Египте, где он был до этого… Как нам стало известно, имеет выходы на Майкла Стегнера, если тот вообще не прямой его куратор.

— А можно его использовать?

— С Цыганом у него в последнее время были частые встречи. Он прикладывал все усилия, чтобы подружиться с ним, и, возможно, завербовал его. Можно сейчас думать, что Цыгана убрали английские спецслужбы, боясь, что он сдаст Аллена… Значит, Цыган все же обладал определенной информацией, которую они боялись.

— Резонно. Но что работает на нашу идею?

Салтыков выжидательно помолчал.

— Сумеем ли мы перевербовать Аллена Оливера? — Власенко с надеждой смотрел в широкое, чисто выбритое лицо полковника.

— Можно использовать убийство Цыгана. И пригрозить ему арестом… а то и судом. Это один вариант. Можно одновременно подбросить девицу. У него наблюдается потребность в девицах легкого поведения. По натуре он тусовщик. Стремится к изысканному обществу. В общем, богемный…

— Бывал ли он после Цыгана у Светской львицы?

— Вроде нет… Да и невозможно. Приняты все меры к тому, чтобы этого не случилось.

— А зря. Почему бы ему не дать эту возможность?..

— Товарищ генерал, — вдруг взмолился полковник: в его голосе прозвучала тревога. — Боюсь. Как бы не переборщить… Вы знаете, к чему это может привести?

— Не волнуйся. Все в рамках дозволенного. Владимир Евсеевич, установка такая: надо сделать все, чтобы Аллен перестал волноваться по поводу того, что мы его выставим… Пусть встретится со Светской львицей на дипломатическом приеме в МИДе… Кого лучше подсунуть ему?

— Я об этом думал, товарищ генерал. Пока одна кандидатура.

— Кто?

— Журналист «Известий». Из номенклатурно-перспективной семьи, прекрасно знает богему. Владислав Грачев.

— Он, кажется, в свою пору был обласкан Светской львицей.

— Да, было такое.

— Тогда согласен. Только следует хорошо проработать операцию.

Аллен Оливер считался неплохим журналистом. Его знали в Англии и охотно печатали, когда тот работал в Египте. Поездка корреспондентом в Москву обеспечивала ему более широкую известность, да и статус его становился значительно выше…

Уезжать из Москвы Аллен Оливер не хотел. Англия ничего хорошего не сулила. А Москва, он был уверен, — это карьера и будущее не только в журналистике…

Шифровка из Лондона — «Всеми силами постарайся остаться» — совпадала с его желанием. Тем более, скандал с Цыганом затухал, и русские никаких претензий к нему пока не предъявляли.

Несколько раз он сам пытался позвонить Светской львице, чтобы продолжить их отношения, но что-то его останавливало: возможно, предосторожность была необходима. Но Аллен Оливер надеялся на лучшее, да и из Лондона дали понять, чтобы он особо не высовывался и ждал погожих дней.

Тем не менее в этот день настроение у Аллена было кислое. На улице шел мелкий, противный дождичек. Он же за последний месяц не отправил в газету не то что интересной статьи, но даже обыкновенной информации…

И вдруг в Доме дружбы МИД дает прием иностранным корреспондентам. Выпив рюмку коньячку (это, конечно, не виски), Аллен Оливер неожиданно повеселел: он надеялся на какие-то новые знакомства, столь необходимые для журналиста.

В Доме дружбы Оливер неожиданно для себя увидел Светскую львицу — она была, как всегда, беспечна и обаятельна в своей беспечности. Рядом с ней стоял средних лет человек приятной интеллигентной наружности.

Аллен Оливер набрался храбрости и подошел поближе к Светской львице, так, чтобы она его заметила. И она его увидела, широко заулыбавшись приветливым лицом.

— Вы меня не забыли, — подошла она.

— Дорогая Лиза, я вам так благодарен. Так благодарен…

Аллен умышленно ничего не сказал о Цыгане, понимая, что Лизе это будет неприятно…

— Ну что вы! Сущие мелочи… — отвечала она. — Уверена, что в поездках вас встречали гостеприимно.

— Основная черта русского — это доброжелательность. В это время, перебив разговор, к Светской львице подошел высокий, чернявый мужчина. В нем чувствовался светский лоск, на что невольно обратил свое внимание Аллен.

— Познакомьтесь, — сказала Светская львица. — Это ваш коллега по перу Владислав Грачев. Газета «Известия».

— Я очень рад, — сказал Аллен Оливер и, почувствовав натренированную руку Грачева, про себя решил: малый, вероятнее всего, занимался гимнастикой. За это говорила и вполне стройная фигура русского журналиста.

— Думаю, что вы в молодости занимались гимнастикой, — сказал Аллен.

— Сознаюсь, было, — засмеялся Грачев, отвечая на сносном английском. — Дотянул до кандидата в мастера — а там… Новое хобби. Увлекся журналистикой…

— У вас хороший английский.

— Я некоторое время стажировался в Англии.

— У вас там остались друзья, приятели?

— Собственно, нет… Но хорошие знакомые были.

Кто-то позвал Светскую львицу. Она поспешно сказала Аллену:

— Я приглашаю к себе на субботу. Надеюсь, Владислав тоже будет.

Грачев и Аллен остались одни. Разговор зашел об Англии. О тех добрых днях журналистской стажировки…

— Я в свою пору, — улыбнулся Грачев, — даже написал очерк о Винчестерском колледже, что в графстве Хэмпшир. Нашему читателю интересно было узнать о системе платного образования…

— Но это очень дорогой колледж. Только для высокопоставленных… Многие англичане, в том числе и я, учились там, где попроще, — и Аллен с душевной откровенностью заалел щеками.

— Вы знаете, — вдруг заметил Аллен. — А я начинал свою карьеру в России заметкой о русской бане. Для англичан это похлеще любого колледжа! Я рассказал им, с какими вениками русские предпочитают париться… Березовые веники хороши для врачевания дыхательных путей. Дубовые веники, — Аллен поднял кверху большой палец, — понижают артериальное давление. Липовые — жаропонижающие, а пихтовые — незаменимы для кожи… Крапивные веники… Видите, какой я классный специалист по русским веникам!

Они прошли по залу в соседний, где стояли столы с угощениями.

Владислав взял фужер с шампанским.

— За вас, мистер Оливер!

— За русские веники! — расцвел Аллен Оливер. Он был счастлив. Так как считал, что удача где-то рядом и что новое знакомство утолит его жажду по светскому обществу.