Дети Зари. Время доблестных

Живиль Богун (2022)

Вторая книга серии «Дети Зари». Прошло почти двадцать лет с тех пор, как Эмилия, Носительница магического Ключа, открыла вход в убежище единорогов. Герои новой истории — повзрослевшие дети Эмилии и её Стража, Теренса Эрхарта, а также дети их друзей и соперников. Это их называют Детьми Зари: поколением, которое выведет человечество из застоя. Юные и отважные, они жаждут приключений. А Элинор, приёмная дочь Эрхартов, девочка-телепат, ещё и не прочь выяснить тайну своего рождения… А тут вдруг начинают исчезать люди — потомки Великих Мастеров Дхама, древней расы, укрывшейся от нынешних землян в параллельном мире. И наши юные герои спешат на помощь! Любовь и дружба помогает им творить настоящие чудеса…

Глава 2. Встреча в лесу

Косые лучи солнца сочились сквозь сумрачный ельник и стелились поперек тропы золотистой «зеброй». Наверняка уже не меньше пяти пополудни. За неполный год жизни в деревне Аглая отвыкла носить часы, а брать с собой мобильный не имело смысла: в лесу не было связи. На хуторе, правда, наконец установили спутниковую антенну. Збишек хвастался, что будет смотреть чемпионат мира по футболу jak normalni ludzie, на что Ханна бойко ответила, вытирая натруженные руки вышитым льняным полотенцем: «Посмотришь, kochanie — если после сенокоса на телевизор силенок хватит…»

Аглая опустила корзину на землю и помассировала правое предплечье. Вроде и ноша не больно тяжелая — всего-то банка сливок, кружок сыра да литровая бутыль родниковой воды — а руку оттягивает… Зато накрутит Климу полморозилки мороженого: и клубничного, и ванильного! Домашнее молоко и яйца можно купить в поселке, но таких сливок, как на хуторе, больше ни у кого в округе не найдешь: сладкие, густые, взбиваются в два счета!.. Может, Бонифация приучить корзину носить? Сенбернаров ведь для того и вывели, чтобы тяжести по горным тропам таскали, какая разница, в Альпах или в Татрах? А у нее пес лодырь каких мало, целыми днями только и делает, что на крыльце дрыхнет; раньше хоть за бабочками гонялся да на соседских кошек гавкал, а теперь вырос, не к лицу, видите ли, щенячьи радости…

Кстати, а где пес-то? Что-то давненько его не видно и не слышно!

— Боня! Боня, ко мне! — крикнула Аглая как можно резче, от натуги аж в горле запершило. — Ко мне!

Клим предупреждал: если она будет отдавать команды своим всегдашним мечтательным голоском, пес ни за какие коврижки не станет их выполнять и вырастет оболтусом. Оболтус размером с медведя в доме был ни к чему, поэтому собаку Аглая воспитывала строже, чем когда-то сына. Сын вырос хорошим человеком. И Бонифаций станет хорошим псом. Просто он еще почти щенок, любопытный и легкомысленный…

— Боня! — нетерпеливо позвала она еще раз, и несколько секунд спустя слева от тропы затрещали сучья, заколыхались кусты, и лохматое чудище явилось перед хозяйкой, неистово виляя хвостом и умильно улыбаясь. — Где тебя носит, Боня? Вот приедет завтра Клим, расскажу, что ты меня одну в глухой чаще бросил. Тоже мне, сторож!

Из всей тирады пес, очевидно, понял только про Клима и радостно загавкал. Гулкое горное эхо тотчас преобразило дружелюбный лай в завывание собаки Баскервилей.

— Ладно, пойдем, — Аглая взяла корзинку в левую руку. — Только больше не убегай, скоро будем дома.

Псу не позволялось бегать без поводка по улицам деревни. Селяне Бонифация знали и любили, многие и сами держали крупных овчарок местной породы, но туристы могли напугаться.

Они пошли дальше. Пес трусил впереди, мягко ступая большими мохнатыми лапами, Аглая бодро шагала следом: подол летнего сарафана так и вился вокруг щиколоток, цепляясь за ремешки сандалий. Дорога от деревни до хутора была шириной чуть более двух метров, вполне достаточно, чтобы машина проехала. Не любая машина, конечно, только внедорожник. Зимой, когда наносило сугробы выше колена, хуторяне чистили дорогу трактором. Зато летом ходить по тенистому шляху легко и приятно… И все же хорошо, что она не поддалась уговорам Ханны и не осталась на чай: в горах даже в июне быстро темнеет, достаточно солнцу зайти за гряду. И сразу становится неуютно. Что ни говори, дикая природа — не самый подходящий ареал обитания для городских дам вроде нее.

Дама с собачкой… С бо-ольшой собачкой!

Аглая шла и улыбалась своим мыслям. Завтра, уже завтра приедет Клим, и они все лето проведут вместе! Она молодец, поднатужилась и завершила перевод почти на месяц раньше срока. А следующий заказ возьмет только в августе, когда сын уедет обратно в Калининград. Выпускной класс в гимназии — не шутка, сюда он сможет вырваться только на зимних каникулах. Так что до Рождества она снова будет много-много работать, чтобы не слишком тосковать…

По сути, ей очень повезло с работой. Издательство, с которым она сотрудничала уже лет десять, специализировалось на фантастике и детективах. Что-то по-настоящему изысканное, литературно-вкусное, попадалось нечасто, зато переводить подобную беллетристику было несложно, а главное, нескучно. Не то что «серьезную» литературу! В прошлом году, соблазнившись солидным названием, она взялась за «Энциклопедию символов», о чем жалела с первой до последней страницы. Заумный опус на поверку оказался полной чушью. Нет, Аглая не имела ничего против эзотерики, если та не претендовала на истину в последней инстанции. Но как можно называть скарабея символом Солнца, возрождения и одновременно благосостояния, а также рекомендовать носить его беременным женщинам «от сглаза», если в Древнем Египте все священные жуки считались самцами и олицетворяли исключительно мужскую силу и оплодотворяющее начало! Аглая очень ответственно относилась к своей работе, проверяла каждый факт, дату, фамилию или название, и за двадцать лет накопила в голове столько, что и сама могла бы написать энциклопедию.

Нет, больше никаких «серьезных» заказов без удовольствия от проделанной работы. Другое дело — забавное, легкомысленное, необременительное фэнтези. Переведет два-три романчика — и не заметит, как снова наступит Новый год…

Задумавшись, Аглая чуть не налетела на собаку. Бонифаций внезапно застыл посреди дороги: уши торчком, нос по ветру. А потом с лаем бросился направо, в густой хвойный лес. Зайца учуял, что ли?

— Боня, ко мне! Боня! — крикнула она.

Пес послушно вернулся — и тотчас нырнул обратно в заросли папоротника. А несколько секунд спустя его возбужденный лай вдруг перешел в скулеж и затих.

Аглая не задумываясь кинулась по следам собаки: Бонифаций весил почти в два раза больше хозяйки, так что проложил в папоротниках целую магистраль. Надломленные стебли источали резкий запах йода. А вот и он сам, зверюга — рыже-белый окрас ярко выделялся среди зелени. Пес приподнял массивную голову, сделал несколько шагов в сторону Аглаи, гавкнул и вернулся обратно. Что же такое он там нашел, что решил непременно показать хозяйке?

Осторожно ступая меж папоротников — все же сандалии не лучшая обувь для прогулки по лесу — Аглая пробралась ближе. И ахнула.

Под старой сосной ничком лежал человек. Лица Аглая не видела, но почему-то сразу подумала, что он мертв: живой разве будет вот так лежать в лесу? Но когда Бонифаций, ободренный присутствием хозяйки, ткнулся в него мордой, человек дернул рукой — видимо, пытался закрыться от собаки. Аглая осмелела, подошла ближе и склонилась над лежащим:

— Эй, что с вами? Вы меня слышите?

Человек слабо застонал и чуть шевельнул головой. Волосы у него были черные, кудрявые, довольно длинные, как у цыгана. Тут только до Аглаи дошло, что с перепугу заговорила с ним по-русски. С другой стороны, как ей было с ним разговаривать? Незнакомец не был похож на местного жителя. Хотя туристы тоже не бродят по горным лесам в белых брюках и в замшевых мокасинах на босу ногу. Неуместный наряд дополняла тонкая сорочка, белая в голубую полоску, и элегантный темно-синий пиджак — самое то для прогулки, скажем, по ночному Риму… Да уж, неувязочка!

Эта необъяснимая странность почему-то придала ей смелости. Аглая решительно взяла незнакомца за плечи и перевернула на спину, чувствуя себя если не отважной медсестрой на поле боя, то как минимум доброй самаритянкой. Мужчине на вид было чуть за сорок: в короткой бороде и на висках заметно пробивалась седина. Он снова застонал и медленно открыл глаза — неожиданно синие, яркие даже в лесном сумраке.

И тут Аглая чуть сама не упала — от удивления: это лицо ей было знакомо! И с русским она невольно угадала: человек, лежащий перед ней, прекрасно говорил по-русски, хоть и с небольшим романским акцентом — она сама это слышала, причем не так давно.

— Вы ранены? Что с вами? — судорожно сглотнув, спросила она.

— Голова… И плечо… — пробормотал он и снова попытался подняться.

Аглая помогла ему сесть и заодно осмотрела голову: чуть выше левого виска набухала приличная шишка. А в полушаге из земли торчал виновник шишки — толстый корень сосны. Бонифаций уселся напротив и настороженно наблюдал за хозяйкой и незнакомцем.

— Похоже, вы ударились головой о корень и ушибли плечо. Ну ничего, главное, что живы.

— Вроде живой, — кивнул мужчина и тут же болезненно поморщился. — Где я?

— В лесу. Вернее, в горах.

— В каких… горах? — синие глаза изумленно расширились.

«Плохо дело! — подумала Аглая. — Похоже, от удара бедняге отшибло память». Но вслух ответила:

— В Татрах.

Мужчина на миг закрыл глаза и облизал пересохшие губы. Аглая вспомнила, что у нее есть вода — удивительно, как она умудрилась не выпустить из рук корзину, когда бежала за псом.

— Вот вода, держите — я всегда набираю в роднике неподалеку…

Раненый схватил бутыль, двумя руками поднес к губам и долго пил не отрываясь.

— Благодарю, — он наконец вернул бутыль. — Теперь намного лучше.

— Возможно, у вас сотрясение мозга, — спокойно сказала Аглая: в кино таким тоном врачи говорят с безнадежными пациентами. — Вам нужно в больницу. У нас в поселке есть только фельдшер, но он сможет отвезти вас в город…

— Не надо, — прервал её раненый. — Далеко до посёлка?

— С полкилометра будет. Вы посидите тут, а я быстро схожу за машиной…

— Не надо, — снова повторил он. Голос его заметно окреп и даже зазвучал бархатными нотками, знакомыми миллионам поклонников. — Сам дойду.

Мужчина осторожно поднялся, но пошатнулся и инстинктивно схватился за руку Аглаи. Пес с грозным рыком метнулся к хозяйке, и раненый чуть не свалился обратно на землю.

— Спокойно, Бонифаций! Свой! — она свободной рукой хлопнула пса по холке, чтобы перестал рычать.

— Бонифаций, значит, — неожиданно улыбнулся собаке мужчина и перевел взгляд на хозяйку. — А я Рауль.

«Знаю», — хотела сказать она, но лишь кивнула:

— Аглая.

Рауль медленно выпрямился и с минуту стоял пошатываясь. Лицо его было очень бледным, зрачки расширены: должно быть, у него сильно болела голова.

— Вы здесь живете, Аглая? — превозмогая боль, спросил он.

— Да, на окраине поселка. Еще минут десять ходьбы. Вы точно в состоянии идти?

Рауль кивнул, сделал пару шагов и опять пошатнулся.

— Голова немного кружится, — признался он смущенно.

Это его смущение было таким трогательным, что Аглая окончательно перестала робеть.

— Держитесь за меня, — предложила она. Взяв корзинку в одну руку, другой сама обняла раненого за талию и скомандовала тем неестественным голосом, каким дрессировала собаку: — Закиньте руку мне на плечи. Ну же!

— Никогда в жизни не держался за женщину, — буркнул Рауль, но послушно исполнил команду.

Он был на голову выше ее, так что со стороны оба наверняка смотрелись презабавно. Да и сама ситуация была настолько немыслимой, что Аглая с трудом подавила нервный смешок.

— Все когда-то случается в первый раз, — заметила она, с трудом выпрямляясь под тяжестью его руки.

— И то верно, — смиренно согласился раненый.

И они двинулись в путь.

Самыми трудными были первые двадцать шагов через заросли папоротников. Когда же наконец выбрались на шлях, дело пошло легче. Боня трусил впереди, поминутно оглядываясь бредущую в обнимку на парочку. Время от времени Рауль останавливался и несколько минут стоял, закрыв глаза, затем шел дальше. Аглая догадалась, что его мучают приступы головной боли.

— Может, все-таки к врачу? — спросила она во время одной из таких остановок. — Травма может оказаться серьезной!

— Ничего, пройдет.

— В любом случае, осмотр врача не помешает…

— А вдруг я сам врач?

— Вы не врач, а музыкант! — не удержалась Аглая. — Точнее, композитор и дирижер.

Реакция собеседника была вполне предсказуемой.

— Вы что, ясновидящая? — бледное, болезненно застывшее лицо вытянулось от удивления.

— Да нет, просто ведьма… — Аглае вдруг стало весело. — В здешних горах нам, ведьмам так привольно живется! Вари себе зелья да продавай — туристы берут ведрами! Так вот, помешиваю я, значит, любовное зелье — самый востребованный продукт, знаете ли — и вдруг в облаке пара над котлом вижу картинку: лежит посреди бурелома человек, тяжело раненный, но живой. Присмотрелась — батюшки святы, да это же сам Рауль Кауниц! Ну я, конечно, все бросила и поспешила в лес: как не помочь известному артисту, хорошему человеку…

Войдя во вкус, Аглая не сразу заметила, что «известный артист и хороший человек» таращится на нее во все глаза, забыв даже о головной боли.

— Да не смотрите вы так! — рассмеялась она. — Просто мы с Климом — это мой сын — весной были на концерте «Ювенты» в Калининграде…

— Вот как! — Рауль выдохнул с облегчением. — А я уже испугался, что попал в лапы ведьме… Не хотелось бы, если честно.

— Что, есть печальный опыт? — бойко осведомилась Аглая: ее болтовня хоть немного, да отвлекала собеседника от боли.

— Случалось, — хмыкнул Рауль и тут же сменил тему: — Тут все местное население следит за новостями мировой культуры, или вы — приятное исключение?

Аглая невольно улыбнулась: умеют же некоторые делать комплименты.

— Я не совсем местная. Всего год назад переехала: получила дом в наследство. Раньше жила в Калининграде. Семья и сейчас там.

— Муж, дети? — вежливо поинтересовался Рауль. Хотя было видно, что силы у него на исходе.

— Сын и родители…! Еще чуть-чуть потерпите, скоро будем дома.

В обнимку да пошатываясь, они наконец вышли на поляну, отделявшую лес от деревни. Дорога вместо десяти минут заняла более получаса. Дом Аглаи, аккуратная избенка с мансардой, стоял чуть в стороне от соседей, окруженный старым садом.

— Вы уж простите меня, Рауль, что так много болтаю, — сказала Аглая, направляясь к деревянной калитке, выкрашенной, как и весь заборчик, в оптимистичный лимонный цвет. Бонифаций уже ждал у калитки, радостно виляя хвостом. Освободив изрядно затекшую правую руку, Аглая откинула крючок. До крыльца Рауль дошел самостоятельно, следуя за сенбернаром — тот больше не выражал к нему недоверия. — Это от нервов… Если честно, я очень испугалась, когда увидела вас под деревом — подумала, что мертвый! Со мной впервые такое… приключение. В смысле, еще не доводилось находить бездыханных людей в лесу. Ну вы поняли…

Рауль вымученно улыбнулся:

— Если честно, я тоже впервые в жизни с таким удовольствием слушал женскую болтовню.

На этом его учтивость и закончилась. Силы тоже. Он пошатнулся и чуть было не свалился на крыльцо — Аглая едва успела поймать. Она кое-как довела гостя до дивана в гостиной. Он лег не сопротивляясь. Но полежав неподвижно несколько минут, открыл глаза и пристально посмотрел на нее.

— Только не вызывайте врача! — сказал с нажимом. — Мне просто надо немного поспать… Не хочу, чтобы меня здесь видели…

Он снова закрыл глаза и через несколько минут задышал ровно и медленно. Похоже, уснул. Аглая накрыла его узорчатым пледом, который сама связала прошлой зимой. Затем осторожно приложила ладонь к высокому лбу: жара вроде не было.

«Может, и вправду обойдется без вмешательства медицины? — думала Аглая, с любопытством глядя на спящего. Удивительно, но его тонкое, одухотворенное, очень красивое лицо отнюдь не выглядело неуместным на древнем диване с потертой кожаной обивкой, на вышитых крестиком подушках. Или она успела привыкнуть к появлению мировой знаменитости в ее скромной жизни, пока тащила эту знаменитость из леса? Нетрудно было понять, почему он не хотел, чтобы его здесь засекли. Вопросы вызывало другое: как он вообще оказался в глухом лесу, да еще в таком виде?

Наверняка за этим крылась какая-то тайна… Но в жизни Аглаи никогда не было тайн. И эта тоже была чужая.

«Не волнуйся, Рауль Кауниц, у меня нет привычки лезть в не свои дела, — мысленно заверила она гостя. — Так что спи спокойно и проснись завтра здоровым!»