На перекрёстке

Зинедин Копжасар (2025)

Двое подростков — Николь и Джейкоб не по своей воле попадают в параллельный мир. Им приходится учиться адаптироваться и налаживать жизнь в новых реалиях. Они не оставляют надежд вернуться домой, но оба совершенно не знают, что со всем этим делать. Параллельно история повествует о полицейском, ветеране войны с ворохом собственных проблем, который не брезгует преступать черту закона. Он занимается рэкетом, сотрудничает с бандитами, совершает убийства ради собственной выгоды. По ходу движения истории, полицейский догадывается, что с подростками что-то «не то». Поговорив с ними, он отказывается возвращать их домой, но начинает подумывать отправиться «туда» и встать на место другого себя.

Новый день похожий на старый.

1

Николь надела черное летнее платье, на котором были изображены маленькие розы. Издалека розы походили на чередовавшийся красный и белый горошек. Она не могла вспомнить, как его сшила, помнила лишь как разрабатывала его эскиз. Вообще этим утром с памятью у нее было всё так себе. Она не понимала где она и как сюда попала. Было ощущение, будто кто-то материализовал или телепортировал её в этот отель. Но ведь она каким-то образом сюда попала. И как-бы Николь не напрягалась, вспомнить события минувшего дня не получалось.

Из окна доносилось гамма шумов: автомобильные гудки, трель отбойного молотка под окном, пролетающий мимо вертолет.

«Местные жители, должно быть, привыкли к такому количеству гула, и проблем со сном не имеют, — подумала юная леди».

Так же со стороны открытого окна доносились голоса. Их большое количество перемешивались между собой, в непрекращающийся гул, будто за окном висел пчелиный улей. Николь показалось это немного странным, что разговоры людей поднимались до четвертого этажа.

Номер отеля был уютен, в большей степени благодаря большому количеству солнечного света, проникавшему через два больших окна. Окна, как и практически вся мебель в номере, были выдержаны в темно-коричневых тонах. Такой выбор цветовой палитры хорошо сочетался с естественным освещением, и не давал глазам слишком сильно напрягаться. Висевшую над кроватью картину было тяжело разобрать, и понять, что хотел показать художник. Краски смешались в нечто очень пёстрое.

Николь стала планировать день, в новом городе много чем можно заняться. Ей захотелось поскорее выбраться наружу, гулять и зацикливать внимание на мельчайших деталях уютных улочек одного из самых больших городов мира — Нью-Йорка.

Обуваясь, она заметила, что руки совсем ватные, а продеть шнурок в петлю и превратить его в красивый бант далось с большим трудом. В районе живота всё стало сжиматься. Судя по тени цветочного горшка, поменявшее своё месторасположение, собиралась Николь долго.

Выйдя из номера, она пошагала к лифту. Из-за открывшихся дверей показался мужчина, одетый в синий офисный костюм. Оценивающим взглядом он рассматривал свои ногти.

–Вы не заметили, что бумага нынче стала очень дорогой? — заговорил мужчина.

–Какая бумага? — ответила Николь вопросом на вопрос, не понимая, о чём идёт речь.

–Обычная бумага, для принтеров.

–Нет, я как-то не интересовалась этим вопросом. — Ответила Николь.

–Это какой-то ужас. Львиная доля нашего бюджета тратиться на бумагу. Конечно, столько отчётов от нас требуют. Фирма специально меня сюда отправила, чтобы я договорился с другим поставщиком, который надеюсь согласиться поставлять нам бумагу по более низкой цене. Если мне это удастся, мне пообещали повышение до позиции старшего менеджера.

–Желаю вам удачи в вашем деле.

Николь стала замечать, что спускаются они уже очень долго.

Старомодный вестибюль оказался скромным, что добавляло ему своеобразного шарма. Подойдя к стойке ресепшна, Николь обнаружила спящего сотрудника. Руководствуясь желанием его не будить, она подошла к сидящей неподалеку и читавшей книгу женщине, и попросила передать работнику ключи от комнаты, когда тот проснётся. Женщина, сидевшая в шляпке тридцатых годов, встретила её просьбу с широкой улыбкой, и заверила, что вставать с этого места она в ближайшее время не планирует.

На выходе, подувший в лицо душный ветерок развеял её тёмные, как и мебель в номере волосы. Она инстинктивно потянулась руками за края платья, чтобы ветер не показал прохожим то, чего им не следовало видеть. Справа она увидела двух джентльменов, которые курили сигареты и что-то бурно между собой обсуждали. Но посторонние шумы не давали ей расслышать их разговор.

Многие из этих зданий, что встречались ей на пути, Николь уже неоднократно видела во множестве фильмов, но она и представить себе не могла, что в действительности они окажутся настолько высокими. Верхушки зданий возвышались на многие километры вверх, и стояли крепостью, защищая Нью-Йоркское небо от самолётов. Поднимая голову, невозможно было даже рассмотреть края этих величественных сооружений, а ведь их построил своими руками человек. Человека, смотревшего на них впервые, эти небоскребы пугали, ведь самый большой мужчина на их фоне смотрелся просто ничтожно, самое сильное существо, упавшее с их высоты размазавшись в кашу, будет смотреться тоже ничтожно. Но в то же время эти постройки вызывали чувство восхищения за силу человеческого рода, который является хозяином на планете.

Город сам по себе вызывал такие же смешанные чувства. Он грязный. Люди, без какого-либо угрызения совести складывают мусор, накопленный в их квартирах прямо на тротуаре, а это создает самую благоприятную среду для обитания крыс. Крысы в этом городе практически везде, и местный человек уже давно привык к подобному соседству, и лишний раз предпочитает их не замечать, ведь это по большому счёту не его проблема. Город, охотно приютивший крыс, и который был завален мусором, что должно было остаться в средних веках, умудрялся сочетать в себе и вещи, которые по представлениям Николь должны были появиться только в далёком будущем.

До пестрившего множеством рекламных щитов Тайм-сквера, являющимся одной из самых узнаваемых достопримечательностей мегаполиса, Николь дошла быстро. Улица представляла собой одну большую рекламу всего подряд, но Николь с придыханием крутила головой. Прогуливаясь медленным шагом, она наблюдала за людьми, во что они одеты, чем они занимаются, какие у них выражения лиц. Смотря на одежду людей, она пыталась предполагать, чем они зарабатывают на жизнь.

Впереди неё в зелёной куртке, джинсах и рабочих ботинках песочного цвета, шёл молодой парень и разговаривал по телефону. Николь подметила, что парень был одет, мягко говоря, странно для данной погоды. На улице было солнечно и очень тепло, скорее даже жарко. Ботинки смотрелись особенно комично. Именно они натолкнули Николь на мысли о своем однокласснике по имени Ричард, который тоже в любое время года не расставался со своими любимыми строительными ботинками. «Коридорные увальни» называвшие Ричарда «строителем», то и дело не упускали шанса его подколоть.

Приподнятое и возбуждённое настроение, впереди идущий парень подкреплял подпрыгивающей походкой. Из разговора, который он вёл по телефону, можно было понять, что он говорил о предстоящей вечеринке. Он говорил об огромном желании напиться и танцевать со всеми девчонками, которые там будут. Но больше всего его интересовала «она», которая должна туда прийти. Он говорил просто «она», так и ни разу не назвав её по имени, словно зная, что сзади идущая Николь может подслушивать. Парень в зелёной куртке всё расспрашивал собеседника, что «ей» сказать и стоит ли «ей» предложить выйти пораньше и прогуляться где-нибудь по пути до дома. А там уже и заняться с ней сексом. Вскоре он ненадолго замолчал, слушал, что говорит ему друг на другом конце. Дослушав, он стал описывать в подробностях его последнее свидание с этой девушкой, как они посидели в кофейне и как он её провожал до дома, а провожая, взял её за руку своим надежным приемчиком. Он стал описывать эту хитрость, что, идя с девушкой нужно найти небольшое препятствие, например, маленький заборчик, и перешагнуть через него, а потом протянуть ей руку. Посмеявшись, он снова ненадолго замолчал, и ответил, что ему кажется, что он ей тоже нравится.

Не успел идущий впереди парень рассказать обо всём, из всех сторон раздалась сирена, заглушающая все посторонние звуки шумного города. Николь не могла понять, что это за звук, и откуда он доносится. У неё было ощущение, что сирена играет только в её голове, ведь мимо проходящие люди никак не поменяли своего настроения, и продолжили идти по своим будничным делам. Спустя секунду всё захватила чернота, чернота дезориентирующая. А сирена всё не собиралась умолкатью

2

Прошло некоторое время, пока Николь поняла, что назойливая сирена доноситься с левой стороны от головы. Она машинально потянулась рукой, чтобы отключить будильник на телефоне. Николь не сразу поняла, что она находиться в своей кровати, в своей комнате. И что ни в каком Нью-Йорке она не была, а Нью-Йорк находится далеко от её родной Миннесоты. И что платье она не закончила, а эскиз уже несколько месяцев пылиться на одной из полок книжного шкафа. Осознав, что увиденное раннее было лишь сном, она легла досыпать. Но на этот раз ей уже ничего не снилось.

–Николь, вставай. А то мы опоздаем. — Доносился голос мамы откуда-то из глубины.

Голос и выражение лица мамы, как и в любое утро, было наигранно строгим и раздражённым. Нахмурив брови, она продолжала стоять «над душой».

–Николь, не забывай, что и мне нужно быть на работе вовремя, вставай и иди скорее завтракать. — Она подошла к кровати и потрясла её за плечо.

–Я могу и не завтракать.

–Не заставляй меня повторять всё по многу раз. — Лицо мамы приобрели черты настоящего раздражения. — Каждое утро одно и то же, если утром тебе тяжело вставать, ложись тогда, пожалуйста, раньше. Опять наверно полночи в телефоне сидела?!

Николь лениво выползла из-под одеяла, дабы мама перестала бога ради бухтеть. Пятичасовой сон не придал ей ни грамма сил, даже наоборот, как ей казалось, ложась она спать более бодрой.

Совершая утренний туалет, она прокручивала в голове отрывки из сна. Больше всего ей было интересно чем закончилась вечеринка для того парня в строительных ботинках. Ей очень хотелось, чтобы у него все сложилось удачно. Взяв с тумбы очки, она побрела вниз.

Спускаясь по лестнице, Николь хотела, чтобы на столе стоял только что вытащенный из духовки шоколадный пирог, но на лестнице пирогом и не пахло. Стоявший на столе омлет, как ей показалось, издевательски улыбался.

«Омлет, так омлет, — подумала Николь и села за стол».

Её отец, которого в дилерском центре почтительно звали «мистер Фридман», а дома Роберт или просто папа часто произносит фразы пот стать этой, «что-то, так что-то». Роберт или просто папа повторяет как мантру что, подарки и пощечины судьбы нужно принимать с улыбкой на лице.

«Ему видимо, легко так говорить, — недовольно подумала она, — ибо судьба ему больше дарит подарков, а пощечины ставит слабенькие».

Присущий папе позитивный взгляд на жизнь, всегда восхищал Николь, и она старалась брать с него пример в этом кредо, но в последнее время, это стало её немного раздражать. Её родители, как и сама Николь заметили, что в последнее время она стала очень пессимистичной, что на окружающий мир стала посматривать сквозь закатывающиеся глаза. Она стала более ленивой, и будто очень утомлённой. Родители списывали подобное поведение на возраст, считая, что для подростков это нормально. Тем более выпускной класс забирает очень много моральных сил, и желание чем-либо интересоваться пропадает.

«Это всё временные трудности, — успокаивали они себя».

Роберт и Хелен Фридманы считали, что давить на подростка скорее навредит, чем принесёт пользы, и перестали донимать дочь нравоучениями, которые она и так много раз слышала ранее.

–Николь, быстрее собирайся, я буду ждать тебя в машине. — Выбегая из дома, произнесла мама.

Доедавшая завтрак дочь ничего не ответила.

…

Весёлый голос из радио рассказывал о важности уметь расслабляться.

–человек как батарейка, которая работает на полную, и чтобы не разрядиться полностью, нужно уметь отдыхать. А отдых важно правильно суметь запланировать…

Мама каждое утро слушала этого психолога. Голос данного человека, раздражал Николь наигранной позитивностью. Дабы оградить себя от раздражителя, она сразу же надевала наушники. «Меломанка», как говорила о себе Николь, любила музыку нулевых. Слушая песни того времени, ей казалось, что она проживала те далекие солнечные дни, и сейчас ностальгирует по ним, хотя в том десятилетии она даже не успела пожить. Включив музыку громче, Николь собрала тёмные волосы в пучок, закрепляя их сзади заколкой в форме бабочки.

–Николь, я говорила с мистером Гэлловэйем. — Перебивая слова психолога, заговорила мама. Николь через наушники еле расслышала её голос. — Он сказал, что, тебе было бы полезно подтянуть историю. Отнесись, пожалуйста, к этому серьёзно. Как-никак это выпускной класс, очень важно закончить его с хорошими оценками.

–Ага. Я над этим работаю. — Машинально ответила дочь.

–Может, стоит походить к репетитору?

–Нет, зачем это? Тратить огромные деньги? — выпучила Николь на маму большие глаза. — Лучше их прибережём на будущее. Я постараюсь как-нибудь сама с этим справиться. Можно попросить Джейкоба мне помочь, мы можем время от времени оставаться после занятий и заниматься. — Она повернула голову к окну и немного подумав, добавила. — Ты же ведь знаешь, какой он любитель истории.

–В принципе, — задумалась мама, выдержав небольшую паузу, — идея не плохая. А как у него вообще дела? Он уже принял решение, куда будет поступать?

–Мы как-то с ним насчет этого не говорили.

Приглушённый голос психолога продолжал просвещать слушателей.

–Вы не хотите поступать куда-нибудь вместе? Вы же ведь друзья не разлей вода.

–Вряд ли мы будем вместе поступать. Я точно не узнавала, на кого он хочет учиться, но вряд ли он захочет пойти в дизайнерскую школу вместе со мной.

–Николь, а как ты смотришь на то, чтобы его, и его родителей пригласить к нам на ужин, на следующей неделе? — Перевела тему мама, выруливая на соседнюю улицу.

–Да, можно. — Немного подумав, ответила Николь. — Мне сказать ему, что ты хочешь их пригласить?

–Нет пока не нужно, надо будет определиться с днём. Скорее всего, на следующих выходных получиться.

Остаток пути мама с дочерью больше не говорили. Николь погрузилась с головой в свои мысли, и смотрела на меняющийся за окном пейзаж. Она думала, что вот бы переместиться на год вперёд, когда весь этот трудный путь с выпуском и поступлением будет уже пройден, и будет известно, смогла ли она вообще куда-нибудь поступить. Переместиться в то время, когда уже воцариться какая-никакая стабильность. Ушедшая глубоко в свои мысли Николь не успела заметить, как мама подъехала к школе.

–Ты всё-таки поговори с Джейкобом насчет помощи. Я не думаю, что он тебе откажет.

–Хорошо мам.

–Ладно, удачного дня. Люблю тебя! — обняла её мама и улыбнулась.

–Я тебя тоже мам, пока.

3

Школьный день начинался в 8:15 утра с прослушивания новостей по интеркомам. Директор школы, мистер Палмер энергичным голосом зачитывал «свежие» новости. Хотя новости нового дня и предыдущего особо не отличались. Исключением служили сводки об играх спортивных команд, или информация о предстоящих мероприятиях. Радиосообщение начиналось с небольших помех.

–Доброе утро ученики школы Хиллкрест. — Эхом стал доноситься голос директора по всем классам и коридорам школы. — С вами на связи директор Палмер. Сегодня 14 октября, четверг. Что до сегодняшнего меню, сегодня у нас итальянский день. Будет пицца и паста.

–Хуа, обожаю итальянский день. — Радостно вскрикнул один из «Коридорных увальней» и протянул «пять» сидевшему за соседней партой другу.

–Тренер бейсбольной команды, — директор, не обращая внимания на улюлюканье одного из «увальня», продолжил зачитывать новости, — мистер Фостер, просит передать игрокам, что сегодняшняя тренировка отменяется, и переноситься на завтра. На сегодня по новостям всё. Удачного вам всем дня! — Обращение так же закончилось с небольшими помехами.

После того как радио замолкло преподаватель математики передал всем листки.

–Сегодня напишем небольшой тест. — Расстроил всех учитель.

Через один правый ряд сидящий студент по обмену из России — Юрий, сразу же приступил к выполнению задания. В математике Юрий был очень хорошо подкован, и данная дисциплина давалась ему лучше остальных. Время от времени, как у человека, который не жил большую часть своей жизни в Америке возникали трудности с пониманием контекста того или иного события. А математика, она везде математика. Цифры они и в России цифры.

Время на алгебре тянулось невыносимо долго, одна очередная задачка шла за другой, казалось, что конца и края этому нет. Но как говорит отец Николь, «всё когда-то начинается, и всё когда-то заканчивается», очевидная мысль, придающая терпения.

…

–Во время великой депрессии в наибольшей степени пострадали промышленные города. — Вещал классу мистер Гэлловэй. Гэлловэй был учителем, которому уже давно было пора на заслуженный отдых. Ему, как другим учителям старой закалки не хватало жизненности, но винить их в этом было крайне глупо. Также было глупостью со стороны администрации держать таких учителей в системе, по большому счету складывалось впечатление, что старым учителям уже было не интересно преподавать. За год, такие как мистер Гэлловэй успевают выпустить сотни, таких как Николь, а за всю карьеру через них проходят десятки, если не сотни тысяч студентов. И было не понятно, что их держит в школе: зарплата, или страх что им будет скучно на пенсии? Страх что на пенсии о них все забудут? Страх одиночества? — В некоторых из стран практически прекратилось строительство. Из-за сокращения спроса, цены на сельскохозяйственную продукцию упали на 40-60 процентов.

–Слушай, походу мистер «Г» сам успел пройти через депрессию. — В полголоса сказал Джим одному из впереди сидящих «увальней».

Гэлловэй никак не отреагировал на слова остряка. Либо не расслышал, либо ему было наплевать на подобные остроты, коей он переслушал тысячи на протяжении многих лет работы. — Инаугурация президента Гувера, которая состоялась 4 марта 1929 года…

Одним из немногих кто слушал материал с интересом, смотря строго на учителя, был Джейкоб. Джейкоб стал интересоваться историей с 11 лет, после того как его папа поведал об истории их рода. История его предков в той или иной степени соприкасалась с историей страны. Темнокожим людям долгое время было тяжело проживать в самой замечательной стране на Земле.

…

После прозвеневшего звонка школьников ждал обед. Итальянский день был самым приятным из всего школьного меню. Усевшись за стол, учащиеся приступили к трапезе.

–Джей, можешь время от времени подтягивать меня по истории? — Заговорила Николь.

Джейкоб показав жестом что ответит, когда дожуёт кусок пиццы, заработал челюстями с большей интенсивностью.

–Не вопрос.

–Кстати, мама хочет пригласить тебя и твоих родителей на ужин на следующих выходных. Только пока своим не говори.

Воцарившееся молчание снова первой прервала Николь.

–Ты пригласил кого-нибудь на завтрашний бал?

–Да, Лиззи Бейкер. А тебя кто-нибудь пригласил?

–Дилан.

–Это который бейсболист? — поинтересовался Джейкоб.

–Да. А ты уже купил себе костюм?

–Нет, мне дедушка подарил свой, который он приобрел по возвращению из Вьетнама. Он на удивление в очень хорошем состоянии. А у тебя как с подготовкой?

–Это просто ужас, сшить платье самостоятельно я не успела, а покупное обошлось мне в 180 долларов. А ещё завтра, после школы пойду в салон, делать прическу, что тоже обойдется мне в кругленькую сумму.

–Как же нам парням хорошо, причесался и всё готово. — С ноткой издевки подметил Джейкоб

–Да тебе-то что там причесывать? У тебя же короткие кудряшки.

–Вообще-то за ними нужен особый уход. — Погладив себя по голове, ответил Джейкоб.

–А ты за своей Лиззи зайдёшь, или встретитесь в школе?

–Я заеду за ней на такси, как полагается настоящему джентльмену, не заставлю же я её идти пешком на каблуках.

Ехидничая, «Не знала, что гангстеры могут быть джентльменами», — произнесла Николь.

–Гангстеры, когда нужно, могут быть теми ещё джентльменами, запомни это курочка.

4

Мистер Валентайн поприветствовал вошедших в класс учеников улыбкой, ставшей уже традиционным обрядом.

–Скорее рассаживайтесь по местам, сегодня нас ждет продолжение увлекательного путешествия в Англию девятнадцатого века, в которое нас по-прежнему будет проводить Чарльз Рид.

Джон Валентайн прибывший в состав учителей школы Хиллкрест тремя годами ранее, освежил кровь преподавательского состава. Он был сторонником полу-игровой формы преподавания материала, и дети редко скучали на его уроках.

Он из тех людей, что всегда были готовы помочь, даже какими-нибудь мелочами, банально помочь другим учителям донести гору бумажек, или направить наставлением отстающего или не активного ученика. За это он полюбился многими, как учениками, так и преподавателями. Иногда, детям было немного стыдно за устаревшие сленговые обороты мистера Валентайна. Его внешний вид, подчеркиваемый длинными волосами, которые он собирал в пучок и аккуратно подстриженная бородка, а также употребляемые им словечки создавали впечатление человека, застрявшего в середине десятых годов.

Урок проходил обсуждением жизненного уклада Англии викторианской эпохи. Для большего погружения в обсуждение темы мистер Валентайн попросил всех говорить с британским акцентом.

–Замечательно мисс Фридман. — Стучал по столу мистер Валентайн.

Прозвеневший звонок не дал ему завершить мысль, и ему пришлось остановиться на полу слове. Закон есть закон — звонок прозвенел, будь добр не задерживать учеников. Но после урока некоторые ученики задерживались, чтобы поболтать с преподавателем, тот в свою очередь никогда не был против.

–Николь, ты сегодня говорила прямо как Гермиона, из «Гарри Поттера». Я не ошибаюсь?

–Да, вам понравилось? — Поправляя очки, ответила Николь.

Подумав, что на самом деле ему безразлично, Валентайн все же ответил, что да, понравилось, и добавил, что Николь могла бы попробовать себя в театральном кружке. Валентайн на самом деле уже успел стать заложником определенного образа. Конечно, он не был скрытой брюзгой, но сложившийся вокруг него образ иногда заставлял совершать те, или иные поступки, и отвечать определенным образом.

–Николь, мне тут напели, что у тебя завтра день рождения. — Сняв очки в черепаховой оправе, сказал мистер Валентайн, взглянув на Николь.

–Да. — Улыбнулась Николь.

–И сколько же тебе исполняется?

–Восемнадцать.

–Значит, завтра ты уже будешь человеком взрослым? Завтра ещё день особенный. Неужто в честь тебя устраивают танцы?

–Нет, это просто совпадение. — Легко посмеявшись, ответила Николь.

–Ну…тогда удачи. — Переведя взгляд на телефон, сказал мистер Валентайн, обратно надев очки.

Николь показалось, что этот диалог не имел никакого смысла, а был некой формальностью. Мистер Валентайн не особо даже обращал на неё внимание, у него были свои, более важные дела в телефоне. Она, колеблясь, не могла решить говорить ли с ним дальше. Мысль о том, что может не стоит отвлекать человека не давала отмашку к продолжению диалога.

–Мистер Валентайн. — Всё же заговорила Николь. — Извините, может быть, я задаю вам личный вопрос. Мне просто интересно, откуда у вас такая фамилия.

–А что, у меня должна была быть фамилия Джанг, или Ким, или Конг? Поняла, как Кинг-Конг? — ухмыльнулся он.

–Нет, просто интересно. Извините, я лучше пойду.

–Моя мама китаянка. Такая стереотипная строгая китайская женщина. Всегда заставляла меня делать уроки. А летом покупала гору книг, которые мне нужно было до осени прочитать. А вообще у японцев есть поверье, что нам достается лицо человека, которого мы любили в прошлой жизни. В прошлой жизни я видимо любил китаянку. Ну что, у тебя на завтра запланировано что-то грандиозное? Восемнадцать лет всё-таки.

–Ну, бал уже само по себе грандиозное событие. А так, я бы предпочла отметить в близком кругу, даже никуда не ходить.

–Хорошо, ну увидимся завтра. — Валентайн как бы ей намекнул, что ей пора идти.

–Хорошего вам дня мистер Валентайн!

Джону Валентайну нужно было провести ещё один урок у другого класса, после рабочий день заканчивался.

–Добрый день дети, скорее же усаживайтесь по своим местам, и скорее давайте же будем получать новые знания. Мистер Эддерли, какие у вас сегодня интересные штаны, после урока скажите, где брали.

5

Заперев класс, Джон шагал к кабинету директора Палмера, Джон обдумывал, что и как сказать.

–Он у себя? — спросил Валентайн у секретарши.

–Да, только подождите пару минут.

Сквозь стекло в двери было видно, что в кабинете директора сидел школьный техник, и они о чём-то спорили.

«Мда, с таким стеклом в двери никакой приватности. Все видят, чем ты там занимаешься, — думал Валентайн».

Вид у вышедшего техника был очень недовольным. Он исподлобья сверкнул строгим взглядом и громко шагая, прошёл мимо.

«Интересно, о чём они там говорили, — подумал Валентайн глядя на угрюмого техника».

–Мистер Палмер, добрый день. Как ваши дела?

Кабинет Палмера не отличался шиком, даже наоборот был очень скромным. Вместо деревянных шкафов, вдоль стены стояли железные ящики, которые никак не сочетались с темным деревянным столом. Ящики создавали серую и холодную атмосферу. Провинившиеся дети тут скорее всего, чувствовали себя ещё более неуютно, чем следовало.

–Здравствуй Джон, хорошо. А у тебя как? — с небольшой ноткой сарказма ответил Палмер.

–У меня тоже. Единственное, хочу попросить разрешить мне не присутствовать завтра на танцах. У меня дела.

–Вы, наверное, все издеваетесь надо мною? До тебя техник того же самого просил. — Стал возмущаться полысевший директор, нахмурив брови. — У всех у нас дела есть, но ты пойми, что мы должны все там находиться. Зал большой, детей много, и за всеми ними нужен глаз да глаз. Старшеклассники же, они по традиции попытаются подлить алкоголя в чан с пуншем. Ты об этом не думал?

–Думал, но мне всё равно, если кто-то из них домой вернется пьяным, на потеху своим родителям.

–Всё равно?! — Директор тяжело дышал, и его глаза бегали туда-сюда. — Если такое произойдёт, то в первую очередь эта будет наша вина. Родители нас готовы будут на первом же столбе повесить.

–Мистер Палмер, я готов сопровождать детей на большем количестве экскурсий, но позвольте завтра не присутствовать.

Сквозь короткий смешок директор сказал, что, Джону никто не даст большего количества экскурсий, ибо всё ударяется в выделяемый бюджет. Валентайн как этакий хитрый манипуляторный ход, сделал очень недовольное лицо.

–Джон, а что тебя так пугает в завтрашнем дне?

–Не люблю я, когда людей много.

–Знаешь, я тоже. Но иногда надо. Это рабочая обязанность, в том числе и твоя.

–Да понимаю я.

–Ну, хочешь жену с собой завтра возьми.

–Ага, чтоб она тоже следила за чаном с пуншем или стояла у дверей спортзала, чтобы никто никуда не уходил?

–Ну, мы же все будем меняться, понимаешь, как в армии. Для этого и привлекаются все, чтобы одни и те же не стояли на карауле всё время.

–Я спрошу у Эми, и, если она придёт, тогда обещайте мне, что на главном романтическом танце я буду свободен.

–Это возможно. — Немного подумав, ответил директор. — Если будет необходимость, я сам тебя поменяю.

Джон протянул руку директору в знак закрепления договоренностей между ними.

–А техник вам тогда там зачем? Уходя от вас у него было очень недовольное лицо.

–У техника очень важная роль, он будет следить за светом…да и вообще, у тебя ещё есть вопросы по работе, если нет, то меня люди ждут.

Встав с кресла, Джон, натянув хитрую ухмылку оценивающе посмотрел на директора.

–С вами приятно иметь дело мистер Палмер.

6

Сев в старенький бордовый «БМВ», Джон отправился за покупками.

«Сегодня было бы неплохо приготовить что-нибудь на ужин, надоела уже доставка, — подумал он».

В супермаркете Джон расправил пучок на голове и прохаживался между рядами очень расслабленной походкой, прямо как Джеффри Лебовский и размахивая руками как Конор МакГрегор. Проходя мимо холодильников с напитками, а особенно с молочной продукцией, из глубин сознания поднимался следующий монолог.

«Так вот, эта история, которую я собираюсь вам рассказать, произошла в начале девяностых, как раз во время нашего конфликта с Саддамом и «ирокезами». Я говорю об этом только потому, что иногда попадается вот такой вот человек, не скажу герой. Что это такое вообще — герой? Но когда попадается такой человек, я имею в виду «Чувака», такой человек…ну который просто создан для своего времени и места. Он занимает именно своё место, ну как «Чувак» в Лос-Анджелесе. И даже если он лентяй, а «Чувак» определенно был лентяем. Возможно самым большим лентяем в округе Лос-Анджелес. А это хорошая заявка на победу во всемирном конкурсе лентяев. Но иногда попадается человек, иногда попадается человек…».

Как всегда, проходя мимо холодильника с молочкой, он совершал глупый, но так ему нравившийся обряд. Джон открывал молоко, которое он позже купит, немного отпивал и облизывал усы. Прям как персонаж фильма, который он очень любит, и моментами сильно уж подражает главному герою, считая, что если все люди на земле будут такие как «Чувак», то мир будет определённо лучше. Но противоположная мысль из подкорки мозга тут же выдавала аргумент против. Если все будут расхлябанными как «Чувак», то жить будет невозможно, миру нужны строгие и педантичные люди, и пусть тогда Джон иногда будет как «Чувак».

Это было скорее слепое и весёлое подражание персонажу, которое забавляло и давало Валентайну расслабляться. Порой этот фильм излишне сильно влиял на его жизнь, даже хобби для себя Джон выбрал именно боулинг. Любил ли он по-настоящему боулинг? На это не смог бы ответить даже сам Джон. Но ему по-настоящему нравилась атмосфера боулинг клубов, где можно было посидеть с приятелями и потрещать о разном. Прямо как «Чувак» и его друзья.

…

«Нужно включить что-то настраивающее, — выложив покупки на стол, подумал Валентайн».

Только стоит подумать об этом, и музыкальный вкус становиться очень прихотливым. В один момент всё внутри начинает свербеть.

«Эта песня не та, этот исполнитель не подходит под настроение, эта группа не подходит под действие, вот если мне когда-нибудь придется спускаться на лыжах с горы, эту группу я и поставлю».

Ища что-нибудь подходящее к тушению овощей, Джон начинал потихоньку раздражаться, не то чтобы зарезать под руку попавшегося человека, но ему захотелось ударить кулаком по столу. Раз нужная музыка не нашлась, он решил послушать какой-нибудь подкаст.

Под историю, как ведущий отмечал новый год, и на городской площади одного из его друзей вырвало салатом, Джон приступил к нарезке овощей. Его мама, строгая китаянка учила всё нарезать кубиками. Скинув нашинкованные помидоры в миску, он включил воду. Грибы нарезались под рассказ ведущего о том, как он играл в школе в футбол, и попал в одноклассника, который носил очки, и мяч разбил их. Представляя то, как бы было бы ужасно, если кто-нибудь во время игры разбил ему очки, Джон совсем забыл о кастрюле, в которую потихоньку набиралась вода, и, набравшись, стала переливаться, утягивая за собой и рис.

–Чёрт возьми! — Крикнул он и подбежал к кастрюле.

Рассказчик тем временем продолжал ведать историю, как мама того парня со сломанными очками, а по совместительству учительница математики в их школе, стала требовать деньги за разбитые очки сына. Он же в свою очередь извинился за это, но платить отказался, аргументировав, что её сын не шибко-то умный парень, раз стал играть в футбол в очках, и что он должен был понимать весь взваливаемый на себя риск. Это окончательно испортило и до того не очень хорошие взаимоотношения между парнем и учительницей.

–Джон, ты дома? — Зайдя в дом, спросила Эми. Вопрос скорее исполнял роль приветствия, так как со стороны входной двери кухню было замечательно видно, вместе с тем и режущего овощи Джона.

–Я на кухне. — Ответил Джон и поднял глаза, подумав, зачем он ей ответил. — Эми, а где у нас большая сковорода? — крикнул Джон, закончив всё нарезать.

–Там же где и всегда. — Эми сняла бежевый плащ и разглаживая водолазку подошла к нему.

–Где всегда, это где? Я и так смотрю где всегда, тут её нет. Видишь?

–Точно, я же её положила в другой шкафчик. Что ты готовишь?

–Рис с овощами.

–Что собираешься делать вечером?

–После ужина пойду в боулинг с парнями. А ты?

–У меня планов нет.

–Кстати, завтра в нашей школе танцы. Осенний бал. Не хочешь пойти?

Из-под снятой крышки поднялось большое количество пара. Пар поднял температуру на кухне и поднял аппетит присутствовавших. Тем временем овощи только полетели на сковороду.

–Но у меня же нет подходящего платья.

–Это же не тематический викторианский бал, у тебя же есть разные платья. Надень их. Да вообще можешь в рубашке пойти. Там только нужно выглядеть немного приличней, чем во время похода в магазин.

–А разве ты не будешь там следить за детьми? Что я там буду делать?

–Да, но мы же будем меняться, как в армии. Если ты пойдёшь, мне не будет так скучно.

–Откуда ты знаешь, как там в армии?

–Палмер так сказал.

В дверь позвонили, и Эми не успела дать какого-либо ответа.

–Эми посмотри, чтоб тут ничего не сгорело.

За дверью показался пухлый седовласый и лопоухий сосед. Он говорил о том, что его жена готовит ужин, и приглашает их сегодня в гости.

–Добрый день мистер Бэннер. Сегодня не получиться. Я вечером занят, иду играть в боулинг. В другой раз с удовольствием придём.

–Ничего страшного, приглашать нужно заранее. — Немного расстроился сосед. — Ну, тогда я ей скажу, чтобы гостей не ждала.

–Здравствуйте мистер Бэннер. Как у вас дела? — к разговору присоединилась и Эми.

–Привет Эми. Хорошо. Я вот говорил Джону, что моя жена была бы рада видеть вас сегодня у нас на ужине, но Джон говорит, что у вас не получится присоединиться.

–Почему это не получится? Я сегодня вечером свободна, и с удовольствием к вам присоединюсь.

–Замечательно, подходите к восьми часам.

–Может мне прийти пораньше? Помогу миссис Бэннер.

–Нет, не стоит.

–Тогда ждите меня к восьми мистер Бэннер.

–До свидания Эми.

Закрыв дверь, Валентайн побежал на кухню, чтобы перемешать содержимое сковороды.

–А ты со мной ужинать не будешь? — поинтересовался Джон.

–Я с тобой поем. Но ты же уйдёшь потом, а там я могу посидеть и поболтать с ними.

…

До ужина, Джон перебирал учебный материал, подготовленный на следующий день. Сидя у себя в кабинете он заскучал. Он думал, что, было бы здорово, если ночью начнется метель, и школу завтра отменят, и на бал тоже не придется идти, но ждать подобную погоду в октябре было бы надеяться на чудо.

«Быстрее бы выходные, — думал он. — Можно будет два дня никуда не выходить, посмотреть какой-нибудь сериал субботним вечером и немного выпить сидя в кресле».

Уже месяц Джон не сидел дома просто так. Каждые выходные происходили разные события, которые не давали ему возможности спокойно отдохнуть. Как, например, экскурсия в Индианаполис с восьмым классом, которая длилась как раз-таки все выходные. Джон, ещё давно понял, что следить за подростками не так весело, как ему казалось ранее. Завоевать их авторитет задача не из самых простых, а, не решив этот вопрос, никакой покорности со стороны детей ждать не приходилось. На экскурсии же все так и норовили куда-то разбежаться. Двух учителей, Валентайна и миссис Мунсен, и одного сопровождающего родителя, было недостаточно, чтобы держать детей в узде. Говоришь подросткам стоять, они идут. Говоришь им идти, они почему-то стоят. И обязательно кто-нибудь потеряется, а при таком раскладе как не крути, всегда будет виноват сопровождающий учитель.

Валентайн на пару с одним из родителей, который согласился быть помощником, три часа искали потерявшегося мальчика, бегая с одной улицы на другую и спрашивая у работников разных магазинчиков и ресторанов, не видели ли те рыжеволосого мальчишку, одетого в жёлтую ветровку. Люди отвечали, что видели и указывали рукой в сторону, куда этот мальчик уходил. Пробегая немного вперёд по улице, Валентайн обращался с теми же вопросами к другому человеку, и тот говорил, что описанного ими мальчика он видел, и видел, куда он ушёл, и указывал в совсем противоположную сторону. У Джона сложилось впечатление, что потерявшийся ученик восьмого класса просто растворился посреди улицы. На звонки он само собой не отвечал, хотя, когда они ехали в автобусе, телефона из рук этот мальчишка не выпускал. Бегая по улицам, Джон уже прощался со своей работой, и представлял, как родители этого ученика подадут на него в суд, и ему придётся распродать всё имущество, которое было куплено в кредит, чтобы выплатить им компенсацию. В конце этой истории он останется в долгах и Эми от него уйдёт. Вся жизнь рушилась в воображении. На одной из улиц они зашли в кафе-мороженое и стали в очередной раз описывать приметы потерявшегося школьника. Работник, накладывая очередную порцию мороженого в чашку, ничего не сказав, кивнул на столик, который находился за спиной у Валентайна и его компаньона. За тем столиком сидел рыжеволосый мальчишка в жёлтой ветровке и кушал шоколадное мороженое. На расспросы Валентайна, почему тот ушёл, мальчик поведал, что ему стало скучно ходить по музеям, и он решил самостоятельно прогуляться по городу, при этом мальчик не чувствовал себя виноватым, что вызвало у Джона желание наорать на рыжего засранца матом, сказать ему, что его рождение было ошибкой, и лучше бы он засох на трусах своего папы. Но сказать такое, нарушало все мыслимые и немыслимые границы трудовой и человеческой этики, и Джон, сказал ему, что по его вине все другие дети были отправлены в гостиницу и не попали в музей авиации, и велел ученику быстрее доедать мороженое и отправляться вместе с ними к остальным.

На других выходных после экскурсии сломалась машина, и пришлось все два дня копаться в ней. А ещё через одну неделю Эми повела Джона на весь день гулять в лес. Сердце поднимающегося и спускающегося по холмам Джона постукивало с большей интенсивностью. Лицо его краснело и на подъемах требовалось больше кислорода. Дыхание сопело всё сильнее и сильнее. Джон поначалу воспринял эту прогулку без энтузиазма, но физические нагрузки стали сильным стимулятором для выброса дофамина, и, гуляя на свежем воздухе по тропинкам, по обеим сторонам которых стояли стены хвойных деревьев, он постепенно стал радоваться тому, что не остался дома.

…

–Эми, я пока наложу, а ты приготовь остальную посуду. — Выйдя в коридор, громко сказал Джон.

Джон, готовил, как учила мама. Китайцы в рис не добавляют соли, он у них воспринимается как хлеб. А в основное блюдо, соли добавляют наоборот много, и когда всё перемешивается, получается очень вкусно.

–Джон, я не перестаю удивляться твоим кулинарным навыкам, и где же ты так научился готовить…хотя ты как всегда скажешь, что это тайна.

Улыбнувшись, Джон подтвердил, что это тайна.

–Как у тебя в школе дела?

–На самом деле не плохо. А у тебя как? Босс всё так и чудит?

–Да. Представляешь, сегодня утром предложил сделать перестановку в офисе, поменять расположение всех столов, чтобы они стояли не рядами, а таким кругом.

–И зачем это?

–Говорит, что таким образом в команде будет царить более позитивная обстановка. Многие сотрудники начали возражать, и возражать абсолютно аргументированно, потому что, если столы будут стоять кругом, по офису будет неудобно передвигаться. То есть, если обычно мы ходим по «коридорчикам» между столов, то при новой перестановке придется обходить весь этот круг.

–А он что?

–Он сказал, «Ну вы же даже не пробовали, переставьте и попробуйте». После этого бедные парни два часа двигали эти столы туда-сюда, там же ещё не просто надо переставить стол, а отключать компьютеры от питания, и переподключать всё на новом месте.

–Делать ему нечего.

–Вот и я о том же. — Выдержав паузу, Эми продолжила. — Может на выходных, съездим к моим родителям?

–Хорошо. — Тяжело вздохнув, ответил Джон.

–У тебя были какие-то планы?

–Нет. Но честно, я бы хотел побыть дома. По втыкать в…

–Я понимаю. — Эми не дала закончить Джону. — Они уже давно нас зовут на ужин. Они любят тебя как сына Джон. — Улыбнувшись, произнесла она.

–Я их тоже. Ох, мне уже пора идти. — Взглянув на часы, Джон вскочил из-за стола.

7

Два приятеля уже ждали его внутри боулинг клуба.

–Ты что так долго? — спросил Ллойд. — Мы уже начали без тебя, как доиграем, присоединишься.

–Дома дела были. А что давно уже начали?

–Да немного осталось. — Ответил Фрэнк, смотря на Джона маленькими глазками из-под рыжих бровей.

Доиграв, все трое ненадолго присели за стол рядом с возвратным желобом из которого продолжали появляться на свет шары.

–Вы уже начали подыскивать на турнир четвёртого? — спросил у друзей Валентайн.

–Я предложил одному парню из мастерской, сказал, что подумает. — Ответил Ллойд, скрестив руки на груди. — А сам то?

–Я вот думаю предложить директору школы присоединиться к нам. Он хороший парень. — Облокотившись на стуле, говорил Джон. — Ну что, давайте сыграем? — поглядев несколько секунд на игровую дорожку, предложил Валентайн.

Трое принялись сосредоточенно катать шары, драма между ними разгоралась такая, что будто на кону стояло многое, и этим многим не жалко было ради победы пожертвовать. У Джона всё никак не получалось отточить мастерство выбивания страйков, и до Ллойда Джону было ещё очень далеко. Ллойд — козырной туз на предстоящем турнире. С ним-то они точно не проиграют, были уверены Джон и Фрэнк.

–Разойдитесь, и дайте папочке показать вам как надо. — Произнёс Ллойд, отводя руку с шаром назад. Отпустив шар, он проехался на колене несколько дюймов по лакированной поверхности, и так и сидел, пока шар не добрался до кеглей. По итогам всех десяти «фреймов» лидером как обычно стал Ллойд.

–Вам сосункам ещё учиться и учиться. — Начал хвастаться он. — Давайте пока присядем.

–Ллойд, ты онанируй правой рукой меньше, будет печально если с ней что-нибудь произойдет. — Подколол его Фрэнк показав соответствующий жест.

–Наоборот, это делает мою руку только сильнее. Это я тебе могу дать совет онанировать больше, а то броски твои никуда не годятся. Да твои шары еле-еле докатываются до кеглей. Джон как у тебя дела на работе? Стоит ли мне дочь отдавать в твою школу? Ей уже в следующем году в первый класс.

–Ну, в старшую школу она-то точно не скоро пойдет. Может, к тому времени я уволюсь к чёртовой матери.

–Чёртовы подростки. Наверно много крови у тебя пьют. Чем они сейчас только не занимаются. Мода у них сейчас какая-то странная. Чёрт их сейчас разберешь, полов столько на-придумывали. Вот в наше время всё было проще, хотя вся эта белиберда уже потихоньку зарождалась. Сейчас и слова нельзя сказать, чтобы не обидеть кого-нибудь. Вот, например, я чёрный, и мне не нравится, что люди со мной разговаривают, обдумывая каждое своё слово, чтобы я не дай Бог не обвинил их в расизме. Я, конечно, не хочу, чтобы они называли меня «черномазым», но хочу, чтобы всё было проще, как раньше. Вот раньше, если ты был странным, тебя задирали. А сейчас наверно наоборот нормальных задирают, и говорят, что они странные…Джон ты меня вообще слушаешь? Что у тебя там в телефоне?

–Ага, я тебя слышу. Да тут…в общем сейчас.

–Фрэнки, вот ты как коп скажи, я думаю купить себе пушку. А вот если меня полицейские остановят и найдут в бардачке пистолет, что они мне сделают? — наклонился Ллойд поближе к Фрэнку.

–Ну, если ты им размахивать не будешь, и если он будет куплен на законных основаниях, то ничего.

–Джон, а вам в школе можно пистолеты носить?…Да убери ты телефон. — Ллойд махнул рукой вблизи руки Джона.

Джон, не обращая на него внимания, продолжил набирать текст.

–Фрэнки забери ты у него телефон. — Ллойд указал ему на телефон.

Когда ему позвонили, Джон виновато посмотрел на друзей и отошёл подальше.

–Да он издевается. Вот встретишься с человеком, а он будто и не с нами.

–Да ладно тебе, может у него там что-то срочное. — Возразил Фрэнк.

–Эй, Джон мы сейчас без тебя играть начнём.

Спустя несколько минут Джон подошёл к друзьям и сказал, что ему срочно нужно идти.

–Да ты ахренел, ты всего одну игру сыграл. — Сокрушился Ллойд. — Что у тебя там?

–Да дома ЧП, в общем, долго объяснять.

–Долго объяснять, знаешь, пошёл ты. Мы вместо тебя в команду возьмем парня с мастерской, и директора твоего на пару.

–Ну, извини меня. — Оправдывался Джон. — Действительно надо идти.

–Да ладно тебе Ллойд, вдвоем сыграем. — Подбадривал его Фрэнк.

–У нас турнир на носу, а он уходит.

8

–Ребята, говорите, пожалуйста, по-английски. Я ваш язык не понимаю. — Говорил Джейкоб в микрофон сокомандникам по игре.

–Мы тут о своём болтаем, если будет что-нибудь важное по игре, мы перейдем на английский. — Ответили с другого конца.

–Ок.

Пока вся команда летела на самолете к условленному месту, все трое кроме Джейкоба говорили на другом языке. Джейкоб предположил, что по-корейски, потому что флажки в их профилях были южнокорейскими, но что именно они говорят, он не знал. Пилотируемый Джейкобом самолет приземлился на взлётно-посадочную полосу. Остальным нужно было погрузиться в машину и ехать к тюрьме штата, и вытащить оттуда условного заказчика. Лучше всего это было сделать тихо, но корейцы открыли пальбу, из-за чего на шум сбежалась вся вооруженная охрана. Одного из корейцев убили, двое оставшихся всё-таки смогли освободить условного заказчика. Сев в машину, они поехали к взлётно-посадочной полосе, где за штурвалом их ждал Джейкоб. За их машиной гналась полиция, корейцы что-то начали орать в микрофон на своем языке. Подъехав к самолету, оба вышли из машины и стали перестреливаться с охранниками правопорядка, что-то попутно говоря в микрофон. После того как винт самолета раскрутился и давал достаточную силу для выруливания и последующему взлёту, остальные игроки и условный заказчик погрузились на борт. Джейкоб вырулил к полосе и стал разгонять птичку, и только шасси оторвались от земли, полицейская машина протаранила их самолет. Потеряв управление, самолет понесло в кювет вдоль взлётной полосы. Тут у игроков не было никаких шансов, и их всех по одному перестреляли люди в бронежилетах.

–Ты почему заранее не завел двигатель? — Заговорил один из них по-английски.

–Я не знал, когда вы подъедите.

–Я же тебе говорил заводить двигатель.

–Когда это ты мне говорил?! — Возмущался Джейкоб.

–Я тебе орал в микрофон, чтоб ты был готов.

–На корейском что ли?! Думаешь, я понял? Ты же сказал, что по ходу игры перейдешь на английский.

–Нельзя было догадаться, когда мы подъезжали? *далее не разборчиво*

–Сказал бы на английском, «Будь готов».

–С вами американцами невозможно нормально играть, вечно ноете. Ты кроме своего английского что-нибудь ещё знаешь? Играй в следующий раз со своими дружками американцами. Мы в Корее знаем два языка, так что мы умнее вас. Иди, поплачь, педик.

–Ах да? — завёлся Джейкоб, но сказать толком ничего не успел, другие игроки отключились от игры.

Джейкоб подумал предложить поиграть своему виртуальному другу, который жил в Канаде. Они никогда не виделись вживую, но знали друг друга три года. Во время того как он спускался вниз по списку контактов, позвонила Николь.

–Алло. — Ответил Джейкоб. — Да я тут играл…Можно, почему бы и нет? Там встретимся?… Ну я тогда собираюсь, буду там через минут двадцать-двадцать пять.

Николь предложила ему встретиться в «Чикаго». Джейкоб собравшись и спустился. У двери его окликнула мама.

–Ты куда идёшь?

–Мы с Николь договорились встретиться в «Чикаго».

–С нами ужинать не будешь?

–Нет, я там поем.

–Хорошо, допоздна не задерживайся.

…

В кафе «Чикаго», подавали сладости с кофе. Далеко не все знали, что кафе было так названо не в честь города, а в честь рок-группы. Этому свидетельствовало характерный шрифт надписи над входной дверью, и на стене внутри самого заведения. Буква «Си» была больше остальных, и будто приобнимала вслед стоявшую букву «Эйчь», и хвост буквы «Джи» перетекал в верхнюю часть последней буквы «О», что при долгом заострении внимания, напоминало женский волосяной «хвостик».

Пришёл он к намеченному месту первым, и ожидание начало его понемногу утомлять.

«Нужно было выйти позже на минут двадцать, — думал он. — Наверно краситься там как на ковровую дорожку».

Джейкоб зашёл в кафе, заказал вафли и кофе. Ждать её внутри было куда приятнее.

–Ты долго меня ждал? — спросила подошедшая Николь.

–Да нет, не долго.

–И уже успел выпить пол чашки?

Посмотрев на подругу, Джейкоб ответил ей, чтобы та не докапывалась.

–Кстати, мистер Валентайн сегодня сказал, что его мама китаянка.

–Вау ого. — Произнеся с видом огромнейшего удивления Джейкоб позже рассмеялся. — И что мне с этой информацией делать?

–Разве это не интересно?

–Не-а. Разве мистер Валентайн будет удивляться тому, что я чёрный? С чего бы мне должно быть важно, что он китаец?

–Завтра что будем делать? — поинтересовалась Николь, никак не ответив на его издёвки.

–Ну а что на танцах делают? Танцевать наверно. А что, есть другие предложения?

–Как раз-таки есть. Дилан предлагает купить выпить. Я вот не знаю соглашаться или нет.

–А что будет брать? — поинтересовался Джейкоб.

–Говорит, что виски. Ты будешь пить?

–Ну, в принципе можно. А за его счёт?

–Нет конечно. Он сказал у тебя спросить, если будешь, надо будет завтра в школе скинуться.

–А по сколько будем складываться?

–Зависит от того сколько нас будет человек. Если ты будешь, то я тоже буду.

–А сколько человек собирается? — поинтересовался Джейкоб. — Если много, то я не буду. Нет смысла, даже эффекта никакого не будет.

–Сейчас насколько знаю, собираются само собой Дилан и Юрий. С нами будет четверо. Твоя Лиззи будет?

–Вряд ли, она же вся такая правильная. Но я спрошу её.

–Сейчас ей напиши, потому что ответ Дилану надо дать через час. Говорит брат ему возьмёт.

–Вот же везёт человеку, меня бы брат убил, если я его о таком попросил.

–Да, с Нью-Йорка выпивку он тебе так и привезёт, даже если и согласиться.

–Слышь, четырехглазая, я же это так сказал, если бы он был здесь. — Выдержав паузу, он добавил. — Лиззи написала, что не будет.

–Тогда нас четверо. Я ему пишу.

–Николь, а ты вообще пила раньше? — спросил Джейкоб с видом, будто готов задушить Николь своими подколами, если та посмеет ответить на его взгляд как-то неправильно.

–Да, летом, когда гостила у тети в Нью-Мексико. Она дала мне выпить бутылку пива. Сказала, что лучше в первый раз при ней попробую.

–И как?

–Знаешь, особо ничего не почувствовала, лицо будто немного гореть стало и всё… Может как выйдем, прогуляемся к школе?

–Давай. Только что мы там делать будем?

–Давай на трибунах посидим.

–Прохладно же.

–Да ладно, не замёрзнем. — Протянула она.

Вечер был не таким холодным как того ожидал Джейкоб. Это были последние теплые дни, перед тем как осень полностью заберет борозды правления в свои руки. Оба думали, что нужно ими насладиться в полной мере, и вообще наслаждаться последним годом обучения в школе.

Школа к этому часа ожидаемо была закрыта. Будучи в полной уверенности, что на территории школы их никто не обнаружит, они стали перелезать через забор. В школе по ночам дежурит охранник, но он вряд ли пойдет на улицу, проверять футбольное поле, думали они.

–Джей ты вообще, куда будешь поступать? — Сев на трибуну, спросила Николь.

–В Бостон, буду изучать историю, стану потом профессором. Или пойду в технологический, пока не уверен. А ты?

–Я мечтаю поступить в дизайнерскую школу в Нью-Йорке. Им нужно будет прислать работы, а я всё никак не могу начать шить платье. Эскизы то давно нарисовала.

–Да успеешь. Когда будешь в Нью-Йорке, передавай привет моему брату.

–Обязательно, если поступлю. Бостон же не так далеко от Нью-Йорка?

–Да, в принципе рядом.

–Давай будем видится, приезжать друг к другу, я слышала много историй о том, что одноклассники после выпуска видятся в первый раз только спустя 10 лет, на встрече выпускников. Давай будем исключением из этого правила. — Она немного помолчала и продолжила. — Ты вообще жалеешь о чём-нибудь?

–Да в принципе нет. — Сразу ответил он.

–А вот что бы ты изменил в своей школьной жизни, если бы у тебя была такая возможность?

–Да ничего бы не менял, меня всё устраивает.

–А вот я бы, если бы вернулась назад во времени, когда только пошла в старшую школу, я бы хотела больше общаться с разными людьми. В кружки там разные ходить. Представь, играла бы сейчас в волейбол, или в школьном оркестре. Или как ты состояла бы в дебатном клубе. А так по большому счёту я же только с тобой общаюсь.

–А сейчас что не запишешься?

–Ты издеваешься? Мы же в выпускном классе, и без этого забот выше крыши.

–Так можно на всё это время выделить, у других ребят по-другому что ли? Ты, например, в свободное время, чем занимаешься?

–Да особо то ничем.

–Вот, может тебе стоит попробовать?

–А кто меня сейчас в кружки примет?

–А ты сходи и спроси у них. Не примут, так не примут. А если не спросишь, ты же и не узнаешь, приняли бы они тебя или нет, а потом может, будешь вспоминать и жалеть, как жалеешь сейчас.

После этого разговора оба замолчали. Николь думала, что по большому счету Джейкоб-то прав. Джейкоб думал, что по большому счету он-то прав.

…

Столп света бившый из окон спортивного подсобного помещения, находящегося рядом с футбольным полем, где хранился разного рода спортинвентарь, вывел обоих из размышлений в реальность. Свет был очень нетипичным, слишком ярким, с ярко выраженным синим оттенком. Такой свет не дают даже большие прожектора, тем более обычный светильник не был способен светить так ярко. Свет распылялся из окон, освещая дугой футбольное поле на многие ярды, как большие автомобильные фары.

–Эй, а что это там? — Привстав с трибуны, вопросил Джейкоб, но получить ответа не особо надеялся.

–Я не знаю. Может, пойдем, посмотрим.

–А если нас увидят?

–Мы аккуратно. — Начиная движение к источнику свету, констатировала Николь.

К подсобке они побежали не напрямую, а так чтобы выйти к углу строения, и пройти вдоль стены к окну и аккуратно поглядеть что там. В окне разглядеть что-либо было тяжело, глазам нужно привыкнуть к такому концентрированному и яркому свету. После того как глаза привыкли, они увидели техника в старомодных мотоциклетных очках с темными линзами, как у персонажа из книг фантаста Герберта Уэллса — человека невидимки. В таких очках, в которых показывали этого персонажа в старых фильмах. Техник, направлял в стену синий игрушечный бластер инопланетян, жёлтое дуло из которого вырывалось то огромное количество света сужалось к наконечнику.

–Это фонарь что ли такой? Сколько же он потребляет энергии, выделяя такой свет? — Задавая самому себе вопрос, Джейкоб бубнил под нос.

Наблюдая за техником, они увидели, как он начал идти в сторону стены, и, подойдя к ней, он стал в неё заходить, будто этой стены вовсе и не было.

–Что это за хрень? Ты тоже это видишь? — Стала спрашивать Николь, и дергать за руку Джейкоба.

–Ага…Перестань дергать меня за руку.

Джейкоб потянул руку на себя, чтобы Николь перестала его дергать и задел стекло. Когда техник услышал щелчок от удара по стеклу, он уже зашел одной ногой в стену. Техник тут же посмотрел в сторону окна, и задержал взгляд, как казалось Николь и Джейкобу прямо на них.

–Чёрт, бежим. — Скомандовала Николь.

Последнее что Джейкоб увидел в окне, это как техник вытащил ногу из стены и направился в сторону двери.

–Эй, кто вы такие? А ну ка стойте! — Громко кричал техник, выскочив из подсобки.

…

Отбежав, как им казалось на безопасное расстояние, оба начали жадно глотать воздух.

–Давно же я так не бегала.

Оба толком не поняли, на какое расстояние они отбежали.

–Ты тоже это видела? Что это, чёрт возьми, такое было? — У Джейкоба началась истерика.

–Я не знаю. Что это блин было?

–Я тоже не знаю.

–И я не знаю. — Повторяли они по кругу. — Он взял, и начал входить в стену. Как это вообще возможно!?

–Плохо, что он нас видел. Николь, а что если он нас убьёт?

–Вот чёрт. Чёрт.

–Что…что…что мы теперь будем делать? — запинаясь от волнения и нехватки кислорода после пробежки произнёс Джейкоб.

–Я не знаю. Если мы кому-нибудь расскажем, нам всё равно не поверят. Чувак блин просто взял и начал входить в стену.

–В общем, завтра, будем вести себя как обычно, будто ничего и не произошло. Мы ничего не видели. И никому об этом говорить не будем. И сами об этом говорить больше не станем. Нам показалось.

–Хорошо. — Отдышавшись, согласилась Николь. — Как думаешь, а что там было за стеной?

–Я откуда могу знать?! И вообще мы не будем это обсуждать.

–Джей, я думаю, он нас не узнал. — Потихоньку приходя в себя предположила Николь.

–Как? Он же смотрел прямо на нас.

–Ну, смотри, в комнате было очень ярко. Сам подумай, что ты можешь разглядеть в окно, когда в комнате горит свет? — стала аргументировать Николь.

–Он же был в темных очках.

–И что? Ты, когда придёшь домой надень тёмные очки, и попробуй посмотреть в окно при включенном свете. Тёмные очки ему нужны были, чтобы не ослепнуть. Так в окно всё равно ничего разглядеть. А во-вторых, выбежав из подсобки, он стал орать «эй, кто вы?». Так что я думаю, что он нас не узнал.

–Будет очень хорошо, если это так. Ладно, давай по домам, а завтра ведём себя как обычно. — Жестикулируя перед её лицом, сказал Джейкоб. — А если техник и заговорит с нами, будем всё отрицать.

–Хорошо.

–Я тогда пошёл домой.

–Иди.

Джейкоб не попрощавшись, ушёл в противоположную сторону. По пути домой Николь обдумывала произошедшее и пыталась дать какое-либо логическое объяснение увиденному.

«Может быть, нам всё это показалось? Там было так ярко, что мы могли всё плохо рассмотреть, а воображение само дорисовало? Или может техник тестировал такой мощный фонарь, или прожектор? Тогда почему этот фонарь — это игрушечный бластер? Нет, Николь, Джейкоб сказал об этом не думать».

–Почему ты так поздно пришла? — У двери её встретил папа. Он выглядел очень взволнованным.

–Сейчас же только пол одиннадцатого. Мы с Джейкобом разговорились, и как-то забыли о времени.

–Николь, не думай, что я просто так ругаюсь. Мы за тебя волнуемся, в такое тёмное время суток гулять не совсем безопасно. Могла бы позвонить или написать, что задержишься.

–Извини пап. Просто и вправду не уследила за временем.

–Ну ладно. Извини, что даже не поздоровался. Как у тебя день прошёл?

–Хорошо. Кстати, у нас же завтра бал.

–Да, я помню. У тебя всё готово?

–Да, завтра только я могу поздно вернуться.

–Хорошо, только если что пиши время от времени, что у тебя всё хорошо. Чтобы мы с мамой не волновались.

–Хорошо. Я пойду спать, уже поздно. Спокойной ночи!

–Спокойной ночи! — Ответил папа.

Зайдя в комнату, Николь открыла шкаф. Чёрное платье с сетчатыми рукавами, которое она купила для предстоящих танцев, висело не в ряд с другой одеждой, а поверх неё. Проверив всё ли в порядке с платьем, она легла спать и больше не вспоминала ни о технике, ни об увиденном вечером.

9

Сирена с левой стороны от головы снова привела Николь в новый день. В отличие от прошлого дня, встала она охотно. Сегодня была особенная дата, её день рождения.

«Сегодня я должна чувствовать себя по-особенному, ведь я уже совершеннолетняя. Но что-то все как обычно…странно, — водя зубной щеткой по полости рта, думала Николь».

На лестнице этим утром действительно пахло пирогом.

–А вот и она, наша уже совершеннолетняя дочь. — Встречала её на кухне мама.

–Ну что Николь, чувствуешь себя как-то особенно? — спросил папа.

–Не совсем, всё как обычно.

–Ну, день только начался, уверен, что он тебя ещё удивит, и подарит много хороших эмоций. Ну что Хелен, давай насчёт три. Раз, два, три…

–С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, УХУ! — мама и папа стали одновременно поздравлять Николь, держа перед собой шоколадный пирог, с зажженными свечами.

–Загадывай желание, только загадывай обдуманно. — Наказывал папа.

Задув свечи, Николь с улыбкой на лице поблагодарила родителей.

–Знаю, что ты как-то говорила, что не хочешь подарков, но как же мы можем в твой восемнадцатый день рождения оставить тебя без него?

Мама достала из-за спины маленькую коробочку, в которой был серебряный браслет.

–Но он же наверно дорогой. Спасибо вам огромное! — Держа браслет в руках, Николь обняла и поблагодарила родителей.

–Нам ничего не жалко для нашей любимой дочурки. Главное, чтобы у тебя всё было хорошо. — Сказал папа.

–Тебе нравиться? — Поинтересовалась мама.

–Да, очень! — Восторженно ответила она. — Спасибо вам ещё раз.

–Ну, давайте же разрежем торт.

–Очень вкусно. — Съев кусок пирога, отметила Николь. — Мама, ты у меня просто волшебница.

–Я знаю. Я специально встала в пять утра, чтобы его испечь.

–Пап, а ты разве не опоздаешь на работу?

–Я не опаздываю. Тем более у меня уважительная причина, моей любимой дочурке сегодня исполнилось восемнадцать. — Отец весь светился от счастья.

–Боже, как же быстро летит время! Вот будто только вчера ты была ещё маленькой девочкой, а тебе уже 18. Такая большая уже. Скоро уже уедешь от нас, как же мы будем без тебя? — На глазах мамы навернулись слёзы.

«Вроде банальщина, но так искренне сказано, — растрогалась Николь».

–Ну ладно тебе мам, прекрати. Ты же сама говорила, что для вас я всегда буду маленькой.

Позавтракав, все начали потихоньку собираться по своим делам. Подвозя Николь в школу, мама, как и обычно, включила подкаст о психологии. Но на этот раз Николь не заглушала наушниками голос с радио, за приятной беседой на этот голос она не обращала никакого внимания. Мама ей рассказывала о танцах её времени, как и под что они раньше зажигали. Также она говорила о парне, с которым она встречалась в старшей школе, и какие цветы он подарил на её день рождения.

–Николь, сегодня вечером, во сколько дома будешь? — подъезжая к школе, спросила мама.

–Не знаю мам, как всё закончиться.

–Хорошо, если будешь задерживаться позвони или напиши.

–Да хорошо, папа вчера уже говорил.

–Удачного дня! Еще раз с днём рождения!

–Спасибо мам, пока.

…

В 8:15 утра по всем классам и коридорам школы эхом зазвучал голос директора Палмера.

–Доброе утро учащиеся школы Хиллкрест. Сегодня 15 октября, пятница. И сразу же хотелось поздравить ученицу выпускного класса Николь Фридман с её восемнадцатым днём рождения! Желаем тебе успехов и пусть у тебя всё будет хорошо!

На прозвучавшие слова, в классе отреагировали аплодисментами.

–Николь, работники столовой приготовили для тебя особенное угощение. А что до сегодняшнего меню, то вас будет ждать овощной суп и «осенний» салат…

–Блин, они из нас сегодня хотят вегетарианцев сделать? — По традиции прокомментировал меню дня представитель «Коридорных увальней».

–Перейдём к другим новостям, сегодня есть что обсудить. Сегодня особенный для всех нас день — Осенний бал. Бал начнётся в семь вечера, ждём вас всех нарядными в спортзале. Желаю вам всем плодотворного дня и удачи! — Слово «удачи» пролетело эхом по всей школе.

Урок математики и истории проходили абсолютно обыденно, что и днём ранее. Математика мучила учеников уравнениями, а по истории школьники добивали, но всё никак не могли добить тему великой депрессии.

Впервые за день Джейкоб заговорил с Николь в столовой, во время обеда.

–Хэй, с днём рождения четырехглазая! У меня тут для тебя кое-что есть. — Сказал Джейкоб, доставая книгу из рюкзака. — Это каталог женских платьев 1964 года выпуска. Ты не представляешь, каких усилий мне стоило его достать, брат специально из Нью-Йорка прислал.

Начав листать каталог, Николь поблагодарила Джейкоба. Для неё была ценна не сама книга, а такое скрупулезное внимание к деталям со стороны Джейкоба, и что он специально для неё смог отыскать и достать столь уже редкое в данное время издание.

–Может, найдёшь там вдохновение, чтобы начать шить своё. — Добавил Джейкоб.

–Спасибо ещё раз. Кстати, ты сегодня видел техника?

–Николь, мы же договорились об этом не говорить. — Строго ответил Джейкоб. — Нет, я его не видел.

–Ну раз он нас не нашёл, и не убил, значит он нас не запомнил.

–Надеюсь блин на это. Что кстати с Диланом? По сколько мы ему должны?

–Написал, что с нас по 7 долларов.

–Чё так дорого? Что он там взял? — Разведя руками, недовольно вопросил он.

–Не знаю, сейчас покажу фотографию. — На фотографии Дилан держал в руке бутылку «Джонни Уокер: блэк лейбл», и, кривляясь, высунул язык.

–Ух, слышал, что это хороший виски. Но блин не мог он взять что-нибудь попроще? — сказал Джейкоб.

–Вот ему это сам и скажи.

–Ну, 7 долларов, так 7 долларов. Как там твой «китаёз» мистер Валентайн, он любит мороженное?

–Можешь не стараться. Я всё равно не понимаю твоих приколов.

–Да это достаточно старый прикол. Стоит ли у него спросить про рейтинг, и сколько у него отняли, когда он приехал в Америку?

–Вообще-то он родился в Америке.

–Ладно, ладно. — Ухмыльнулся он. — Но китайская угроза не дремлет!

10

–Давайте дети, скорее рассаживайтесь по местам, знания нас не ждут, за ними нужно гнаться. — По традиции с подобной речи начинал урок Джон Валентайн. — Мисс Фридман, у вас же сегодня день рождения, поздравляю вас, желаю вам успехов и удачи! — Произнеся поздравление, мистер Валентайн начал хлопать. Его примеру последовали и другие учащиеся.

–Спасибо. — Ответила всеми классу Николь и поклонилась.

–Ну, давайте же закончим с сентиментальной частью, и перейдем к учебной. — Призывал всех Валентайн.

На этом уроке они заканчивали разбор сочинения «Тяжелые деньги», Чарльза Рида. Валентайн закончил произведение красиво, на выдохе, прямо к звонку.

–Дети, позвольте занять немного вашего драгоценного времени, и сказать, что к понедельнику вы должны написать сочинение по пройденному сегодня рассказу.

Начав хныкать и «букать», учащиеся встретили эту новость отрицательно.

–Эх, дети. Если бы это могло вам помочь, но, увы. Жду сочинения в понедельник. — Последнюю фразу мистер Валентайн произнес строго. — Мисс Фридман, еще раз поздравляю вас!

11

Джейкоб надев рубашку и брюки, долго рассматривал себя в зеркало. Галстук купленный накануне висел на шее как шарф.

Услышав цены на кассе, лицо его ненадолго сузилось. Галстук, платок и бутоньерка для Лиззи обошлись ему в 89.99.

«Причесался и пошёл значит».

Отец сидел внизу в гостиной. Ведущая новостей что-то ему рассказывала о последних событиях в стране, но папа её даже не слушал. Он читал те же новости с телефона. Он часто так делал. На ругань со стороны супруги, он всегда отвечал, что ненавидит сидеть в тишине.

–Пап, помоги завязать галстук. То есть завяжи мне галстук, я не умею.

–Давай я тебя научу. Мне, например, нравится узел «принц Альберт». Там нужно положить широкий конец поверх узкого слева направо… — Папа стал одновременно рассказывать и показывать, как нужно завязывать данный узел. Джейкоб смотрел на то, как его папа обматывает широкий конец галстука вокруг узкого, и, продев широкий конец в петлю затягивает его. Парой движений рук он превратил галстук в красивый узел. Джейкоб стараясь запомнить все движения всё равно упустил, как галстук собрался в готовый вид. — Вот так это делается. — Констатировал папа. Поглядев на получившийся узел, он снова его развязал, и протянул коричневую ленту Джейкобу.

–Пап, зачем ты его развязал? — Недоумевал Джейкоб.

–Сам теперь попробуй.

Взяв в руки галстук, Джейкоб даже не мог вспомнить, что нужно делать. Он пару раз его перевернул, думая с чего нужно начать.

–Я ничего не запомнил.

Забрав галстук, папа снова приступил завязывать его обратно в узел и по второму кругу объяснять последовательность действий. Так же быстро, как и в первый раз, он превратил ленту в готовый вид. Джейкоб наблюдая за отцом, понял, что он сейчас снова его развяжет.

–Пап, не развя… — Джейкоб не успел его опередить. — Ну, я же опоздаю. — Хныкнул он.

–Времени ещё много, успеем. — Передавая галстук обратно Джейкобу, сказал папа.

–Ты мне тогда говори, что делать, только помедленней.

–Широкий конец нужно положить поверх узкого слева направо. Только узкий конец должен быть намного короче широкого.

Джейкоб пытаясь следовать указаниям всё равно отставал. Ему нужно было немного времени, чтобы понять какой из двух концов, каким является, и чтобы прикинуть приблизительную длину каждого из них. Делать это, держа галстук в руках было не совсем удобно, и коричневая шелковистая лента всё не превращалась в красивый узел названый в честь британского принца.

–Ты лучше надень его на шею. — Посоветовал папа, заметив, что у Джейкоба ничего не выходит.

Последовав его совету, Джейкоб вопросил о дальнейших действиях.

–Теперь пропусти широкий конец влево под узким. Далее оберни его вокруг узкого конца вправо в три оборота. — Продолжал указывать папа. — Нет, ты уже четыре оборота сделал.

–Я сделал три.

–Когда ты толстый конец провел под узким, это уже был первый оборот.

–А почему ты потом мне не сказал, чтобы я сделал два оборота вправо? Вообще ничего не получается.

–Не переживай, с первого раза ни у кого не получается. Попробуй заново.

Проделывая весь этот алгоритм под чутким руководством папы в какой-то момент, он увидел, что собирается узел отдаленно похожий на тот, каким он должен быть. То, что получилось, казалось очень неказистым в сравнении с тем, какой узел до этого получался у папы.

–Пап, ну он вообще некрасивый. У тебя получалось лучше.

–Попробуй ещё раз.

–Я так точно опоздаю. Мам. — Громко крикнул Джейкоб на кухню, так чтобы она услышала его, даже если будет слушать музыку в наушниках.

–Что? — послышался из кухни такой же громкий ответ.

–Ты вызвала мне такси?

–Нет, а уже пора?

–Да, я же не сразу в школу поеду. Пап, завяжи мне узел, у тебя лучше получается. А я пока за пиджаком сбегаю.

Забежав в комнату, он снял со спинки стула пиджак, и проверил карманы. Родители ждали сына у входной двери. Джейкоб спускаясь по лестнице расправил руки и покружился вокруг своей оси.

–Джейкоб ты прям красавец в этом костюме. Вот какой хороший костюм тебе достался от деда. И не скажешь, что ему уже шестьдесят лет. — Папа протянул галстук с красивым узлом.

–Ну, ка дай я тебя сфотографирую. — Сказала мама.

–Мам, только не смей это постить где-либо.

–Я только брату твоему отправлю, ну и подружкам своим. Шон сфотографируй нас двоих. — Попросила она.

–Пап, зачем ты делаешь столько снимков? — Джейкоб услышал очередь и снимков.

–Ну-ка, тоже нас сфотографируй. — Папа передал телефон и приобнял сына.

Пока они все фотографировались, Джейкоб увидел в окне подъехавшую за ним машину.

–Давайте теперь все вместе. — Предложил Джейкоб, и переключил режим камеры. — Скажите сыыыыр. — Высунув язык и кривляясь, он сделал снимок, который понравился всем. — Я пойду, меня уже такси ждёт.

Мама обняла его и сказала, каким уже взрослым стал её сын.

Удачи тебе Джей. Хорошо там повеселись!

…

Солнце всё слабее и слабее освещало осеннюю улицу. Лежавшие у бордюра листья, при каждом порыве ветра не оставляли попыток улететь вслед за птицами, туда где тепло. Проходящие взад-вперед люди ходили не торопясь, словно после жаркого лета перешли в режим экономии энергии перед предстоящей зимой. Осень великолепное время, но такое скоротечное, им не успеваешь насладиться. Как-то сидя в классе и поглядывая в окно, Джейкоб поймал себя на мысли, что каждый сезон по-своему хорош, и каждый по-особенному ему нравится. Он представил снежную зиму, как идя вечером по освещенной улице, смотрит на фонарные столбы и видит появляющиеся из темноты хлопья снега, и как он приятно хрустит под его тяжелыми ботинками. А спустя пару месяцев, когда снег начнет отступать из оккупированных городов, будет приятно смотреть за тем, как природа после продолжительной паузы, снова начинает распускать цветы. А когда наступает лето, всегда такое ощущение что оно будет длиться вечно.

–Подождите, пожалуйста, пару минут. — Выходя из машины, обратился Джейкоб к таксисту.

–Хорошо, но счётчик я выключать не буду.

Подойдя к двери, Джейкоб ещё раз прокрутил в голове весь план действий. Дверь ему открыла женщина очень похожая на Лиззи, только она выглядела старше. Стоящего в проходе Джейкоба поразила такое сильное сходство дочери и мамы.

–Добрый вечер миссис Бейкер.

–Здравствуй Джейкоб, Лиззи должна уже спускаться. Заходи пока в дом.

К входной двери подошёл и отец семейства.

–Привет мистер Бейкер. А это кстати вам. — Протягивая коробку с тортом Джейкоб подметил, что дом четы Бейкеров очень красивый и уютный.

–Спасибо Джейкоб, но не стоило так заморачиваться. — Вежливо произнесла миссис Бейкер, поднимая коробку за ленточку.

–С пустыми руками приходить было бы неприлично.

–Привет Джейкоб. — Донеслось с лестницы.

Лазурное платье на её розовой как у поросенка коже, как показалось Джейкобу, смотрелось просто идеально. Джейкоб тут же подал ей руку, чтобы помочь спуститься своей даме. Девушка в магазине, порекомендовавшая ему купить именно эту белую бутоньерку, не прогадала, это было именно то, что нужно.

–Джейкоб помоги мне её прицепить. — Указав на бутоньерку, произнесла Лиззи.

Миссис Бейкер тоже изъявила желание запечатлеть этот момент на камеру.

Подойдя к машине, Джейкоб сначала открыл дверь своей даме, а уже потом сел сам.

–Лиззи, ты такая красивая! — Долго решаясь, произнёс Джейкоб.

–Спасибо, ты тоже. Спасибо кстати за бутоньерку.

–Пожалуйста. Не знал, что вы с мамой так сильно похожи.

–Все так говорят, когда нас видят.

…

–Роберт, открой, пожалуйста, дверь. Это наверно Дилан.

–Кто? — Спросил, папа Николь идя к двери.

–Парень, с которым Николь пойдет на бал. Скажи ему, что Николь скоро выйдет.

Роберт был не в восторге от внешнего вида парня, конкретно его зацепили его длинные волосы.

«Ну что за потлач, — подумал он».

–Добрый вечер мистер Фридман.

–Ты должно быть Дилан?

–Да, Дилан Уилсон.

–Николь скоро спуститься. Подожди её здесь.

На звук закрывающейся двери подошла миссис Фридман. Когда она увидела только своего мужа, улыбка с её губ спала.

–Роберт, а где Дилан? Ты его не пригласил?

–Он ждёт на улице.

–Так же нельзя. — Открыв входную дверь. — Дилан, заходи в дом. Николь сейчас спуститься.

–Добрый вечер миссис Фридман.

–Как у тебя дела, Дилан?

–Хорошо, а у вас?

–У нас тоже всё хорошо. Николь говорила, что ты играешь в бейсбол.

–Да. — Подтвердил Дилан.

–И как успехи? На какой ты позиции играешь? — Поинтересовался Роберт.

«С такими волосами наверно очень «удобно» играть, — думал он про себя».

–Я питчер. На последней выездной игре присутствовал тренер из университета города Миннеаполис, надеюсь, он заметил мою игру, и мне предложат там играть.

–Это хорошо, мы желаем тебе успеха. — Сказала миссис Фридман.

–Это вы говорили обо мне? — Из коридора на втором этаже появилась Николь.

–Привет Николь.

–Привет. Пап, мам, ну мы пошли.

–А фотографии? — С большим волнением сказала миссис Фридман.

–Мам, нас там сфотографируют на фотоаппарат, снимки получаться лучше.

–Но я думала, — расстроилась мама, — ладно, хорошо там повеселитесь.

Выйдя за дверь, Дилан заметил, что так говорить с мамой было довольно грубо.

–Да они долго так фотографируются. Я с ними потом сфотографируюсь, как домой приду. — Увидев стоявшую перед их домом такси, Николь поинтересовалась. — А ты не на своей машине?

–Я же сегодня пить буду, забыла, что ли?

12

К тому моменту, когда ученики стали собираться в школе, учебное заведение уже было украшено к мероприятию. Коридор, украшенный длинными гербариями, собранными из желтых и коричневых листьев, вёл в спортзал. Подходящих детей встречал Джон Валентайн, сидя за столом у двери. Он просил пришедших расписаться в форме, после этого их ждал фотограф, который предлагал сфотографировать новоприбывших на фоне арки, которая тоже была украшена осенними листьями. Пройдя эти формальности, можно было проходить в спортзал. Центр спортзала был пуст, и никто ещё особо не танцевал. Новоприбывшие, не успев развеселиться, стояли вдоль стен, или же толпились у чана с пуншем, за которым пристально следил директор Палмер. Он стоял прямо за столом, скрестив руки на груди. Тёмные усы добавляли строгости и так хмурому лицу. Этим вечером он походил скорее на тюремного надзирателя, чем на директора школы.

–Хочешь выпить? — Поинтересовался Дилан.

–Ну не сейчас же.

–Николь, я про пунш.

–А, да, пожалуйста.

Последовав примеру других ребят, Николь тоже пошла к стене. Подошедший со стаканчиком пунша Дилан, предложил пойти потанцевать, после того как они допьют. Николь отказалась, сказала, что там ещё «мёртво».

–У тебя, кстати, красивое платье, мне нравиться, что оно тёмное.

–Спасибо, ты тоже хорошо выглядишь. Я боялась, что папа увидит макияж, это платье, и скажет, «Николь, ты выглядишь как шлюха». Хотя, папа никогда бы такого не сказал.

–Да, твой папа очень милый человек. — Дилан отпил пунша и рассмеялся.

–Что смеёшься?

–Да просто вспомнил, «Доктор Кокс, я не похожа на клоуна?», «Что ты, нет. Ты похожа на проститутку, которая даёт только клоунам».

–Я отлучусь ненадолго, хочу позвонить Джейкобу.

–Да, конечно.

…

–Алло…Мы подъезжаем…Да потом расскажу…Ага давай.

–Кто тебе звонил? — Поинтересовалась Лиззи.

–Николь. Спрашивала, когда мы приедем.

Когда такси остановилось, Джейкоб выскочил из машины, чтобы открыть дверь Лиззи, но она тоже решила сразу же выйти наружу. Джейкоб на секунду растерялся и встал у багажника. Замешкавшись, он не знал, что ему дальше делать.

–Лиззи, вообще-то я должен был тебе открыть дверь.

Немного посмеявшись от сложившейся неловкой ситуации, Лиззи извинилась, и сказала, что она не ожидала таких знаков внимания. Джейкоб вытянув свой локоть, и повел её на танцы.

–Твой костюм такой приятный на ощупь.

–Шотландский твид, вроде.

–Наверно дорогой.

–Честно говоря, не знаю, мне его дед подарил. А вот галстук с платком…а твои родители, кстати, чем занимаются?

–Мой папа дантист, а мама риелтор. А твои?

–Мои работают в адвокатской конторе. Я теперь знаю к кому обращаться, если будут проблемы с зубами. — Улыбнувшись, сказал Джейкоб.

–Но лучше, чтобы тебе не пришлось обращаться за помощью к моему папе.

Подходя к спортзалу, они увидели пьющего из стаканчика мистера Валентайна.

–Добрый вечер мистер Валентайн.

–Привет. Вы такие красивые сегодня. Хоть я всем так говорю, но вам от чистого сердца. Действительно так считаю.

–Всем наверно так же говорите, что от чистого сердца? — Пошутил Джейкоб.

–Эх. — После короткого смешка. — А ты хорош Джейкоб, подловил меня. Кто знает? Хороший у тебя костюм, где такой брал?

–Я вам не скажу, такой костюм пусть будет только у меня.

–Вот тоже обратитесь ко мне потом за помощью, мистер Джонс. Распишитесь здесь. — Команду расписаться мистер Валентайн произнес быстро и строгим голосом. Последние слова прозвучали в непривычной Валентайновской манере, и уху послышались странно.

–А вы весь вечер будете здесь сидеть? — Спросил Джейкоб.

–Нет, за тобой потом следить пойду. — Ответил мистер Валентайн так же строго.

–За мной следить не надо.

–А что так? — Уголки его губ медленно растянулись в улыбке. — Наверно что-то задумал нехорошее? Верно мистер Джонс? — Смотря исподлобья, спросил он. Его очки в этот момент сползли на нос. Произнес он это весело.

«Старый добрый мистер Валентайн, — подумал Джейкоб».

–Мистер Валентайн, вы не детектив Ник Валентайн, хоть и его однофамилец.

–Хорош мне тут зубы заговаривать, идите, фотографируйтесь и веселитесь. — Устало произнес он.

Джейкоб и Лиззи ушли в зал, а Джон Валентайн дальше остался сидеть у входа и скучать.

–Джон, как у тебя тут дела? — Спросил вышедший из спортзала директор.

–Лучше не бывает.

–Мы думаем начинать через десять минут, тебя тут сменят.

–Есть сэр! — Отмахнул он двумя пальцами от виска. — Кстати, мистер Палмер, вы в боулинг играете?

–Иногда.

–Ну как часто?

–Дайка подумать…ну, раза два в год. А что?

–Нам с парнями нужен четвертый игрок в команду для турнира, предлагаю присоединиться к нам.

–Ой, нет Джон, я не профессионал чтобы участвовать на турнирах.

–Ну, как и мы. Мистер Палмер, там главное не умение, а просто быть частью приятной компании. Думаете, я, что ли десять страйков подряд выбиваю?

–Я подумаю.

–Обещайте хорошенько подумать.

…

Выступление директора Палмера началось с гадкого свиста, который возникает, когда микрофон близко подносят к динамикам.

–Добрый вечер ученики школы Хиллкрест, рад вас приветствовать на сегодняшнем осеннем балу. Вы сегодня все такие красивые и нарядные! Праздник праздником, но прошу вас не забывать о порядке и дисциплине. Нарушители порядка будут наказаны, и праздник не является смягчающим обстоятельством. Я от лица администрации и всех преподавателей школы желаю вам хорошо отдохнуть и повеселиться!

К тому времени, когда директор произносил свою короткую речь, многие уже успели собраться, и в зале стало оживлённее и веселее. Спустя где-то минут 30 многие стали плясать, и не было уже той унылой атмосферы, что царила в зале час тому назад, когда все стояли вдоль стен. Всеобщее внимание к себе привлекали мистер и миссис Валентайны. В меньшей степени, потому что они неплохо танцевали, а большей, потому что Джон Валентайн был учителем, а неплохо пляшущий учитель всегда привлекает к себе много внимания. Вокруг них двоих собрался целый круг, негласным правилом которого было не заходить внутрь него, и не мешать наслаждаться зрелищем танцующего преподавателя. Дети улюлюкали и снимали всё это на телефоны. Он поднял жену, схватив её под мышками и закружил. Дети стали орать сильнее. Подол синего платья Эми Валентайн раскрылся как парашют. В конце песни учитель резко поставил её на ноги. Стоявшие вокруг них ученики завизжали и стали кричать «ещё, ещё». Множество голосов сливавшиеся в один сплошной гул отражались от стенок спортзала, и в один момент стало просто тяжело различить, что именно скандировали старшеклассники. Заиграла следующая песня, и учитель с женой снова затанцевали, немного позже Валентайн жестом показал, чтобы все к ним присоединились, круг моментально схлопнулся и там началась каша.

Когда Валентайна просили смениться, тот занимал пост у стола с чаном и болтал с рядом стоящими людьми.

–Эми, не жалеешь, что пришла сюда? Какого тебе снова тут оказаться спустя почти 15 лет?

–Нет, Джон, тут оказалось веселее, чем я предполагала, боже, такая ностальгия.

–Кстати, а Палмер кем был, когда ты здесь ещё училась?

–Учителем биологии. Правда тогда он не носил усов, и волосы на его голове были гуще.

–Никогда бы не подумал. Я действительно как-то и не спрашивал.

К ведущим беседу супружеской паре подошла Николь.

–Мистер Валентайн, вы так хорошо танцуете.

–Что? Говори громче, я не слышу.

–Я говорю, что вы хорошо танцуете. — Крикнула она ему в ухо.

–Спасибо Николь, знакомься, это моя жена Эми.

–Приятно познакомиться! — Произнесла Эми.

Из-за громкой музыки Николь этого не расслышала, но поняла, что именно она сказала.

–Мне тоже, вам так повезло с мистером Валентайном.

–Ну, хватит льстить Николь. Тебе всё равно это не поможет, твоё сочинение я буду проверять под лупой.

–Мистер Валентайн, я правду говорю.

–В таком случае спасибо.

–Миссис Валентайн…

–Прошу тебя, зови меня Эми. Я же не учительница. — Попросила она.

–Эми, а как вы с мистером Валентайном познакомились?

–Николь, и на это ты хочешь потратить пару минут своего драгоценного времени? Иди к ребятам, они тебя наверно заждались. — Встрял в их разговор Джон.

–Джон, зачем ты так грубо?

–Эми, а может, ты к ним пока присоединишься?

Эми идею поддержала и ушла вместе с Николь. К одиноко стоящему Джону приблизилась преподавательница музыки.

–Я думал, что вчера мы тему закрыли. — Заговорил Валентайн. — Хватит на меня весь вечер пялиться.

–Нет, я так не считаю. Забавно, и жена твоя здесь. Не боишься, что мы с ней находимся в одном помещении?

–Только попробуй. Я не думаю, что твой муж тоже будет в восторге об этом узнать. Боже, Мэнди, мы с тобой один раз потрахались во время поездки. Что ты от меня хочешь? Я, может быть, повторяюсь, но это была ошибкой.

–Тогда ты так не считал, ведь, правда?

–Слушайте, миссис Мунсен. Давайте будем друзьями, иногда после занятий пить кофе и жаловаться друг другу на детей. И больше не вспоминать того, что было тогда. Что было в Индианаполисе, остается в Индианаполисе. Приглядите за столом, а я пока пойду к детям.

Джон Валентайн занырнул в толпу, и стал показывать робота.

–Джей. — Дилан подошёл вместе с Юрием. — Пошли с нами, отойдём по «делам».

В укромном углу, где их не могли бы заметить, Дилан достал бутылку виски и передал её Джейкобу.

–Мы как мужчины должны попробовать первыми.

Джейкоб с непривычки взяв на себя слишком много, сделал большой глоток. В один момент понял, что столько, сколько он набрал в рот, он не осилит, возникло огромное желание выплюнуть содержимое, но делать этого было категорически нельзя, дабы не переводить продукт, и к тому же нельзя было упасть лицом в грязь перед приятелями. Джейкоб передав бутылку Юрию, всё ещё держал некоторое количество виски у себя во рту, и с каждой секундой едкое содержимое всё сильнее и сильнее пыталось вырваться наружу. Собрав волю в кулак, Джейкоб посчитал, что нужно сделать всего один глоток, и всё пройдет. Наконец проглотив виски сначала его лицо скорчилось, но напиток, проходя по телу вниз в желудок, стал приятно греть грудь и живот.

–Ну как? — поинтересовался Дилан.

–Хорошо.

Отпив немного, Юрий передал бутылку Дилану.

–Эй, вы, что там делаете? — Эти слова произнесла некая фигура в тот момент, когда Дилан только подносит бутылку ко рту.

Фигуру, одетую в рубашку, ребята не сразу узнали. Это был техник, которого они привыкли видеть в синем рабочем комбинезоне. Дилан, не успев закрыть бутылку попытался спрятать её за пазухой.

–Что это у тебя там парень? Ну-ка давай это сюда…быстро я сказал. — прикрикнул техник.

–Блин, и что теперь будем делать? — Спросил Юрий, погодя пока техник с отобранной бутылкой отойдет.

–Не знаю, может, чуть позже получится с ним договориться. В общем парни, не волнуйтесь, я попробую всё уладить. — Успокаивал их Дилан. — А пока, пошлите к девчонкам.

Оставшиеся танцевать девчата сразу поняли, что, что-то произошло, судя по расстроенному виду Джейкоба и Юрия.

–Джей, что-то случилось? — Поинтересовалась Николь.

–Техник забрал у нас виски.

–Вы что, пили прямо здесь, в спортзале?

–Ну, мы отошли подальше.

–Ребята, ну вы какие-то не совсем умные блин, нельзя было куда-нибудь в укромное место удалиться?

–Да всё будет нормально, вы не переживайте, сейчас моё дело думать, как всё исправить. — Весело произнёс Дилан. — Давайте пока танцевать.

Вернувшийся к столику Джон Валентайн показал жестом Джейкобу, что он за ним следит.

«Неужели техник уже успел раструбить всё учителям, или это такая его очередная шуточка, — подумал Джейкоб».

Юрий в этот момент стал куда-то уходить.

–Ты куда? — спросил Джейкоб.

–Сейчас приду.

Джейкоб от волнения так и не смог снова начать танцевать, он стал думать, какие проблемы их троих ждут в дальнейшем.

–Джейкоб, ты в порядке? — Спросила Лиззи.

–Да. Вполне себе.

–Как-то неубедительно, ты переживаешь из-за вашего виски? Ничего страшного не будет. — Взяв его за руки, она начала его потихоньку трясти. — Ну же, давай потанцуем. — Предложила она.

Это его хоть как-то расслабило.

Дилана сзади кто-то похлопал по плечу.

–Парень, пойдём, выйдем. Есть разговор. — Кивком по направлению к двери указал техник.

Низкий, но коренастый техник шел впереди по коридору. Идущий сзади Дилан, неотрывно смотрел на его седой затылок. Свернув к лестничному пролёту, и поднявшись на пару ступенек вверх, техник остановился.

–Это должно быть твое? — Техник показал бутылку.

Дилан даже не знал, что и ожидать от этого разговора. Лицо техника было покрасневшим и по-отцовски строгим.

–Да, надеюсь, вы никому не доложили? — Вопросил Дилан.

–Надо мне, пацан, бегать и докладывать кому-то об этом. В общем вы уже ребята взрослые, сами знаете, что делать. — Конец фразы был произнесён уже не в такой злой интонации как ранее. — Вот, я вам это возвращаю, только занимайтесь этим не в спортзале на виду у всех. Если бы это увидел не я, а кто-то другой, проблем у вас было бы много. Смотри пацан, второго шанса у вас не будет.

–Спасибо большое сэр.

Дилан забирал бутылку неуверенно, будто поджидая какой-то подвох, у него было ощущение, что техник вот-вот возьмет и оттянет бутылку назад, со словами «Ты что пацан? Я же над тобой издеваюсь, а о случившемся я уже сообщил директору, а тот в свою очередь сейчас наверно звонит вашим родителям. И даже родителей того русского парня он достанет». Но всего того, что нафантазировал Дилан не произошло. И бутылка беспрепятственно попала в его руки.

–Ну, иди давай, пока я не передумал.

Вернувшись в спортзал, Дилан подошел к Джейкобу и показал то, что у него получилось вернуть, спросил, куда им всем можно будет позже пойти, и всё это дело употребить.

–Что прям, так просто взял и вернул? — Удивился Джейкоб.

–Да, прикинь. Самому до сих пор не вериться. А он крутой мужик этот техник.

Слова о крутости техника заставили вернуться воспоминаниям, как этот крутой техник проходил сквозь стену. Но ведущий мероприятия смог хоть немного вернуть его внимание.

–Как дела школа Хиллкрест? Круто вы зажигаете. Эх, сам когда-то был таким же, как и вы, и был на таких же танцах, люблю я вспоминать те времена. Кстати о любви, парни приглашайте своих дам на танец, потому что следующая песня будет особенной, потому что она из России с любовью.

–Джон, ты пока свободен. Я же тебе обещал. — Произнёс подошедший к Валентайну директор.

Из динамика заиграла электрогитара. Мелодия была очень красивой и приятный голос, неизвестно, о чём певший, но навивающий небольшую тоску, заполнил зал. Джейкоб смотрел на губы Лиззи с желанием их поцеловать, но, никак не решался и продолжал на них просто смотреть. Джейкоб желал, чтобы эта песня продолжалась до тех пор, пока он не осмелиться, это сделать.

…

–Очень красивая песня. Знать бы только о чём тут поётся. — Сказал Валентайн.

–Джон, я тебя люблю! — На ушко прошептала Эми и стала глядеть голубыми глазами на него, в ожидании такого же ответа и от него.

–Я тебя тоже!

…

К концу песни Лиззи сама поцеловала Джейкоба, только в щёку.

–Очень красивая песня. Спасибо тому русскому парню, что попросил её включить. — Разнесся по залу мягкий голос ведущего. — Только вы не думайте, что это конец нашего вечера.

Параллельно ведущему, Дилан жестом подзывал друзей, чтобы перейти к десерту вечера.

–Через две-три минуты давайте выходить отсюда. Только не идите все сразу, выходите по одному с интервалом в минуту. И выходите аккуратно, чтобы учителя не увидели, как мы все выходим, и не стали задавать вопросов. Встретимся на трибунах футбольного поля.

–Лиззи, ты с нами пойдёшь? — поинтересовался Джейкоб.

–Нет, я вас тут подожду, вы же не долго?

–Думаю, что нет. А если и задержимся, позвони мне. Я тебя до дома проведу.

–Хорошо.

…

–Дайте, я хоть отглотну, а то я так и не успел. — Перебивал разговор других ребят Дилан.

Четверо школьников сидящие на трибуне, этим вечером чувствовали себя по-настоящему взрослыми, им удалось всех перехитрить и воплотить задуманное в жизнь.

–Блин, до сих пор не могу поверить, что техник так просто взял и вернул нам это. — Продолжал Дилан.

–Юрий, а что это была за песня? — Спросил Джейкоб.

–«Завял цветок», «Черный Лукич». — Сказал он по-русски. — Солист кстати мой земляк. — Похвастался он.

–А с какого ты города Юрий? — Поинтересовалась Николь.

–С Новосибирска.

–Я раньше знала только о Москве.

–Я тоже раньше о вашем Бушвилле никогда не слышал. Хотя Новосибирск будет побольше.

–А о чём была та песня? — После небольшой паузы спросил Джейкоб.

–Ну…в общем там используются всяческие метафоры, которые на английский будет тяжело перевести.

–А если дословно? Мне просто интересно, какие хотя бы слова там пелись.

Юрий, отпив виски, сначала тихо пропел припев и стал потихоньку переводить.

–В общем, там поётся о том, что цветок завял, лепестки его упали на поле, и цветок, таким образом, рассыпался на маленькие радужные мгновения.

–Раз это метафора, она же что-то значить должна. Ты как думаешь? — Спросил Джейкоб.

–Я это понимаю так. Цветок — это наша жизнь, и когда мы умираем, значит вянем. И остаются в этом мире только воспоминания о нас.

–Эй, вы там не устали говорить о каких-то там метафорах и цветах. — Прервал Дилан их размышления. — Давайте о чём-нибудь интересном поговорим. Вот Юрий, тебе нравиться Америка?

–Да, здесь хорошо и красиво. — Выдержав продолжительную паузу, обдумывая, что сказать дальше, ответил Юрий. — Я не жалею, что сюда приехал.

–А думаешь здесь остаться?

–В принципе, если будет такая возможность, если я, к примеру, поступлю здесь в колледж или университет, то — почему бы и нет.

–А вот по чему ты скучаешь? Что есть в России, чего нет здесь? — Присоединилась к разговору Николь.

Выдержав еще одну продолжительную паузу, Юрий продолжил:

–Наверно по атмосфере. Она там у нас своя, она не лучше и не хуже, чем здесь. Даже не знаю, как это объяснить. Вот если вы уедете отсюда, то тоже будете скучать по чему-то своему.

–А у вас в России в школах проводятся такие балы?

–Да, только они называются дискотеками. На Хэллоуин обычно устраивают.

–У вас там тоже есть Хэллоуин? — Удивился Джейкоб.

–Да по большому счету нет, так тематические вечеринки устраивают. Всё равно я считаю, что это не наш праздник.

–А какой праздник вы празднуете больше всего?

–Новый год.

–Ребята, вы меня уже утомили своими разговорами о России, меня уже в сон клонит. — Дилан протяжно зевнул.

–Ну, нам же интересно. — Запротестовала Николь, тоже зевая. — Вот я тоже зазевала. А что тебе в нас, американцах кажется странным?

–Даже, не знаю. Да вы такие же, как и мы по большому счету. Такие же заботы, такие же переживания. Единственное, что я не могу понять, почему вы дома ходите в обуви? Дилан там спит что ли?

–Действительно уснул. Эй, Дилан, просыпайся, давай. — Николь стала его тормошить.

–Убойный виски. — Подметил Джейкоб.

–Слушайте, я сейчас тоже усну. — Заметила Николь.

–Давайте посидим ещё немного и пойдем внутрь. Меня там Лиззи заждалась наверно.

–Джей, она тебе вообще нравиться? — Спросила Николь.

–Да, очень.

–Значит, когда вернёмся, ты возьми её и скажи, что теперь она твоя.

Джейкоб в ответ рассмеялся.

–Прекрати, Николь ты пьяна.

–Джейкоб, она-то права. — Согласился Юрий.

–Она меня поцеловала во время танца, только в щёчку. Я сегодня, когда буду ее провожать….

Провалившись в сон, Джейкоб так и не успел договорить. Пятничный вечер для него был окончен.