Я знаю твой секрет

Ирина Муравская (2024)

Он тот, от кого девушкам стоит держаться подальше. Холодный, циничный и расчётливый игрок, без зазрения совести ставящий чужие жизни на кон. Буквально. И на этот раз его ставкой стала я. Отлично. Значит, всё идёт по плану. С первой минуты нашего знакомства она ведёт свою собственную игру. Каждое её слово — ложь, каждая улыбка — фальшивка, а каждый следующий шаг заранее спланирован. Кто она и для чего ей всё это? Скоро выясним, а попутно и слегка развлечёмся.

Глава седьмая. План"Б"

POV СПИРИДОНОВ

— Миленько, — прицыкивают, вылезая из машины и осматриваясь. Хотя чего тут осматриваться? Сосны, сосны, сосны и река с опасным подступом к воде. Что мне только на руку, так как даже в сезон желающих здесь топиться находится немного. — А тут вообще можно… бросать якорь?

— Другим — нет, мне — да.

— Ты привилегированный?

— Я щедрый. Договорился с местной охраной.

— Со снегоуборочной машиной тоже договорился? Зимой не проехать.

Догадываюсь. Навалит снега столько, что только на лыжах проберёшься, а чистить никто, разумеется, не ничего не станет.

— Зимой перееду на стоянку для кемперов.

— А сейчас… как?

— Что, как?

— Как всё работает? Электричество то же.

— Бензогенератор поставил.

— Газ, вода?

— Бак для воды и газовый баллон под капотом в передней части прицепа.

Там же ещё запаска сныкана и привязанные к ней канистры с жидкостями для био-туалета.

— Отопление?

— Обогреватель стоит. Газ жжётся, тепло делается — никакой магии.

— А вещи грязные где стираешь?

— В прачечную раз неделю отвожу.

— Забавно. Дорого обходится обслуживание?

Она так активно интересуется чисто из вежливости, или себе на будущее информацию собирает?

— На самом деле, не особо. Я ведь один.

Не говоря о том, что по большей части чисто приезжаю переночевать. И то, не всегда.

— И как же ты докатился до такой жизни отшельнической? — утопая каблуками в песочной насыпи, с любопытством бродят возле берега. Высматривая, видимо, лягушек. Которых тут полно, вечерами настоящий концерт устраивают. — Уж кем-кем, а интровертом тебя не назовёшь.

— Интровертом — нет, но уединение я ценю.

А с ним всегда была беда. Что в детдоме, что в общаге право на личное пространство приходилось буквально выгрызать. Воспиталка частенько обзывала меня зверёнышем из-за постоянных склок с ровесниками, но а как по-другому было выжить в озлобленном стаде?

Чтобы не стать неудачником, чья башка навечно пропишется в унитазе, ты становишься той самой мразью, которая заталкивает туда других — таков закон бетонных джунглей.

— Что ж, хоть в чём-то мы похожи.

— У нас куда больше общего, чем ты думаешь, — не могу не заметить. — Осторожно, там спуск-обманка. Кувыркнёшься только так.

— И тогда тебе придётся героически меня ловить. Готов стать доблестным рыцарем?

— Делать мне больше нечего. Сама навернёшься — сама вылезешь, — ставлю закопавшийся колёсами в песке джип на сигналку и ухожу к трейлеру. Специально брал модель с выдвигающимся козырьком, чтоб во время дождей можно было выйти покурить. — Ты идёшь? — замираю на складной подножке, жестом зазывая в свою обитель.

— Иду, иду, — подтирая с тяжёлых ботинок на высокой платформе прилипшие шмотки грязи, послушно забираются внутрь. — О, надо же, — хмыкают, скидывая рюкзак и куртку на пустую столешницу, где кроме электрического чайника ничего не стоит. — Я думала, в домах на колёсах теснее. А тут прям танцевать можно.

— Так давай потанцуем. Предлагаю во-он там, — киваю на незаправленную кровать метражом два на два.

В теории эта задняя часть трейлера работает как обеденная зона, на ночь же стол опускается вровень с основанием, а диваны разбираются, превращая угол в царское лежбище.

Но это в теории. На практике же мне проще пожрать прямо в постели, а после спать на крошках, чем ежедневно играть в дебильный конструктор, поэтому не заморачиваюсь.

Ну а передняя часть прицепа полностью отдана под кухонную зону и встроенные до потолка шкафы. Мойка, плита, абсорбционный мини-холодильник — ничего лишнего и до всего рукой подать.

Идеально.

— Знаешь, однообразие твоих шуточек начинает удручать, — привстав на цыпочки, без разрешения принимаются рыскать по верхним полкам, изучая скромное содержимое.

Что она там хочет найти? Накопленного за двадцать лет барахла у меня немного, а посуды и того меньше. Одна кружка, две тарелки — всё богатство.

О, ковшик ещё есть! Не знаю правда — зачем, ни разу пока не пригодился, но есть. Где-то внизу валяется.

— Так а кто шутит-то? Всё серьёзно, — подхожу сзади, приобняв её за тонкую талию. Натурально тонкую, спокойно ладонями можно обхватить.

— Угу, — оборачиваются ко мне, тряся пакетиком быстрорастворимого кофе"три в одном". — Ассортимент прямо-таки плачевный.

— Это ты ещё в холодильник не заглядывала.

— А что там?

— Лёд. На завтрак, обед и ужин.

— Святым духом питаешься?

— Доставкой.

— Холостяцкая берлога по всем канонам.

— Минимализм сейчас в моде, — тянусь к паралоновым чашкам, очерчивая контур аппетитных форм, толком и не прикрытых атласной тканью. — Твоя одежда только это подтверждает.

— Не спорю, — придерживаясь за столешницу, беспрепятственно позволяют мне пойти ещё дальше: подзависнуть в горячей ложбинке между грудями, а оттуда перескочить на лебединую шею, подцепляя указательным пальцем очередной ошейник. На этот раз другой: ажурный и с висящим камушком. — Правда в данном случае я огорчена, потому что хочу есть.

— Что ж раньше не сказала? Заехали бы, что-нибудь взяли.

— Тогда не хотела. А теперь хочу.

— И что ты предлагаешь? Чтоб я тебя накормил?

— Не слышал присказку: довольная женщина — сытая женщина?

— Вот тут не соглашусь. Оттраханная женщина тоже, как водится, остаётся довольной.

— И всё же, я бы что-нибудь поела, — отвлекаются на пиликанье. Извернувшись, Аврора лезет в рюкзак за телефоном, с досадой морща нос. — Что, уже?

— Важные дела?

— Не особо. Где здесь туалет?

— Там, — киваю на слившийся с деревянными панелями выпирающий короб, где заныкался совмещенный санузел.

— Отлично. Сейчас вернусь.

Провожаю задумчивым взглядом спрятавшуюся за дверью Белинскую. Честно говоря, я бы тоже не отказался сейчас чего-нибудь пожрать, так что, в целом, её предложение не лишено смысла.

— Эй, Рорик. Как насчёт вьетнамской кухни? Есть тут неподалёку ресторанчик.

— Превосходно. Хочу Бун Том и Ком Ранг Хай Шанг.

О, а она шарит в теме.

Кстати, у щеколды имеется производственный косяк: нужно прям сильно придавить, чтобы та сработала, а не сымитировала"приватность". Фишка, которую знаю только я, так что вломиться без приглашения не составляет особого труда.

Чем, собственно, и пользуюсь.

— Заказ принял. И даже сгонять готов, но вот вопрос: а не пытаешься ли ты от меня отделаться, чтобы под шумок сли… — ожидаю застукать блондинку в любой возможной компрометирующей позе, но точно не так. Даже присвистываю. — Хрена себе, какая картинка маслом.

— Заткнись, — шипят, не оборачиваясь, склонившись над раковиной… со шприцом.

Заткнуться? Да без проблем.

Молча наблюдая за тем, как короткую иглу втыкивают себе в живот, впрыскивая прозрачное содержимое. Не могу не отметить: проделано всё чисто, быстро и чувствуется, что на опыте.

Заинтересованно подцепляю с раковины футляр с запасным картриджем. Внешне всё без опознавательных знаков, однако лежащий рядом глюкометр обычно не нужен торчкам, так что вывод напрашивается сам собой.

— Значит, ты диабетик. Давно?

— Давно.

— Сочувствую.

— Себе сочувствуй, — защёлкивая колпачок, отбирают у меня футляр, пряча своё добро в недра потайного кармашка рюкзака. — Тебя учили стучаться, прежде чем вламываться, или ты в информационном вакууме рос?

— А что, это была прям такая тайна-тайна? Ну сорян. Обещаю, буду нем как жмурик.

— Какое благородство, — отпихивая меня плечом, выныривают из тесного санузла и падают на край кровати, откинув затылок на мягкую спинку. — Так что там по поводу вьетнамской кухни?

Это, типа, закрыли тему, да?

— А тебе её можно? Разве вы не сидите на диете, давясь сельдереем и пареной репой?

— Кто рвётся дотянуть до пенсии, наверное, сидит.

— А ты не рвёшься?

— Уже нет. Устала себя постоянно ограничивать. Лучше сдохну от жирного и жареного, но хотя бы умру счастливой.

— И сытой.

— И сытой, — лениво разворачивают в мою сторону голову, взирая исподлобья. — Так что по ужину?

— Могу метнуться, коли надо.

— Надо.

— Компанию составишь?

— Нет. Подожду здесь.

— Ждать придётся прилично. Пока приготовится, пока вернусь. Как бы ты не откинулась тут от истощения.

— Не беспокойся. Такой радости я тебе не доставлю, — молча смотрим друг на друга, на что Белинская вопросительно всплёскивает руками. — Ты ещё здесь? Тебе на бензин денег дать или что?

Эвана как она рвётся от меня отделаться.

— Волшебное слово забыла.

Жду очередного ехидства, однако получаю совсем другое.

— Мой Господин, ублажи свою рабыню и привези уже что-нибудь, что можно засунуть в глотку, — выдают с невозмутимым видом, прекрасно осознавая всю двусмысленность предложения.

Кто бы знал, каких усилий мне стоит сейчас не пошутить по поводу того, что именно можно засунуть ей в глотку. Белок же глюкозным наркошам не вреден, да?

— Зафиксируй эту мысль, мы к ней обязательно вернёмся, — давясь смешком, хватаю валяющиеся на кухонной тумбе ключи. — Учти, я тебя запру.

— Чтоб не сбежала?

— Ну а кто тебя знает.

— Естественно, — демонстративно стаскивают с себя обувку, с ногами забираясь на койку. — Я ж приехала специально для того, чтобы бродить по лесу на ночь глядя. Это у меня такой фетиш, не знал?

Фетиш — не фетиш, но от её смиренности и желания меня поскорее выпроводить за километр разит подвохом. Что не может не настораживать.

Так, ладно. Проверим теорию.

Усевшись в джип, отъезжаю ровно настолько, чтобы машины было не видно, торможу и возвращаюсь обратно к трейлеру. Но теперь уже пешком.

Вероятно, со стороны это смотрится странновато, однако я привык полагаться на чуйку. И сейчас она прям голосит, надрывая связки.

Тихонько приставив к холодному корпусу прицепа стоящий под навесом складной стул, забираюсь на него, заглядывая в узкое продолговатое окно.

Ага, что и требовалось доказать!

Я за порог — Белинская в разнос. Уже вовсю пасётся в моём ноутбуке, оставленном на видном месте. Склонилась над загоревшимся монитором и старательно клацает но клавиатуре, пытаясь разгадать пароль.

Ха, бесполезняк. Его даже я не с первого раза правильно набираю, слишком много символов, так что дело гиблое, блондиночка. Но ты развлекайся-развлекайся. Не буду мешать.

Спрыгиваю на землю и возвращаюсь к тачке. В которой, сто процентов тоже делался обыск, так как содержимое бардачка заметно перетасовано.

Что ты так старательно пытаешься найти, Рорик? Ты мне скажи, я ж помогу. Мне ж уже самому становится интересно.

Размышляя над этим, дальше без остановок доезжаю до небольшого ресторанчика, расположившегося на первых этажах жилых домов в черте города.

Несмотря на то, что вьетнамскую кухню тут готовят далеко не вьетнамцы, а всего лишь товарищи из Киргизии, местечко пользуется популярностью, так что заказ приходится подождать.

Ну, ждём, что делать. Перекурим пока. Зато у Авроры в запасе полно времени, чтобы устроить шмон. А если ещё и приберётся попутно, вообще цены девке не будет.

На всё про всё уходит чуть меньше часа. Вернувшись обратно, намеренно ослепляю поляну фарами и навожу побольше шорохов — чтоб Шерлок Холмс с сиськами успела все улики после себя замести.

— Эй, Рорик. Целуй мне руки и падай в ноги: твой Господин вернулся, готовый спасти тебя от голодной… — шебурша крафтовым пакетом, вваливаюсь в трейлер, озадаченно подвисая. — Не, ну нормально, да?

Скинув хавчик на ближайшую горизонтальную поверхность, подхожу к койке, охреневше замирая над спящей красавицей, отжавшей единственную подушку. Свернулась клубочком, колени к груди поджала и сладко сопит.

Притворяется и реально вырубилась?

Походу, второе. Во всяком случае на лапанье и щекотку реагирует лишь ленивым ворчаньем.

Охренеть. И что делать? Будить её?

Перетаскиваю многострадальный стул с улицы и, усевшись напротив, шуршу термо-упаковкой, вскрывая пластиковый контейнер Фо Тай Лан.

Ммм, острый перчик прям огонь.

Когда суп заканчивается, в ход идёт стеклянная лапша. Баночке пиво, купленное попутно в супермаркете, тоже стремительно опустошается, но соня и не думает шевелиться. Походу незапланированное украшение в постели проваляется так до утра.

Доедаю, скидываю мусор в кучу на столе и, играя уже ненужными деревянными палочками, задумчиво разглядываю прямо-таки ангельское личико.

Белинская, Белинская… Кто ж ты такая и что тебе нужно? Какие цели преследуешь, а главное — каким боком к ним причастен я?

Мельком замечаю корпус розового чехла, придавленного женским бедром. У меня, конечно, в отличие от некоторых нет привычки рыться в чужих вещах, но я вроде как пострадавшая сторона, так что имею право…

Осторожно вытаскиваю из-под неё айфон, но увы — облом. На главном экране с нейтральной заставкой, которая вообще ни о чём не говорит, стоит блокировка.

Ничья.

***

Просыпаюсь не сразу. Только когда до мозга доходит, что бесящая вибрация не плод сна, а настойчивая попытка кого-то до меня дозвониться.

— Да, — нашаривая телефон, сонно бурчу в трубку.

— Ты ещё спишь? — режет барабанные перепонки чрезмерно бодрый голос Барина.

— А который час?

— Семь.

— Вечера?

— Утра, дебил.

— Дебил ты. Нормальные люди в семь утра не бывают такими энергичными. Ты хоть ложился?

— Не а.

Понятно. Значит, чем-то закинулся. На колёсах всегда энтузиазм прёт.

— А от меня что надо?

— Хотел сообщить, что девчонка твоя всем понравилась. Предложка буквально завалена заявками: выбирай — не хочу.

Лениво приоткрыв один глаз, отмечаю, что Авроры рядом больше не валялось. Свалила?

Не. Ботинки на месте, куртка тоже. А из туалета слышен шум льющейся из крана воды.

— Неудивительно.

— И я о том толкую. Вот теперь сижу и думаю: что ей дальше подкинуть?

— Что угодно, лишь бы это не задействовало левых мужиков. Иначе буду гневаться.

— Что я слышу. Неужели это ревность? Наш малыш, наконец-то, на кого-то запал?

— Иди в жопу.

— Не сейчас. У меня ещё полно дел. Мне другое интересно: рычаг давления на неё готов?

— В процессе. Она как чистый лист, мало что толкового можно выудить: ни прошлого, ни настоящего. Приехала недавно, друзей нет, с семьёй тоже мутно.

— Тогда используй план"Б". Он всегда работает без осечек.

— Сомневаюсь, что с ней проканает. Эта девица слишком уж без комплексов.

— Они все без комплексов, пока не прижмёшь к стенке. Так что делай компромат и неси. И дальше копай. Не может человек быть тенью, у всех есть скелеты в шкафу.

— Согласен, — слышу, как перестаёт литься вода. — Всё, я занят. На созвоне, — торопливо отключаюсь, привставая и оценивая появившуюся Белинскую. Эй, а почему не в полотенчике? Ради такого, так и быть, готов своим поделиться. — Всю воду мне перевела?

— Я лишь умылась, жлоб.

— Вижу. И, кстати, удивлён. Ты прям даже не стрёмная без штукатурки. Ты ведь без неё?

Без неё. Глаза менее выразительными стали и лицо чутка побледнело, но это херня. Порой такие Фредди Крюгеры под слоями краски обнаруживаются, что впору в штаны наделать.

Сомнительный комплимент оставляют без ответа, переключаясь на распускание изрядно поехавшей после сна причёски.

Раз шпилька, два, три… Десять…

На пятнадцатой не выдерживаю.

— Ты их из воздуха достаёшь? Зачем столько металлолома на себе носить?

— Красота требует жертв.

— Быть женщиной тяжкий труд?

— Не представляешь какой. И согласись, это несправедливо. Ведь в животном мире именно самец отвечает за привлечение внимания. Грива льва, хвост павлина, яркий окрас у птиц… — собрав целую горку заколок, кудряшки тщательно взлохмачивают. — В наших же реалиях всё ровно наоборот: женщины распушивают перья, вьют гнезда, выкладывают у входа цветные камушки и танцуют"цыганочку"с выходом лишь ради того, чтобы быть конкурентоспособными.

— Не, ну давай будем объективны: самкам положено быть убогими, чтоб шхериться от хищников и выносить потомство. Это естественный отбор.

— О чём и речь. У нас тоже работает естественный отбор, только в обратном ключе, — подхватив коробку с так и не тронутым со вчера Ком Ранг Хай Шаном, садятся рядом, распаковывая палочки. — Некрасивым женщинам всегда сложнее: что в карьере, что в любовных делах. И косяки прощают им куда с меньшей охотой, нежели тупеньким, зато оттюнингованным.

— Будь спокойна. Тебе точно всё простят.

— Рада слышать, — равнодушно отзываются, с аппетитом уплетая давно склеившийся рис.

— Холодное же.

— Ну и что? Всё равно съедобно.

— Я тебя, кстати, ночью одеялком накрыл, оценила?

— Оценила. И как храпишь тоже оценила. Это ж просто мрак, провериться у отоларинголога не хочешь?

— Нормально я храплю. Просто кое-кто подушку отжал, а я не привык спать без неё.

— Давно бы уже обзавелся запасной.

— Зачем? У меня нечасто остаются с ночёвкой.

— А куда ты деваешь своих разовых кулём? Закапываешь на полянке?

— Домой выпроваживаю.

— Сделал дело — отвали смело?

— Вроде того. Если кто до рассвета когда и подвисает, то только потому что мы в итоге вообще не ложимся.

Конец ознакомительного фрагмента.