Глава 4. Не глупи, магичка!
— Вереника, — прошептал кузнец, прижимая дочь к груди. — Что ты наделала, я тебе говорил спрятаться.
— Не глупи, магичка! — неуверенно выкрикнул Амброзий. — Твоих сил не хватит всех убить.
Вереника тяжело дышала, злость и страх разливались по венам. Сейчас для неё было главное, что отец жив.
— Господин, не нужно, я сам, — вперёд вышел храмовник. — Вереника, ты не убийца, ты никого никогда и пальцем не тронула, — он, вытянув руку вперёд, сделал шаг. — Кобальт, что случилось, то случилось, — он воззвал к разуму кузнеца. — Сами понимаете, что маги под учётом. Никто убивать твою дочь не будет, её магические способности будут проверены, и только тогда вынесут решение. Возможно, если она слабачка, то оставят тут, жить и служить в моём храме.
Вереника посмотрела на Кобальта.
— Проверять только при мне! — нахмурившись, произнёс кузнец, ещё сильнее прижимая к себе трясущуюся дочь.
— Вот и договорились, — улыбнулся Джундо, посмотрев на генерал-губернатора.
Последний был недоволен, что пришлось договариваться с кузнецом, но он знал, что если магия у девушки сильная, то чужестранке быть женой его сына, так как это невероятная удача.
— Гавел, стой! — мимо генерала прошёл его сын, он услышал окрик, но не остановился.
Вереника смотрела на высокого, но худощавого черноволосого молодого человека. Его тяжелый карий взгляд прожигал, он приближался, словно коршун к добыче.
Дочь кузнеца вздрогнула, когда тот остановился напротив. Она словно нутром чувствовала, что молодой человек опасен.
Если генерал-губернатор был ей понятен, жестокий самодур с открытыми намерениями, то его сын вызывал дрожь и желание скрыться за спиной отца.
— Я слышал, что вы чужестранка, так ли это? — он протянул руку к её платку, но, встретившись с её взглядом, замер и опустил руку.
Кузнец отстранил от себя Веренику.
— Моя дочь из северных земель.
— Сними платок, — полупрося-полуприказывая, произнёс Гавел, не отводя взгляда от девушки.
Вереника посмотрела на отца, тот кивнул, и тяжёлая белая коса упала за спину девушки. Она распрямила плечи и обвела взглядом присутствующих.
Гавел вполоборота следил за теми, кто приехал с ним, ему не понравилось, как отец масленым взглядом рассматривал северянку, как охрана опустила оружие и открыла рты.
— Бела как снег и прекрасна, словно горный редкий цветок, — прошептал Гавел и обернулся к храмовнику. — Проверяйте, — видя, что тот растерялся, произнёс: — Или это сделать мне?
— Но… но лучше в храме, — Джундо не отвёл взгляда, ему совершенно не нравилось, что приехавший с генералом щенок ему приказывает.
— Вы тут проверите, есть ли у неё дар, засвидетельствуете, а уже в городе наш храмовник определит силу, — надавил на храмовника сын генерал-губернатора.
— В городе? — одновременно прошептали кузнец, Вереника, храмовник, а генерал-губернатор в голос заржал, похрюкивая.
— Мой сын! Не теряет время на пустые разговоры. Конечно, в городе, или вы думали, что мы оставим в этом захолустье сильного мага, который может на лету стрелу поймать?
— Никуда она не поедет, — громкий голос Кобальта оборвал смех Амброзия.
— Схватить его и в холодную! — злые глаза генерал-губернатора сузились в две щёлки, кузнец же решил биться до последнего.
Он обвёл взглядом присутствующих, если среди них нет мага, то шансы положить всех очень большие.
— Отец, не нужно. Ты сам понимаешь, что моя судьба решена, — Вереника повисла на руках Кобальта. — Мы должны подчиниться, — она поднялась на цыпочки и почти в самое лицо губами что-то прошептала родителю, а затем поцеловала того в щёку.
— Послушай дочь, глупец, она умные слова говорит, — усмехнулся генерал, держа лук наизготовку.
— Хорошо, я уступлю, — произнёс через долгую минуту кузнец, широкие плечи опустились, и он сам словно стал меньше ростом. — Что с ней будет? — Кобальт, что-то для себя решив, сделал шаг вперёд к генералу.
Тот осмотрелся, понял, что вокруг собралась огромная толпа, которая с интересом наблюдает за происходящим, и произнёс:
— Дева выйдет замуж за благородного господина, негоже такой красоте пропадать, — ответил Амброзий, шёпот удивления, смешанный с завистью, пронесся по толпе.
— Вы даёте своё благородное слово, что моя дочь не пострадает и не будет служить магом?
— Обещаю, — генерал-губернатор в сопровождении воинов подошёл к девушке, поднял пальцем её подбородок и утонул в ярком зелёном взгляде.
Он, мужчина, проживший жизнь, не самую лучшую и праведную, словно молодой пацан, не мог отвести взгляда, смотрел и смотрел, погружаясь всё глубже. Перед глазами пронеслись моменты молодости, когда он умел любить и не был настолько жесток и чёрств.
«Я хочу ей обладать! Целовать, засыпать золотом, хочу от неё детей! Она будет моей!» — он тряхнул головой и в ужасе сделал шаг назад, решив, что магичка насылает на него чары.
— Не смей! Никогда не смей использовать против меня магию! Я не поддамся внушению, — сделал шаг назад, развернулся и быстрым шагом вернулся к коню.
Вереника смотрела вслед странному генерал-губернатору и не понимала его слов. Она никогда не использовала магию против людей, просто не умела.
— Проверяй! — Амброзий рявкнул на храмовника и взобрался на коня.
Джундо подошёл к Веренике и, вынув из кармана палочку из неизвестного камня, приложил ко лбу девушки, прошептал слова и начертил руну, которая неожиданно проявилась словно из ниоткуда.
— Магия в девушке есть, — произнёс тот и добавил: — Вечером жду тебя на молитву.
Вереника, отвернувшись от толпы, плакала и шептала:
— Прости, батюшка. Как ты без меня?
— Проживу, милая, главное, что ты будешь счастлива. Генерал обещал, что ты будешь в благородной семье, в достатке и любви.
— Так и будет, — усмехнулся генерал-губернатор.
— Ты и ты! — Гавел тыкал пальцами в стражников. — Отправляетесь охранять магичку. Куда она, туда и вы. Утром выезжаем!
— Мы разместимся в доме градоначальника. Не так ли, любезный?
— В моём доме всегда вам рады, — мужчина расплылся в фальшивой улыбке.
Ещё через время дорога опустела, кузнец, утешая дочь, отправился домой. По бокам и сзади их сопровождали охранники.
— В дом не пущу! — тихо произнёс кузнец, захлопнув перед ними дверь. Возражать никто не стал.
