Глава 5. Колено
Вечером девушке пришлось идти к храмовнику, в этот раз ей не хотелось вдвойне там быть, и предчувствие Веренику не обмануло: стоило дверям закрыться за девичьей спиной, как недовольный Джундо позвал прихожанку присесть рядом с ним на скамье.
После того, что произошло, Джундо резко приблизился и попытался поцеловать её. Девушка, вскрикнув, вскочила с места, но тут же была прижата к холодной каменной стене телом храмовника.
— Вереника, девочка моя, посмотри в мои глаза, не бойся, я тебя не обижу. Ты меня слышишь? — он смотрел в распахнутые глаза Вереники и еле сдерживал себя. — Лишь одно твоё слово, и никто не посмеет забрать тебя отсюда.
— Отпустите, господин… — Вереника боялась использовать магию, пытаясь вырвать руки из рук храмовника.
— Джундо, меня зовут Джундо. Всего раз назови по имени, Вереника, — приближая лицо, шептал мужчина, девушка с силой дёрнула руками, но всё было тщетно, храмовник слово сошёл с ума. — Вот уже несколько лет каждую ночь ты истязаешь мою душу во снах, смеёшься, обнимаешь, целуешь и отталкиваешь. Я просыпаюсь, а тебя нет рядом. Невозможность обладать тобой выжигает меня изнутри, — он выпустил её руки и попытался ладонями прикоснуться к лицу.
— Нет! Нет, нет, нет! — девушка извернулась, резко подняла колено, и храмовник, зашипев, согнулся.
— Уйдёшь, и я столько наговорю про тебя генерал-губернатору, что ты окажешь не женой богача, а…
Она замерла возле порога.
— Интересно, кем она окажется? — из двери, ведущей во внутренние покои, вышел молодой человек, сын того самого генерала.
— Щенок! — выплюнул Джундо, и зашипел, пытаясь подняться. — Как ты посмел войти в мой храм?!
— Как и все, — губы молодого человека улыбались, да только глаза оставались колкими и злыми. — Разве запрещено? А вы пылкий мужчина, Джундо, да только не вам мечтать о Веренике, — он подошёл к дрожащей красавице, окинул её взглядом и произнёс: — Иди домой и собирайся, утром выезжаем.
Испуганная девушка кивнула и выбежала в открытую для неё Гавелом дверь.
— Спасибо, — она обернулась к храму.
Справа и слева от девушки встали охранники, Вереника, передёрнув плечами, быстрым шагом направилась к кузне и уже, конечно, не видела, как Гавел практически пришпилил храмовника, словно бабочку, к стене.
— Только тронь её, только скажи моему отцу лишнее слово, тебе не жить! Ты понял?
Храмовник испуганно смотрел в глаза с вертикальными зрачками и шептал лишь одно: «Пощадите!».
— Ты дрожишь, что произошло? — кузнец обнял вбежавшую домой девушку. — Храмовник вновь требовал от тебя остаться в храме? — он, нахмурившись, смотрел на дочь.
— Нет, просто замёрзла, пока возвращалась. Ты всё собрал?
Отец кивнул, поднося палец к губам.
— Генрих поможет, ночью за деревней он оставит лошадей и немного припасов.
Вереника с теплотой подумала о хозяине таверны, который в сложную минуту не побоялся генерала и решил помочь другу бежать.
— Отец, а как же Вержик? Неужели мы его тут оставим? — девушка мыслями перенеслась к своему любимцу.
— Опасно его с собой брать, Генрих обещал ухаживать за ним. Вереника, легче уйти по тайному ходу, охрана до самого утра не заподозрит, что мы исчезли.
— Я понимаю, — дочь кузнеца грустным взглядом оглядела дом, в котором прожила столько счастливых лет. — Отец, может, ты всё же останешься? Всю жизнь прожил тут, скажешь…
— Замолчи! — кузнец сжал кулаки. — Кроме тебя у меня никого нет. Жизнь потеряет смысл, если ты сбежишь одна. Мы уже решили, что отправимся в северные земли, там и обоснуемся, пока я могу держать молот в руках, не пропадём. За тебя, не задумываясь, отдам жизнь, доченька.
— Не пропадём, — всхлипнула Вереника и прижалась к отцу.
— Иди попрощайся с Вержиком, — мужчина вытер слёзы на лице Вереники и подтолкнул её в спину.
Вереника долго вычищала коня, кормила отборным зерном и разговаривала:
— Генрих хороший человек, не капризничай, иногда выполняй его просьбы, — Вержик косил карим взглядом на хозяйку, не понимая, зачем она ему рассказывает о хозяине таверны. — Ешь хорошо, Крыстя тебя любит, поэтому морковью ты лакомиться будешь часто, а ты её за это катай на спине. Дай-ка копыта посмотрю, подковы проверю, — она подняла заднюю ногу Вержика и взялась за жёсткую щётку.
— Вот вы где.
Вереника вздрогнула, услышав мужской голос, и чуть не выпустила ногу Вержика, которую зафиксировала между своими.
— Гавел, что вы тут делаете? — тонкие пальцы с силой сжали щётку, словно та могла бы защитить её.
— Зашёл вас проведать, вы от храмовника уходили испуганной, — он не пытался приблизиться. — Пришёл успокоить, больше он вас не потревожит. Вам помочь? — он перевёл взгляд на копыто.
— Вас сюда не звали, — в дверном проёме появился кузнец. — Пока я хозяин в кузне и доме, — грозно произнёс тот, — и я не позволяю приближаться к моей дочери!
Мужчины скрестили взгляды.
— Раз вы себе позволяете вечером без приглашения прийти к девушке, то что будет в дороге? Вереника, собери мои вещи, я лично сопровожу тебя до города. Уходите, господин Гавел, пока я вам кости не пересчитал, — Кобальт демонстративно согнул железный прут, стоявший рядом у стенки, и бросил его к ногам молодого человека.
— Папа… — прошептала Вереника, опасаясь, что генеральский сынок от испуга начнёт звать охрану на помощь.
— Я уйду и предупрежу отца, что вы будете сопровождать дочь, — Гавел наклонился, поднял прут и, не отводя взгляда от кузнеца, вернул железке прежнюю форму.
— Он странный, меня просто в дрожь бросает от его взгляда. И откуда такая сила, у него и кулаков нет? — прошептала Вереника, подойдя к отцу.
— Хм-м… Знавал я одного оборотня, служившего в моём полку, но это было давно, до войны, они ещё тогда жили в нашей стране. Вот он был худой, а силы было немерено. Да только вряд ли оборотень будет присутствовать на играх, где дарят лук, убивший его собратьев.
— Отец, получается, что его родители тоже оборотни? — заинтересованно спросила Вереника. Ей не приходилось видеть этих существ, хотя они и жили в соседней стране. — Вот бы посмотреть на настоящего оборотня.
— Не стоит, убьёт и не посмотрит, что ты девушка и красавица, — отмахнулся от мечтательницы кузнец. — Мы стороной их обойдём, нам нужно туда, где живут люди с белыми волосами.
— Но мы не знаем дороги, — прошептала Вереника. — Папа, поменяй Вержику передние подковы.
— Спросим в пути, главное, что я знаю, в какую сторону ехать, а там разберёмся, — берясь за инструмент, уверенно произнёс Кобальт. — Иди домой, накрывай на стол, ужинать будем.
Охранники проводили девушку скучающими взглядами, через час такими же взглядами проводили Кобальта.
— Что в ней такого, охранять её, — шепнул один другому, когда свет в доме кузнеца погас. — Магичка посредственная, вот я видел в столице магов, — он многозначительно посмотрел на второго охранника. — А эта что? Лишь и смогла, что поймать стрелу.
— Только время теряем, охраняя, да мёрзнем почём зря, — согласился второй.
Они ещё не знали, что утром сильно пожалеют, что не охраняли дочь кузнеца, стоя возле её кровати.
