Отыщи меня в своей памяти

Королева Ульяна (2025)

Работа по серии книг «Вечники» Е. Булгановой Сентябрь. Лиде семнадцать, и она идёт в новую школу после того, как частично потеряла память. Девушка пытается не зацикливаться на забытом, не ищет новых знакомств, хочет всецело сосредоточиться на учёбе. В это время старый друг, наоборот, ищет всевозможные способы вернуть то, что было. Да и не только он ищет встречи с позабывшей всё Наследницей.

Глава 6. Лазарь

Только начала спадать ночная мгла и на небе появилась первая рассветная полоска, когда в квартире в доме на въезде зазвонил телефон. Его хозяин, разбуженный резким звуком, недовольно покосился на гаджет, но всё же ответил на вызов. Из динамиков зазвучала необычно взволнованная английская речь. Авалон говорил с непривычной для себя горячностью, и не оставалось ни тени его обычного непоколебимого спокойствия.

–Что же такое произошло, чтобы ты звонил в такую рань? — вечник перевел сонный взгляд на часы, которые показывали почти пять утра. Ранний подъем за столько веков перестал быть чем-то необычным, но приятным все равно стать не мог.

–Прости, друг, мы с коллегами ещё даже не думали ложиться, — в Лондоне как раз было без четверти два часа ночи. — Я даже забыл смыть грим. Да и как можно спать в такой момент! В общем, я хотел пригласить тебя к нам в институт, чтобы ты по достоинству оценил наше, несомненно, великое достижение и отметил его вместе с нами.

Лазарь припоминал, что ещё в зимой, когда они пытались спасти город от надвигающейся угрозы, Авалон говорил, что стоит на пороге очередного открытия в области эпидемиологии, но в свете произошедшего о нём почти забыли.

–Поздравляю, я от всей души рад за тебя! Но приехать, прости, никак не смогу, у меня учеба, — в словах уже звучала улыбка, вызванная ожиданием реакции собеседника.

После недолгого молчания из динамиков снова послышался голос, но уже было понятно, что говорящий более чем удивлен:

–Какая учеба? Разве осталось в этом мире хоть что-то, чему тебя можно учить?

–Самая обыкновенная, в одиннадцатом классе общеобразовательной школы в Ленинградской области. И тебе ли не знать, что познанию мира можно отдать хоть всю жизнь.

–Я, конечно, всё понимаю, но… Не сошел ли ты с ума, друг мой? Ты ещё так молод для старческого маразма! Идти в школу, причем самую обычную, в провинциальном городке, запирать себя в рамки расписания и провести девять, или сколько там в России, месяцев в обществе подростков… Не думаю, что ты запамятовал об итоге нашей дискуссии о нравах современной молодежи, — даже через телефон можно было догадаться, что ученый напряжен и взволнован.

Конечно, он помнил вывод из той беседы: характер молодых людей портится все сильнее по прошествии лет. Но стоило ли объяснять его настоящие мотивы другу? Решив, что нет, Лазарь начал переводить разговор в другое русло:

–Безусловно, я понимаю все недостатки своей идеи, но, считай это экспериментом, в ходе которого путем внедрения в среду я смогу узнать больше о школьниках. Может даже очередную диссертацию потом напишу, чем не актуальная тема? — он старался сделать голос более веселым, чтобы не создавалось впечатления, будто что-то недоговаривает.

–Если рассматривать под таким углом, то эта затея кажется не таким безумством, — доля сомнения всё ещё присутствовала, но пропало напряжение, заменённое легкой иронией. — Тогда пришлю тебе материалы на почту. Что же, досыпай, «школьник»!

–И тебе хорошего дня, Эб, ещё раз поздравляю — уже откровенно смеясь попрощался Лазарь и нажал «отбой».

Этот разговор определенно поднял ему настроение, но и пробудил непонятный ком в душе. Неужели недоверие? Он не понимал, почему не желает распространяться о своем плане, хотя с Авалоном он был знаком уже далеко не одно столетие. Боялся, что его неправильно поймут? Едва ли: за почти два тысячелетия вечный юноша перестал зависеть от постороннего мнения.

Скорее он сам не понимал, какие именно чувства толкали его на осуществление этого плана. Дружеская привязанность, перерастающая в отеческое беспокойство? Ответственность за младшую вечницу, которую Жан видел как «покровительство»? Жалость к девочке, пережившей такие ужасы так рано? Ответ будто был совсем рядом, порхал обрывком мысли в подсознании, вертелся на кончике языка, казался совершенно очевидным, но все равно оставался нераспознанным.

Раздумывать над этим сейчас не хотелось, а остатки сна уже были рассеяны первыми лучами солнца, просачивавшимися через неплотно задернутые шторы, поэтому парень встал с кровати и сел за рабочий стол, начав собирать информацию для другой требующей солидной подготовки идеи, которую он сможет осуществить ещё нескоро.

***

До звонка будильника Лазарь продолжал сидеть за компьютером, в основном посылая запросы на получение информации и копий документов из архивов, разбросанных по миру, а потом, переодевшись в спортивную одежду, отправился на утреннюю пробежку.

Город уже бурлил, машины заполнили дороги по направлению к Санкт-Петербургу, люди, работавшие неподалеку, уже шли в свои заведения, но почти все школьники ещё лежали в постелях, досматривая последние сны. Утро было слегка хмурым, затянувшие небо облака пропускали к земле только отдельные лучи. В сквере возле его дома на въезде почти никого не было, лишь несколько силуэтов ранних бегунов проглядывались сквозь утренний туман.

Размеренный бег успокаивал, настраивал на нужный лад и был просто привычным элементом начала дня. Легкий ветер сдувал со лба рыжие пряди, горящие огнем на фоне тусклого пейзажа. На разминку было отведено примерно полчаса, и по истечении этого времени атлет уже прибыл обратно к своему подъезду. После скорых водных процедур, облаченный в школьную форму, Лазарь Аренский, перекинув через плечо рюкзак, двинулся навстречу первому полноценному учебному дню.

***

Атмосфера праздника сошла на нет, радостного возбуждения уже и след простыл, и школьники уже постепенно начали входить в повседневный ритм. Здание всё ещё было украшено, но все понимали, что это не имеет значения. Разве только младшеклассники, пока не потерявшие интерес к учебе, с нетерпением предвкушали начала уроков.

За пятнадцать минут до звонка одиннадцатый класс в почти полном составе находился в кабинете физики, располагавшемся на третьем этаже. Учитель ещё не пришел, поэтому класс был весел и, видимо, бурно обсуждал вчерашнюю вечеринку. Взгляды некоторых были мутными, движения слегка вялыми, из-за чего любому непосвященному не составило бы труда догадаться о событиях прошлого вечера. Лазарь окинул ряды быстрым взглядом и сразу нашел её.

Лида сидела в углу возле окна и с кем-то болтала. Парень пригляделся и понял, что «кто-то» — Амина Климова. Девушки общались, развернувшись на стульях, на лицах были улыбки, и с их стороны доносился тихий спокойный смех. «Значит, я вчера не ошибся, думая, что им будет приятно в обществе друг друга». На месте подле Лиды лежали чьи-то вещи, а это означало, что ему придется сесть не рядом.

Глаза быстро нашли свободную парту во второй линии и, какая удача, его соседом оказался Ростислав. Тот поприветствовал Лазаря дружеским хлопком по спине и фирменной доброй улыбкой.

–Классно вчера оттянулись, да?

–Да, было круто, — вечник пытался говорить, соответствуя своему «персонажу», чтобы не выделяться.

–Елизавета Андреевна скоро зайдёт и скажет, какое у нас расписание.

И правда, только мальчишка закончил говорить, как в класс зашла, стуча невысокими каблуками, их классная руководительница и обратилась к старосте: «Калинин, раздай это всем», — протянула ему тонкую кипу листов и опять куда-то ушла. Ростик принялся за дело, и через несколько минут весь класс дружно возмущался по поводу напечатанного на листе.

–Нет, ну вы гляньте! Химия после физики и двух математик! Они нас убить хотят, что ли?! — воскликнул Вадим, его слова вызвали общественное одобрение.

–Физкультура первым и последним уроком, кто-то думает, что мы будем туда ходить?! — поддержала беседу подружка Эли, высокая брюнетка Маргарита.

–Каждый день кроме пятницы по семь уроков, а это ещё без учета дополнительных. Мы, по ходу, вообще из школы вылезать не будем! — Дикопольцев тоже вставил реплику, нашедшую эмоциональный отклик у публики.

Лазарь не понимал, в чём проблема. Семь уроков, ну, восемь максимум, разве так сложно продуктивно поработать несколько часов, а потом с чистой совестью идти домой? «Может, это поколение обленилось ещё сильнее, чем я считал?» Но он предпочел не высказывать своего мнения, дабы не вызвать негативной реакции. Лида, собственно, тоже лишь молча наблюдала за всеобщим негодованием. По выражению лица не было понятным, что она думает по этому поводу. Парень решил было подойти, раз уж появился такой повод, но внезапно взорвавшая пространство трель звонка заставила его развернуться.

Физик, оказывается, всё это время находился в лаборантской, но со звонком вышел оттуда. Он был весел, и либо он так сильно любил свой предмет, либо в лаборантской было нечто более интересное, чем неработающие приборы и установки. Класс подтянулся к своим местам, и педагог, позволив всем сесть, начал урок.

Тихий голос обволакивал, усыпляя вечника, так рано оторванного ото сна. После назначения времени дополнительных занятий для сдающих эту дисциплину, мужчина завел пространный монолог о том, что им предстоит изучить в течение года. Более скучный рассказ об электродинамике трудно представить, слышал бы его Валерий… Тот бы точно сделал всё, чтобы прервать бессмысленный поток слов, и сам бы занял его место или, будь он в плохом расположении духа, просто сорвал бы урок. Но в дни благостного настроения он мог без остановок говорить о любимом деле, да так, что даже он, Лазарь, слушал, открыв рот. Если бы он только мог встретиться с ним ещё хоть раз…

«Нет, сейчас не время предаваться унынию», — парень оборвал череду печальных мыслей и попытался отвлечься. Он обернулся, чтобы посмотреть на Лиду. Она сидела, оперев щёку на ладонь, в зелёных глазах не горело ни грамма заинтересованности, лишь светлая тоска. Прядка, выбившаяся из тугого хвоста, переливалась на свету. Девушка будто почувствовала на себе изучающий взгляд, повернулась в его сторону и приветливо улыбнулась. Вечник ответил тем же. Она перевела взор на педагога, потом обратно, вопросительно качнула головой. Ответом стали закатанные глаза и озорная усмешка. Девушку это вполне устроило, и она вновь отвернулась.

Вдруг что-то хлопнулось об парту Лазаря. Это были учебники, которые так неаккуратно бросил Дикопольцев. «Теряю хватку, перестаю замечать, что происходит вокруг». Тем временем преподаватель уже вывел презентацию на старый гудящий проектор и начал объяснять тему «Взаимодействие токов». Класс стал лениво записывать за ним.

Ребята с радостью убежали на перемену, получив задание на дом. Последующие уроки алгебры и геометрии слились в монотонный шум, пронизанный одной идеей — «Вы ни за что не сдадите экзамены, мозгов не хватит» и «Вы факелы, должны гореть, но ваша лень убивает вас, делая ничтожеством», его так и клонило в сон, только остроумные замечания Ростислава, который решил не оставлять новенького одного, возвращали к реальности. Одноклассников эти речи не волновали, наверняка они не раз слышали подобное от математика средних лет.

Только перед четвёртым уроком он будто вынырнул из омута, и успел предложить Лидии составить компанию на последующих уроках: биологии, химии и двух русских. Она на несколько секунд задумалась, прикусив нижнюю губу, но ответила согласием. Но со звонком погружаясь в тему обсуждения, девушка односложно реагировала на его сказанные в полголоса шутки, а в перерывах она сразу шла к Амине, которая радовалась появлению у неё новой подруги.

Он подловил Весну и после обеда:

–Моё предложение всё ещё в силе, ты не против, если сегодня я провожу тебя до дома? — сердце сжалось в ожидании, положительный ответ будет значить отличный шанс, чтобы узнать, как она жила последние месяцы.

Она потупила взор, легких, едва заметный, румянец расцветил щеки.

–Прости, но не стоит, — только слепой не увидел бы неловкости, ею испытываемой.

–Почему?

–Просто не надо, — она решительно посмотрела ему в глаза, для чего ей пришлось задрать голову. Волны уверенности в своем ответе так и шли от неё.

–Как скажешь, значит, в другой раз, — он улыбнулся одними уголками губ и ушел к парте, делая вид, будто его безумно заинтересовало учебное пособие по биологии.

Шагая по тротуарам к дому, Лазарь подводил для себя итоги дня. Ростислав начал считать его своим другом, в то время как Лида не идет на контакт, что удивляло его, учитывая, как быстро она начала видеть в нем старшего брата при их первом знакомстве. Школьная жизнь теперь представлялась отнюдь не такой занимательной как утром. И, как бонус, теперь с ним всегда будут верные спутники — тяжёлый рюкзак и гора различных домашних заданий.

Что же, лучше, чем могло бы быть, но хуже, чем хотелось. «Ничего, у меня ещё много времени повернуть всё в своих интересах».