Грязные чернила

Лана Ива (2024)

Лиам Харрис — известный рок-музыкант, сердцеед и говнюк. А ещё он старший брат моей лучшей подруги и моя первая безответная любовь. Мы не виделись девять лет, но по нелепому стечению обстоятельств встретились вновь. Харрис изменился, стал наглее и впервые обратил на меня внимание. Он бросил мне вызов, однако я больше не та мелкая наивная девчонка и не собираюсь поддаваться на его уловки. Но смогу ли я устоять, когда проснутся давно забытые чувства? Первая часть дилогии.

Глава 1

Сисеро, штат Иллинойс

Сегодня тот самый день, который я ждала четыре месяца, и я переживаю. Тридцать первое октября. Я даже обвела эту дату красным жирным кружком в календаре, и не потому, что сегодня Хэллоуин. Я улетаю в Лос‑Анджелес на целый месяц, и уже завтра начинается моё долгожданное обучение искусству фотографии под руководством самого Генри Миллера.

Он очень известный фотограф и признанный художник во всей Англии, добившийся популярности в возрасте двадцати лет. Именно тогда его первые выставки и работы, полные эмоций и уникальных ракурсов, стали привлекать внимание широкой аудитории. Генри Миллер буквально всколыхнул мир искусства своим нетипичным подходом и способностью улавливать удивительные детали в повседневности. Он стал настоящим вдохновением для многих начинающих творцов. Он крут и воистину гениален.

Сейчас ему тридцать три года, и впервые за свою карьеру он решил выбраться за пределы Британии и открыть собственную школу в Калифорнии, где целых четыре недели будет преподавать курс по фотографии сам лично, делясь своими знаниями и опытом.

Естественно, тысячи начинающих и профессиональных фотографов со всей Америки захотели попасть к нему на курс, и я в том числе. Чтобы всё было по‑честному, мистер Миллер провёл конкурс, где участники предоставили свою творческую работу, которая отражает их восприятие искусства и способна вызвать эмоциональный отклик.

Генри собственноручно отобрал шестерых победителей и дал им возможность учиться у него с огромной скидкой. Кроме того, работы победителей будут также выставлены на открытии новой школы после окончания курса и даже могут быть опубликованы в искусствоведческих журналах.

Это было трудно, ужасно трудно и жутко волнительно. Я только‑только сдала выпускные экзамены в Чикагском¹, немного выдохнула, а уже в июне начался конкурс. Моя страсть к фотографии оказалась настолько сильной, что я стала одним из шести победителей.

Мне до сих пор не верится, что совсем скоро я познакомлюсь со своим кумиром. Увижу его работы собственными глазами, его самого, смогу задать кучу вопросов, сфоткаться с ним и, конечно же, прокачать свои навыки. А ещё, наконец, увижусь с Сашей. Она моя лучшая подруга, живёт в ЛА², и мы не виделись с ней почти целый год.

Ещё раз проверив чемодан и убедившись, что взяла всё необходимое, я бегу в ванную, чтобы умыться и почистить зубы.

Выгляжу словно безумная: щёки красные, карие глаза широко распахнуты, тёмные длинные волосы растрёпаны ещё больше чем обычно, чуть вздёрнутый веснушчатый нос недовольно морщится.

Не верится даже, что курс начинается уже завтра. Я жутко волнуюсь. Хочу, чтобы всё прошло идеально, я перфекционист до мозга костей.

Шестерёнки в голове крутятся, лихорадочно соображая о том, не забыла ли я чего. А я могу, потому что я ещё и рассеянная, и эта моя черта не раз доставляла мне проблемы.

Возвращаюсь в комнату и пытаюсь расчесать свои спутанные кудри, но расчёска застревает в волосах, и я оставляю эту затею.

В этот момент с улицы раздаётся протяжный гудок машины. Это приехал мой друг Сэм Паркер, для своих просто Сэмми, чтобы отвезти меня в аэропорт. Что ж, пойду лохматая, мне не впервой.

Я хватаюсь за ручку чемодана, в последний раз оглядываю свою небольшую, но уютную комнатку, в которой оставила жуткий бардак, и выхожу в коридор.

— Ничего не забыла? — спрашивает мама, поглаживая нашу пушистую кошку Пим, когда я спускаюсь со второго этажа.

Её зовут Элис, она работает бухгалтером в консалтинговой фирме в Чикаго и совсем недавно вернула себе девичью фамилию Эванс, хотя с отцом они развелись уже восемнадцать лет назад. Мы с сестрой остались с фамилией отца — Рид.

У мамы светлая кожа, голубые глаза и волосы цвета тёмного шоколада. Она красавица, но неприступная, и сердце у неё холодное. После ухода отца она больше ни с кем не встречалась и полностью посвятила себя карьере и нашему с сестрой воспитанию.

— Вроде всё взяла.

Рюкзак в руках, камера на шее, чемодан, паспорт. Для четырёх недель в Калифорнии, думаю, я взяла достаточно вещей. Если что‑то будет нужно, докуплю на месте.

В дверь несколько раз звонят. Сэмми такой нетерпеливый!

— Иду! — ору я и бегу в коридор, когда мне в ноги бросается Чипс, наш гиперактивный пёс, и я от неожиданности теряю равновесие и падаю на пол, больно ударяясь копчиком о паркет. — Чипс!

Он тут же прыгает на меня, радостно облизывая моё лицо. Не могу на него злиться. Я смеюсь, обнимая его маленькое тельце.

Чипс беспородный, я забрала его из приюта несколько лет назад, но он самый умный пёс из всех, что я знаю. Он всё понимает, вот как сейчас. Смотрит на меня своими большими грустными глазищами и будто просит остаться. Сердце кровью обливается.

Мама открывает дверь, приветствуя Сэма, пока я, сидя на полу, прощаюсь со своей любимой собакой, наставляя его:

— Будь хорошим мальчиком, Чипс. Слушайся маму, пока меня не будет, не грызи тапки Хлои и не писай на розы в саду!

— Гав! — Чипс смачно проводит языком по всему моему лицу. Ну вот, он всё понял.

— Чипс писает на мои розы? — Мама в гневе оборачивается к нам. Упс.

Я вижу за её спиной ухмыляющегося Сэма, который стучит пальцем по своим часам, мол, опаздываем, подруга. Вскакиваю на ноги и в суматохе хватаю свои вещи.

— Не забывай его выгуливать хотя бы два раза в день, иначе ты знаешь, что будет, — наставляю я уже маму. — И не перекармливай Пим!

Мама закатывает глаза.

— Я умею обращаться с животными, Саммер.

— Ну ладно. — Я чмокаю на прощание кошку, и мы выходим на улицу.

Из двухэтажного особняка напротив в этот же момент выходит наша соседка Кэтрин Харрис.

Кэтрин — мать Саши и близкая подруга моей мамы с самой школы. Невысокая стройная женщина со светлыми волосами и мягкими чертами лица. Добрейшей души человек.

Рядом с ней радостно подпрыгивает их пёс — чудесный лабрадор по имени Макс, который, завидев нас, тут же несётся навстречу и сбивает меня с ног.

— Макс! — Кэтрин кричит ему вслед, но я лишь смеюсь в ответ, получая от пса радостные мокрые поцелуи.

Сэм помогает мне подняться на ноги, и Макс отвлекается на Чипса, давая мне передышку.

— Извини, милая, он просто несносный пёс! — Миссис Харрис подходит к нам. В её руках небольшая коробка, и я уже знаю, что там находится. — Ты в порядке?

— Да, не переживай. — Я улыбаюсь ей, и она обнимает меня одной рукой.

— Передай это Саше, пожалуйста.

— Очередные запасы твоего фирменного персикового варенья? — усмехаюсь я, забирая у неё коробку.

— Мне не следовало позволять ей есть это в детстве, — вздыхает она, и я смеюсь.

Мы с Сэмми грузим мои вещи в багажник его машины. У него «Джип Ренегат» жёлтого цвета (любимого цвета Паркера), и он очень ему подходит.

Сэмми — личность яркая и жизнерадостная, к тому же целеустремлённая. Он рассказывал, что копил на эту огромную тачку ещё с начальной школы, откладывал все свои карманные деньги, чтобы купить её к своему шестнадцатилетию.

Сэм так меня вдохновил, что теперь я тоже коплю себе на машину. Права у меня есть, но лишних денег нет, поэтому пока меня везде возит Сэм, либо я передвигаюсь на такси. Иногда беру машину матери, но это так утомительно. Она всё время переживает, что я поцарапаю или разобью её голубую «Тойоту Приус». В плане вещей, да и вообще всего, мама очень щепетильна. Лучше с ней не связываться.

Паркер садится за руль, а я ещё раз обнимаю крутящихся вокруг меня собак и попадаю в объятия грустной Кэтрин. Её добрые карие глаза начинают блестеть от подступающих слёз.

Я догадываюсь о причине её грусти. Она не видела собственных детей, Сашу и старшего сына Лиама, уже несколько лет, потому что Питер, их родной отец, буквально выгнал их из дома всего лишь за то, что они решились пойти своим путём и заниматься любимым делом, а не тем, к чему с самого детства готовил их Питер.

Мистер Харрис — владелец крупного издательства в Чикаго и ещё сети типографий, расположенных по всему штату Иллинойс. Можно сказать, он местный газетный магнат.

Это семейный бизнес и, насколько мне известно, всегда передавался от отца к сыну. Питер встал во главе компании уже в возрасте восемнадцати лет под чутким руководством Джека Харриса, его отца. В то время моя мама даже подрабатывала у них бухгалтером.

Лиам должен был помогать отцу после своего совершеннолетия, но наотрез отказался, так как его страстью всегда была музыка. После этого их отношения с отцом треснули окончательно, и Лиам больше сюда не приезжал.

Когда Лиам уехал в Калифорнию, Питер взялся за Сашу, но ничем хорошим это тоже не закончилось. Подруга сбежала за братом в Лос‑Анджелес и живёт там до сих пор. Теперь она довольно успешная фотомодель. К Саше отец всегда относился мягче, поэтому она иногда наведывается в гости ненадолго, в основном по праздникам.

Питер Харрис человек сложный, я бы даже сказала жёсткий. В моей семье отношения тоже непростые, но отец и мать всегда любили нас с сестрой одинаково, несмотря на разрыв. Мне никогда не понять Питера и его методов воспитания.

— Если вдруг увидишь Лиама, передай ему привет и что я очень его люблю. В последнее время он почему‑то совсем перестал выходить на связь, — шепчет Кэтрин мне на ухо, и я киваю, сглатывая неприятный ком в горле.

Я ещё ни разу не сталкивалась с Лиамом, когда гостила у Саши. Теперь он довольно известный рок‑музыкант. Сомневаюсь, что мы пересечёмся, но обещаю Кэтрин, что обязательно передам, если его увижу, и она благодарно мне улыбается.

Крепко обнимаю свою маму напоследок. В нос ударяет запах её любимых цветочных духов, и я коротко вздыхаю, изо всех сил стараясь не поддаваться унынию. Не люблю долгие прощания, от них такая тоска накатывает, что тошно становится.

— Удачи тебе, дочка. Обязательно напиши, как приземлишься. — Мама сжимает мои плечи, вздыхает, в точности как я, и как‑то печально мне улыбается.

Элис Эванс обычно строгая, чаще всего со мной, чем с моей старшей сестрой Хлоей, да и в целом она не очень‑то довольна моими выборами в жизни, но она всегда переживает, когда мы с сестрой куда‑то уезжаем.

С Хлоей у неё отношения проще, она старше меня и уже давно с нами не живёт. Но я помню, как мать целый месяц себе места не находила, когда сестра устроилась редактором в местную газету четыре года назад и переехала в Чикаго, который всего в часе езды от Сисеро. Мама звонила ей чуть ли не каждый день, проверяла, как она там, всего ли ей хватает и не голодает ли она. На минутку, сестре тогда было уже двадцать четыре года!

Не понимаю, почему мама на этот раз так распереживалась из‑за меня. Я ведь не впервые лечу в Лос‑Анджелес, и уж точно туда не переезжаю. Наверное, это просто её материнское чутьё обострилось. Знать бы ещё, что оно там чует.

Примечания

1

Чикагский университет — частный исследовательский университет в городе Чикаго, штат Иллинойс, США, основанный в 1890 году.

2

Сокращённое название Лос‑Анджелеса. LA по‑русски читается как"ЭлЭй".