Попаданка для проклятого герцога, или Я ваш семейный доктор!

Лана Морриган (2024)

Скучна ли жизнь фельдшера скорой помощи? Точно нет! Можно не только сбить у “умирающего” 37,2, но и провалиться под лёд, а вынырнуть в другом мире! Ну как вынырнуть… быть выдернутой из ледяной воды брюнетом, словно сошедшим с обложки глянцевого журнала. Но восхищаться не стоит. Герцог не только проклят, так и его характер оставляет желать лучшего! Да и вообще нам не по пути! Меня ждёт отбор невест местного принца, а хама ждёт дома дочка… Что значит ребенок болен? Как это герцог выиграл меня в карты?! Приспускаем штанишки, ваша светлость, я ваш семейный доктор!

Глава 12. Удача была на моей стороне

— Ну-ка, принеси нам выпить, — распорядился король. — И убери со стола. Освободи место. Хотя… не торопись, — он остановил слугу. — Мне не понадобится много времени, чтобы выиграть, — его величество вернулся к столу, с тяжелым выдохом опустился на кресло, допил вино и обтер кубок салфеткой. — Еще таких два подай, — распорядился, сдвигая тарелки с едой в сторону. — Ну что вы как безногие? Нет, ты их видел. А еще говорят, что я неповоротлив.

— Наговаривают, ваше величество, — ответил я, мельком взглянув на лицо иномирянки.

— А я тоже заметил, что она смотрит на нас, как на червей в похлебке. В твоем мире, милочка, мужчины ведут себя по-другому? — спросил кузен у пришлой.

— Решать судьбу человека с помощью детских забав в нашем мире считается дикостью, — ответила она, сурово поджав губы.

— Охо-хо-хо, — расхохотался король. — Еще скажи, что и женщина наравне с мужчиной? — прохрипел он, переводя дыхание. — А то была у нас одна… фе… фемю… Как она там себя называла, Ройд?

— Феминистка, — ответил я, вспомнив слово.

— Вот, да! Помню, что-то такое дурацкое. Кстати, ее казнили за смуту. Ты не из этих? — хмыкнул он.

— Точно нет, ваше величество, — поспешила заверить пришлая. — Я считаю, женщине без мужчины никуда.

Ах, какие перемены! Не слышал бы собственными ушами разговор в повозке — поверил. Лгать она умела.

— Во-о-от, правильные слова. А то навыдумывают. Наконец-то, — фыркнул кузен, когда на столе появилось три одинаковых кубка. — Начинай, — сказал он, бросая мне орех. — До трех очков. Побеждаю я — ты забираешь иномирянку. Побеждаешь ты, — он окинул девушку снисходительным взглядом, — найду кому ее подложить. Да хотя бы Стравусу, ему в этом году сорок четыре.

— Сорок шесть, — поправил я, накрывая орех одним из кубков.

— Упертый же старик. Я все жду, жду, когда он уйдет к праотцам.

— Старик?.. — изумилась пришлая. — Прошу простить меня, — извинилась она и опустила взгляд.

— Не затягивай, начинай, — кузен проигнорировал иномирянку. — До трех очков, — напомнил он, приготовившись внимательно следить за моими руками.

— Я помню, — ответил я, медленно перемещая кубки по гладкой поверхности стола. — Где? — спросил, выстраивая ровную линию.

— Это просто, мой милый кузен. Слева, — указал толстый палец. — А! — воскликнул король радостно. — Ты никогда не умел играть в эту игру.

«Я всегда поддавался», — ответил про себя и принялся перемешивать посудины во второй раз

— А теперь?

— Тут.

— Ошиблись, ваше величество.

— Ну-ка, покажи, где орех. Если ты его убрал, я не посмотрю, что у нас одна кровь.

— Обижаете, — ответил я, поднимая правый кубок.

— Проклятье, — ругнулся он, с досадой взглянув на пришлую. — Играем до трех очков, — напомнил, жестом подзывая слугу с вином. — Принеси-ка мне сухого. Жажда замучила. А ты не застывай, как струя на зимней охоте. Перемешивай.

— Какое точно сравнение, ваше величество, — сказал я, пряча орех и заставляя кузена проиграть еще дважды.

— Прф-ф-ф, — отфыркивался он. — Мне так не нравится, — сообщил капризно. — Я не согласен. Нет-нет! — он обтер рукавом мокрый от волнения лоб. — Ты мухлевал. Я уверен в этом, а за обман короны положена смертная казнь.

Началось… Я не был удивлен словами кузена. Он не любил проигрывать и часто находил довольно абсурдные причины, чтобы выйти победителем. Но чаще пользовался тем фактом, что он монарх.

— Мы же играем до трех побед. Вот в наперстках повезло тебе. А-а-а… а в стрельбе из мушкетов повезет мне, — последние слова он произнес громче остальных. — Зарядите нам с кузеном по три мушкета. И поставьте во-о-он там шесть бутылей из-под красного, — его величество указывал на территорию во дворе.

Пришлая шумно выдохнула, явно сдерживая себя от комментариев.

— Так идем, — я поднялся из-за стола.

— Зачем? Стрелять мы будем из окна. Погода сегодня на удивление отвратительная. В такую мне совесть не позволяет даже собак на улицу выгнать.

— Похвально, ваше величество, — ответил я, отмечая, что нас монаршая совесть с легкостью отправила в многочасовое путешествие по морозу.

— Ты первый, кузен, — распорядился король, когда мушкеты ровным рядом были выстроены у стены.

— Благодарю. Пожелаете мне удачи, ваше величество?

— Отнюдь, — расхохотался он, разбивая орехи дном кубка о стол. — Не люблю лишние проблемы.

— Да кто ж их любит? — буркнул я.

За спиной вновь раздался продолжительный женский вздох.

Я взял первый мушкет, удобно положив ствол на подоконник, и сделал выстрел.

— Ох-хо-хо, — обрадовался кузен, наблюдая из другого окна. — Аха-ха-ха, — выдал с моим вторым промахом. — Только не говори, что слуги сбили прицел, — сказал, реагируя на мои тихие ругательства.

— Не скажу, — огрызнулся я.

Я это знал.

— Уху-ху-ху! — ликовал король, когда я не попал по цели и в третий раз. — Забирай, — пренебрежительно махнул рукой на иномирянку.

— А как же вы? Три выстрела, ваше величество. Уговор есть уговор.

— Погань вертлявая, — рыкнул он на меня. — Думаешь, не попаду? Стул мне поставьте, — приказал слуге. — Попаду, вот увидишь. А что так цели-то далеко?..

— Я тоже удивился, ваше величество, — отозвался я, едва скрывая улыбку. Не попадет. Даже с хорошими прицелами. Цели крохотные и на расстоянии сотни метров.

Бах.

— Ну ничего. Еще два мушкета, — кузен улыбнулся мне, взглянул на пришлую и скривился.

Бах.

— Да вы мне дали дрянные ружья!

Бах.

— Высечь заряжающего! — крикнул он, наградив меня злым взглядом.

— Ничья, ваше величество, — сказал я примирительно.

— Все, партия в карты — и хватит! — оттолкнувшись от подоконника двумя руками, король встал.

— В Старшего.

— В Старшего. Неси карты. Быстро! — закричал на слугу. — Да что ты как хромая лошадь? Бегом!

Парень обернулся за несколько минут. Все это время в столовой висела неприятная тишина. Пришлая же, раскачиваясь на пятках, смотрела куда-то в потолок и, кажется, была готова расплакаться.

— Сам раздам, — рыкнул кузен, вырывая у слуги колоду, неуклюже перемешивая и деля ее поровну. — Начали, — положил первую карту. — А так? А эдак? А вот так? — каждый ход он сопровождал восклицанием или досадным ругательством. — Вот! — с последним ходом он положил на стол короля. — Старше короля нет карты. Забирай! Забирай, я сказал! Аудиенция окончена. Пошли вон. Весь день на вас угробил. Чтобы я больше ее не видел. И тебя!

— Да, ваше величество, — ответил я, не смея больше настаивать. Терпение моего кузена, как и любого человека, имело пределы. — За мной, — сказал пришлой, выходя из столовой. — И чему ты радуешься? — рыкнул я, когда мы вышли в холл.

— Радуюсь, что вы меня выиграли… проиграли, — ответила она. — Никогда бы не подумала, что скажу такое…