Попаданка для проклятого герцога, или Я ваш семейный доктор!

Лана Морриган (2024)

Скучна ли жизнь фельдшера скорой помощи? Точно нет! Можно не только сбить у “умирающего” 37,2, но и провалиться под лёд, а вынырнуть в другом мире! Ну как вынырнуть… быть выдернутой из ледяной воды брюнетом, словно сошедшим с обложки глянцевого журнала. Но восхищаться не стоит. Герцог не только проклят, так и его характер оставляет желать лучшего! Да и вообще нам не по пути! Меня ждёт отбор невест местного принца, а хама ждёт дома дочка… Что значит ребенок болен? Как это герцог выиграл меня в карты?! Приспускаем штанишки, ваша светлость, я ваш семейный доктор!

Глава 8. Достаточно одной светлости в разговоре

Беда не приходит одна, это известно давно и всем. Очередным подтверждением этого стал стук в дверь моей спальни еще до рассвета:

— Ваша светлость. Ваша светлость, — голос Анны.

А это всегда плохо. Никто не решался подниматься ко мне, кроме кухарки, когда в замке случалось действительно что-то серьезное.

— Войди, — сказал я, не открывая глаз. Дверь скрипнула, женщина прошла в комнату. — Что-то с Эдфледом? — спросил я.

— Нет, господин. Он уснул.

— Тогда что случилось?

— Там гонец его величества. Он вас ждет.

— Отдай ему пришлую, — сказал я, переворачиваясь на бок.

— Вот как раз о ней и речь, — Анна замялась. А это очень плохой признак. — Вы не распоряжались, но я ей ночью относила теплую одежду и одеяло.

— Так, — мне пришлось приподняться на локте и взглянуть в женское лицо. — Померла, что ли?

— Да боги с вами. Жива. Жива!

— Так в чем проблема?

— Его величество ждет вас вместе с пришлой. Он желает вас видеть у себя и услышать из первых уст о том, как она попала в наш мир.

— Да что б его вепри задрали, — процедил я сквозь зубы.

— Вы бы… вы бы были аккуратнее, — посоветовала кухарка, втянув голову в плечи.

— Я могу сказать моему кузену это в лицо, — огрызнулся я, откидывая одеяла и поднимаясь на ноги. — Распорядись, чтобы приготовили завтрак. И на пришлую тоже. Только не Аська. Не допускай ее больше к еде и одежде. Пусть дрова носит, печи топит. А как только растает снег, она должна будет уйти. Передай ей это. И, — я надевал штаны, — помощника конюха рассчитай. Он же с ней любезничал по вечерам.

— Тогда в дом помощница нужна, Эдфледу толковый парень и мне девица на кухню, — сказала Анна.

— В деревне кого выбери. Ты же всех там знаешь. И предупреди об Аське.

— Поняла, господин. А что с пришлой делать? Не поедет же она ко двору в тонком домашнем платье, все же она гостья герцога Ройда Грегуара Гарнетта.

— Как же ты меня злишь, женщина. Твой бы ум да в мужское тело.

— Благодарю, но меня и свое устраивает.

Я хмыкнул.

— Найди ей что-нибудь, чтобы выглядела прилично.

— Так искала. Я бы и свое выходное платье дала, да утонет она в нем. А у остальных девиц все лохмотья. Вот если бы вы разрешили взять…

— Нет! — огрызнулся я, надевая сапоги.

— Ну тогда у вашего брата будет очередной повод для шпильки. Я подумала о синем платье госпожи. Она его надела единожды. Да и вам не нравилось никогда.

— Хорошо, — согласился я, чувствуя, как кровь неприятно бьет по вискам. Прошло пять лет, а я так и не смирился со смертью Камиллы. Не позволял убирать ее вещи из спальни. Все надеялся на чудо. Идиот. — Помоги пришлой собраться, — распорядился я, беря кувшин для умывания и наливая в чашу воды. — И завтрак, Анна. Завтрак.

— Все будет сделано, господин, — заверила она меня, тут же исчезнув из комнаты.

— Что-то я сомневаюсь, — буркнул я, оправляя манжеты сорочки и надевая камзол.

Внутри неприятно пекло, словно съел что-то не то, что не в животе, а в груди. И это чувство меня никогда не подводило. Своего рода предчувствие.

— Чертова пришлая, — ругнулся я, спускаясь по едва освещенной лестнице.

Слуги еще спали, а гонец его величества тут как тут. Сдается мне, что кузен вновь заскучал, праздно протирая штанами трон.

— Доброе утро, ваша светлость.

— Доброе, — ответил я на приветствие гонца, принимая из его рук письмо с королевской печатью.

— Его величество ожидает вас ко второму завтраку. Он выделил экипаж, — добавил длинноногий юнец, указывая подрагивающей рукой, и покрылся бордовыми пятнами. Еще бы, сам проклятый герцог перед ним!

— Ты сядь, — указал я на скамью у очага. — Выделенный его величеством экипаж никуда без нас не уедет.

— Его величество просил поторопи… Я лучше присяду, — запнувшись, паренек рухнул на скамью и поежился под моим внимательным взглядом, затравленно осмотрелся, а поймав пугающую отсутствием нескольких зубов улыбку Аськи, вздрогнул.

— Пошла из кухни, не порть аппетит, — рыкнул я на нее и принялся за чтение письма. Как и предполагал, кузен пребывал в подавленном состоянии духа и просил немедля меня прибыть. — Порасторопнее с завтраком, — обратился к Анне, когда она вошла. — Где пришлая?

— Если вы обо мне, то я здесь, — иномирянка обратила на себя внимание, проходя к свободному месту за столом. — Я же могу сесть? — спросила она у меня.

— Пожалуйста.

— Вы очень любезны.

Сейчас она пугала меня куда больше, чем в момент разговора и полного отрицания очевидного. Ну не могли же несколько часов, проведенных на чердаке, помочь примириться с действительностью. Я ожидал, что она до самого замка короля будет подкидывать одну проблему за другой.

— Доброе утро, — поприветствовала гонца, рассматривая присутствующих. Паренек нервно дернул головой и плотнее прижался к каменной стенке. Еще немного — и он заберется в топку с ногами. Иномирянка вскинула аккуратные брови, выдохнула шумно и обратилась ко мне: — Спасибо за нормальную одежду, ваша… — произнесла она.

— Светлость, — подсказал я. — И не за что, — отозвался я, убирая письмо в карман камзола. — Как твое имя? Вчера у нас не было возможности поговорить как следует.

Я увидел в женских глазах недовольство.

— Карина. Дубова Карина, ваша светлость.

— Достаточно одной светлости в разговоре, после можешь просто называть лордом Гарнеттом или господином, — пояснил я, стараясь не смотреть на иномирянку.

Мне не нравилось то, что я видел. В этом чертовом платье она была так похожа на Камиллу, если не поднимать взгляд к лицу. Черты лица моей любимой были круглее и проще. Приятнее взгляду. Иномирянка же легко могла сойти за аристократку сейчас. Никто бы не усомнился в благородстве её крови, глядя на белоснежную кожу, выразительные глаза.

Стоило признать, что она была красива.

Стоило.

Но я не собирался этого делать.