Доброе зло

Лина Янтарова (2024)

Секреты есть у каждого, но не все способны их сохранить. Прибыв в академию темной магии, Айви Элвуд решительно настроена раскрыть все тайны, связанные с исчезновением ее старшей сестры. Но некоторым из них лучше оставаться погребенными навечно.

Глава 17

Мэйвис она заметила еще на подходе к трактиру: взволнованная женщина крутилась на крыльце, высматривая во взбудораженной толпе ведьму. Ускорив шаг, Айви взбежала по ступенькам, мысленно благодаря госпожу Лаше за порядком возросшую выносливость.

Мэйвис бросилась навстречу, как перепуганная курица, в чей дом забрался волк.

— Он там, — горячо зашептала она. — Снял первую комнату.

— Давно?

Мэйвис отрицательно замотала головой. Айви с облегчением выдохнула. Успела…

Элвуд направилась к двери, но была остановлена изумленным окриком:

— Что же ты, одна пойдешь? Ежели он ту девушку украл, — всплеснула руками Мэйвис. — Так разве ж можно одной идти? А ну как беда случится…

Айви нетерпеливо отмахнулась.

— Я сумею за себя постоять.

Скрипучие ступеньки, издающие жалобный звук при каждом шаге, напоминали тоскливые стенания плакальщиц. Айви прикоснулась к кулону, пробежалась пальцами по теплой поверхности камня, чувствуя, как окрепла внутри решимость.

Узкое запыленное оконце не пропускало в коридор солнечные лучи — идти приходилось почти в полной темноте. В отличие от первого этажа, где царил шум, второй был погружен в тишину, нарушаемую лишь шорохами и скрипами иссохших досок.

Перед дверью Айви замерла, собираясь с силами. Элвуд не знала, как начать непростой разговор, но точно знала — без ответов она не уйдет.

Комната оказалась не заперта. Створка издала длинный протяжный стон несмазанных петель, оповещая о прибытии гостя, которого ждали: массивная мужская фигура, стоящая у окна, повернулась со словами:

— Ты опоздала.

Солнечный свет бил в глаза Айви, превращая лицо колдуна в сплошное темное пятно. Она прищурилась, желая рассмотреть его, но кулон на груди ощутимо завибрировал, предупреждая об опасности.

В воздухе разлилась магия — яркая, жгучая, оседающая на губах терпким вкусом.

Светлая магия.

Айви инстинктивно закрыла руками лицо, спасаясь от ослепительно белого света. Глаза резало даже через ладони, острая боль пронзила виски. Упав на колени, Элвуд попыталась отползти в спасительную темноту коридора, но кто-то схватил ее за волосы, дернул.

Сквозь стиснутые зубы вырвался стон. Вслепую Айви вскинула руку, произнесла заклинание. Воздух затрещал; послышалось чье-то сдавленное ругательство, звук падения. Свет стал еще ярче, глазницы запекло, кожа горела. Казалось, еще чуть-чуть — и одежда начнет плавиться прямо на ней.

Снизу раздались взбудораженные крики. Среди какофонии звуков Айви послышался воинственный голос Луизы, который сразу же заглушился шумом собственной крови в ушах — ей отвесили пощечину, точно щенку, посмевшему укусить хозяйскую руку.

Голова мотнулась назад, зубы клацнули друг об друга. Во рту появился солоноватый привкус. Вместе с кровавой слюной Айви выплюнула еще несколько слов, напрочь опустошая магический резерв. Внутри разверзлась дыра необъятных размеров — и боль от ее появления не могла сравниться ни с чем, испытанным ранее.

Свет померк. Колдун, напавший на Элвуд, бросился было в коридор, но тут же попятился — там его ждали разгневанные посетители трактира во главе с Луизой. Айви попыталась встать, опираясь о стену, вскинула голову, чтобы увидеть…

Звон стекла — оглушительно громкий — резанул по ушам. Колдун выпрыгнул из окна. Превозмогая боль, Айви бросилась следом, но успела увидеть лишь фигуру в темном плаще, расталкивающую всех на площади. Через мгновение она уже вбежала в лес.

Элвуд вытянула руку, будто пытаясь ухватить казавшийся крошечным на фоне гигантских сосен силуэт, но бессильно повисла на оконной раме. Один из осколков, агрессивно торчащих вверх, вонзился ей в бок. Перед глазами все поплыло, сознание помутилось.

— Разошлись, — рявкнул кто-то в коридоре.

На грани обморока Айви успела узнать повелительный голос и перестала сопротивляться. Ее глаза закрылись, безвольное тело поползло вниз, оставляя кровавый след на подоконнике. От падения на пол уберег Фаелан — ворвавшись в комнату, он подхватил Айви на руки.

— Айви? Айви!

Страх пронзил его подобно тысяче маленьких игл, окропленных ядом. Фаелан не мог припомнить, когда он в последний раз так боялся: даже будучи брошенным в пустыне на растерзание палящему солнцу и ядовитым скорпионам, он не испытывал и сотой доли того ужаса, что чувствовал сейчас.

— Айви…

Он прижал ее к себе, унося из трактира. Дородная женщина в заляпанном фартуке пыталась что-то у него спросить, но Фаелан отмахнулся от нее, как от мухи.

Расстояние до Башни он преодолел за ничтожно короткий срок, ворвавшись в лекарскую с Айви на руках. Синтия, присевшая передохнуть, издала короткий звук, похожий на смех пополам с рычанием.

— Что еще?

Она осеклась, заметив след из кровавых капель.

— На кушетку! Разрежь ее одежду.

Отдавая приказы, лекарь распахнула дверцы шкафа, выискивая снадобье. Там, где недавно находилась Абигайль, теперь лежала Айви: в лице — ни кровинки, только губы время от времени двигались.

Фаелан склонился, чтобы услышать тихое:

— Лилиан…

— Рану нужно зашить, — лекарь прищурилась. — Подержи ее. Да крепко держи…

Он положил обе руки на плечи Айви. Она выглядела до невозможного хрупкой с рассыпавшимися вокруг головы темными волосами и белой, как мел, кожей. Но когда Синтия щедро плеснула на рану зеленоватой жидкостью, Айви открыла глаза и рванулась вперед, яростно закричав от боли.

Фаелан прижал ее к кушетке, с силой надавив на плечи.

— Не отпускай!

Синтия ловко орудовала иглой, не обращая внимания на истошные крики, в то время как сердце Фаелана обливалось кровью.

— Дайте ей обезболивающее.

— После. Иначе никак, — Синтия качнула головой. — Обезболивающее зелье имеет сильный, но краткосрочный эффект. Поверь, позже оно ей будет нужнее.

Айви снова закричала, задергалась — пальцы Фаелана сжали ее до синяков, удерживая на месте. Его взгляд был прикован к окровавленной игле, которая ловко протыкала кожу и стягивала края воедино.

Казалось, это длилось вечность: вопли боли, красные разводы, блеск иглы. Когда Синтия опустилась на низенькую скамеечку, чтобы перевести дух, Фаелан ощутил неимоверную усталость.

Он посмотрел на уснувшую Айви. Лицо, искаженной гримасой боли, расслабилось, приобретя безмятежность и невинность. Фаелан расправил плечи, чувствуя внутри желание защитить ее от всего, что может причинить боль.

— Благодарю. Вы присмотрите за ней?

Лекарь устало кивнула в ответ.

— Естественно. Но ректору сообщить все же придется.

— Я сам расскажу.

Синтия безразлично подметила:

— Мне же меньше работы.

И чуть мягче добавила:

— Не волнуйся. С ней все будет хорошо.

Фаелан поправил край одеяла перед тем, как покинуть лекарскую. Вопреки его словам, направился он не в кабинет ректора, а в Салвуд, ведомый желанием отыскать того, по чьей вине пострадала Айви.

Синтия, проводив Мерьеля понимающим взглядом, тихонько пробурчала себе под нос:

— Молодость да любовь… Как бы глупостей не наделал.

Айви очнулась на рассвете следующего дня. Бок протяжно ныл, голова закружилась сразу после того, как она попыталась сесть. Синтия, всю ночь проведя возле кушетки, встрепенулась и подняла голову.

— Лежи, не вставай, — лекарь поднесла флакон к пересохшим губам. — Выпей.

Элвуд послушно проглотила горьковатую жидкость, сразу распознав укрепляющее зелье. Не то, что пил каждый студент после интенсивной нагрузки — более мощное и дорогое. Не успел вопрос сформироваться в голове, как Синтия сказала:

— Твой друг очень переживал. Раздобыл где-то «Санутас», не хотел уходить. Пришлось чуть ли не силой его выгнать.

— Фаелан, — прошептала Айви.

Она вспомнила, как позволила темноте утащить себя, едва услышала его голос. Безоговорочное доверие — роскошь, ранее недоступная Элвуд, но ставшая чем-то привычным рядом с Мерьелем.

— Пару дней придется провести в постели, — деловито продолжила Синтия. — Господин Даварре желал поговорить с тобой сразу, как ты очнешься, но я пока не буду его звать. Чувствую, разговор предстоит не из приятных, а тебе нужны силы.

Айви благодарно кивнула.

— Кто-нибудь еще приходил?

Синтия усмехнулась.

— А то! Светловолосая ведьмочка — все пыталась убедиться, достаточно ли хорошо я за тобой слежу. Рэквилл… Тоже мне, наследник выискался. Зубы мне заговаривал своим статусом. Но я внятно ему объяснила: здесь, в лекарской, есть только я и мое слово.

Представив физиономию Итана, получившего отпор, Айви слабо улыбнулась.

— Уверена, кто-то из них дежурит в коридоре, — пробурчала Синтия. — Хорошие у тебя друзья.

Друзья?.. Айви растерянно моргнула. Она не удивилась тому, что Фаелан и София беспокоились, хоть и была очень рада их неравнодушию. Гораздо большим сюрпризом оказался Итан.

— Друзья, — повторила она.

В груди растеклось тепло. И уже гораздо более увереннее Айви произнесла:

— Да, они такие.

— Отдыхай, — Синтия по-матерински подоткнула одеяло. — Тебе нужен сон.

Уже погружаясь в дрему, Айви спросила:

— А Абигайль? С ней все в порядке?

— Выкарабкается, — туманно ответила Синтия. — Она сильная.

О том, что скрывалось под этой фразой, Айви узнала только спустя день, когда ей разрешили покинуть лекарскую. Оказавшись в своей комнате, Элвуд с облегчением вздохнула: ранее неприветливая спальня сейчас казалась милой сердцу.

София, взволнованно кусающая губы, чтобы не забросать подругу вопросами, помогла ей умыться и лечь в кровать. Открыла окно, затем, поразмыслив, вновь закрыла створку, подошла к шкафу.

Айви поймала ее за руку, силой заставив сесть рядом.

— Со мной все хорошо, — мягко, но настойчиво сказала она. — Успокойся.

— Успокойся?

София, не выдержав, снова вскочила.

— Сначала Абигайль, после — ты… Я жутко перепугалась, когда Фаелан сказал, что ты в лекарской! И заметь — не в качестве посетителя!

Она плюхнулась на кровать и, тяжело дыша, закончила:

— Знаю, ты не могла не пойти. Но могла хотя бы предупредить, куда и зачем отправляешься!

Айви отвела глаза. Ей, не привыкшей к подобной опеке, просьба показалась навязчивой.

— Не было времени.

София раздосадованно ответила:

— Пусть так. И все же… Не стоило идти туда одной.

Айви пожала плечами. Она сама не ожидала, что возлюбленный Лилиан нападет на нее. Он явно кого-то ждал — его первыми словами был упрек, но после, увидев Элвуд, колдун атаковал.

— Почему он напал? — спросила София, когда Айви все рассказала.

— Понятия не имею. Испугался, что его личность раскроют? Он явно не хотел показывать свое лицо.

— Но зачем другу Лилиан нападать на ее сестру? — продолжила недоумевать София.

— Может, он и не друг вовсе.

Айви мрачно уставилась в окно. В небе клубились тучи; ветер завывал со страшной силой. Погода, словно чуя ее настроение, окончательно испортилась.

— А кто же? Она встречалась с ним тайком, он забрал ее из Башни…

Айви устало возразила:

— Он ли? Мы ничего не знаем наверняка. Одни догадки…

Но все происходящее тревожило ее. Если таинственный колдун, с которым встречалась Лили — ее возлюбленный, почему он вернулся в Салвуд? С кем ждал встречи? Почему повел себя столь агрессивно?

И где Лилиан?..

— Что с Абигайль? — вспомнив туманный ответ Синтии, Айви забеспокоилась. — Она пришла в себя?

София погрустнела.

— Нет, еще нет. Начались осложнения… Оказывается, Абигайль принимала какое-то редкое зелье на основе растения, произрастающего в Горном хребте. Забыла название…

— Тапс?

— Да, точно, тапс.

Айви скривилась. Тапс не боялся ни суровых гор, ни ветров, ни заморозков. Выносливость этого цветка позволяла использовать его в снадобьях, повышающих сопротивляемость организма болезням и усталости, но чрезмерное потребление губительно сказывалось на самочувствии. Если совместить тапсовую настойку с укрепляющим зельем, то получится обратный эффект.

— Насколько все плохо?

— Терпимо, — тактично ответила София. — Абигайль поправится, но участвовать в турнире не сможет.

— Значит, твоим напарником станет Мортон.

— Да, — с кислым лицом согласилась Уилсон. — Адриан уже надулся, как индюк. Думает, что место в команде у него в кармане. Как твоя рана, не болит?

— Ноет, — призналась Айви. — Но ничего. У Синтии чудесные руки.

Она не стала говорить о том, что рассчитывала испытать собственное зелье сразу же, как сможет встать с кровати. Ради успешного результата Элвуд готова вытерпеть и не такую боль.

Не став утомлять ее долгими беседами, София ушла, обещав заглянуть позже. Но вечером вместо Уилсон в комнате Айви появился Мерьель.

Отложив свиток, который она пыталась прочесть, Айви улыбнулась.

— Фаелан…

Она приподнялась, мельком оглядывая себя в беспокойстве за неподобающий внешний вид. Хотя после случившегося вряд ли его можно было смутить обнаженными ключицами или глубоким декольте.

— Как твое самочувствие? — он осторожно присел на краешек кровати.

— Хорошо, только скучно. Я так и не поблагодарила тебя за спасение…

Она протянула к нему ладонь, но Фаелан отстранился. Айви замерла.

— В чем дело?

По его лицу пробежала тень, желваки на скулах заходили.

— Ты рисковала собой. Вот в чем дело, — грубовато ответил он.

Айви нахмурилась.

— Это ты мне говоришь?

— Не имею права, по-твоему? — желчно процедил Фаелан.

— Не после того, как бросился в ледяную воду спасать Абигайль. Ты мог погибнуть. Вы оба, — Айви скрестила руки на груди. — Раз ты можешь бездумно распоряжаться собственной жизнью, то и я могу.

— Я спас Абигайль, потому что она нуждалась в помощи. Ты же полезла в медвежий капкан, прекрасно осознавая, что делаешь.

— Я понятия не имела, как все обернется.

— А стоило подумать, — уничижительно отозвался Фаелан. — Расследование так затуманило твой разум, что ты перестала отличать смелость от глупости?

— Ты пришел меня отчитывать? — холодно поинтересовалась Айви.

— Я пришел, чтобы… Черт, — вздохнул он. — Пообещай, что больше не станешь так рисковать собой.

— Это никогда не входило в мои планы, — заметила Айви.

— Пообещай.

После немого диалога взглядами Элвуд сдалась.

— Хорошо. Я обещаю, что больше не стану рисковать собой.

Глаза Фаелана тут же потеплели, приобретя мягкий золотистый оттенок. Придвинувшись, он погладил ее по щеке и прошептал:

— Ты напугала меня, Айви.

— Я же страшная темная ведьма. Это моя обязанность.

Вопреки собственной шутке, Айви не смеялась. То, как Фаелан сказал это… В его голосе слышалось признание в том, что она дорога ему, сотканное из беспокойства за ее жизнь и злость на того, из-за кого она пострадала.

— Спасибо. И за «Санутас» тоже. Где ты его достал?

— Взял с собой.

— Это редкая вещь, — как бы между прочим подметила Айви.

Фаелан лишь рассеянно кивнул, соглашаясь. Его не волновала утрата редкого и дорогого зелья — мысли занимало совсем другое.

— Я был в лесу, — сказал он. — Следов почти не осталось, но мне удалось найти стоянку. Тот, кто напал на тебя, привязал лошадь неподалеку. В Салвуд он прибыл пешком.

— Ты преследовал его? — поразилась Айви.

Взгляд Фаелана стал жестким, голос мог сравниться с твердостью стали.

— Конечно. Еще кое-что: он был не один. На поляне следы от двух лошадей. Спутник ждал его в лесу.

— Или спутница, — прошептала Айви.

Могла ли это быть Лилиан?.. Но если она сбежала со своим возлюбленным, зачем было возвращаться в Салвуд?

— Господин Даварре жаждет поговорить с тобой. Я сообщил, что ты еще плохо себя чувствуешь, — вновь заговорил Фаелан. — Решил, что сначала нужно обсудить, насколько ты хочешь быть откровенной с ним.

— Ты готов солгать ради меня?

— Я на многое готов ради тебя.

Айви прикусила губу.

— Спасибо. Ты прав — ректору не нужно знать правду.

— Но нужно мне. Расскажи, кем был тот колдун и почему он напал на тебя.

— Я не знаю его имени. Честно, я сама ничего не понимаю, — вздохнула Айви.

— Это связано с твоей сестрой? С Лилиан?

— Да.

Выдержав его испытующий взгляд, Айви добавила:

— Она… Сбежала из академии. Я должна найти ее.

Фаелан нахмурился.

— Должна? Почему ты, а не дознаватели?

— Вероника не хочет афишировать сей постыдный факт.

Внутри снова кольнуло при мысли о том, что бабушке безупречная репутация важнее благополучия внучек.

— Вероника?..

— Моя бабушка. Глава рода Элвуд, — пояснила Айви.

— Какие у вас отношения?

Айви задумалась. Вероника обеспечила ее будущее, дала кров, еду, одежду… Позаботилась об Ирис. Если бы не она, Айви бы никогда не стала той, кем являлась сейчас — темной ведьмой. Не узнала бы столько вещей…

Но между ними не было близости. София, которую она знала всего пару месяцев, вызывала больше теплых чувств, чем старшая родственница.

— Они деловые, — ответила Айви. — Есть определенные правила, обязанности и привилегии. Мы обе извлекаем выгоду.

В частности, благодаря крови. Когда младшая внучка уезжала, Вероника взяла немного, планируя распорядиться ей в скором времени.

— Но она твоя бабушка, — удивленно произнес Фаелан.

— Так уж сложилось. А ты? Какие у тебя отношения с родными?

— Их нет, — глухо произнес Фаелан. — Погибли во время песчаной бури.

Айви вздрогнула.

— Прости. Не следовало спрашивать.

Он покачал головой.

— Не извиняйся. Ты не знала. А ваша мать?

— Мы… Не сообщили ей. Она очень слаба. Каждое потрясение…

Не договорив, она уставилась на собственные руки. Иногда Ирис виделась дочери хрупкой, слабой принцессой, которую заточила в доме злая ведьма. Только у принцессы нет ни принца, ни дракона, чтобы спасти ее.

Гладкий лоб Фаелана прорезала морщинка. Нахмурившись, он задумался о чем-то, а Айви невольно залюбовалась им: захотелось смахнуть непокорную прядь каштановых волос со лба, коснуться лица…

«Опомнись», — одернула она себя.

— Как связаны колдун и твоя сестра?

Айви глубоко вздохнула.

— Я думаю, он был тем, кто помог Лили сбежать из Башни. Они тайно встречались в Салвуде. Алдуэлл рассказал, что видел следы лодки на берегу. И Лилиан была влюблена… Она нарисовала рисунок: две руки — мужская и женская — сплетенные вместе. Внизу был изображен герб академии «Фламма».

— У тебя остался рисунок?

— Никогда не держала его в руках. Мы провели ритуал… Я, София и Итан.

Фаелан помрачнел.

— Итан?

— Да. Он помог мне, — добавила Айви, с опаской наблюдая, как рот Мерьеля надломился в кривой усмешке. — Рэквилл не такой плохой, каким хочет казаться…

— Правда? — иронично усмехнулся Фаелан. — Особо очаровательным он был, когда ждал моей смерти от удушья.

Айви виновато опустила взгляд. Благородство Итана по отношению к ней не отменяло его жестокости, проявленной к Мерьелю. Но она не могла закрыть глаза на то, что Рэквилл спас ей жизнь.

— Что за ритуал?

— Тот, что позволяет увидеть прошлое.

— С зеркалом? — уточнил Фаелан.

Он по-новому взглянул на Айви — оценивающе, с изрядной долей недоверия, которое сменилось злостью, когда она кивнула.

— Ты могла умереть.

Так бы оно и было, если бы не рекомендации Райбуа, которые Айви соблюдала.

Когда Элвуд не ответила, Фаелан тихо повторил:

— Этот ритуал чрезвычайно опасен. Многие из тех, кто решался провести его, навсегда теряли связь с телом.

— Все закончилось хорошо, — напомнила Айви. — Я в порядке. Почему ты злишься?

— Потому что мне невыносима мысль о том, что ты так безрассудно распоряжаешься собственной жизнью. Почему ты не попросила помощи у меня? Ведь ты знаешь… Догадываешься, как я силен.

«Темная ведьма никогда не просит помощи».

Но вслух Айви сказала совсем другое, впервые признавшись кому-то — и себе — в самом страшном кошмаре:

— Я не хотела просить. Выглядеть слабой.

— Даже камень может сломаться, — резко отозвался Фаелан. — Ты…

Он вздохнул, пытаясь унять раздражение, затем миролюбиво произнес:

— Сила — не черта, а ресурс. Нельзя постоянно быть сильной. Всему свойственно истощаться. Для того и нужны рядом те, кто прикроет спину в момент слабости.

— Я уже поняла это.

После того, что сделала София, Айви была готова поверить в то, что темные ведьмы умеют дружить. Как и все остальные. Неважно, какой магией они владеют, какая у них семья, даже то, какая кровь течет в их венах. Главное то, кем они сами считают себя.

— Что еще удалось узнать?

Стараясь отделить эмоции от фактов, Айви кратко пересказала все, что выяснилось о пропаже Лилиан. Фаелан слушал молча. Он казался отстраненным, но Элвуд была уверена — Мерьель не пропустил ни одного слова.

— Больше всего вопросов вызывает поведение Розалин Вэйл и ректора. Даварре может пытаться замять слухи о студентке, сбежавший со светлым колдуном из темной академии, а может преследовать и иную цель. Что до Вэйл… Ты сказала, она интересовалась книгой про артефакты, как и твоя сестра?

Айви кивнула.

— Местонахождение этих артефактов известно?

— Разумабсолютно точно находится в «Умбре». Про сердценичего не сказано.

— Оно тоже может быть здесь. Или же… Твоя сестра хотела выяснить, где оно? Иначе зачем ей эта информация? — предположил Мерьель.

— Лили никогда не интересовалась древней магией, не хотела стать сильнее. Колдовство ее не особо увлекало, скорее, было неизбежным злом. Я боюсь… Прошло уже несколько месяцев, как она пропала. Бабушка испробовала сотни ритуалов, но Лили словно закрыта от чужого взгляда. Ни одна магия, даже на крови, не смогла помочь, — устало повторила Айви.

Каждый раз эти слова разбивали ей сердце. Если даже кровная магия не была способна отыскать Лилиан, то что могло?

Фаелан сжал ее ладонь в своих руках.

— Мы выясним, что с ней случилось. У меня еще есть время, — чуть тише сказал он. — Я потрачу все до последней песчинки, чтобы помочь. Сейчас тебе нужно восстановить силы. Спи, Айви.

Он поцеловал ее, прижавшись прохладными губами к разгоряченному лбу. Айви закрыла глаза. Отчаяние, жалость к самой себе, страшная усталость — все растворялось, как утренний туман с восходом солнца.

Воистину, надежда — самое неистребимое чувство на свете. Стоило Фаелану бросить крохотную искорку в погасший костер, как он тут же вспыхнул с новой силой.

— Ты не уйдешь? — сонно спросила Айви.

Усталость взяла свое: веки налились тяжестью, закрываясь сами собой.

— Не уйду.

Она чуть отодвинулась к стене, освобождая место. Чуть поколебавшись, Фаелан осторожно лег рядом. Прижавшись к теплому боку, Айви уронила голову ему на грудь. Под слоем мяса и костей гулко билось сердце. Ритмичный стук успокаивал: слушая незатейливую мелодию, Айви уснула.

Ей снилось воспоминание из детства: как-то раз в Элвуд прибыли торговцы тканями. Шелка, бархат, шерсть — чего только не было в их повозке, украшенной яркими легкими коврами. От товаров пахло сандалом и пачули, южным ветром и морской солью. Их лица — загорелые и улыбчивые — были изрезаны морщинами, но глаза блестели, как у юнцов.

К вечеру торговцы отбыли восвояси. Пропажу сестры Айви обнаружила только к ночи: спешно был поднят на ноги весь дом, отправлены люди на поиски Лилиан.

Ее вернули живой и невредимой: жена возницы заметила маленькую девочку, спрятавшуюся среди разноцветных тканей. Но во сне Айви все было по-другому: она бежала за повозкой, падая с ног от усталости, а расстояние только увеличивалось. Крик сестры — испуганный и молящий о помощи — преследовал ее даже после того, как повозка скрылась в клубах пыли.