Доброе зло

Лина Янтарова (2024)

Секреты есть у каждого, но не все способны их сохранить. Прибыв в академию темной магии, Айви Элвуд решительно настроена раскрыть все тайны, связанные с исчезновением ее старшей сестры. Но некоторым из них лучше оставаться погребенными навечно.

Глава 5

Оглашение результатов состоялось вечером. Остаток дня Айви провела в комнате, будучи не в силах подняться с кровати — смотрела в распахнутое окно, на бескрайнюю водную гладь, вдыхала солоноватый воздух и думала о Лилиан.

Сестра всегда отличалась буйным нравом. Как-то раз, глядя на копну ее огненных волос, бабушка обмолвилась, что дело в них — рыжие ведьмы самые своенравные. Айви приняла сказанное за чистую монету, но позже Вероника сказала, что неудачно пошутила. И все же…

Все же было в Лили что-то безудержное, неукротимое, как неистовое пламя. Когда сестер забрали из скромного домика на окраине Цветочных полей, Лилиан сопротивлялась и не хотела уходить — ей не нравилось, что Вероника решила все самостоятельно. Так было и после — старшая громко отстаивала свое мнение по любым вопросам, будь то цвет платья или выбор профессии.

К счастью, она заинтересовалась идеей стать правящей ведьмой Цветочных полей и отправилась в академию. Айви же уготовили другую судьбу — роль хранительницы.

— Ты не такая, как твоя сестра, — пригласив на разговор в библиотеку, поведала бабушка. — В тебе есть стойкость, но нет пыла. Это хорошо. Цветочным полям нужна мудрость…

Она пригубила вино из изящного бокала и прищурилась. Айви сидела, сложив руки на коленях, как примерная ученица и внимала каждому слову.

— Амбиции Лилиан позволят ей пойти далеко вперед. Хоть дорога будет трудна и извилиста, она справится с интригами и не отступит перед опасностью. Твой же путь — проторенная тропинка. Иди по ней, не сворачивая — и добьешься успеха.

Огонь и вода, — вот как охарактеризовала сестер Вероника, сразу разглядев в каждой из внучек нужные качества. Она уже видела будущее: правящая ведьма и хранительница, прославляющие род Элвудов.

Но взбалмошность и крутой нрав Лили сыграли дурную шутку: спустя несколько месяцев обучения Лилиан сбежала. Исчезла без следа.

— Отправишься в «Умбру», — поздним вечером бабушка просто поставила Айви в известность. — Завтра. Отыщешь сестру и вернешься.

— Почему туда? — отмерла она. — Лили может быть где угодно.

Вероника презрительно скривилась.

— Она сбежала оттуда, значит, там и нужно начинать поиски.

— Почему бы не провести ритуал?

В глазах бабушки вспыхнула ярость. Взмахнув рукой, увенчанной кольцами, она ткнула костлявым пальцем в сторону стола, на котором горели свечи, освещая потрепанную карту.

— Думаешь, я не пыталась? Глупая девчонка! Лилиан скрывает сильная магия — ритуал на крови ничего не показал. Кулон, тот, что я дала ей, еще в академии.

Вероника задумалась, а потом промолвила:

— Ректор и преподавательский состав «Умбры»никогда не расскажут правды, если они замешаны в пропаже. Репутация для них превыше всего, а в конце года турнир… Нет, ты поедешь, и сама все узнаешь.

Идея отправиться в «Умбру»не показалась Айви привлекательной. Рискуя навлечь гнев на свою голову, она спросила:

— Почему не обратиться за помощью к мадам Ламрен? Если в исчезновении Лили виноваты преподаватели, Джоанна обязана назначить расследование…

— Замолчи сейчас же.

Айви осеклась — ледяной тон бабушки был подобен пощечине.

— Попросить помощи у правительницы и тем самым расписаться в собственной слабости? Ты представляешь, какой позор ляжет на наши плечи? Никто не станет опасаться ту, что приползает за спасением к чьим-то ногам! Ведьмы не просят помощи. Ведьмы справляются сами. Если ты думаешь иначе…

Ее палец нацелился на младшую внучку.

–… то ты не ведьма.

Она не осмелилась спорить. Ранним утром бабушка проводила Айви из поместья, велев не возвращаться без новостей о сестре.

И вот она здесь, в стенах академии — в окружении опасных противников и секретов, вынужденная бороться за право остаться там, где меньше всего хотела быть.

Когда солнце окрасило воду в багряно-золотые оттенки, Айви сползла с кровати и посмотрела в зеркало. Из-за непомерной траты сил побелели даже губы — еще немного, и ее можно спутать с мертвецом.

Расчесав волосы гребнем, она вплела в них изумрудную ленту, надела очередное черное платье и спустилась вниз.

Всех пригласили в зал на втором этаже — огромный и пустующий. Сверкающие мраморные полы, предназначенные для танцев, стройные колонны, увитые плющом, за которыми могут прятаться парочки… В отсутствии музыки и людей зал производил гнетущее впечатление.

Айви нашла глазами Фаелана, повинуясь внутреннему порыву. Он выглядел так же, как и утром — отстраненно и равнодушно, словно несколько часов назад не рисковал жизнью.

Итан взволнованно метался из стороны в сторону, стараясь сдерживать себя, но получалось плохо. Остальные жались к стенке, молчаливо рассматривая друг друга.

— Итак, — ректор, войдя в зал, хлопнул в ладоши, привлекая внимание. — От веселья мы перешли к скучному подведению итогов.

Мадам Леонс, идущая чуть позади Этьена, бросила на него неодобрительный взгляд, как на проказливого мальчишку.

— Каждый зачислен на факультет, который раскроет ваши таланты, — Даварре явно было лень произносить эту речь. — Мы учли не только ваши способности, но и пожелания. Абигайль Бирн, поздравляю. Отныне вы — студентка факультета Исцеления.

Ведьма просияла и улыбнулась.

— София Уилсон… Слововедение.

Блондинка, преисполненная облегчением, кивнула в знак признательности.

— Итан Рэквилл… Защита.

Наследник Лаис самодовольно усмехнулся, но тут же подобрался, как волк, когда Даварре продолжил:

— Фаелан Мерьель, Защита.

Сам Мерьель никак не отреагировал. Тень скрывала его лицо, но фигура оставалась неподвижной, словно выточенной из камня.

— Айви Элвуд…

Она задержала дыхание.

— Слововедение.

Воздух покинул легкие, оставив радость, смешанную с разочарованием. Конечно, она знала, что пройдет — иначе и быть не могло: бабушка на образование не поскупилась. Что-то рассказывала сама, для каких-то вещей приглашала наставников, а уж в библиотеке Айви бывала чаще, чем в комнатах.

Но Зельеварение… Ее тайная мечта так и осталась несбыточной. Бесполезный факультет для будущей хранительницы Цветочных полей.

Не слушая ректора, Айви посмотрела на мадам Леонс — ее слова до сих пор вертелись в голове, как надоедливое насекомое над ухом.

Ничего объяснить мадам не пожелала — огорошила внезапным советом, а затем пожалела о том, что вообще завела беседу: стала неразговорчивее и злее обычного.

Даже сейчас мадам Леонс стояла с таким видом, словно ее заставили прийти на оглашение результатов под страхом смертной казни.

Этьен тем временем закончил подводить итоги:

— Розалин Вэйл… Слововедение. Добро пожаловать в «Умбру»!

Никто не похлопал, не выказал радости: у каждого на лице была написана мрачная решимость. Айви задумчиво изучила взглядом Розалин — надо же, прошла. Такая везучая или замешано что-то?

Учащиеся принялись разбредаться по своим комнатам. Айви торопливо поискала Фаелана, намереваясь поблагодарить его за помощь — он направлялся в сторону выхода быстрыми шагами, словно находиться в зале ему было невыносимо.

— Мерьель!

Она вышла вслед за ним в коридор, окликнула. Недружелюбный взгляд Фаелана прошелся по ней сверху вниз и обратно, пригвождая к месту.

— Что? — спросил он раздраженно.

— Хотела поблагодарить за…

— Не стоит.

Она не успела договорить, как он развернулся и ушел, скрывшись в темноте безлюдных коридоров. Сначала Айви оторопела, после — разозлилась. Может, ему и не нужны благодарности, но она чертовски не любила оставаться в долгу.

— Цветочек, — знакомый вкрадчивый голос за спиной только сильнее разозлил. — Решила заиметь нового союзника? Получила отказ от меня, бросилась к Мерьелю?

Итан гадко ухмыльнулся.

— Рэквилл, — она сладко улыбнулась, готовясь выплеснуть всю злость, — ты бы получше скрывал свой страх. Боишься, что Мерьель тебя обойдет?

— Не говори ерунды, — прорычал Итан. — Я наследник рода Рэквилл, а он голодранец из Мертвой пустыни.

— Этот голодранец, не имея тех возможностей, что были у тебя, не отстает, — насмешливо сказала Айви. — А скоро и вовсе обгонит.

Итан застыл. На его лице мелькнула ярость, обида и… Страх. Где-то очень далеко, под слоем жаркого гнева в его душе притаился испуг — колкие слова попали точно в цель.

Айви довольно улыбнулась и, обойдя его, посоветовала:

— Беги быстрее, волчонок.

Стычка с Рэквиллом немного улучшила настроение. Вернувшись в комнату, Айви отыскала шкатулку с запасами трав, достала крохотный мешочек и поднялась на третий этаж.

В кабинет ректора вели массивные дубовые двери, перед которыми, точно стражи, стояли две статуи горгулий, держащие копья в мощных лапах. Светло-серый камень покрыла паутина трещин, кончик хвоста одного из стражников обломился, но они все равно производили гнетущее впечатление.

Чем ближе Айви подходила, тем сильнее становилось не по себе. В какой-то момент показалось, что их слепые каменные глаза смотрят прямо на нее.

Разозлившись на глупости, которые лезли в голову, она постучала и тут же отдернула руку — двери открылись сами собой.

— Проходите, — раздался из недр кабинета голос ректора.

Внутри кабинет выглядел маленьким и круглым: книжные шкафы дугой обрамляли письменный стол, свет из горящего камина плясал на маленьком позолоченном столике, соперничая со скудным блеском луны, заглядывающей в окно через раздвинутые тяжелые портьеры.

Даварре сидел в кресле, упираясь локтями в стол — его черные пальцы были переплетены между собой, взгляд казался рассеянным. Увидев Айви, он моргнул, нехотя кивнул на стул напротив, приказывая садиться.

— Вы принесли то, что обещали?

Она кивнула, показав ему мешочек, в котором хранились цветки лилеи.

— Давайте, — Этьен вытянул руку.

Айви не торопилась выполнять приказ: с удобством устроившись на жестком стуле, расправила складки платья и положила мешочек себе на колени.

Ректор вопросительно выгнул бровь, следя за представлением.

— Господин Даварре, — заговорила Айви учтивым голосом, — перед тем, как я отдам вам лилею, прошу ответить на некоторые вопросы.

— А вы нахальны, — заметил Этьен. — Но я ожидал чего-то такого.

— Мое любопытство вовсе не праздное. Лилиан — моя старшая сестра, и она пропала в вашей академии.

— Вы меня в чем-то обвиняете?

— Как я могу, — усмехнулась Айви. — Ведь вы не поделились деталями о произошедшем.

— Собственно, я все изложил Веронике в письме, — Этьен откинулся на спинку кресла, положив руки на подлокотники, — Лилиан Элвуд исчезла три недели назад. Она не явилась на занятия утром — мадам Леонс забеспокоилась и пришла к ней в комнату. Та была пуста. Некоторые вещи вашей сестры пропали, как и она сама.

— И все? Никаких следов, никаких подозрительных вещей?

— О каких следах вы говорите?

Айви пожала плечами.

— Любых.

— Записки мы не нашли, если вы об этом. Следов борьбы или магического вмешательства — тоже, — сказал Даварре. — Башня, как вы знаете, обладает собственной волей — она бы не пропустила чужого внутрь.

— Когда я прибыла в академию, то зашла без проблем.

— Не вы вошли, — поправил ректор. — А вас впустилАлдуэлл, хранитель Башни.

— Значит, вы считаете, что моя сестра покинула академию самостоятельно?

— Об этом говорит отсутствие ее вещей, в том числе гримуара.

— Могу я посмотреть ее комнату?

— Зачем? — вяло отреагировал Этьен.

— Затем, что моя сестра пропала, — с нажимом ответила Айви. — И что вы планируете делать с оставшимися вещами, которые принадлежали Лилиан?

— Необязательно повторять это, — ректор вздохнул. — Поверьте, я тоже обеспокоен.

Это была самая наглая ложь из тех, что она слышала. Этьен был раздосадован, взвинчен, зол — но никак не обеспокоен. Чувствовалось, что его раздражает необходимость отвечать на вопросы.

— Пойдемте, — он встал. — Я распорядился закрыть спальню вашей сестры. Никто там ничего не трогал. Вы можете забрать все, что посчитаете нужным.

Айви тоже поднялась и протянула ему мешочек.

— Это ваше.

— Благодарю, — сухо ответил Даварре. — Что насчет остального сырья?

— Я свяжусь с бабушкой и попрошу прислать еще.

Делать этого Айви не собиралась. Лилея слишком редка, чтобы разбрасываться ею. Несколько бутонов, что теперь принадлежали ректору — достаточная цена за возможность остаться в академии и осмотреть комнату Лили.

Вдвоем они спустились на второй этаж, идя в полной тишине. Коридоры были пусты, как и предписывали правила академии — после заката никто не должен покидать своих спален. Платье Айви тихо шуршало, вторя шагам ректора — представив, как они выглядят со стороны, направляясь под покровом ночи в сторону спален, она невольно засмеялась.

Этьен тут же обернулся.

— Вы находите это смешным?

— Нет. Простите, это нервное.

Даварре неожиданно смягчился.

— Примите мои искренние соболезнования. Вы были дружны?

«Дружны?..».

Айви замешкалась с ответом, не зная, что сказать. В детстве сестры были неразлучны — жили в одной комнате из-за скромных размеров домика, вместе бегали по саду и затевали проказы. Но когда на пороге тесного жилища появилась Вероника — со смоляной копной без единого седого волоска, обвешанная кровавыми рубинами, она опиралась на изысканную трость и грозно смотрела на двух девочек в чистых, но залатанных платьях, — все изменилось.

Перебравшись в Элвуд, они стали отдаляться друг от друга. Лилиан скучала по маме, по простой жизни вдали от роскоши, интриг и козней. Айви же была очарована силой и властью, с гордостью приняв свое новое положение. Из сестер они превратились в соседок…

— Она моя сестра, — сказала Айви так, словно это все объясняло.

Этьен кивнул, приложил руку к двери, а затем распахнул ее со словами:

— Прошу.

Айви сделала глубокий вдох, не решаясь зайти внутрь. Даварре с сочувствием посмотрел на нее, и именно его взгляд придал сил — не желая выглядеть слабой, она переступила порог.

Лунный свет заливал захламленное пространство: вещи валялись на полу, в кресле, на столе… Лили питала слабость к красивым предметам и, как сорока, скупала все, что видела.

Айви переступила через атласное малиновое платье, посмотрела на разобранную постель и приблизилась к письменному столу, заваленному бумагами.

— Вы разбирали их?

Даварре, прислонившийся к стене, кивнул.

— Это домашние задания и книги из библиотеки. Ничего, что указывало бы на причину пропажи вашей сестры, там нет.

Она на всякий случай поворошила свитки — на первый взгляд все было так, как говорил ректор: доклады, книжки, какие-то заметки… В ящиках было то же самое: верхние забиты какими-то безделушками вроде перьев, камней, чернильниц и слабеньких амулетов, нижние оказались пусты.

Айви направилась к шкафу, чьи створки были гостеприимно распахнуты — половина платьев, судя по пустым вешалкам, отсутствовала. Украшения тоже исчезли. Все выглядело так, будто сестра в спешке собрала самые важные вещи и покинула комнату.

— Вы удовлетворены осмотром? — спросил Даварре.

Она повернулась, чтобы ответить «да», но замерла, привлеченная странным блеском. В скудном свете луны разглядеть тонкую цепочку было сложно, но кроваво-красный рубин словно подмигнул, желая быть замеченным.

Приблизившись к тумбочке, Айви взяла в руки кулон. Похожий, только с изумрудом, висел на ее шее — эти украшения подарила бабушка, и сестра со своим не расставалась. Лили снимала его на ночь, и надевала утром — первое, что она делала после пробуждения.

— Все в порядке? Вы побледнели.

— Да, — голос отказывался повиноваться. — Все… Хорошо. Вы видели, что она оставила этот кулон?

— Не обратил внимания, — признался Этьен. — Это какое-то особенное украшение?

— Родовая защита, — она прикоснулась к своему камню, — вы должны понимать, что это означает.

Ректор тихо выругался. О, конечно, он понимал — каждый древний род, накапливая силу, использовал ее в качестве родовой защиты. Магия помещалась внутрь любого предмета, который становился мощным амулетом — имея его при себе, наследники могли не бояться ни порчи, ни проклятий, ни других вредоносных действий.

Лилиан оставила кулон в комнате. Или… Не смогла его забрать.

— Возможно, она забыла украшение? — предположил Даварре.

Айви покачала головой.

— Она с ним не расставалась. Либо по какой-то причине не успела его забрать, либо… Ей не дали этого сделать.

— Вы намекаете…

Этьен замолчал, предоставив Айви возможность произнести роковые слова вслух, но она только тяжело вздохнула.

— Не намекаю, а лишь пытаюсь разобраться. Скажите, кто из учащихся дружил с Лили?

Даварре вдруг стал выглядеть смущенным. Айви вскинула бровь, наблюдая за неожиданным смятением на его лице.

— В чем дело?

— В «Умбре»не принято дружить, — деликатно ответил он. — Мы поощряем здоровую конкуренцию между студентами. Но ваша сестра… Иногда переходила грань легкого соперничества. Боюсь, друзей у нее не имелось.

— Ясно, — безжизненно произнесла Айви. — Что же, спасибо за помощь, господин Даварре.

Этьен кивнул.

— Не стоит благодарности. Это моя обязанность. Позвольте, я провожу вас до комнаты.

Оставив Айви возле дверей, ведущих в спальню, ректор с видимым облегчением удалился. Элвуд вошла внутрь, на ходу расплетая волосы, бросила изумрудную ленту на комод и устало уселась на кровать, разглядывая диск луны в распахнутом окне.

Серебряная лента, пролегающая на водной глади подобно дорожке, манила к себе, звала отправиться куда-то далеко — где нет ни строгих правил, ни секретов, ни толстых стен. Свернувшись калачиком, Айви положила голову на подушку, продолжив смотреть в ночное небо и размышлять.

Как только Вероника сообщила об исчезновении Лили, она решила, что сестра сбежала — в ее крови всегда плескалась любовь к сумасбродным поступкам и свободе. Но сегодня, найдя кулон…

Одно Айви знала точно — Лили никогда бы не оставила его без веской причины. Кулон не просто обеспечивал ей родовую защиту — когда-то его носила Ирис, мать Лилиан и Айви. Он был передан старшей дочери, а младшей достался тот, что принадлежал Веронике.

Коснувшись украшения, Айви погладила изумрудные лепестки, переполненная решимостью во что бы то ни стало отыскать сестру. Следовало догадаться, что Лили с ее характером не оставит никаких подсказок: ни близкой подруги в стенах академии, ни чертовой записки — только куча врагов. Хотя, если подумать, это к лучшему — друг соврет, а враг непременно расскажет всю правду…