Девушка18+

Лолита Моро (2024)

Я живу в большом Городе. Люблю жизнь и деньги, куда же без них. Думать не люблю, особенно вслух. А как еще выжить в мире альфа-самцов? Еще люблю, чтобы было горячо и весело! Без ерунды про любовь, ревность и верность. Тут я — пас. Это без меня. Есть среди моих любимых пара-тройка самых близких. Кто из них единственный? Как определить, кто самый, самый, самый? Жалею всем сердцем кошек, собак, стариков и детей. Своих не предаю. Ни при каких обстоятельствах! Это абсолютно. Хотя жизнь постоянно пытается попробовать мою нежную, красивую кожу на зуб, я смеюсь! Не все события и имена вымышлены мной. Встречаются подлинные. 18+Осторожно! Приятные и неприятные откровенные сцены насилия и любви. Всенародная лексика.

ГЛАВА 9. Неприятности по заказу.

Дорогой, известный всему Городу голубой и разнузданной славой клуб гулял напропалую. Я сидела нимфеткой в синем платье с белым воротничком на готовом конце под французскими штанами. Молния на моей спине была расстегнута до самого конца, ниже голой попы. Руки кавалера гуляли по моему телу везде. Я не возражала. Француз был деликатен и опытен. Делал своими пальцами все, как надо. Деньги Арсен ещё при входе засунул мне в карман все того же платья. Я принимала поцелуи в шейку и спинку с удовольствием. Французский Мишин коньяк смешался с местным пойлом и приятно будоражил кровь.

— Пойдём, — первой не выдержала я. Взяла парня за руку и повела к туалету.

— Поедем ко мне в отель, красавица, — предложил он мне на родном языке.

— Нет. Здесь и сейчас. На ночевку я не подписывалась, — рассмеялась я грубовато. По-русски.

Он, видно, понял что-то своими иностранными мозгами. Кивнул. Мы зашли в кабинку мужского сортира. Он сел на крышку, потянул меня к себе. Я засмеялась. Достала приготовленный заранее презерватив. Ловко надела и села спиной к нему. Он долго трахал меня. Я профессионально вздыхала и охала. Кончил. Я сделала привычно вид. Будто бы я тоже. Поправила одежду и вышла вон. В черной раковине мыл руки Вебер. Старший брат. Александр. На секунду растерялась. Потом быстро сполоснула в соседней мойке руки. Чуть задержалась и прополоскала рот. Вышла за двери, не задержавшись ни на мгновение. Остановилась в коротком коридоре подкрасить губы. Он появился в зеркале за моей спиной. Смотрел, не отрываясь, в отражение моего лица.

— Чего надо? — спросила я грубо у отражения.

И тут появился француз.

— Ляля, мон шер, кам ту ми, — этот парень очевидно не замечал стокилограммовую угрозу за моей спиной.

— Иду, — улыбнулась я, старательно выворачиваясь из-за тела мужчины.

— Тебя же только сутки назад отодрали в подземном переходе, шлюха! — услышала я сверху.

Остановилась. Холодная ненависть плескалась во мне.

— Нагнись, — спокойно сказала я этой двухметровой туше.

Он придвинул ко мне своё злое лицо. Я, с силой, какую только могла собрать в себе, ударила по чисто выбритой физиономии. Замахнулась ещё, но он уже опомнился и схватил мои ледяные пальцы больным, мужским захватом.

— Прости, — сказал тихо, с угрозой.

— Нет, — легко ответила я и ушла к своим друзьям.

Вечеринка катилась своим чередом. Сначала в клубе, потом переместились в чей-то частный дом. Там уже пошла такая полька-кадриль, что даже я, привыкшая ко многому в моей разноцветной жизни, захотела уйти. Тупо оказаться подальше от этого бардака.

Арсен рыдал. Его юный любовник, которого он приволок из глубокой провинции нашей необъятной Империи, пошло изменил ему с более состоятельным другом. Осколки его разбитого сердца я слышала абсолютно. Бились они в его грудную клетку, хотели, как птицы, улететь на юг.

— Арсенчик, не плачь, — просила я, гладя черноволосую упавшую голову.

— Сама ревела здесь, как белуга. Месяц назад, — мстительно напомнил мне Арсен.

— Ревела, не отрицаю. Вот смотри: живая, не померла.

Сцену в лифте вспоминать не хотела.

— Че там у тебя? — спросил он сердито. Неприятно сознавать, что великое и неизбывное твоё горе — всего лишь скучная банальность.

— О! У меня все весело! Вместо одного Вебера я имею троих. Да ещё друга детства в придачу!

Мне в самом деле сейчас это казалось смешным до рвоты. Следовало уходить. Веселье здешнее переползало за все мыслимые границы. И на работу завтра к девяти. Я собрала себя в кучу и нетвердо пошла к дверям. Воздух ночи обдал приятным трезвящим холодом. Я тащила на инстинкте за собой по ледяной плитке двора шубу и неизменный рюкзак от знаменитого дизайнера. Никакая пьяная дурь не могла меня заставить забыть это. Каблуки предательски поскользнулись на жестком льду. Чуть не упала, встала на безопасные колени и открыла черную дверь в высоких кованных воротах. Выбралась на четвереньках наружу. Сильные руки подхватили меня вверх и понесли.

Я затрепыхалась.

— Эй! Отвали, сволочь! Педераст гребаный!

— Закрой рот, ей-богу! Замолчи, б… — голос подавился ругательством и меня затолкали на заднее сиденье. В машине было тепло. Неудержимо потянуло в сон.

— Андрей, — позвала я.

— Нет, — твёрдый, мужской голос.

Я и так знала, что это не он. Но спровоцировать хотелось. На каком основании этот безымянный собирается лапать меня везде и лезть во все моё? Пусть представится, хотя бы. Если честно, мне было глубоко наплевать, как его зовут. Если, не Андрей, то какая разница?

Машину деликатно потряхивало на ухабах. Я никак не могла настроить фокус. Кто же там за рулём?

— Где ты живёшь? Куда тебя вести? — мужчина не обернулся.

— Шурик! Вебер! Ты меня выследил! Ты самый крутой в мире следопыт! — я хохотала совершенно, до слез. Просунула нахально обе ноги между сиденьями прямо на его локоть.

— Сядь нормально! — приказал он.

— Нет! Я хочу писать, курить и трахаться!

Машина резко остановилась, я повалилась назад, задрав ноги к потолку.

Вебер резко вылез из-за руля, хлопнул водительской дверью. Распахнул заднюю и за локоть выкинул меня из машины вон. Я упала в чистый пригородный снег. Попыталась встать, но каблуки на сапогах были слишком высокие. Я только перебирала ногами, как насекомое, и все. Он стоял у машины и смотрел, как я трепыхаюсь в снегу. Сжалился, подошёл, протянул руку. Я уцепилась.

— Стой тут. Можешь смотреть, мне не жалко.

Не отпуская его руки, я задрала платье до пупа и присела наконец-то по нужде.

— Держи меня за юбку, я подмоюсь, кокс прилип к животу, — я командовала с наслаждением. Он молча смотрел, как я тру свой живот и пах свежим снегом.

— Холодно.

Я дула на покрасневшие пальцы. Выпрямилась, держа подол платья подбородком. Светя голым безволосым лобком на весь рассветный мир. Свела ноги вместе.

— Глянь, Шурик, чулки ровно? — я облизывала свои замёрзшие пальцы откровенно похабно.

Он поднял глаза от моих ног и тяжело посмотрел. Обесцвеченные глаза. Убьёт. Вот точно. Одним ударом успокоит навсегда. Я опустила юбку.

— Я замёрзла, — сказала тихо и самостоятельно пошла к машине.

Он набросил мне на плечи своё короткое пальто. Я небрежно стряхнула его в снег. Открыла дверь, обернулась. Белая, чистая равнина расстилалась под таким же светлым небом. Какой секс мог бы получиться в этой холодной чистоте! Были бы как пингвины на полюсе! Или медведи, эх!

— Послушай, — открыл рот Вебер, выруливая на проспект. Чистый снег пригорода давно остался позади. Под колёсами разлеталась грязная вода.

— Триста евро.

— Не понял.

— Триста евро для тебя стоит свидание со мной. Заплати и я выслушаю все, что ты захочешь мне сказать. Сможешь повести меня хоть в ресторан, хоть на сельскохозяйственную выставку. Захочешь, сможешь запереть в шкафу и драть там во все дыры. Только так. Никаких других дел между нами не будет. Сегодняшний вечер у меня свободен. Позвони до шести часов. Иначе можешь опоздать. Кстати, француз заплатил триста пятьдесят, так что, тебе, как гражданину Империи — скидос. Останови машину у первого дома. Я приехала.

Я просунулась между сиденьями и поцеловала злые плотно сжатые губы.

— До вечера, любимый!

Очень быстро выскочила из раскалённого нутра автомобиля.

В старинный подъезд как раз входила главная бабушка моего любимого генеральского внука.

— Доброе утро, Руфина Львовна, — я схватилась за локоть старухи, как за спасательный круг.

— Все скачешь, стрекоза. Шесть утра, она возвращается домой. По-твоему, это нормально? Да ещё с генералом.

Мы медленно шли по мрамору лестницы.

— Почему, с генералом? — засмеялась я.

— В моё время на таких огромных чёрных автомобилях ездили только генералы и генеральские жёны.