Девушка18+

Лолита Моро (2024)

Я живу в большом Городе. Люблю жизнь и деньги, куда же без них. Думать не люблю, особенно вслух. А как еще выжить в мире альфа-самцов? Еще люблю, чтобы было горячо и весело! Без ерунды про любовь, ревность и верность. Тут я — пас. Это без меня. Есть среди моих любимых пара-тройка самых близких. Кто из них единственный? Как определить, кто самый, самый, самый? Жалею всем сердцем кошек, собак, стариков и детей. Своих не предаю. Ни при каких обстоятельствах! Это абсолютно. Хотя жизнь постоянно пытается попробовать мою нежную, красивую кожу на зуб, я смеюсь! Не все события и имена вымышлены мной. Встречаются подлинные. 18+Осторожно! Приятные и неприятные откровенные сцены насилия и любви. Всенародная лексика.

ГЛАВА 13. Вебер

— Привет, толстушка, — Давид навис над моим столом. Лицо имел крайне довольное.

— Привет, Давид, — я прямо, без глупого стеснения, смотрела в его сытую физиономию.

— Мы едем с тобой в командировку. В родную мою Грузию.

— Зачем? — я округлила глаза. Действительно, зачем? Он — специалист экстра-класса. Тупая мерялка вроде меня — лишь приложение к электронной рулетке.

— Ты произвела вчера на меня впечатление. Я хочу получить удовольствие от поездки.

— А! — рассмеялась я, откидываясь на спинку офисного стула.

— Сколько дней? — я не скрывала своего интереса.

— Пять, как минимум, — улыбался Давид, придвигаясь все ближе. Я уже слышала дыхание кофе с коньяком на своей шее.

— Полторы тысячи евро, — усмехнулась я.

— Ты так алчна? — прошептал он, водя грузинским своим носом по моей шее.

— Деньги — всегда деньги, — повторила я любимую фразу Руфины Львовны.

— Еврейская душа. А так сразу и не скажешь. Ладно. Согласен, — Давид очевидно тек и сопротивляться был не способен.

— Деньги — вперёд, — я вспомнила ещё одну заповедь генеральской жены.

Давид вытащил айфон. Через пару секунд заблямкал мой, сообщая, что средства прибыли на счёт. Я улыбнулась кошачье-мягко.

— Все в порядке, любимый. Во сколько самолёт?

— В час-ноль-ноль по Городу. У меня не будет проблем с этим?

— Таких проблем со мной не бывает, — легко рассмеялась я. Отвернула его большой чувственный нос от своей шеи.

Телефон, с выключенным звуком несколько раз загорался светом не принятого звонка.

— Ответь, красавица моя. Тот, кто с тобой, должен знать, что ты в безопасности. Со мной, — ухмыльнулся Давид.

— В двенадцать ночи по Городу. Я жду тебя в аэропорту. Лобзаю, — он не рискнул поцеловать меня, хотя слепому видно было, как ему хотелось. Убрался, наконец.

Четыре не принятых звонка. Миша. На память сразу вылезла утренняя сцена.

— Сколько тебе нужно денег, что бы ты не продавала себя на городских помойках? — высокомерно заявил он мне, разогревая вчерашнюю жаренную картошку в микроволновке.

Я, честно, не хотела об этом говорить. Положила голову на скрещённые руки на вечной клеенке кухонного стола.

— Миша. Ты — лучший человек в моей жизни. Я тебе доверяю. Правда. Давай закроем эту тему. Что случилось? Когда я валялась в истерике с разбитым сердцем после этих гадов Веберов, ты смеялся. Ржал надо мной, как конь. Забей, любимый. Ну? Я — шлюха. Совмещаю приятное с полезным. Расслабься. Я люблю тебя, ты же знаешь, — еле уговорила. Сказала ему все, что смогла придумать. Зачем звонит?

— Привет. Это я, — сказала в трубку.

— Как ты? — вот привязался.

— Нормально. Сегодня ночью улетаю в командировку в Грузию. Местный князь заказал замер.

— Понял. Смотри, чтобы не зарезал из ревности. В Грузию, на могилку, венок не повезу, — привычно отшутился Миша и первый, как следовало, повесил трубку. Слава богу! Я слышу знакомые до боли интонации. Ирония и сарказм.

Последний непринятый звонок был от Вебера. Александр Вебер. Семнадцать пятьдесят восемь. Разговор о свидании был вчера. Или он воображает, что свободный вечер у меня каждый день? Я набрала номер. Гудело долго. Хотела сбросить.

— Слушаю! — раздалось в трубке сухо и серьезно.

— Здравствуй, любимый. Ты звонил? — я насмехалась с удовольствием. Обращаться к нему, как к любому клиенту, было приятно. Тем более, что все они, без исключения, легко ловились на это простое слово. Любимый.

— Да. Я звонил. Я принимаю твои условия встречи. Сегодня в семь вечера жду тебя в Охотничьем Клубе. Прошу. Оденься прилично. Не как уличная девка. Я могу поставить такие условия?

— Разумеется, любимый. Что для тебя, не как уличная девка? — я откровенно насмехалась. Весело мне было, не передать словами.

— Не знаю, — явно растерялся он.

— Ладно, не парься, мой хороший. Я придумаю, что-нибудь. Время у нас, только до полуночи. Как у Золушки. Так что, если есть планы, то придумай и приглядывай за временем сам. Деньги переведи на карту. Она привязана к этому телефону. Оплата — вперёд. Есть ещё пожелания? Вопросы?

— Я понял, — ответил Вебер и отключился. Через минуту влетело сообщение от банка. Триста евро в имперских рублях, строго по курсу. Жмот. Только мой Миша платил мне с походом. Я смеялась.

Нарисовался снова Давид. По работе. Стал диктовать, какие справки я должна запросить из архивов в связи с нашей поездкой. Плоховато, видно, в соседнем государстве с интернетом. Я кивала и быстро перебирала пальцами на планшете.

— Давидик, любимый, — я прочно перевела его в категорию клиентов.

Он удивленно поднял на меня глаза. Снова голубые, слегка навыкате.

— Расскажи мне, что такое Охотничий клуб. С чем его едят?

— Ого! — восхитился он изумленно. — Вот это ты продвинулась! Что будет следующей остановкой? Клуб Валдай?

Он смеялся, конечно, но как-то очень осторожно.

— Подскажи, всезнающий мой, как мне одеться? Чтобы не выглядеть уличной девкой? — усмехнулась я ему в тон.

— Платье твоё с юбочкой в складку и белым воротничком будет очень в тему. Заведёшь это деревянное офицерье на раз. Их жены в бриллиантах и норке сдохнут, — Давид ржал, раздевая меня взглядом, словно сам был членом пресловутого клуба.

Вебер стоял у входа. Я сразу увидела его высокую фигуру в синей форме. Нашивки, погоны, наградные планки на груди. Совсем не разбираюсь в этом. Зачем притащил меня сюда? Впечатление произвести хотел? Вот уж зря. Военные не заводили меня никак и никогда.

Я не стала наряжаться школьницей по совету придурка Давида. Скромное, черно-изумрудное платье в пол и под горло, с длинным, спускающимся на попу, золотым замком по спине. Никакого белья. Только чулки. Ну это, если дело дойдёт. До дела. Каблуки и новая шуба. За миллион четыреста тысяч рабочих рублей. Соболь. Как же я его хотела всегда! Мех грел меня везде, сообщая телу высокую мелодию серьезных денег. Темные полоски судьбы по хребтам невинно убиенных шкурок легко шептали мне о быстротечности жизни. Звали спешить. Женщины в зале забыли дышать, когда я вошла в своём новом манто. Гардеробщик заморозился, когда ничего не подозревающий Вебер обменял это состояние на алюминиевый номерок.

Зал блистал золотом погон. Полковничьи звёзды на плечах моего кавалера тронули слегка моё алчное сердце.

— Сколько лет тебе, Шурик? — спросила я легко на ушко, усаживаясь за стол между ним и здоровенным парнем в таких же погонах.

— Тридцать три, — ответил мне здоровяк.

— Какая прелесть! К тридцати пяти станете генералами, как Денис Давыдов, — рассмеялась я, подрагивая четвёртым, не прикрытым бюстгальтером, номером груди под черным трикотажем наглого платья.

— Вебер! Где ты взял это умнейшее существо? — молодой полковник шумно втянул воздух в короткий русский нос. — Какой запах!

— Все банально, ваше благородие. Пятый номер старушки Шанель уже скоро сто лет безотказно работает на погонах, — рассмеялась я, невольно раздвигая ноги от одного крепкого бедра до другого.

— Прекрати, — по губам прочитала я неслышный приказ моего сегодняшнего владельца. Сдвинула колени мгновенно.

— Вебер, ты не ответил и не познакомил нас, — улыбался здоровяк. Вилка в его руке казалась зубочисткой.

— Меня зовут Ляля. Я бывшая девушка его брата Андрея. Он нагло отбил меня, а теперь не знает, что с этим делать, — я слегка погладила себя по груди, животу и бедрам.

Огромный полковник сглотнул.

— Это мой друг Павел, — сухо сказал Вебер. Ему настойчиво махали с другого конца зала.

— Денис Давыдов стал генералом в тридцать. Так что мы с Сашкой, неудачники по сравнению с ним, — ухмыльнулся мой большой сосед.

— Ой! Я забыла! А кто это? — захлопала я ресницами. Сделала из губ красивое сердечко. Полковник Паша понятливо захохотал. Осторожно потрогал мою ладонь указательным пальцем.

— Я вот все время думаю. Если у него такой огромный палец. На левой руке, — я повернулась к Веберу с самым серьёзным видом. Он перевёл на меня внимательный взгляд, извинившись перед собеседником слева от себя.

— Прости, я не расслышал?

— Я говорю, — заорала я. — Если у него такой огромный указательный палец на левой руке, то какого же размера у него член? — закончила я в почти полной тишине.

Две взрослые женщины напротив грохнули от смеха. Вебер пошёл по лицу красными пятнами. Его сосед улыбался. Пашка смеялся громче всех.

— Показать? — спросил он, вытирая слезы.

— Ну, я не знаю. Мне кажется, это не совсем удобно. Мы же за столом. Кушаем. Да, любимый? — я честно спрашивала у своего кавалера. У публики случилась вторая смеховая серия. Вебер переводил белые глаза с меня на Пашку и обратно. Отвернулся.

— Дуэль? — улыбнулся русак в напряженную спину своего друга.

— Хватит ерундить, Паша, — ни на кого не глядя, отрезал Вебер.

— Понял, — кивнул тот. Улыбаясь мне добродушно и показывая большой палец.

— У меня нет визитки, полковник, — шепнула я в русый, короткий ёжик слева. Слегка поводила грудью вправо, влево под улыбчивым взглядом большого мужчины. Облизала пухлую нижнюю губу.

— Заткнись! — громко сказал Вебер. Все за столом сделали вид, словно ничего не происходит.

Начались тосты. За Империю. От края и до края. За какую-то им одним известную победу. Вспоминали героев мирных дней. Живых и мертвых. Я закусывала правильно охлаждённый национальный напиток черной икрой и скучала. Вебер ушёл выпивать с какой-то интернациональной бандой. Паша сидел рядом. Сопел и хранил верность боевому товарищу. Мне все надоело.

— Полковник. Надеюсь, вашего воинского духа хватит на то, чтобы проводить меня в дамскую комнату? — я серьёзно поглядела офицеру в глаза.

— Я готов, — ответил он мне с не меньшей серьезностью. Готов он точно был, ещё два часа назад. Я чинно просунула руку под его большой локоть.

Он повёл меня вон из зала. Вебера нигде видно не было.

В дамском туалете — ни души. Я втянула полковника в широкую, прямо-таки имперскую кабинку. Он охнул, не удержав равновесия, плюхнулся на сиденье унитаза. Я впилась в его толстые губы, задирая к поясу платье. Быстро расстегнула брюки, выпустила на свободу давно готовый конец. Накатала резинку и села сверху. Он пытался что-то говорить мне в рот, дурачок. Кончил он быстро, давно терпел, бедолага.

— Номер телефона скажи, — прошептал жарко в самое ухо.

— Мой номер стоит триста евро, — усмехнулась я в шею народного героя не знаю какой страны.

— Говно вопрос. Я согласен, — в тон мне ответил Паша. Полез целоваться.

— Угомонись, полковник. Пойдём обратно, пока твой приятель не вернулся, — я вынула из себя его ещё крепкий член. Сама сняла презерватив и выбросила в мусорную корзину. Вытянула благоухающую туалетную бумагу и протерла его толстый, с мою руку, конец. Поняла, что опять завожусь. Полковник явно был готов ко второй серии. Нет. Выбросила мокрую, остро пахнущую спермой ленту в корзину. Он крепко держал мои бёдра на своих коленях. Принюхивался заметно, двигал большие пальцы к моему безволосому паху. Сглотнул слюну. Поднял голубые глаза. Сидя на крышке унитаза, он был почти одного роста со мной. Я не удержалась, потерлась клитором о его гладкий, снова готовый конец.

— Я думал, ты Сашкина девушка, — он с удовольствием следил за моими действиями. Улыбался плотоядно.

— Вот уж точно, нет, — я чмокнула его в нос, встала и опустила подол.

— Не увлекайся мной, — рассмеялась. Вышла первая из туалета. Вернулась в зал. Никто не встретился мне на пути.

Ещё пили и ели. Светловолосый Пашка получил мой телефон.

— Как вернёмся из командировки, сразу позвоню.

— Где станете командировать? — поинтересовалась я, вылизывая нахально чёрную икру из крошечной корзинки.

— Ты, милая, откуда свалилась? В Сирии, конечно, — улыбался Пашка, вытирая салфеткой чёрные икринки с моих розовых губ.

— Да мне пофиг, хоть на Марсе! — ухмылялась я. Водка дотянулась все же до моих мозгов.

— Тсс! Здесь не стоит так говорить, — Пашка нежно прижал свой толстый палец к моим губам. Я хотела было втянуть его в рот, но заметила взгляд женщины в черном на другом конце стола и передумала.

— Вы не скучали в моё отсутствие? — Вебер появился внезапно и сел рядом.

— Очень! — легко, как дышала, призналась я. Взяла его руку и посмотрела на часы.

— О! Золушке пора. Милый, если есть какие-то планы, поторопись. Без четверти одиннадцать, — я взяла со стола его пальцы и поднесла к губам. Прижала. Понюхала. Женщиной от его кожи не пахло. Оба полковника застыли.

— Я не смогу тебя отвезти. Вызову такси, — объявил Вебер, осторожно высвобождаясь.

— Есть ещё пятнадцать минут, — проговорила я тихо. Встала и вывела его за руку из обеденного зала.

Все дело было в том, что я его хотела. Ещё с прошлого раза. Не знаю, был ли он на самом деле. Я хотела именно его. Как тогда, когда рухнуло моё счастье с его младшим братом. Мы с этим гадким человеком хотели друг друга сразу, как только увидели. С первого мига, когда он возник на пороге съемной квартиры, где мы счастливо кувыркались с его младшим братом. Поняли это оба тогда бесповоротно. Вот только я не ожидала, что он воспользуется моей слабостью так просто и так пошло.

Боковая дверь в подсобку была приоткрыта. Возможно, кто-то пользовал её в том же плане, что и мы. Я впихнула туда Вебера. Впилась в его губы. Расстегивала пуговицы на брюках. Презерватива только у меня не оказалось. Я же извела его на Пашку. А клатч остался лежать на столе.

— У тебя резинка есть? — спросила я, гладя нежной рукой все его.

— Нет, — этот придурок кажется улыбался.

— Как же ты ходишь на свидания, Шурик?

— Мои девушки обычно следят за этим, — усмехнулся он, подхватывая меня за попу и прижимая к себе.

— Странно, что ты до сих пор не женат, полковник, при таких приблудах, — рассмеялась я, не позволяя ему проникнуть внутрь себя.

— Я хочу, — он жестко убрал мои руки и вошёл.

— Ты издеваешься? Отпусти меня, придурок. Мне что потом, аборт делать?!

— Никаких абортов, я женюсь на тебе. Любимая.

— Пошел ты нафиг! Я не хочу за тебя замуж! Я не хочу никаких твоих гребаных детей. Отвали, — волна удовольствия прошла зримо по моему телу.

— Да! — крикнула я, сжимая бёдра. Оргазм подкатывал. Вебер честно держал себя на краю.

— Любишь меня? — спросил, когда я сосала его пальцы, втягивая в себя его желание.

— Не-е-ет! Скотина! Да! Скорей! Да! — я кричала на его конце, на все была готова. Кончила. Обняла всего. Он загнанно дышал на моей груди.

— Время! Время не ждёт, — опомнилась я. Стала приводить себя в порядок.

— Я уезжаю в командировку, — сообщил негромко Вебер.

— Я тоже, — равнодушно проговорила я, наклонилась и звонко поцеловала его прямо в конец.

— Одно могу сказать тебе, Вебер. Трахаешься ты лучше, чем твой брат и отец.

— Ты будешь ждать меня?

— Да ты с ума съехал, любимый! Я без секса сутки прожить не могу, а ты хочешь, чтобы я ждала… Сколько дней тебя на будет?

— Восемь.

— Никогда! И ты позвони заранее, прежде чем являться. В моей постели точно кто-то будет.

Он повёз меня в аэропорт. Сам.

— Нафига ты там нужен? Да ещё в парадной форме, — отбивалась я. Но он был непреклонен. Цветы купил мне за несуразные деньги на входе в аэропорт.

Посадку на Тбилиси уже объявили. Стюардесса и таможенники глядели на него с испугом.

— Все. Давай прощаться. Грузин ты точно напугал своими погонами, — я остановила его возле рамки безопасности.

— Я могу проводить тебя до поля. Мои документы это позволяют, — он снова, на глазах всех провожающих, стал целовать меня в губы.

— Так. Вебер. Возьми себя в руки. Вали в свою командировку. И приглядывай там за Пашкой. Он мне понравился. Богатырь. Смотри хорошенько, чтобы вернулся! У меня с ним свидание!

— За триста евро?

— Обязательно.

Он отстранился. Посмотрел тоскливо серыми глазами.

— Прощай, — сказал негромко и ушёл.

Я отвернулась. Избавилась, наконец.