Осторожно! Дракон на перевоспитании

Любовь Романовна Белых (2025)

Дарийка и дракон не пара? Тоже мне величайшее открытие. Зато попаданка и дракон — классика! И ничего, что я угодила в тело ненавистной всем графини, ничего, что граф с рогами, ничего, что мне достались не только интриги и тайны дарийской принцессы Сэймы, но и её дар, о котором никому нельзя рассказывать… Ме-ло-чи. Дракона перевоспитаем, в графстве порядок наведём, с проблемами разберёмся. Да, так и будет. …но лучше бы я, конечно, на эту авантюру с обменом телами не соглашалась.

Глава 6

Сквозь пелену сна, подобно выстрелу, хлопнула дверь. Конечно же, я испугалась и вздрогнула. Нервы шалили, неизвестность пугала даже во сне.

Не успела глаз толком открыть, как сильные руки больно сжались на моих плечах, а горящий золотисто-оранжевым взгляд пригвоздил меня к перине.

— Что ты себе позволяешь? — прошептало чудище пугающим голосом. Будто мне было мало этих нечеловеческих глаз! — Это было найдено у берега! На нём магический след дарийцев! Отвечай сейчас же, письмо от твоего отца? Что в нём? Как давно вы общаетесь?!

Граф?

Моему удивлению не было предела. Да, я не глухая и не настолько глупая, чтобы не помнить, как он назвал себя драконом, но одно дело слова, а совсем другое уродские глаза, горящие, с вертикальным зрачком, как у щурящейся на солнце кошки. Это он ещё, чего доброго, сейчас как превратится в какого-то динозавра и…

Дальше мне додумать не дали. Встряхнули хорошенько, приподняв и опустив на перину.

— Не молчи, дарийка! — вибрирующий и властный голос, казалось бы, вообще не мог звучать иначе.

— Я… спала. — пропищала я. Огромных усилий мне стоило отвести взгляд от этих глаз.

— Что в письме?

Отпустив одно моё плечо, граф сунул мне под нос мной отправленный клочок картона в окно, и слава богу, немного отстранился.

Сразу стало даже как-то легче дышать.

Выходит, фантазируя и строя предположения, я не так уж и ошибалась. Вон, как мужа Сэймы разгневало письмо от её отца. Вокруг меня явно разворачивались какие-то политические игрища и интриги власть имущих. На Земле я удачно избегала всех, кто был наделён хоть толикой власти, а здесь… Прямо обложили!

— Моё терпение не безгранично! Мой народ не успел привыкнуть к графине… Отнять твою жизнь…

По спине пробежался холодок. Мне почему-то показалось, что такой убьёт и глазом своим, оранжевым, не моргнёт.

— Я не читала. — инстинкт самосохранения ответил за меня. Не действуй на меня так пугающе близость дракона, я бы вряд ли так шустро сообразила сменить тактику. — Никогда не читала.

— Что? Это ещё как понимать? — граф даже от своей супруги шарахнулся, отпустив и второе её плечо.

— Так и понимать. Я не читала писем отца. — прошептала чуть увереннее. Моя уверенность вообще была прямо пропорциональна дистанции между нами. — Выбрасывала все в окно.

— Зачем?

Я вот вроде бы на графа во все глаза смотрела, а не заметила, как его глаза пришли в норму, став человеческими, и сам он из чудища сделался очень растерянным молодым человеком. Даже не мужчиной, а парнем. Потерянным, сбитым с толку…

«Настя, кукушечка якоря снимает, или где? Ты ещё его пожалей! Скажи ему правду, полетаем. В синее морюшко, на камушки… камушком!» — звонко отчитала меня внутренняя Настенька.

— Не хотела читать. — шумно сглотнув, выдала я. — У меня новая жизнь. Замужняя. Не хочу никаких интриг.

— Ты для чего мне зубы заговариваешь? — недовольно процедил граф. — Давно ты стала себя замужней считать? Ещё вчера голосила, что я тебе не мил, не люб, к служанкам в спальню посылала. Семян фэтти сегодня наелась, чуть не умерла, от ненависти ко мне. В окно выброситься хотела. Думаешь, я поверю, что ты наш брак приняла? Замужней себя посчитала? Нет, дарийка, — властно припечатал он, — Нет тебе веры. Нет веры твоему народу. Раз уж ты так сладко запела, то в письме точно что-то важное. Я узнаю. Очень скоро узнаю. Есть у меня в темнице несколько пленных дарийцев. Прочтут. А ты… ты ответишь не только за предательство, но и за эту ложь!

Драконий бог, а муженёк-то мне достался совсем не глупый! К сожалению! К моему огромному сожалению!

— Да мне всё равно. — на свой страх и риск проговорила я. — Иди… Ступай в эту темницу. Пусть читают. Меня, главное, не приплетай сюда. Я свой выбор сделала, дракон. Говорю, не читала отцовских писем, значит, не читала. Заладил, дарийка, дарийка… Будто у меня имени нет. А что ты обо мне знаешь? Может, я своего отца вообще ненавижу? Может, я рада тому, что я здесь? Может, у меня жизнь новая начинается? Что смотришь? Иди, говорю, куда хочешь! Нашёл, чем пугать пуганную! — разволновавшись, я даже привстала, облокотившись на локти. — Стала бы я так глупо письма из окна выбрасывать, если бы хотела что-то за твоей спиной провернуть? Мне что, делать нечего, так подставляться? Ты дарийцев ещё и тупыми считаешь, да?

Граф колебался. Я видела это по его напряжённому взгляду, что скользил то по моему лицу, то по клочку размокшего и набухшего картона. Я буквально чувствовала его сомнения.

Осмелела. Решила перейти от защиты к нападению:

— Я хочу пить и есть. Если я тебя не ослушалась, это не значит, что так будет продолжаться всегда. У всех есть физиологические потребности. Я не исключение. Пока чувства голода и жажда терпимы, но я за себя не ручаюсь. Это не может продолжаться вечно. Ты сам ставишь мне невыполнимые условия. Я захочу есть и пить, я выйду отсюда, а ты… Ты, наверное, только этого и ждёшь, чтоб опять на мне свою злость выместить.

— Не пытайся увести разговор в другую сторону. — качая головой, протянул дракон. — Не выйдет. Ты проспала ужин. В том, что никто из слуг не пожелал тебя будить, вини только себя. По-твоему, я их должен был розгами к тебе загонять?

— У тебя у самого отлично получается меня будить. Зачем тебе слуги? — выпалила я. — Зачем тебе вообще слуги, которые тебя не слушаются?

— Прекрати это! — рыкнул граф. — Ты говоришь, письмо было не одно. Где же тогда остальные?

— Откуда мне знать? Утонули?

— Я переверну твои комнаты вверх дном… — зловеще прошептал он, не отводя цепкого взгляда от моего лица. — Если я найду что-то ещё… Ты поплатишься. Жестоко поплатишься.

Что я могла сказать? Да ничего. Кивнула и попыталась сохранить невозмутимое выражение лица, не дрогнув от пристального внимания дракона.

— Как ты получаешь письма?

— Ворон приносит.

— Ворон?

— Ворон. Рарх. — без особого сожаления я сдала пернатого наглеца графу. — До того как ты пришёл, он был здесь. Я же поэтому окно открыла… Чтоб письмо выбросить. Выбросить, а не выброситься, если что.

Муж Сэймы ещё долго сидел рядом, разглядывая меня на разный манер, а потом сжалился. Смилостивился государь над своим трофеем, понимаешь ли.

— Ужин тебе принесут. Воды согреют. И переоденься. Разве можно в этом ворохе юбок спать?

Язык сильно чесался, чтоб послать графа к шкафу его жены. Пусть бы сам попробовал найти там то, что было бы подходящим для сна. Но я не успела. Супруг сбежал. Да и хорошо, что не успела ничего ему сказать о своём гардеробе. Наглость — второе счастье, конечно, но это то самое счастье, которое стоит вбрасывать людям порционно и дозировано.