Затишье перед бурей

Максим Лазутин

Прошло три месяца с тех пор, как придворный чародей попытался убить князя и поставить на его место одного из верных сотников. За это время колдун овладел черной магией, при помощи которой вернул к жизни тяжело раненого воина, найденного его людьми в лесу. Однако все имеет свою цену.

Глава 2

Когда решивший отдать долг за свое спасение юноша пересек границу, отделяющую Могильник от Приграничья, солнце пробивалось яркими лучами сквозь прореху в тяжелом слое облаков, заставляя обильно легший на пустыре снег переливаться всеми цветами радуги. Впрочем, солнце не доставляло Мечиславу той радости, которую доставляло другим и ему самому до того, как он задолжал Ведомиру. Дело здесь было не в самом долге, а во внутренних ощущениях юноши. Его душа словно забыла, что такое радость. Все, что сейчас чувствовал воин — снежинки, то и дело залетающие в прорези для глаз и прохладный западный ветер, задувающий под маску, отчего приходилось постоянно прикрывать левую часть лица капюшоном. Все омрачилось, когда вокруг стемнело. Снег словно ускорился и поставил себе цель целиком занести одинокого путника, легкий, пусть и прохладный западный ветер усилился, и теперь дул пронизывающим потоком, пробирая даже сквозь плотный плащ. Радости не добавляло даже то, что вдалеке уже виднелись остовы мертвых деревьев.

Едва рассвело, Мечислав снова двинулся в путь. Мертвые деревья он миновал уже вскоре после начала пути, а первых людей он встретил, когда наступил полдень. Это были двое вооруженных орудиями, похожими на переделанные косы, людей, одетых в белое, из-за чего среди снегов их было едва видно. Лица их были невозмутимы, безмятежны и словно мертвы, отчего напоминали истуканов. Юноша и принял бы их за изваяния, если бы не вход в нору, расположенный за их спинами.

«Они будто бы мертвые, — подумал Мечислав, — мертвые, но вернувшиеся к жизни. Или возвращенные чьей-то злой волей. В этом мы отдаленно похожи».

«Истуканы» первыми подали признаки жизни.

— Ты, — указал один из них на пришельца. — Стой. Кто таков?

Отрывистый характер речи мог свидетельствовать о том, что либо этот человек прослужил в дружине достаточно долго, причем в чине не меньше десятника, чтобы привыкнуть раздавать приказы, либо он вообще почти не разговаривал.

«Скорее — второе, — подумал Мечислав, — на дружинников эти двое никак не тянут»

— Мир вам, друзья мои, — ответил «истукану» юноша, — не имею ли я честь лицезреть подданных Великой Мары?

— Да, это мы, — сказал второй «истукан». — Зачем пришел?

Все те же отрывистые фразы. Сходство с ожившим мертвецом усилилось.

— У меня разговор к вашему главному.

— Что тебе от него нужно? — не отставали стражи.

— Об этом я буду разговаривать с ним, — Мечислав старался собрать последние крупицы терпения, — лично.

Стражи переглянулись, и юноше показалось, что сейчас они нападут, но затем один из них пожал плечами. Второй страж повернулся к воину и сказал:

— Клинок и щит. Сдавай их. Как выйдешь, их тебе вернут.

— Забирайте, — Мечислав снял с левой руки щит, ножны с пояса, и положил их на щит, — если не вернете, я сам их заберу.

В сопровождении стражей, он вошел в пещеру. Она была похожа на известковую или меловую, хотя неровности на стенах и своде свидетельствовали о другой породе. Глубже в пещере стены были украшены мозаиками, выполненными из разнообразных цветных камешков. Рисунок был, в основном, один — женщина в просторном белом одеянии, держащая в правой руке короткую косу, а в левой — три белых цветка.

«Мара, — догадался юноша, — повелительница смерти. Теперь понятно, почему эти стражи разговаривали так, будто они это делают впервые. Это община смертепоклонников. Что же, в самый раз для острия клинка, который обрушится на всю Долину. Они все заплатят за то, что послали меня на верную смерть сначала в Страж, затем — на бой с моховиками, а после — оставили умирать»

Вскоре его завели в небольшой зал, где сидел бледный, под стать своей госпоже, человек в белом плаще.

— Кого вы привели ко мне? — спросил он у стражей.

— Говорит, у него к тебе дело, — ответил один из них.

— Оружие мы у него забрали, — добавил второй.

— Это хорошо, — кивнул человек, — Какое дело привело тебя ко мне, путник?

— Предложение, от которого трудно отказаться.

— Я слушаю, — человек в плаще наклонился вперед.

— Нужно захватить крепость Страж. После событий трехмесячной давности, сторонников, я думаю, набрать не составит труда. К тому же, представьте, какое шикарное подношение будет для вашей госпожи, — Мечислав кивнул на изображение Мары.

— Кто ты такой, чтобы поминать нашу госпожу? — прищурил глаза глава смертепоклонников.

— Тот, у кого было с ней незабываемое свидание, — юноша скинул капюшон с головы, а затем — снял маску, открыв собеседнику свое бледное лицо и кроваво-красные глаза.

— Ты, — глаза главы культа расширились от потрясения, — ты видел ее. Ты встречался с госпожой. Как это было?

— Больно, — ответил Мечислав, — горячо, затем холодно. Больше почти ничего не помню.

— Ты причастился от даров госпожи, — благоговейно прошептал человек, — ты — ее избранный. Первая ласточка грядущей Большой Жатвы. Мы принимаем твое… и ее предложение. Мы начнем наш священный поход против тех, кто отвергает госпожу и ее дары. А начнем со Стража.

— Премного благодарен, — кивнул воин, — а сейчас, проводите меня наружу и верните мое оружие.

— Проводите Ее избранного, — приказал глава.

Двое стражей, препроводивших Мечислава к человеку в кресле, вывели его наружу. С великим благоговением они вернули ему щит и меч.

— Да будет легким твой путь, Избранный, — сказал один из стражей.

— Да осветит Она твой путь, — добавил второй.

— Я как раз надеюсь ее не встретить, — ответил, обернувшись, юноша и пошел на восток, где пролегал мост через Змею, в Трехречье. Его кровавый путь только начинался.

Стоило Мечиславу покинуть пределы общины, как ее глава собрал в большой келье, коя должна была изображать из себя зал собраний, своих последователей, и начал:

— Братья, — сказал он, — сегодня нам явилось знамение! К нам в общину пришел путник! Это был не просто заплутавший в наполовину мертвом лесу человек! Это был Ее избранный! Был он бледен, как сама госпожа. Ни капли крови не было на лице его. Зато много крови было в его глазах! Это знак свыше! Мы должны начать свой священный поход, очистив Долину от всех живущих! Жизнь в ней должна переродиться или потухнуть навек! Несколько часов назад Избранный ушел на восток, в сторону крепости Страж. Той самой, что во всеуслышание заявляет, будто охраняет покой Долины от не упокоенных и злых духов. Избранный сказал, что начать мы должны именно с нее. Да пребудет с нами госпожа.

— Да пребудет, — в один голос повторили собравшиеся.

— Нам нужны будут сторонники, — закончил глава, — Проще всего найти их в деревне Черный Луг. Она не так далеко отсюда. Жители наверняка помнят, как другие неверные попытались получить благословение госпожи, уничтожив соседнюю деревню. Это может сыграть нам на руку. Пусть двое проповедников отправятся туда и подыщут помощников. На этом все. Можете приступать. Да пребудет с нами госпожа.

— Да пребудет, — еще раз повторили последователи.

Глава общины вернулся в свою комнату, двое проповедников, сменив белые накидки на серые плащи и закрыв капюшонами лица, а также взяв дорожные посохи, двинулись на восток, куда недавно ушел Мечислав. Остальные стали готовить орудия для начала провозглашенного предводителем священного похода.

— Так-так, — протянул колдун, — похоже, живой доспех, который я создал для отрядов прорыва, почти готов. Осталось лишь испытать его — если выяснится, что он несовершенен, на переработку может не остаться времени.

Отшельник взмахнул рукой, и с пола, дико вереща, поднялась довольно крупная крыса. Животное вырывалось из захвата, но будучи подвешенной в воздухе, лишь вращалась на месте.

— Ты отлично подойдешь, подруга, — хмыкнул колдун, и переместил ее ближе к котлу.

Неизвестно, как почуяв опасность, животное заверещало еще громче, а почувствовав жар, забилось в волшебном захвате еще сильнее. Один из отростков вытянулся и коснулся лапы животного. От него начали оделяться отростки поменьше. Они оплетали конечности крысы, образуя узор, напоминающий рыбацкие сети. Постепенно ячейки на этих «сетях» уменьшались, зарастая ячейками поменьше, и со временем крыса целиком покрылась этим веществом. То, что произошло при этом с самой крысой было поразительно: когти на ее лапках заметно увеличились, морда немного вытянулась, а нос крысы опустился вниз. Увеличились также и зубы. Мощные передние резцы, служившие животному главным орудием, теперь были длиной в полпальца, и, казалось, способны перекусить ветку. Там, где под живым доспехом находились ее глаза, обозначились небольшие узоры, горящие, словно тлеющие угли догорающего костра. Когда крыса раскрыла пасть, та оказалась просто непомерной для такого маленького существа, а из нее вывалился длинный мясистый язык.