Взрослый ребенок алкоголика. Реальная история взросления и исцеления от детских травм

Маргарита Шалгинова (2025)

Книга как реалити-шоу, открывающая тайны психотерапии. В ней автор откровенно делится историей своего взросления в семье, где алкоголь был постоянным спутником. Исследует сложные эмоции и травмы, с которыми сталкиваются взрослые дети алкоголиков. Показывает, как такие переживания формируют их личность и отношения во взрослой жизни. Книга знакомит с эффективными методами и техниками, которые помогают выйти из травмы, научиться строить здоровые отношения и обрести веру, что исцеление возможно. Она станет полезным ресурсом и поддержкой не только для тех, кто вырос в семьях с проблемами алкоголизма, но и для всех, кто получил травматичный опыт в разных дисфункциональных семьях. Также книга будет полезна для специалистов, работающих в области психологии и психотерапии.

Глава 2. Развод. Начало конца

Только во время написания книги я осознала, что до развода никогда не задумывалась о причинах, по которым мама оставалась с отцом. В тот момент я лишь мечтала о его исчезновении, но как это будет выглядеть, даже в воображении не представляла. Было чувство, будто я оказалась в клетке, из которой не могла выбраться, и, следовательно, даже не задумывалась о свободе.

Вопрос о том, почему мама так долго терпела, возник лишь после развода родителей. Она объяснила, что считала, дети должны жить с родным отцом. Ох, это советское воспитание! Но задумывалась ли она о том, хотели ли мы, дети, жить с таким «родным» отцом? Это вопрос, на который ответа не было.

Дорогой читатель, если среди вас есть те, кто продолжает жить с алкоголиком или с человеком, причиняющим вам физическое или психологическое насилие, позвольте мне сказать вам: бегите от него, несмотря на то, что у вас есть дети. Надежда спасти его — это лишь иллюзия. Пока он сам не решит измениться, никакие усилия не принесут результата. Ни жена, ни мать, ни дети не смогут ему помочь. Ваши дети достойны расти в гармонии и безопасности, даже если это означает жизнь без отца.

Однако, как правило, в этом театре эмоций на арену выходят созависимые отношения, которые служат преградой на пути к свободе. Созависимость представляет собой дисфункциональную связь, в которой один человек (созависимый) посвящает себя заботе о другом, часто страдающем от зависимости — будь то алкоголизм, наркомания или игромания. В таких отношениях созависимый находит себя пленником чужого поведения, жизнь его сосредоточена на попытках контроля или спасения зависимого, в то время как его собственные нужды и благополучие остаются в тени.

Мне трудно представить, как долго это могло продолжаться, если бы не тот страшный вечер.

Это было лето. Сестра была дома на каникулах. Но в тот вечер она уехала с друзьями на природу. А я ушла в гости к соседскому мальчишке смотреть фильм. Мама ушла на свадьбу.

Тот вечер до сих пор в моей памяти остаётся ярким и четким.

Когда я покидала дом, отца не было на месте.

Мы с другом погрузились в просмотре фильма, когда вдруг раздался пронзительный крик. Я спросила приятеля, слышит ли он это, но он отрицательно покачал головой. Поддавшись любопытству, я бросилась в ту комнату, из окон которой виднелись окна моей квартиры. Но там царила тьма и тишина — свет не горел, а возле подъезда не было никого. Лишь одинокий фонарь тускло освещал улицу.

Вернувшись к фильму, я вновь услышала крик, на этот раз казавшийся голосом мамы, и снова рванула проверить. Но эта пустота лишь усиливала мои страхи. Друг по-прежнему не слышал ничего — «тебе показалось», — повторял он.

Я не понимала, что происходит, внутри меня все сжималось от ужаса. Страх наполнял все тело и я боялась самой мысли о возвращении домой. Однако тревога немного снижалась, так как я убеждала себя, что все в порядке и мне всего лишь показалось, ведь, когда я подходила к окну, было тихо, и свет в окнах не горел.

Досмотрев фильм, я пошла домой.

Когда я вошла в квартиру, было темно, свет нигде не горел. Отец спал в спальне, и только его мучительные стоны нарушали тишину. Чтобы не разбудить его, я прокралась в свою детскую и легла спать. В темноте мой взгляд невольно зацепился за блеск рассыпанных бусин, но включать свет я не решилась.

Меня разбудила сестра, трясущая меня за плечи посреди ночи, её голос был полон паники и слёз: «Где мама?!»

В первые мгновения я не могла понять, что происходит. Она кричала на меня, упрекая в том, что я спокойно сплю, когда произошло что-то страшное. В слезах она сообщила мне, что по всей квартире разбросана порванная мамина одежда, в которой она уходила на свадьбу, и разорванные бусы. Потом дрожащим голосом сообщила свое предположение: возможно, отец убил маму.

Панический ужас охватил меня. Жива ли наша мама, мы не знали. Сестра попыталась разбудить отца, чтобы выяснить, что произошло, пока нас не было и где мама, но он лишь бормотал в состоянии опьянения, не в силах ответить.

Мобильных телефонов в то время не было и нам оставалось только ждать.

Утром раздался звонок. Это была мама.

Жива. Мы с сестрой ощутили прилив счастья, когда услышали ее голос.

Как оказалось, когда она вернулась домой, разразился ужасный скандал; отец избил ее и пытался задушить. Но, несмотря на его ярость, она сумела вырваться и выбежать босиком, в лохмотьях от разорванного костюма.

Это был предел маминому терпению и начало конца. Конца нашей семьи с отцом.

Ближе к полудню отец, наконец, проснулся и вышел из дома, снова стремясь где-нибудь напиться. В этот момент мама возвратилась домой, и её коллеги по работе незамедлительно помогли ей заменить в квартире дверь на более надежную и с новым замком. С тех пор отец ни разу не переступил порог, так как это место перестало быть его домом. Все его вещи мама собрала и отвезла к бабушке с дедушкой — родителям отца.

Затем последовал официальный развод в суде и раздел имущества, который, казалось, должен был положить конец нашим страданиям. Но мирные времена так и не наступили.

Отец твердо решил, что я должна жить с ним, вновь нацелившись на то, чтобы похитить меня, как однажды, когда мне было всего два или три года. Его замысел заключался еще и в том, чтобы наказать маму.

Он подстерегал меня у школы, а ее — у подъезда, прячась за деревянной горкой во дворе. Я строго придерживалась правила возвращаться домой только в компании подружек. Мы отработали схему прихода мамы домой с работы до автоматизма: она звонила мне, а я ей сообщала, что отец около дома, т.к. я караулила возле окна и успевала его заметить, когда он выглядывал из своего укрытия. Тогда, подходя к дому, она неслась к входной двери в подъезд как можно быстрее, а я, в свою очередь, должна была успеть быстро открыть ей входную дверь в квартиру и также быстро ее закрыть. Отец мчался следом.

Это длилось несколько месяцев, пока он, не осознал тщетность своих попыток, уехав в деревню к брату.

В следующий раз я увиделась с ним лишь через два года на похоронах бабушки.

И вот мы зажили спокойной жизнью, но ненадолго.