Дневник некроманта

Мари Мальхас (2024)

Он разрывается между служением Смерти и служением Его Величеству! Нет, раньше-то совмещать увлечение некромантией с работой первого королевского советника казалось вполне возможным. Но вот тут пришлось во время срочного ритуала связать и бросить на кладбище жену посла… Ну а что? Мешала! Теперь придётся доказывать Храму, что в огне не горишь! Королю — что невиноватый! А некромантам — что верный, расследуя дело об убийстве связного! А тут ещё обкуренные алхимики и мёртвые (и не только) девицы как с цепи сорвались!

Глава 5: Допрос

Я прошёл вдоль стола, благо осколков не осталось, а то ноги всё-таки оставались босыми. Брезан следовал за мной по столу.

— А, вот ты где! — я остановился возле убийцы. — С кем имею честь?

Парень уже пришёл в себя, но подниматься не спешил, уставился снизу вверх:

— А я? — его рот искривила то ли ухмылка, то ли зубная боль.

В былые времена я бы назвал своё имя, но обученный светским манерам знал, что мне не подобает. Разве что в суде или на допросе. Так что вместо ответа я чуть обернулся.

— Его Светлость герцог Гредвар, — тут же послышалось сзади.

— Лорд Серединных земель! — последовало дальше.

— Первый советник Его Величества… — крикнул кто-то ещё.

— А также придворный маг и…

Я вскинул руку — достаточно. Ну право, они что, соревновались, кто больше обо мне знает?

— Ваша Светлость, это честь для меня, извините, что в таком положении.

Парень поспешно огляделся, поднялся на ноги и отвесил поклон, не помешали даже дрожащие колени.

— Я Ранир, баронет де Бергакантэ!

— Судя по названию, это где-то в Фюллижане на побережье?

— Место отдыха, Ваша Светлость.

Никогда не понимал, почему людей так тянет обгореть на солнце и нахлебаться солёной воды. Я предпочитаю отдыхать там, где тихо, темно и полно интересных происшествий. Польза и для глаз, и для ушей, и для мозга.

— Есть разговор. Выйдем-ка.

Ранир опасливо покосился на Брезана и проговорил:

— А что случилось?

— Всё в полнейшем порядке! Разве что-то заставило вас подумать иначе?

Парень подался вперёд, поджал губы, замер. Чтобы он меньше сомневался, я схватил его за плечо и пошёл к выходу. Его попытки притормозить не увенчались успехом — я был выше его и шагал шире. Брезан следовал за нами по пятам.

Члены ордена молча провожали нас долгими взглядами. Они никогда не заступаются сразу и не мстят в открытую, но уверен — сорванный пир мне ещё припомнят.

Мы вышли, я прикрыл за нами двери и, как всегда, первый раз вежливо спросил:

— Скажи, пожалуйста, зачем ты убил его? — я кивнул на Брезана.

— Бог мой Единый! — мой оппонент разразился праведным гневом. — Да что же это за речи, Ваша Светлость! При всём уважении я не потерплю подобных высказываний даже в шутку! Как вы можете утверждать…

Я сделал пару шагов назад и велел Брезану схватить его за горло и прижать к стене.

— Зачем ты убил парня? Говори, пока не поплатился сполна.

К аристократически бледному лицу опять прилила багряная краска, выпученные глаза приняли тот же оттенок. И даже будучи в таком положении он пытался защитить свою честь:

— Как вы смеете! Я под защитой ордена! Вы даже не мой сюзерен, я из Фюллижана!

— Да плевал я на твой орден, как и на твой Фюллижан, с высоты Бернардской башни! Я раздавлю тебя без суда и следствия! Хочешь, чтобы это было быстро — говори, скот, зачем убил его.

Аристократишка поверил, по крайней мере, дрожали уже не только колени, тряслось всё его худощавое тело:

— Ваша Светлость, — сдавлено пропищал он, — а можно меня вовсе не убивать, пожалуйста! — раскрасневшиеся глаза вдруг блеснули, а потом слёзы заструились по его щекам. Они спадали с подбородка, оставляя крупные мокрые пятна на золотой рубахе, а сам парень всхлипывал, хрипя от нехватки воздуха. — Не… не убив-айте! По-пожалуйста, Ва-ваша Свет-лость…

Его поведение несколько ошарашивало. Я велел Брезану немного ослабить хватку, не потому что вдруг сжалился, а чтобы не упал в обморок раньше времени:

— Говори, а там посмотрим.

— Я… — он отёр слёзы дрожащей ладонью, то и дело попадая пальцами в глаза. — Я не хотел — так получилось.

— Это как, позволь спросить? Брезан протирал верхние полки, упал со стула, и случайно попал шеей в петлю, которую ты как раз подвесил к потолку?

Я не боялся говорить вслух — пусть послушают, понаблюдаю за реакцией. А вот преступник жалобно щурился и косился туда, откуда лился слабый свет и слышались тихие голоса.

— Нет, не совсем так. Я… — он огляделся, заговорил ещё тише. — Я всего лишь должен был подсыпать ему яд, — он дёрнул плечами. — Я даже не имел понятия, кто он и зачем.

— Должен был?

— Меня… меня попросили. Но он заметил меня, и между нами завязалась драка. В итоге он упал, ударился головой и сам… потерял сознание, — сипло исправился он, потому что я велел Брезану сжать его горло сильнее. — На самом деле я не мог точно знать, помер он или нет, так что решил его добить…

Глядя в эти глаза, наполненные теперь холодным нечеловеческим спокойствием, я просто впал в транс. Как сильно он трясся о собственной жизни, и как равнодушен оставался к тому, что забрал чужую.

–…а по договору, — продолжал парень, — никто не должен был догадаться о насилии.

— И ты сунул его в петлю?

— Ну да, а как бы вы поступили на моём месте?

— Смотрю, ты не новичок.

— Клянусь, в моей жизни это первое убийство… незнакомого человека… — мой взгляд не дал ему соврать.

— И кто же велел тебе его совершить? Глава ордена?

— Нет, нет, что вы! Они понятия не имеют, я вообще никому не должен был говорить… — зашептал он.

В этот момент сзади послышались звон и грохот я отпрыгнул в сторону, ощущая в воздухе странный свист. В следующий момент в стену над головой Ранира вонзился топор.

Парень заверещал, двери в трапезный зал распахнулись настежь, оттуда выбежали люди, но было уже не до того. Я отдал Брезану нужные распоряжения, а сам кинулся к окну, для меня оно было маловато, но я выпустил огромный шар света, и снаружи будто наступил полдень. Любой преступник должен был застыть на месте, зажмурить глаза. Однако ночная улица пустовала.

Я метнулся к двери, сдвинул засов и выбежал на крыльцо, опередив галдящих, столпившихся вокруг членов ордена. Было тихо, но где-то рядом доносился лёгкий шелест, и не успел я опомниться, как из кустов на меня накинулась чёрная тень, утащив в колючие заросли.

Меня били, кусали, царапали, я отбивался как мог, сильно спасал гамбезон из осколков, держась на теле прочным панцирем. Я давал отпор, но выбраться не мог, в конце концов почувствовал острую резкую боль на голове. Мне вырвали клок волос — уверен, я знаю эту боль. Я ненавижу эту боль! Вот тогда у меня хватило сил рвануться и выпрыгнуть из кустов. В этот же момент, с другой стороны, из них выпрыгнуло нечто бесформенное и унеслось прочь.

Чёрт, кто это было? Он даже не обладает магией, во всяком случае я не почувствовал.

Шар уже погас, но факелы и фонари, с которыми толклись вокруг члены ордена Непринуждённых хорошо освещали округу.

— Что это было? — наперебой спрашивали меня.

— Если бы я знал… Но думаю, кое-кто расскажет нам больше.

Я растолкал собравшихся и вернулся в помещение, что уже озарилось светом разожжённого камина. Ранира и след простыл, Брезана, разумеется, тоже. Зря он так, ну ладно, сам меня ещё искать будет. Найти бы этого чёрного чудика, но учитывая моё сегодняшнее везение, вряд ли это закончится чем-то хорошим. Да и домой пора, мне в восемь утра надо быть в королевском дворце при полном параде.

— Всем вернуться к столу! — послышался неприятный женский голос сверху.

Члены ордена умолкли, услышав свою предводительницу, магистрессу Маретт. Наконец, на полутёмной лестнице показалась она сама в своём наряде трактирщицы времён Старовековья и повязкой на глазу, как у чёртового пирата.

— Дела ордена решаются исключительно внутри ордена без присутствия посторонних лиц! И информации от них! — продолжила она, затем посмотрела только на меня. — Благодарим вас, герцог! Но вы уже давно не член ордена.

— Не сожалейте так сильно, вы смущаете меня, — я сузил глаза, имея в виду «Да будьте вы прокляты!».

— Увы, это выше моих сил! — выражение её глаза тоже сказало достаточно: «Смотри сам не провались!».

Несколько лет назад я вступал в орден Непринуждённых, чтобы лучше изучить алхимию, но вместо этого только больше разочаровался и в том, и в другом.

А теперь мне действительно пора.