Армида. Дорога в Рай

Мира Энн (2024)

Армида одержима желанием спасти свой народ от жестокого Правителя спустившегося с неба и вернуть на планету утраченного Бога. Но религия оказывается ложной, а ненависть к врагу превращается в любовь, и теперь надо спасать саму Армиду.

Глава 6

Глава 8

Спустя пять дней заслон открылся и двое монахов, подняв тело девушки, понесли его по коридору. Впереди шел Бадьяр, освещая дорогу факелом.

— Брат Бадьяр, — сказал один из монахов, несших Армиду под руки, — эта девушка вся горит, надо позвать брата Марио.

— Брат Марио еще два дня будет очищаться в молитвах. Он не может ухаживать за ней.

— Но без лекарств она умрет.

— Не беспокойтесь, я сам позабочусь о ней. Скорее заносите ее в келью.

Монахи зашли в прежнюю комнату Армиды и положили ее на кровать.

— Принесите мне воды побольше! — приказал Бадьяр, бросив жадный взгляд на девушку. — Она очень грязная.

Армида и правда была в грязи.

Бадьяр все прошлые дни усердно молился. Он был доволен собой и своим поступком. Пусть эта высокомерная девушка собьет свою гордыню и станет кроткой и послушной, а еще лучше, если она умрет в этой яме. Тогда у него никогда не будет соблазна мечтать о ее красивом теле. Но когда он снова ее увидел, даже бездыханную и грязную, к нему вновь вернулись все желания похоти.

Брат Бадьяр подождал, пока монахи принесли воду, и лишь после того, как они вышли, подошел к кровати, на которой лежала Армида. Девушка все еще была без чувств. Несколько минут он неподвижно стоял и смотрел на нее. Потом, смочив тряпку в воде, принялся оттирать ей лицо, грубо, без всякого сострадания, словно это было не живое существо, а безжизненная кукла. Так же поспешно и небрежно он вымыл ей волосы. Теперь дошла очередь до тела. Надо было сменить старую грязную одежду на новую чистую. Бадьяр мечтал об этом и в то же время боялся. Соблазн был велик. Но законы религии, его вера, его служение Богу — все это, запрещало ему желать женщину. Собравшись с духом и мысленно внушая себе, что перед ним просто беспомощное безликое существо, которое надо переодеть, он достал нож и резким движением разорвал грязную рясу Армиды. Его взору предстало белоснежное женское тело. Бадьяр замер, его сердце учащенно забилось, на висках появилась испарина, кулаки машинально сжались. Он снова желал ее, желал, как прежде и ничего не мог с этим поделать. На мгновенье монаху показалось, что Армида смеется над ним. Смеется над его слабостями.

«Мое тело сильнее твоей души, даже полумертвое», — как будто говорила она.

Бадьяр схватил тряпку и со злостью начал оттирать грязь от плеч и рук Армиды. Девушка чуть застонала, и он тут же отпрянул от нее.

— Как я тебя ненавижу! Ты дьявол! Ты искушаешь меня! — прошипел монах, скользя взглядом по совершенным формам Армиды.

Девушка опять застонала, пытаясь что-то сказать. Бадьяр зачерпнул в ладонь воду и смочил Армиде губы. Девушка затихла. Несколько прозрачных капель остались на ее щеке и подбородке.

Бадьяр стоял не шевелясь. Его дыхание становилось все тяжелее и быстрее. Он чувствовал, как кровь закипает в нем и желание становится непреодолимым. Его рассудок стал затуманиваться, и чей-то голос, словно стук наковальни, зазвенел у него в голове: «Возьми ее! Возьми ее!». Его большие руки молниеносно упали на груди Армиды и безжалостно сжали мягкие полушария. Девушка снова застонала и этот звук был ему милее всякого песнопения, Бадьяру он казался волшебной музыкой, и эту музыку делал он. Мужчина еще сильнее сжал ее белые груди. Они были такие упругие и большие, что даже не помещались в его грубых ладонях. Сквозь растопыренные пальцы проскользнули розовые соски, и Бадьяр, закатив от удовольствия глаза, потерся чреслами о кровать. Его руки медленно поползли по бархатному телу девушки. Какое оно изящное и блаженное, плоский живот, широкие бедра. Его руки постепенно спускались все ниже и ниже. Его пальцы дошли до низа живота и в благоговении остановились. Там, за преградой нежного тонкого пушка, начинается река наслаждения, там рай и сладость. Он осторожно провел ладонями по внутренней стороне бедер девушки, почувствовав ее тепло и нежность кожи. Небольшим усилием раздвинув ее ноги, он замер в предвкушении. Неспешно миллиметр за миллиметром дотрагиваясь кончиками пальцев близко к ее лону, он продвигался к самому потаенному. Не в силах больше стоять, Бадьяр опустился на колени перед этим храмом искушения. Склонив голову, он своими губами едва прикоснулся к своду промежности и его лицо утонуло в шелковистой нежности маленьких волосков на ее лобке.

— Это Рай, — простонал он и немного погрузил свои пальцы во внутрь влагалища. Оно было мокрое, теплое, пульсирующее. Дрожь блаженства словно ток прошла по телу монаха и он, закатив глаза, кончил.

В коридоре послышались какие-то звуки, и Бадьяр испуганно поднялся с колен. Прикрыв Армиду одеялом, он пошел за отварами, которые должен был приготовить брат Марио для выздоровления девушки.

Теперь вход в ее келью был для Бадьяра свободный. Ему удалось еще два раза побыть наедине с Армидой. Каждый раз он был очень осторожен. В тусклом свете свечи он рассматривал ее и прикасался к ее телу, зная, что она спит беспробудным сном. Он ощупывал ее грудь и соски, водил пальцами меж промежностей, дотрагиваясь до половых губ и ануса, и каждый раз в блаженной истоме кончал. Чувства, которые он испытывал, были высшей наградой. Он мечтал, чтобы она вообще не приходила в сознание и навсегда осталась в туманном забытьи, но лекарские травы сделали свое дело, и уже на следующие сутки девушка открыла глаза.

Отныне ее мало интересовала жизнь. Она даже не удивилась и не обрадовалась, что находится в чистой и сухой постели. Ей все было безразлично. Она потеряла саму себя, она потеряла веру и надежду, и все теперь казалось совершенно безнадежным. Два раза в день к ней приходили монахи, приносили еду и питье, но она ела без аппетита, а иногда даже не притрагивалась к пище. Ей не хотелось ни говорить, ни шевелиться. Брат Марио больше не появлялся в ее келье.

«Наверное, его убили из-за меня, — думала Армида. — Это я во всем виновата. В его смерти, в смерти Мухата, и в смерти людей, которые пошли со мной. Меня наказал Бог за то, что я погубила столько людей. Если бы я умерла вместо Мухата, все остались бы живы».

Эти мысли постоянно присутствовали у нее в голове и лишали дальнейшего смысла жизни.

Однажды к ней зашел Отец Никодим. Пристально посмотрев на Армиду, он мягко спросил:

— Готова ли ты, дитя мое, идти к озеру Йохама?

— Да, отец, — тихо ответила Армида.

— Согласна ли ты выполнить все, что я скажу?

— Да, воля Ваша.

Отец Никодим улыбнулся.

— Я рад, Армида, что с тебя ушли спесь и гордыня. На днях мы выдвинемся в путь, так что набирайся сил.

Монах ушел, но его слова вызвали в душе Армиды надежду и беспокойство. Ясно было одно, что умереть лежа в постели ей не суждено. А значит, не время умирать, надо действовать. От волнения, девушка соскочила с кровати и принялась бродить взад и вперед по комнате, пытаясь придумать план. Она вспомнила карту местности.

«Чтобы добраться до Йохамы, нам потребуется дней сорок, а то и пятьдесят. Если туда вообще реально дойти. И не ясно, сколько времени придется находится на этом озере. Хорошо, если все произойдет, как написано в книге и Бог спуститься к нам, а если нет? Что будут делать монахи? Что решит Отец Никодим? Пойдут ли они назад или будут умирать у этого озера? А может решат принести ее в жертву? От них теперь можно ожидать все что угодно. Так рисковать нельзя. Мне нужна поддержка своих и самолет или какой-нибудь транспорт. Может, попытаться попасть к своим? Путь к скалам Далу в два раза короче, чем к озеру. И мои люди с готовностью бы помогли монахам выполнить эту великую миссию. Мы бы затратили намного меньше усилий, и я была бы уверена, что нам не грозит никакая опасность, по крайней мере, не было бы риска умереть с голоду или от усталости. К тому же со своими людьми я буду в безопасности. Но как убедить Отца Никодима? Этому фанатику все кажется подспудным. Стоит мне заикнуться о своей идее, и он сочтет меня авантюристкой. Придумает еще какое-нибудь испытание. Нет, с этими монахами надо быть осторожной. Неизвестно еще, что ждет меня в конце пути. Эти маньяки могут меня просто убить для жертвоприношения. Мне нужны союзники. Надо попытаться бежать к своим. Но без пищи и воды далеко не уйти. Да и…», — Армида задумалась. Она вспомнила, что с самолета, на котором они летели не спасся ни один человек. А это значит, что все, кто присоединился к ней — погибли. Что скажут поселенцы при ее появлении? Чем она оправдает смерть полторы сотни людей?

«Да, Бош был прав, я не Святая. Я обычная девчонка. Я так хотела помочь людям, хотела спасти планету, а сама оказалась в западне. Теперь мне нужна помощь».

Армида опустилась на кровать и закрыла глаза. Перед мысленным взором возник образ Кая Краста. Его теплые глаза умоляюще смотрели на нее, его крепкие руки протягивались ей на встречу, а его губы мягкие и чувственные, словно заклинание, произносили слова: «Мы не причиним тебе вреда». Почему именно сейчас она верила ему? Почему она не осталась с ним тогда? Тогда… Тогда все было по-другому. Тогда он был ее врагом. Почему же она не убила своего врага? Почему она убежала? Струсила или… В этом было страшно признаться даже самой себе, но то чувство, возникшее с первого взгляда, называлось любовью.

— Я обязательно вернусь в Эбон, чтобы увидеть тебя вновь, — прошептала Армида до боли сжав кулаки.