Пустыня, города и тадегессеры

Михаил Сергеевич Пожидаев (2024)

Молодой человек приходит в великий город тадегессеров — единственный город во всём мире, жизнь которого построена вокруг поиска вечной и подлинной истины. Оставленные близкие люди и страх не быть принятым в ученики не способны его остановить, поскольку он верит, что со временем станет выдающимся тадегессером, но действительность оказывается неожиданной. Честные и искренние в своих стремлениях тадегессеры не замечают, как искажают и даже почти разрушают жизнь горожан вокруг себя. Юноше предстоит встретить в городе новых друзей, беспокойную девушку, уму которой не может противопоставить практически ничего, и сделать непростой для себя выбор. Он окажется втянут в странную борьбу, в которой человеческое противостоит безудержной страсти к неуправляемому познанию. Получится ли у него и его друзей найти путь к знаниям, способный приносить людям благо? Владел ли таким знанием кто-либо прежде? Не подсказывает ли мир вокруг сам, где человек обретёт нужную для себя истину?

I

По неровному участку пустыни, вытягивая за собой на песке длинную вереницу следов, двигалась фигура высокого молодого человека. Его ноги то и дело увязали в песке, из-за чего вся походка казалась неустойчивой. Полы его одежд то распахивались, то заново смыкались; обильная песчаная пыль на них, как и на сумке, висевшей на боку и набитой всякой дорожной всячиной, красноречиво свидетельствовала о длинном пройденном пути. Утро и восхитительный вид восходящего солнца промелькнули для молодого человека абсолютно незамеченными; он обратил внимание на исчезновение последних следов минувшей ночи, лишь когда время приблизилось к полудню, а багрово-красное небо отяжелело и сжало воздух.

Весь облик этого человека сообщал о присутствии какого-то сложного, противоречивого и, вероятно, очень упрямого характера. Тонкие черты лица неуловимо выдавали признаки и упорности, и склонности к болезненной неуверенности. Впрочем, лицо он имел приятное, а кто-то мог бы назвать его даже по-своему красивым.

Открытый и цепкий взгляд странника непрерывно исследовал линию горизонта перед собой в надежде высмотреть на ней что-то ему очень нужное; он продолжал всматриваться до тех пор, пока вдалеке сквозь марево жары не проступили неясные очертания какой-то тонкой дороги; она вела свой витиеватый путь между разбросанных вокруг небольших холмов. Позднее на ней проступили силуэты людей и животных — разношёрстной толпы странников, терпеливо двигавшихся по своим делам; все животные были нагружены массивной поклажей, люди шли неторопливо и со внешним смирением.

Появление на горизонте долгожданной дороги принесло немало облегчения путнику, поскольку запасы в сумке были явно не бесконечны, что заставляло тревожиться.

Дорога вела, несомненно, в великий город, ставший заветной мечтой для молодого путешественника по пустыне. Юноша к ней приблизился и постепенно смешался в потоке незнакомцев. Требовалось запастись терпением — до конца пути оставались уже считаные часы. Временами порыв подталкивал его ускорить шаг, но каждый раз он сдерживался, поскольку теперь уже ничто не в силах помешать ему достичь своей желанной цели.

И вот с вершины открылась захватывающая картина: дома, одноэтажные, двухэтажные, старые, новые, они заполонили всё пространство внизу подле последнего холма. Бесчисленные кривые улочки пересекали хаотичные нагромождения зданий; по ним брели люди, всецело занятые своими делами и, в сущности, абсолютно равнодушные к любого рода пришельцам. В центре города возвышался громадный дворец с башнями и шпилями, доминировавший над всеми постройками вокруг. Отовсюду с холмов люди могли видеть его великолепный, богато украшенный наверху скульптурами фасад. Внимание молодого человека дворец привлекал не только своим неповторимым внешним величием, он знал, что это — главный центр всей культуры тадегессеров, на протяжении веков хранивших самые ценные знания и достижения человечества.

Выделявшийся зелёной листвой парк, аккуратно переходивший в сады, лежал от дворца справа; за ним начинались виноградники, легко узнаваемые по равномерной череде рядов. В центре парка находился родник, которому весь город был обязан спасением от неизбежной засухи.

Молодой человек спустился в низину к городским воротам; вокруг их мощной каменной кладки суетилась многолюдная шумная толпа. Юноша приблизился к привратникам, ответил на их вопросы о том, кто он и откуда идёт, после чего беспрепятственно проник за городские стены. Окраина здесь не отличалась большим количеством людей на улицах; встречались случайные прохожие, зачем-то вышедшие из дома в разгар дневной жары: женщины, дети, какие-то старики, старушки. Тем не менее по мере углубления в городские кварталы движение на улицах становилось интенсивнее; здесь ходили взрослые, занятые своей работой мужчины, деловым и высокомерным видом будто предупреждавшие, что им посторонние люди абсолютно неинтересны и не нужны.

Путник остановился в задумчивости: что же ему теперь делать? Нелегко казалось добраться до самого города тадегессеров, но теперь, достигнув этой цели, он не знал, куда пойти в первую очередь. Для начала, наверное, самое правильное решение — отыскать, чем пообедать, а сделать это легче всего, вероятно, на городском базаре. Попутно будет шанс расспросить людей о городе и решить, куда отправиться после обеда.

Его целью, безусловно, оставался дворец тадегессеров, но отправиться туда сразу после прибытия почему-то было страшно. Он подошёл к мужчине, которого увидел недалеко, поприветствовал и спросил:

— Не подскажете, как мне пройти на городской базар?

— Зачем тебе базар? — удивился мужчина.

— Я только прибыл в город, ищу место, где можно пообедать.

— Тебе не нужен базар, — почти рассмеялся мужчина. — Иди в том направлении, куда я тебе покажу, и там спросишь у людей, как пройти в район, который здесь называют Янтгемар. В нём ты найдёшь обилие мест для обеда, отдыха и не только. Впрочем, базар от него недалеко, так что в любом случае не пожалеешь, — закончил пояснение мужчина, показывая рукой направление.

Молодой человек поблагодарил и двинулся дальше; он был вынужден ещё несколько раз уточнять свой путь, но в результате всё же добрался до Янтгемара, который, по всей видимости, играл роль центра деловой жизни. Здесь обнаружилось бесчисленное количество каких-то контор, ресторанчиков, ателье, библиотек и магазинов. Молодой человек бродил среди всего этого обилия суеты; вглядывался в лица прохожих, некоторые из которых выглядели очень смуглыми, возможно, от постоянного пребывания на солнце; слушал неугомонный шум вокруг; прошёл мимо магазина с писчими принадлежностями, в котором люди покупали бумагу, карандаши, тетради и массу прочих вещей, необходимых для дел и записей. Увлёкшись наблюдениями, юноша почувствовал, что голод внезапно стал совсем нестерпим. Все дорожные запасы в сумке давно истощились; во рту со вчерашнего дня не было ни былинки, поэтому обед точно не стоило откладывать — требовалось срочно найти подходящее для этого место.

Побродив ещё немного, он увидел дверь и заманчивую вывеску над ней, ясно дававшую понять, что здесь найдётся, что поесть; недолго думая, молодой человек отодвинул защищавшую от шума и пыли занавеску в дверном проёме и вошёл внутрь. В просторном, чистом и прохладном помещении было тихо и спокойно; в стороне виднелись несколько столиков для посетителей. За прилавком находился круглолицый мужчина средних лет в фартуке; в момент, когда появился гость, он протирал свой прилавок.

— Заходи! — улыбнувшись во всё лицо, крикнул круглолицый мужчина. — Ты явно издалека и, должно быть, сильно устал? — уточнил он, внимательно осмотрев посетителя.

— Это правда, я только что прибыл в город, — ответил юноша, опустив за собой плотную и тяжёлую занавеску, после чего в помещение вернулся прохладный полумрак.

— Так что ж, прекрасно! Заходи, здесь есть всё для твоего отдыха! Как твоё имя?

— Меня зовут Ириемналь.

— Заходи, Ириемналь, — повторил своё приглашение хозяин. — Будешь обедать?

— Да, пожалуйста.

— Садись за стол, я сейчас тебе всё принесу.

Хозяин начал быстро хлопотать, тем временем Ириемналь прошёл к одному из столиков и сел за него, ожидая, когда, наконец, сможет подкрепиться. Тут он заметил, что в углу сидит ещё один человек, но не ест, да и вообще ничего не делает. Как потом выяснилось, это был приятель хозяина, ожидавший возможности о чём-то с ним переговорить. Он подозрительно покосился на Ириемналя, когда тот входил, но больше не выказывал никакого к нему интереса. Готовое кушанье появилось перед Ириемналем, и он начал есть, хозяин заведения сел к человеку в углу, и они заговорили, Ириемналь мог хорошо слышать их разговор.

— Так что ты там увидел? Ты начал что-то рассказывать, верно? — спросил круглолицый хозяин.

Его приятель, одновременно хмурый и нетерпеливый, сразу засуетился, объясняя суть прошедшей беседы. Разговор, оказывается, шёл о какой-то новой книжной лавке. Хозяин слушал очень внимательно; хмурый товарищ возбуждённо рассказывал о массе новых книг, в которых он обнаружил множество интереснейших способов мысленной тренировки. Ириемналь не сказал бы, что он видел в выражении лица хозяина большую заинтересованность услышанным, но хозяин не перебивал и слушал, как слушал бы любую предложенную ему мысль. Наконец он прервал своё молчание и возразил:

— Погоди, я только не понимаю, зачем тебе это всё потребовалось?

— Ну как же?! Это помогает тебе работать со своими собственными мыслями! Ты сможешь думать о мире то, что ты хочешь о нём думать, а не то, что он заставляет. Неужели тебе никогда этого не хотелось?

— Может, иногда и хотелось, но сейчас всё равно не вижу в этом ровно никакого смысла.

— Тебе это помогает лучше во всём разобраться, всё осмыслить, понимаешь? Разве это не интересно? Это в своём роде философия!

— Философия, я считаю, — это такой хитренький способ подгонять представления об окружающем тебя мире с целью сделать его удобным и комфортным. Ты решил скрыться, вот и начитался ерунды, а меня мир вокруг и так устраивает! Устраивает таким, какой он есть.

После этих слов круглолицый хозяин сделал вид, что ему нет дела до того, что хочет сказать приятель, но хмурый товарищ не унимался:

— Почему ты решил, что я желаю «скрыться», как ты это называешь? — удивился он. — Ты никогда не желал избавиться от тревог? Это же свобода! Подумай о том, как освободиться от ненужных мыслей, и тебе станет легче.

— А ты и впрямь философ.

— Что ты заладил: философ, философ… Ты не хочешь соглашаться из вредности, или у тебя действительно есть что возразить?

— Конечно, у меня есть что возразить. Нельзя этим увлекаться. Пусть ты преуспел в этих странных вещах, но вместе с тем ты убежал от себя самого. Другими словами, ты сразу перестал быть человеком, понимаешь?

— Как это? Что означает «перестать быть человеком»?

— Реши это сам. Человек есть человек, и всё. Человеку свойственно бояться, радоваться и переживать. И всё оттого, что он человек! Лиши себя этого, и что от тебя останется?

Круглолицый сделал вопрошающий жест руками.

— Ну и чего молчишь? Разве я не прав?

— Ты не хочешь совершенствоваться? — донимал хмурый.

— В чём? В том, чтобы перестать быть человеком? Следи за тем, чтобы не переусердствовать, договорились? — парировал круглолицый.

Хмурый приятель молчал. Хозяин увидел, что Ириемналь уже доедает свой обед, и обратился к нему:

— Ну как, наелся?

— Да, большое спасибо, прекрасный обед!

— Позволь узнать, зачем ты пожаловал к нам в город?

— Я хочу стать тадегессером.

— Тадегессером? Чтобы стать тадегессером, нужно до безумия много знать и много работать.

— Думаю, у меня получится.

Ведя этот разговор, Ириемналь неожиданно и с некоторым неудовольствием почувствовал, что хозяин заставляет его защищать свои намерения, ставя под сомнение его способности. Впрочем, это был всего лишь хозяин небольшого заведения, от мнения которого, скорее всего, ничего в этом городе не зависело.

— Тадегессером, тадегессером… — в задумчивости повторял круглолицый. — Да, тебе самое время идти, конечно, прямо во дворец, но вот что, я попробую, пожалуй, дать тебе один хороший совет. Он точно не повредит, а потом ты, возможно, будешь рад, что я сделал это.

С этими словами он встал, подошёл к двери, ведущей в задние помещения, и позвал там кого-то. На его крик выбежал мальчишка. Хозяин спросил у него:

— Ты сегодня Тамаирка видел?

— Видел, он с самого утра сидел у себя.

— Значит вот, сейчас побежишь к Тамаирку и покажешь дорогу к нему вот этому человеку.

Хозяин указал на Ириемналя, мальчишка ответил, что всё понял, и был готов отправиться исполнять поручение. Ириемналь не ожидал, что сейчас его с кем-то познакомят, и спросил:

— Тамаирк — это тадегессер?

— Нет, не тадегессер, но, может быть, намного лучше, чем тадегессер.

Ириемналь решил не спорить; он поблагодарил хозяина, расплатился и пошёл за мальчиком; мальчишка пробежал несколько переулков, подошёл к прикрытой двери в какое-то помещение, заглянул внутрь и позвал Ириемналя войти. Когда Ириемналь вошёл, мальчишка убежал обратно.

В комнате было много стеллажей с бумагами и книгами; видимо, это была какая-то контора, где велись различные дела. В стороне стоял стол, за ним сидел мужчина лет тридцати пяти; он имел довольно строгий взгляд и, видимо, достаточно редко улыбался; лицо у него было вытянутое, нос с горбинкой, глаза небольшие, а короткие светлые волосы на голове казались очень жёсткими и непокорными.

Мужчина предложил Ириемналю сесть на стул перед столом и спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Человек, пославший мальчика, порекомендовал мне обратиться к вам. Я только сегодня пришёл в город. Пришёл издалека. Мне бы очень хотелось стать тадегессером, — пусть наивно, но честно и прямо сказал Ириемналь.

Неуловимая интеллигентность слушавшего человека заключалась в том, что он не заставил Ириемналя оправдывать свои намерения, как бы смешно и глупо они сейчас ни звучали. Весь его вид показывал абсолютное уважение к любому новому знакомому, ко всем его стремлениям и желаниям. Эта черта странным образом сочеталась с несколько суровым выражением лица, что заметно отличало нового знакомого от круглолицего хозяина, накормившего Ириемналя обедом.

— Понятно. Что же, будем знакомы, меня зовут Тамаирк, — сказал мужчина и протянул руку для рукопожатия.

— Моё имя Ириемналь, — ответил юноша и пожал протянутую руку.

— Очень приятно! Ты уже нашёл, где будешь жить?

— Нет, я успел лишь пообедать, больше ничего.

— Ладно, — задумчиво сказал Тамаирк.

Какое-то время он не говорил ни слова, сосредоточенно что-то обдумывая.

— У меня есть одна идея, ты не против рассмотреть моё предложение?

— Конечно, ведь у меня пока вовсе нет идей.

— Хорошо.

После этих слов Тамаирк встал, посмотрел на часы, о чём-то ещё подумал и собрался выйти. Когда он вставал, Ириемналь заметил, что Тамаирк очень высок и довольно худощав. На нём был надет серый халат с поясом.

— Пошли, — позвал Тамаирк следовать за ним.