Любака – рождение из смерти

Настасья Дар (2024)

ЗАТО Скальный. Место сколь неоднозначное, столь и пугающее… И именно здесь мне предстоит работать ближайший месяц, расследуя жестокие ритуальные убийства девушек в тандеме с капитаном мурманской полиции Злобиным. Фигурой столь же загадочной, как и все то, что происходит в этом богом забытом поселении. Пугает ли меня собственная подпись на договоре о полном неразглашении? Безусловно… Интригует ли личность маньяка, который раз за разом обводит следствие вокруг пальца? Конечно… Мое имя Цера Эристави, я лейтенант кинологической службы, и именно мое появление в ЗАТО спутает серийному убийце абсолютно все карты. Вот только жаль, я слишком поздно пойму, что он вовсе не тот, кем кажется…

Глава 7

Раннее утро двадцать первого мая запомнилось жителям Скального багряным заревом и полным отсутствием дождя.

Уверена, кто-то даже прервал свою ежедневную рутину ради того, чтобы выйти на крылечко с чашечкой кофе и погреться под лучами ласкового майского солнца.

Беспрерывная морось, с каждым днем все больше угнетающая своей серостью и влажным холодом, наконец, отступила. Вместо барабанной дроби дождя на улице были слышны лишь мелодичные соловьиные трели и резвое чириканье желторотиков.

Но, мое утро двадцать первого началось вовсе не с пения птиц…

В дом кто-то ломился.

С замершим сердцем вскочив с кровати, я жестом успокоила сходящего с ума Бэта и на всякий случай выхватив из кобуры пистолет, направилась ко входной двери. Мысленно досчитав до пяти, отомкнула замок и резко распахнула дверь, для собственного спокойствия пряча табельное за спиной.

С опухших после сна губ сорвался растерянный вопрос:

— Ты?

На пороге стоял Дан. Глаза широко раскрыты, волосы взлохмачены чуть больше прежнего. Не здороваясь и не извиняясь, он возбужденно затараторил:

— Нашли! Нашли связь между всеми жертвами. Мы были правы…

А потом он резко замолк, медленно обведя взглядом мое едва прикрытое тело и табельный пистолет в правой руке.

Не сказать, что я была полностью обнажена но, тем не менее, вид белых боксеров и короткого спортивного топа весьма смутил капитана и он поспешил отвернуться, немного застенчиво пробормотав:

— Даже не знаю, что меня удивляет больше… То, что ты встречаешь гостей со стволом, или что спишь в мужских трусах.

— Они женские. Просто ты безнадежно отстал от современной моды, — тихо вздохнула я.

Про пистолет решила предусмотрительно умолчать. Не объяснять же каждому встречному, что половина моей семьи сейчас уже на свободе и, вполне вероятно, ищет меня, дабы невзначай поинтересоваться о том, кто же сдал их полиции.

И, если кто-то еще не понял, то да — это была я. Маленькие анонимные записки, оказывается, творят чудеса.

— Ладно, ты заходи, а я пока пойду оденусь.

Вскоре мы привычным составом сидели на моей маленькой кухне и пили до невозможности гадкий растворимый кофе. Бэту, как самому “голодному”, досталась последняя булочка с малиной.

— Мда… Скудновато, — отметил Дан, без стеснения шарясь в моем холодильнике в поисках чего-нибудь съестного.

— Ну, так не каждому жена по утрам завтраки готовит, — хмыкнула я, вспомнив, как Гера пару раз упоминал о том, что Злобин приехал сюда вместе со своей второй половинкой, — Повезло тебе, капитан. Не многие готовы мириться с нашим графиком и нагрузкой — служители закона не лучшие спутники жизни.

Мужчина криво улыбнулся, отстраненно глядя в недра холодильника.

— Так что там со связью между убитыми?

Оставив чудо бытовой техники в покое, он сел на краешек потертого стула, и шумно отхлебнув глоток кофе, выдал:

— Абсолютно все жертвы перед своей смертью сдавали кровь в местной больнице. По разным причинам — здоровье, диспансеризация, донорство, но нас они и не интересуют. Куда занимательнее то, что у всех девушек была четвертая отрицательная группа крови. Странно, что мы сразу это не заметили.

— Самая редкая — со знанием дела, отметила я, — Значит, мы имеем дело с коллекционером. В весьма извращенном смысле, конечно… Еще бы понять, с чем связан этот экзотический интерес к крови.

— Возможно, дневник Оксаны сможет пролить на это свет, — предположил капитан, — Если, конечно, он вообще существует.

Осмотр дома, где жила вторая жертва, к сожалению, ничего не дал. Дневника там не оказалось. К тому же, мать убитой сразу сказала, что знает про тайники дочери, и первым же делом после ее смерти проверила их, и, конечно, тоже ничего не нашла.

Оставался еще парень Оксаны… Но, он никак не желал сотрудничать с полицией. Судя по словам матери девушки, ее несостоявшийся зять не очень-то жаловал нашу братию из-за давних проблем с законом. Как выяснилось, он по малолетке нехило так домушничал, за что и получил условку, плюс исправительные работы.

Но, несмотря на свое криминальное прошлое, по нашему делу он был чист, и соответственно проводить повторный обыск в его доме мы просто не имели права без достаточных доказательств. Оставался лишь вариант добровольного сотрудничества, на которое парень отказывался идти.

С ощущением полного провала мы всю следующую неделю занимались бумажной волокитой в участке (не от собственного желания конечно, но за неимением другой работы).

К четвергу я сдалась.

— Мы теряем время.

Ручка в моих пальцах раздраженно выстукивала по столу нечто похожее на похоронный марш, оставляя на светлой поверхности синие точки.

— И, что ты предлагаешь? — ровно поинтересовался Дан, не поднимая головы от бумаг, но периодически бросая раздраженные взгляды на пляшущую по столешнице ручку.

— Нуу…

— Нет, — довольно грубо отрезал начальник, — Мы не станем незаконно проникать в его дом.

— Да, брось! Никто не узнает! Он сегодня на сутках. Живет один, в соседях одни пенсионеры, которые к девяти вечера уже сладко спят. Проберемся с заднего двора и быстро осмотрим дом. Делов-то на десять минут.

Я уже не в первый раз предлагала этот вариант. Но Злобин, черт бы его побрал, все еще вел себя как упрямый осел.

Отбросив очередную пухлую папку на край стола, мужчина устало потер покрасневшие веки и, оттолкнувшись руками от столешницы, прокатился на компьютерном кресле к моему рабочему месту.

— Ну, вот что тебе это даст? Допустим, мы проникнем в его дом и найдем этот хренов дневник. Ты же понимаешь, что к делу его не все равно не пришьешь.

— Понимаю, — покорно согласилась я, — Но мы будем владеть информацией, которая возможно сдвинет расследование с мертвой точки.

— Нет.

— Тогда я сделаю это сама. Если поймают, уволишь по статье и сам останешься чист.

Скрежет зубов Злобина почти перекрыл стук моей ручки. Ловким движением, выдернув столь “музыкальную” канцелярию из моих пальцев, он с громким хрустом надломил пластик и отбросил его в сторону, пока чернила не попали на кожу.

С печальным видом глядя на расплывающееся синее пятно под трупиком простой шариковой ручки, я задумчиво пробормотала:

— Это была моя любимая…

Капитан не глядя, смахнул ручку со стола на пол.

— Куплю тебе новую.

Я пожала плечами и молча, потянулась в ящик стола за коробкой с канцелярией.

— Не хочу, чтобы тебя сняли с этого дела, — признание Дана, сделанное звенящим от напряжения голосом, разрезало глухую тишину кабинета, — Ты оказалась… довольно сносным напарником.

Его длинные пальцы легли на мою ладонь, не давая прикоснуться к коробке. Странная смесь тревоги и непонимания молнией пронзила все тело при взгляде на наши руки.

Это прикосновение… Было странным.

Тонкие мужские пальцы обжигали жаром, а подушечки слегка подрагивали, касаясь смуглой кожи на моем запястье.

Не имея абсолютно никакого желания копаться в собственных чувствах я, молча, отняла ладонь, и в попытке развеять это странное наваждение, ровным голосом произнесла:

— Спасибо. Ты тоже оказался не таким засранцем, как я себе представляла.

Дан хмыкнул и, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла. Он выглядел так, словно ничего и не произошло. Будто не было этого непонятного напряжения между нами.

Может это я все неправильно поняла? Ну, ей-богу, не за задницу же он меня схватил…

“Хотя, может я бы и не отказалась…”

Эта мысль, скользким ужом юркнувшая в мое сознание, заставила поперхнуться и залиться краской. Я украдкой бросила взгляд на сидевшего неподалеку Дана, словно он мог каким-то образом проникнуть в мою голову.

Но, нет. Злобин все так же меланхолично глядел в потолок, слегка покачиваясь на пружинящей спинке компьютерного стула.

Куда меня несет… Пять лет без мужского “внимания” явно давали о себе знать. Надо что-то сделать с этим, пока я не оказалась без трусов в постели с женатым начальником.

Не успела я додумать эту крайне полезную мысль, как над левым ухом пронеслось:

— Давай сделаем это сегодня ночью.

Я так и не поняла, где-то хлопнула форточка от сквозняка или же это моя челюсть с громким стуком брякнула об стол?

— Что? — вопрос получился хриплым и едва слышным.

Дан уперся локтями в стол, придвигаясь ко мне, и без тени насмешки повторил:

— Я согласен. Можем сделать это сегодня ночью. Глупо скрывать, что я тоже хочу этого.

Неужели я произнесла свои грязные мысли вслух? Нет… Нет, нет, нет, только не это!

Чертово сердце тут же трусливо сбежало из грудной клетки и теперь громко стучалось в глотку в попытках покинуть тело. Мне оставалось лишь гулко сглатывать слюну, чтобы хоть как-то остановить предателя.

Нет, я, конечно, чувствовала, что с этим прикосновением что-то не так, но уж точно не ожидала, что от него Дан сразу перейдет к столь интимным предложениям…

— Только начинать нужно после одиннадцати.

— П…почему? — тупо спросила я, уже устав удивляться абсолютно всем словам вылетающим изо рта капитана.

Конец ознакомительного фрагмента.