Каникулы с вампиром

Наталия Антонова (2024)

В детективное агентство Мирославы Волгиной обратился майор в отставке Федор Лагутин. Когда он прогуливался с собакой, он заметил около участка соседа мальчика в черном с лестницей. Собака спугнула незваного гостя, и тот убежал. На следующий день Федор хотел сказать соседу о странном незнакомом мальчишке, но обнаружил, что соседа убили…

Действующие лица и события романа вымышлены, сходство их с реальными лицами и событиями абсолютно случайно.

От автора

Глава 1

Отцветающие соцветья каштанов были похожи на затухающие свечи. И печальный ветер раскачивал их в ночи, точно пепел. Наступило короткое майское похолодание. Потом прошёл дождь…

Вроде бы всё как обычно. И непонятно, почему печалился ветер. Вот и тепло вернулось. Длинные лучи рассвета, точно персты античного божества, касались воздушных волн, наполняя их переливами ослепительного света, обещая буйное завершение весны.

Всё как обычно. Но… по городу поползли нехорошие слухи о том, что при невыясненных обстоятельствах пропадают мужчины, молодые и не очень.

Впрочем, сначала большая часть населения мегаполиса не придавала этим слухам особого значения, считая их газетной уткой. Некоторые особо недоверчивые даже посмеивались — на черта кому-то похищать мужчин, если вокруг столько красивых девушек и женщин. Мы-де не на Западе живём, у нас вкусы традиционные.

Но после того как информация стала приходить через третьи и вторые руки от отдалённо и даже близко знакомых людей, многие встревожились. А иные откровенно запаниковали.

До коттеджного посёлка, в котором жили детективы Мирослава Волгина и Морис Миндаугас, слухи эти не доползали долго.

Друг Шура, он же следователь Александр Романович Наполеонов, давненько в доме детективов не появлялся, ссылаясь на большую занятость на работе.

Мирослава, сама когда-то работавшая следователем, понимала специфику работы друга и не тревожила его звонками по принципу — появится время, сам позвонит и приедет.

Поэтому Морис Миндаугас, пребывая в счастливом неведении и отличном настроении, отправился утром в город за продуктами. Делал он это не слишком часто, но основательно. Сезонные фрукты и овощи у них были свои. Сначала из теплицы, а потом с небольшого огорода. Морис обожал возиться с садом, и Мирослава, глядя на его усердие, охотно ему помогала.

Но сейчас не сезон, хотя что-то уже поспевает в теплице. Но всё-таки большую часть приходится закупать на рынке. Мясо в фермерских магазинах, всё остальное в магазинах-малютках.

И всё почему? Потому что Мирослава всегда с предубеждением относилась к супермаркетам, а последнее время её нелюбовь к ним застыла на грани враждебности.

Поэтому Миндаугас, не желая ссориться с работодателем, быстро нашёл, где можно отовариваться, чтобы доставить ей удовольствие.

Кстати, рыбу он покупал только охлаждённой, его и самого пугало количество льда на замороженной рыбе в супермаркетах. А речную рыбу можно было купить на любой вкус прямо на рынке рядом с посёлком, только выловленную, иной раз ещё и трепыхавшуюся. Правда, Морис предпочитал покупать всё-таки уснувшую рыбу.

Он не раз и не два думал о том, чтобы сделаться вегетарианцем, как множество великих людей, кстати, доживших до глубокой старости. Взять того же Пифагора, писавшего в своё время:

Дабы душа не погибла от алчности брюха,

Бойтесь насытиться плотью собратьев убитых.

А великий Леонардо да Винчи высказывался ещё жёстче: «Правда, что человек — это король животных, по своей жестокости он превосходит их. Мы живём за счёт смерти других. Мы просто ходячее кладбище. С раннего детства я отказался от употребления мяса, и придёт тот день, когда к убийству животных человек будет относиться так же, как и к убийству людей».

Но, увы, видимо, это не всякому дано. Как-то Миндаугас решил поговорить о вегетарианстве с Шурой, обожавшим отбивные, котлеты, манты, жареных кур, индейку и прочее.

Но Наполеонов поманил его пальцем, а когда высокий Морис наклонился к маленькому Шуре, тот прошептал ему на ухо:

— Расскажи об этом товарищу волку.

— Почему волку? — удивился Миндаугас.

— Чтобы далеко не ехать. Волки-то и у нас водятся, а чтобы добраться до товарища тигра или льва, сколько же миль отмахать надобно. Жалко мне тебя, вот и послал, куда поближе. — И Наполеонов весело рассмеялся, радуясь своей шутке, которую Морис вовсе не счёл удачной.

— Ты, наверное, не знаешь, Шура, что и тигр и лев есть в вашем зоопарке, — парировал Морис с самым серьёзным выражением лица.

— В нашем зоопарке, — передразнил его Наполеонов и принялся уминать картошку с мясом.

Миндаугас тогда только вздохнул. На кого пенять, если сам её и натушил.

«И чего это меня на тему вегетарианства занесло ни с того ни с сего, — укорил себя Морис, — это, наверное, потому, что к нам давно Шура не приезжал».

Но градус его утреннего настроения всё-таки заметно снизился. И тут на въезде в посёлок к Миндаугасу неожиданно подошёл охранник и спросил, не знает ли он чего-нибудь про убийства, совершаемые в городе.

— Про какие убийства? — недоумённо переспросил Морис.

Охранник замялся, но потом решился и продолжил:

— Говорят, что в городе объявился вампир! Крадёт мужиков и выпивает из них кровь! — охранник сделал страшные глаза.

«Не иначе, как ужастиков на ночь насмотрелся», — подумал Миндаугас.

А охранник продолжал его выспрашивать:

— Вы ведь сейчас из города едете?

— В общем, да, — по-прежнему ничего не понимая, ответил Миндаугас.

— Так вот, я и спрашиваю, вы там разве ничего не слышали?

— Нет…

— Ну как же это?! — Охранник бросил на детектива укоризненный взгляд. — Уже и в газетах появились заметки. А в интернете — вообще страх божий! — Охранник прижал одну руку к щеке и посмотрел на детектива взглядом, в котором смешались опасение и любопытство.

— Я посмотрю в интернете, — пообещал Морис, чтобы только отвязаться от прилипшего к нему мужчины. Он не любил, когда к нему приставали с просьбами растолковать смысл слухов и домыслов.

— Ещё детективы называются, — тем временем проворчал, глядя вслед въехавшей на территорию посёлка машины, оставшийся с неудовлетворённым любопытством охранник.

Миндаугас никому не собирался объяснять, что Мирослава в интернет заглядывает редко и никогда из любопытства, лишь по острой необходимости. Сам он заходит в интернет, чтобы найти необходимые материалы по расследованию того или иного дела, а для собственного удовольствия просматривает новости, но не криминальные. Криминала им хватает при расследовании убийств по поручению клиентов.

Однако после обеда он всё-таки, ради интереса и в большей степени для того, чтобы выполнить данное охраннику слово, решил посмотреть, что же это за россказни такие про вампиров так напугали бравого охранника.

В интернете об этом и впрямь сообщались всякие нелепицы и ужастики.

— Интересно, — проговорил он, — но, скорее всего, это относится к категории «у страха глаза велики».

Он решил посмотреть, что же пишут об этом более приличные и серьёзные печатные СМИ. Странно, но оказалось, что они преподносили убийства с расчленёнкой мужских тел с не меньшей сенсационностью, чем интернет-издания.

Мирославу Морис нашёл в гостиной. Она лежала на диване и читала толстенную книгу. При ближайшем рассмотрении это оказался второй том словаря русского языка Ушакова.

— Что? — спросила она, оторвав глаза от страницы. — У нас появился клиент?

— Нет, скорее, вампир.

— Кто? — удивилась она.

— Вампир.

— И что он у нас делает? Ловит лягушек в нашем пруду и высасывает из них кровь?

— Не в прямом смысле у нас, — поморщился Морис, — а в городе.

— Граф Дракула прибыл на побывку? — фыркнула она и попыталась снова уткнуться в словарь.

— Не всё так весело, — не дал ей этого сделать Миндаугас. — СМИ пишут, что он похищает мужчин, выпивает из них кровь, а обескровленные тела разрубает на куски и возвращает дамам сердца или родственникам.

— Вот извращенец, — лениво возмутилась Мирослава.

— Вообще-то я не шучу, — задумчиво проговорил Морис, поглаживая пушистого чёрного кота, примостившегося на диване рядом с хозяйкой.

— Да?

Он кивнул.

— Странно. Надо Шуру расспросить.

— Так он вам и сказал, — скептически улыбнулся Морис.

— После допроса с пристрастием выложит всё как на духу, — уверенно проговорила Мирослава.

— По такому случаю придётся запечь куриные окорочка в фольге и испечь пирог с клубникой.

— Это уж на твоё усмотрение, — отозвалась Мирослава и снова уткнулась в словарь.

Сама она готовить не любила, поэтому охотно признавала кулинарный талант Мориса. Но главным фанатом приготовленных Миндаугасом блюд был Наполеонов. И детективы нередко пользовались Шуриной слабостью — хорошо поесть — и расставляли ему кулинарные ловушки.

Вот и на этот раз Морис отправился на кухню готовить приманку. А на Мирославу возлагалась задача использовать её так, чтобы она сработала.

Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, она позвонила Наполеонову и стала рассказывать, как они скучают по нему.

Рассказ её был так живописен и эмоционален, что следователь, несмотря на то что знал свою подругу с раннего детства, сразу же поверил ей и стал оправдываться:

— Славочка, родная, я и сам о вас с Морисом соскучился. Но если бы ты только знала, сколько навалилось на меня работы! И я выгляжу как гном под пятеричным мешком с картошкой.

— Почему с картошкой? — удивилась Мирослава. — Ты, наверное, хотел сказать, с золотом.

— Да на фиг мне сдалась такая куча золота! — искренне возмутился Наполеонов. — А вот жареной картошечки я бы поел.

— Тебя что, мама дома не кормит?

— Кормит, но всё норовит в меня впихнуть только полезные продукты, — пожаловался он и добавил: — совсем, как ты.

Волгина рассмеялась и сказала:

— А Морис собирается запекать куриные окорочка в духовке с картошечкой и луком, как ты любишь.

— Не трави мою душу! — жалобно воскликнул Наполеонов.

— И ещё сладкий пирог с клубникой, — добавила она, безжалостно подкидывая хворост в костёр чревоугодия друга, — пальчики оближешь.

— Инквизиторша! — пробормотал следователь.

— Ну что ты, Шурочка, — пропела она ласково, — я же токмо из-за любви к тебе.

— И когда он собирается всё это приготовить? — спросил расстроенный Наполеонов.

— Сегодня к ужину.

— Я, пожалуй, приеду вечером к вам, — проговорил следователь нерешительно.

— Конечно, приезжай, родненький. Мы будем очень рады!

Не прощаясь, следователь положил трубку. И подумал самодовольно: «Ишь, как соскучились обо мне. Я-то думал, что и не дождусь до пенсии, что Славочка мне сама позвонит».

Тут он лукавил, Мирослава время от времени ему звонила, правда, больше по делу. Так ведь и на этот раз…

Волгина послушала короткие гудки, доносящиеся из трубки, и улыбнулась:

— Ишь, как жалобно пикает.

К приезду неподозревающего о подвохе Наполеонова у детективов всё было готово.

Ужин удался на славу. После чая с пирогом Шура окончательно пришёл в расслабленное расположение духа. Он буквально лучился от умиротворения и готов был замурлыкать так же самозабвенно, как растянувшийся на кресле Дон.

И тут Мирослава совершенно неожиданно для следователя спросила:

— Шур, а никаких громких преступлений за последнее время в городе не совершалось?

— Ты имеешь в виду ограбление банка? — попытался отшутиться он.

— Нет, я имею в виду расчленёнку мужчин вампиром!

Наполеонов вытаращил на неё глаза.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — наконец выдавил он из себя.

— Морис! — сказала Мирослава.

И Миндаугас тотчас положил перед следователем распечатки статей из интернета.

— Жёлтая пресса, — презрительно отпихнул от себя листки Наполеонов.

— Тут пресса всех цветов, — заметила Мирослава, — так что колись!

Наполеонов продолжал запираться, но потом всё-таки выдал толику информации, которой вполне хватило Мирославе для размышлений.

Итак. Полиции приходилось выезжать по вызовам в самые разные районы города и забирать разрубленные на куски тела мужчин, упакованные в непромокаемые мешки. Экспертизе удалось установить, что все жертвы перед смертью имели половой акт — и, скорее всего, добровольный. Так как никаких следов связывания и перетягивания конечностей обнаружено не было.

После чего все жертвы были умерщвлены при помощи тонкого орудия. Перед этим они пили алкоголь с большим количеством снотворного.

То есть оказывать сопротивление своему убийце они не могли. И наверное, самое главное то, что из тел жертв, вероятнее всего, сразу после смерти была выкачена практически вся кровь.

На вопрос о том, какие у полиции имеются версии, Наполеонов отвечать отказался.

Мирослава решила больше не пытать друга детства и не портить ему окончательно столь великолепно начавшийся вечер.

На вопрос следователя, откуда они узнали о вампире, Морис честно признался, что ему рассказал об этом охранник, дежуривший на въезде в посёлок.

— А остальное Морис разрыл в интернете, — добавила Мирослава, — и я просто ушам своим не поверила.

Наполеонов пожал плечами и сделал вид, что полностью отдался любованию вытянувшимся во всё кресло котом.

Мирослава снова пошла на хитрость и попросила ласково:

— Шурочка, спой нам что-нибудь.

— И что же вам спеть? — прищурился следователь.

— Да всё что угодно! Ты же знаешь, мы преданные поклонники твоего таланта. — И она незаметно толкнула Мориса локтем в бок.

Тот сразу же закивал:

— Да, да, самые преданные. Я сейчас гитару принесу.

Пока Миндаугас ходил за гитарой, Шура внимательно рассматривал непроницаемое лицо Мирославы. И решил про себя, что его подозрения необоснованны, и то, что званый ужин совпал с расспросами о вампире, всего лишь случайность.

«Морис уж точно не стал бы так глупо подставляться, ссылаясь на охранника. Ведь проверить это пара пустяков», — окончательно успокоил он себя.

Миндаугас принёс гитару из «Шуриной» комнаты, которая имелась в коттедже, и положил её ему на колени.

— Я вам спою песню, которая называется «Не герои своего времени…».

Он посмотрел на приготовившихся слушать детективов и запел:

Мы очерствели поневоле,

Мы перестали в мире жить.

Чужой не чувствуем мы боли…

И разучились мы любить

Не только край родной — отчизну,

Но и людей, что нам близки.

Чего хотим мы в этой жизни?!

Богатства, власти?! До тоски

Себя доводим мы стремленьем

На гребне быть и быть как все.

До тупости уничтоженья

Молясь гламуру и попсе.

И всё вокруг нас суррогаты —

Еда, знакомства и среда.

Нам кажется, что мы богаты,

И то, что будет так всегда.

И только стоя у последней,

Быть может, роковой черты,

Мы видим нашу душу бедной

Без истины, без красоты.

На ней остались лишь лохмотья

Пустых стремлений и страстей.

И стоило за них бороться?

Швыряя чувства и людей,

Не лучше ль просто жить? На звёзды

Любуясь в небе, не спеша,

И жизнь любить за хлеб, за воздух,

За воду. И тогда душа,

Не зная зависти и лести,

Не станет враждовать с судьбой.

И будет всё у нас по чести,

И каждый станет сам собой.

После этого вскоре все разошлись по своим комнатам, слегка встревоженные и охваченные смутным ощущением чего-то неведомого и настораживающего.

Однако ночь прошла благополучно. Никто не разбудил их тревожным звонком в неурочный час. И наступившее утро было светлым, тёплым, благоуханным и озвученным трелями птиц.

— Если бы вы знали, ребята, как мне не хочется от вас уезжать, — признался Шура за завтраком.

— Так и нам не хочется с тобой расставаться, — улыбнулась Мирослава.

А Морис согласно кивнул.

— Увы, — вздохнул следователь, — долг превыше всего.

— Оно, конечно, так, — согласилась Волгина, — но ты всё-таки приезжай к нам почаще.

— Постараюсь, — пообещал Наполеонов.