Ведьмин суд

Натали Герц (2024)

Захватывающая история взросления юной ведьмы Циссавилии Маривальди. Сможет ли девушка разобраться в своём запутанном прошлом? Ведьмы жаждут мести. Удастся ли Цисси, узнав всю правду, сохранить свои чувства, или реальность погубит её? Главным героям предстоит пройти длинный путь от взросления до совместного будущего. Поглотит ли их пламя мести либо же они вместе придут к наилучшему исходу? Юная ведьма, загадочный герцог и алчный король, ложь красной нитью оплетает их судьбы, какой же финал уготован героям судьбой? Книга является первой частью дилогии.

Глава 5

Лето подходило к концу. В завершение месяца всегда наступал день, которого Циссавилия ждала с нетерпением. Сегодня она проснулась еще до рассвета. Накинув халат, девушка встала с кровати и босиком направилась к окну. Распахнув его, она вдохнула полной грудью: «Ах, как прекрасно пахнет!», подумала Цисси, свежий утренний воздух был наполнен ароматом поспевших яблок, которые уже падали под деревья и застилали траву.

Сад перед главным домом был полон яблоневых деревьев, поэтому сладкий аромат всегда наполнял герцогство к концу лета. Ночи становились холодными, утром было очень свежо и, глядя в окно, Цисси наблюдала плотное облако тумана, укрывающего окрестности. Солнце восходило, и его свет прорезал туман. Можно было наблюдать как первые лучи медленно проявлялись в густом облаке.

Зрелище пробуждения природы, наполняло энергией, Циссавилия медленно дышала, заряжаясь на сегодняшний день и чувствовала, как каждая клеточка ее тела расправляется после сна вместе со всем окружающим миром. Цисси явно принадлежала этому миру, миру природы, она чувствовала, что была неотъемлемой частью этого сада, темнеющего за поместьем леса, речушки, протекающей невдалеке. Ветер шептал ей, а солнце поглаживало лучами. Между ней и миром природы происходил энергообмен, она сама, того не понимая, черпала силы, пользуясь истинно ведьминским методом.

Цисси, наслаждаясь ощущением, перевела глаза, взгляд её упал на тренировочную площадку. Она видела, что на площадке кто-то есть, но в темноте не могла уловить личность человека. “Ах, неужели там Рафаэль?”, — подумала девушка и всеми фибрами души пожелала увидеть кто же там был. Напрягая глаза, она начинала видеть всё чётче и чётче, вплоть до того, что рассмотрела не только человека на площадке, но и волшебную ауру вокруг него, расходящуюся густыми волнами при каждом взмахе его меча.

Оказалось, что на поле был не капитан. Рассматривая мужчину, девушка вынуждена была признать, что не так уж он и страшен, как ей показалось вначале. Возможно даже, что герцог был красив, но только, возможно. И уж точно не красивее её любимого Рафаэля. Несмотря на свои мысли, Цисси смотрела на Александра, как заворожённая, не отрывая глаз, и не заметила, как солнце уже полностью встало. В этот момент мужчина обернулся и посмотрел, как ей показалось, прямо в её глаза.

Девушка ойкнула и присела на пол, спрятавшись от пристального взора. Она нервно дышала и про себя повторяла: “Не может быть, было слишком далеко, чтобы он уловил мой взгляд, мне просто показалось… И вообще! Кто сказал, что он, красив? Вот уж совсем нет!”, — подытожила для себя Цисси. С этими размышлениями она осторожно прикрыла окно и, пригнувшись, дошла до кровати, мысль о том, что герцог наблюдал за ней, всё же слегка пугала. “Ой, да какая мне разница, увидел или нет, у меня много планов, и до него мне совсем нет дела”, — хмыкнула девушка и вдруг осознала: «Мне же нужно готовиться к празднику. К вечеру надо быть самой красивой».

Сегодня был день рождения Циссавилии, ей исполнялось пятнадцать. Пока она причёсывалась и, в кои-то веке, наряжалась, герцог возвращался с тренировки, и думал о том, что им с именинницей давно пора познакомиться лично. Ему стоит зайти к ней на празднование. Днём ранее герцог разговаривал с Урсой и предлагал свою помощь в сборах. В гардеробных бывшей хозяйки поместья было множество платьев, фасоны которых до сих пор пользовались популярностью в столице. Драгоценности и украшения тоже были в наличии, всё это герцог с удовольствием отдал бы для празднования, но Урса предположила, что Цисси сама захочет подготовиться к своему дню.

Сборы к празднику были полностью возложены на именинницу, чему она несказанно обрадовалась. На своём первом приёме она планировала появиться в неземном образе, который сама же и придумала. Цисси долго фантазировала о том, как будет прекрасна: блестящее платье, высокая прическа с бантиками и цветами, макияж. Юная Циссавилия преспокойно приводила себя в порядок, щебеча какую-то песенку, и даже не подозревала, что ждёт её вечером.

Весь день в поместье прошёл в хлопотах. Дни рождения особо не праздновались до совершеннолетия. Никто не устраивал полномасштабные приёмы с приглашенными гостями вплоть до дебюта, но отметить в кругу семьи никто не запрещал. Циссавилия была всеобщей любимицей. Её обожали и слуги, и рыцари, и в ней души не чаяли близкие. Поэтому все желали устроить для неё весёлый праздник.

К вечеру все приготовления были завершены: в зале накрыли несколько больших столов, слугам и рыцарям было разрешено присое волосы, подобрав у лица. По длине ей вплели несколько белых цветочков диниться к неофициальному приёму. Столы пестрили изобилием блюд, стены были украшены лентами и цветами, от люстры тянулась разноцветная гирлянда, намечался весёлый праздник для каждого обитателя поместья. Все ждали главную героиню сегодняшнего вечера, хотя до официального начала праздника ещё оставалось время. Всем уже не терпелось начать.

Фарадин постучал в дверь комнаты, решив проверить, не собралась ли девушка. Вдруг она сидит в комнате, томясь в ожидании праздника. Весь день Цисси бегала туда-сюда, спрашивая у горничных то ленточку, то цветочек, то шпильку. Мужчина открыл дверь и шагнул в комнату.

— Малышка, ты готова?

Цисси лежала на кровати и плакала. Фарадин подбежал к ней.

— Что случилось, дочка? Неужели кто-то обидел тебя? — обеспокоенно забасил мужчина.

Тут Фарадин осмотрел именинницу внимательнее и, кажется, понял в чём было дело. Похоже, что, готовясь к своему празднику, девушка не удержала фантазию в руках и немного переборщила. Раньше они отмечали этот день тихо, но в этом году был устроен праздник, чтобы отрепетировать предстоящий дебют. И судя по виду, Цисси перенервничала. Фарадин смотрел на неё, сдерживая смех.

Платье было усыпано разноцветными конфетти с блёстками, волосы девушка зачесала и подняла в высокую прическу, которая пышным облаком высилась над макушкой. Хуже было от того, что Цисси наколола на прическу с десяток бантиков и вплела цветочки. С красной помадой на губах и немного на зубах и размазанными черными глазами, она была похожа на пони, на которых катали детишек во время городских фестивалей. Обычно именно им раскрашивали гриву, заплетали косички и вплетали в них кучу бантиков, одевая на них пышные сёдла с рюшами и смешные шляпки. Девочки визжали, когда родители покупали им поездку на волшебной лошадке.

Фарадин не удержался и фыркнул. А затем, попросив подождать минутку, помчался в соседнюю комнату за Урсой. Женщина незамедлительно взяла всё в свои руки и вытолкала мужа за дверь, сказав, что это только между девочками. Мужчина привык видеть свою дочь весёлой, слегка растрёпанной девчушкой. Она никогда не заботилась о внешнем виде, заплетала две косички, чтобы волосы не мешались, платья носила такие, чтобы в них было удобно прыгать и бегать или же вовсе переодевалась в тренировочную форму. У неё зачастую были ссадины на коленках и поцарапанные ветками руки. Она была настоящей разбойницей, убегала в лес, лазала по деревьям, купалась в реке. Отец даже не думал, что на свой день рождения дочка решит превратиться в принцессу.

Урса подошла к Цисси и стала нежно её поглаживать.

— Ну, ну, дорогая, поднимайся и вытирай слёзы. В этом нет ничего особенного! Ох, в молодости… Видела бы ты нас с подругой, когда мы в твоём возрасте лазали к моей маме в комнату. Мы обвешивались её туалетами, косметики у нас не было, но мы мазались сажей и глиной… ох ужас”, — Урса даже передёрнулась и, рассмеявшись, продолжила гладить дочку.

Цисси немного успокоилась, но тут же вновь разревелась:

— Он т-тоже придёт, о-он увидит меня… тако-ой и будет смеяться, — заикалась девушка, давясь слезами.

— Кто придёт, дочка? Кто увидит?

— Р-рафаэль… — и девушка снова залилась слезами.

— Ох, дорогая моя, Рафаэль ни за что бы не стал смеяться. — улыбнулась Урса. — Давай, поднимайся, мы сейчас быстро всё исправим, главное делать всё по возрасту. Ты и так юна и прекрасна, поэтому мы лишь подчеркнем твои достоинства. — женщина подмигнула Цисси и потянула её вслед за собой, заставляя встать с кровати.

Цисси перестала плакать и посмотрела на Урсу с нескрываемой надеждой, в помощь позвали двух горничных. Девушку быстренько умыли и усадили в кресло, где принялись расплетать её причёску. Урса же проследовала в гардеробную, которой ранее предлагал воспользоваться герцог. В комнате были сотни богатых платьев и прочих дамских туалетов. На стене висел огромный портрет хозяйки: светловолосой худощавой женщины с острым носом и высоким лбом, ее серые глаза так и сверлили Урсу, будто говоря ей проваливать с её территории.

Ведьма отвернулась и взмахнула руками, тут же перед её глазами пронеслись все варианты гардероба. Выбор пал на лёгкое персиковое платье с завышенной талией и воздушными рукавами. Оно было простым и идеально подходило молодой леди. Урса взяла тонкое шейное украшение белого цвета с жемчужиной на ленте и не забыла захватить заколку с белым цветком.

В комнате горничные уже расчесали именинницу и слегка подвили её тёмные волосы, подобрав у лица. По длине ей вплели несколько белых цветочков и подвязали в низкий хвост лентой. Урса принесла девушке платье и помогла горничным с лёгким макияжем. Приготовления были завершены, и с небольшим опозданием главная героиня вечера всё же прибыла на свой праздник. Образ девушки был наполнен нежностью, словно только что распустившийся бутон, расправляющий свои складочки после долгого сна. Все гости были восхищены красавицей.

Спускаясь по широким белым ступеням мраморной лестницы, Циссавилия быстро пробежалась по залу глазами, она искала Рафаэля. Но его нигде не было видно. Слегка опечалившись, что он не увидел её появления, она всё же спустилась к гостям. Собравшимся досталась самая лучезарная улыбка, на которую только было способно взволнованное лицо именинницы. Приём начался!