Новое утро

Натали Дженнер (2024)

От автора бестселлеров «Общество Джейн Остен» и «Девушки из Блумсбери». Карьера драматурга Вивьен Лоури висит на волоске — поставленная в Вест-Энде пьеса провалилась из-за резких отзывов рецензентов. Будущее в Лондоне туманно, и по предложению подруги Пегги Гуггенхайм Вивьен уезжает в Рим, помогать в работе над сценарием фильма. В Италии, которая разрывается между запятнанным прошлым и потенциально светлым будущим, между освобождением послевоенного кинематографа и ограничениями католической церкви, которые пронизывают саму душу страны, Вивьен пытается построить новую жизнь. Но сталкивается с давно похороненной правдой о недавней мировой войне и тайной о том, что на самом деле произошло с ее женихом. «Захватывающий роман, объединивший прошлое и будущее». — Westport Magazine.

Глава 11

Гастингс, Англия

24 октября 1942 года

Вивьен лежала в постели в квартире своей бабушки, когда начались схватки.

Ребенок появился на свет с опозданием на несколько дней. Вивьен точно знала, когда должна была родить, потому что прошло ровно девять с половиной месяцев с даты, выгравированной на задней крышке ее часов «Картье»: 22 января 1942 года. Часы были подарком ее жениха — памятью о свидании на их единственную ночь, проведенную вместе. Они встретились, когда он был в отпуске и смог улизнуть из семейного особняка в Лондоне, чтобы провести выходные у моря. Родители Дэвида, лорд и леди Сент-Винсент, были недовольны его выбором невесты, и молодые не хотели усугублять ситуацию и оказаться застигнутыми кем-то из многочисленных слуг. Дэвиду и Вивьен было чуть за двадцать, и они страстно любили друг друга. Но Вивьен принадлежала к низшему среднему классу (чем вообще занимался ее отец? — титулованная семья часто задавалась этим вопросом), и чудачество матери (во время единственной встречи двух семей в отеле «Рояль» произошел инцидент) превратили ее в «простушку» в глазах будущих родственников мужа.

Вивьен терпеть не могла, когда ее заставляли чувствовать себя заурядной. В дополнение к своему бесспорному чувству стиля и привлекательной внешности, она обладала блестящим интеллектом, так как только что окончила Даремский университет с красным дипломом. Она научилась читать и писать еще до того, как пошла в школу, и к концу подросткового возраста в ящике ее стола уже лежало несколько разных рукописей — в них она пыталась нащупать голос и структуру историй, которые хотела рассказать.

Дэвид изучал греческий и латынь в Оксфорде (позже Вивьен часто думала, как бы ему понравился Рим), и после окончания учебы предполагалось, что он будет управлять обширным семейным поместьем в Скиллертон-холле. В отличие от других известных им титулованных семей, которые были вынуждены по частям распродавать родовые поместья, Сент-Винсенты были образцом стойкости. Их безжалостность к девушкам вроде Вивьен отражала их приоритеты: семья должна добиться успеха любой ценой.

Вивьен, с другой стороны, происходила из небогатой семьи, что было верным признаком слабости. У нее не было приданого, зато была слабоумная мать и весьма посредственные связи. Красота и стиль никогда не могли искупить эти грехи. В семье, столь приверженной идее генетического превосходства, Дэвид выделялся среди других членов дома Сент-Винсент как аномалия. Ему нравились все, ему было все равно, откуда они родом («В конце концов, моя прабабушка разливала пиво в уэльском пабе»), и он так легко отдавался делу, что любой, кто узнавал его, чувствовал себя так, словно только что встретил своего лучшего друга.

Отпуск на побережье должен был быть очень коротким. В конце месяца пехотная дивизия Дэвида отправлялась в Северную Африку. Вивьен не была азартным человеком, но шансы на то, что свидание будет долгим, были невелики. Она взяла с собой свою маленькую мятно-зеленую комбинацию, а он — французские презервативы из тайника соседа по комнате, и вместе они решили, по крайней мере, самостоятельно распорядиться своей невинностью в этом сошедшем с ума мире. Надпись на часах Вивьен в конечном итоге стала свидетельством того, насколько важной может быть одна-единственная ночь. Она символизировала так много всего: первый раз вместе, союз, прощание. Урвать столько жизни вместе, сколько им может больше никогда не выпасть.

Конец ознакомительного фрагмента.