Моя жизнь и мои путешествия. Том 1

Ной Маркович Мышковский

Книга описывает период массовой эмиграции евреев из Российской империи после погромов конца 19-го — начала 20-го века. Будет интересна всем, интересующимся историей нашей страны. Также представляет интерес для всех интересующихся предысторией образования государства Израиль. Кроме того, воссоздаёт живописную картину жизни в России, Польше, Германии, Англии и Америке того времени.

Глава 13

Первые годы в Варшаве

Моими первыми знакомыми и друзьями были мои соотечественники из Мира. Больше всего я подружился с двумя из них: Вулфом Эпштейном — приказчиком в суконном магазине на улице Генше, сердечным, сильным и чувствующим человеком исключительно доброй и красивой натуры и с Рафаэлем Лейбом Исааксоном, отец которого был в то время раввином Кайданова. Рафаэль Лейба получил раввинское образование, был одним из лучших учащихся Мирской иешивы и любимым учеником рава Хаима Лейба — главы иешивы. Но он «сошёл» с прямого пути. Он отверг Талмуд и начал изучать языки и математику. В Варшаве он работал бухгалтером в крупной и известной часовой компании. В то время он готовился поступить в зарубежный университет. Они познакомили меня со своим другом, который был племянником Вулфа Эпштейна — Авраамом Кастелянским. Мы вчетвером поддерживали нашу дружбу долгие годы, пока наши политические интересы не разлучили нас. Исааксон и я стали сионистами, а Эпштейн и Кастелянский стали бундовцами⁹³ и, союз был разрушен. Первые три-четыре года мы были неразлучны: четверо друзей с одной душой и одним сердцем. И это было хорошо для нас. Мы вместе читали, вместе танцевали, всегда вместе проводили время, вместе ходили в театр, вместе навещали наших подруг и часто, очень часто, вместе ели. Но больше всего я любил Исааксона. Я просто скучал по нему. И действительно, он был необыкновенной личностью — человеком не от мира сего. Если есть святые люди, то он был одним из них. В жизни он был кристально чист, оставлял себе минимум и делился со всеми своим последним кусочком. Большую часть своего бюджета он тратил на книги. Он любил изучать философские и социально-экономические книги. Был влюблён в Шолом-Алейхема и Фруга. У него была прекрасная идишская библиотека — мне кажется, там было все, что до недавнего времени издавалось на идише. У него также была прекрасная библиотека на иврите и множество серьёзных книг на других языках. Никаких других удовольствий, кроме духовных, он не искал. Он всегда жил принципами милосердия, доброты, красоты и добра и с гордостью подчеркивал, что все это всего лишь еврейские принципы.

Такая жизнь и стрессы продолжались почти целый год, пока однажды утром, когда я еще спал, меня не разбудил мой друг Вулф Эпштейн и не спросил меня:

— Ной, ты хочешь занять хорошую должность?

— С величайшим удовольствием, — ответил я.

— Так что вставай, одевайся, я хочу взять тебя с собой.

Я быстро оделся, и мы вышли из комнаты. По дороге он мне говорит:

«Здесь, на Налевке, есть большая гостиница „Отель Север“. Там нужен молодой человек, который будет вести книги на русском языке. Ты подойдёшь для этой работы. Владелец отеля заболел. Он находится за границей, на курорте, и его место занимает жена. Она умная и современная женщина. Тебе будет легко с ней сговориться. Я рассказал ей о тебе, и она сказала мне привести тебя».

Мы вошли в отель, он меня представил. Прошло немного времени, и я стал управляющим гостиницы. Моя первая зарплата была пятьдесят рублей в месяц плюс номер в гостинице и ночлег с завтраком.

Вот так я был вознесен и возвышен одновременно.

На своей должности я зарабатывал намного больше пятидесяти рублей в месяц. Я писал для гостей разные бумаги, за что тогда неплохо платили. Я писал просьбы о выдаче иностранных паспортов, для тех, кому приходилось ездить за границу по делам или лечиться. Еще я писал в вышестоящие инстанции прошения для гостей, для тех из них, кто хотел получить разрешение остаться в Варшаве на более длительный срок, и мне за всё платили. Я жил просто в достатке. Обедал в богатых ресторанах, очень часто посещал польский театр, еще больше посещал оперу. В то время я также нанял двух учителей: поляка, чтобы он обучал меня латыни, греческому и высшей математикой, и француза — он должен был обучить меня своему языку. Я купил много книг. Много времени я посвятил «Капиталу» Карла Маркса⁹⁴, а также Зомбарту⁹⁵, Плеханову⁹⁶, Каутскому⁹⁷, Михайловскому⁹⁸. Прочитал немало книг по социологии. Меня также очень интересовала захватывающая идишская литература. Я потерял рассудок. Тогда я покупал все новые идишские издания. Меня особенно интересовала еврейская история и жизнь евреев всего мира, и я читал книги, как пьяный. Но все это не мешало мне одновременно наслаждаться жизнью, но не в пошлом смысле этого слова.

В то время я привез в Варшаву свою дорогую сестру Хани, чтобы она тоже смогла ощутить вкус жизни большого города. Дома она была сдержанной, замкнутой. Кроме книг, ее ничего не интересовало. «Пусть она немного очеловечится», — подумал я.

Однажды я еду по Налевке и встречаю своего земляка (нынешнего великого поэт Иосифа Рольника⁹⁹). Разговорились. Я спрашиваю его, как он живет, и он говорит мне, что работает на комиссионера. Он должен таскать тяжелые посылки, ему приходится обслуживать всех приезжающих из предместий, ему приходится покупать мануфактуры для своего начальника. Он много работает и мало зарабатывает. Я пригласил его пожить со мной в отеле, где я работаю. Он принял приглашение. Я отдал ему свою вторую комнату, и мы прожили вместе несколько месяцев. Моя гостиничная жизнь была очень беспокойной. Туда обычно приезжали люди со всего мира, в основном евреи из Литвы, Польши, России, Галиции, Австрии, Германии, даже из Сибири. Я всех знал и полюбил слушать, как они рассказывают о своих городах, своих странах, как там живут евреи. Со многими гостями, c теми, кто уже часто приезжал раньше, я близко сошёлся и принимал их как своих любимых гостей. Мы вместе ели и проводили вечера вместе.

Моего любимца Лейба Исааксона в это время не было в Варшаве. Он уехал в Женеву, в Швейцарию, и стал там студентом философского факультета, но мы часто переписывались. Он много писал мне о Теодоре Герцле¹⁰⁰, о сионизме, причем писал возвышенно и с энтузиазмом. Так что его мысли прочно вошли в мою голову, и я ими очень заинтересовался. Я начал думать, как было бы хорошо, если бы все евреи мира поселились в Земле Израиля, где они могли бы вести свою независимую жизнь, новую жизнь, на принципах свободы, братства, справедливости и красоты. В одном из писем он писал мне об одном из «наших» евреев — докторе Хаиме Житловском¹⁰¹, который читал в Женеве лекцию о том, что мы — нация, со всеми атрибутами нации, со своей историей, уникальной культурой, уникальным духовным миром и особым языком. Наша главная проблема — это наша деклассированность. Мы, евреи, должны перейти к полезному производительному труду и, прежде всего, к деревенскому труду. Мы должны бороться не только за равные гражданские права, но и за свои национальные культурные права. Письма Исааксона ко мне внесли порядок, понимание, ясность в мои смутные мысли и обозначили, так сказать, мою будущую цель в жизни.

Я стал читать еще больше книг о еврейской жизни, о национальном вопросе, о борьбе евреев в странах их расселения, о их борьбе за собственное «Я», о великих заслугах моего народа перед человечеством, о нашем великом нравственном вкладе в общечеловеческие ценности. И чем больше я читал и думал, тем более сознательным националистом я становился.

Моим самым больным местом стало положение евреев в мире. У меня не могло быть лучшего примера, чем ситуация с евреями в России того времени: голод и лишения, лишение всех возможностей человеческой жизни, лишение всех прав человека и гражданина. Циничное отношение к нам со стороны русских и поляков, издевки, льющиеся ежедневно на нас через прессу, принижение всего самого известного и лучшего из того, что у нас есть, задевало меня в высшей степени.

Тогда в России и Польше не было социалистического движения в том смысле, как мы его понимаем сегодня. Как — то я слышал о социалистах, о Народной Воле, о Желябове, Перовской. Как-то в моем родном городе Копыле арестовали каких-то социалистов, но я так и не понял, чего они хотят. Я знал одно: им не нужен император. Что ж, будучи в шестом классе нашей городской школы, я тоже не хотел присягать Николаю второму, когда он взошёл на престол. Я что, тоже социалист? Правда, моя мать однажды рассказала мне о некой Кляйнбарт, ее коллеге, которую отправили в Сибирь, и о Жене Гурвич (сестре Ицхака-Айзика Гурвича¹⁰²). И она рассказывала мне о них, как о чем-то священном, как о сверхлюдях, но социалистом я стал не из-за этой истории…

В то время на поверхность еврейской жизни всплыла фигура Теодора Герцля, и вместе с ней сионистская идея стала очень популярной. Об этом писали в еврейской прессе, об этом говорили повсюду, проводили собрания, читали лекции. Меня пригласили на некие лекции. Я посетил их, хотя они были нелегальными. В это время я слышал речи Яшунского¹⁰³, Членова¹⁰⁴, Моцкина¹⁰⁵ и Подлишевского¹⁰⁶. Я побывал однажды в богатом доме, на тайном собрании сионистов и с тех пор считаю себя сионистом.

В один прекрасный день в нашем отеле появились странные гости. Один — раввин Соловейчик, доктор Брук¹⁰⁷, какой-то великий бунтовщик Зиф, другой раввин из Лиды — Рейнес¹⁰⁸ и многие другие. Все они наполнены какими-то тайнами, проводят консультации, и к ним приходят Яшунский, Членов и Подлишевский. Они вызывают меня и признаются, что у некоторых из них нет загранпаспорта, а им нужно ехать в Женеву в Швейцарию. Они хотят, чтобы я достал для них паспорта. По поводу денег, говорят, «не о чем беспокоиться», но паспорта им нужно получить как можно скорее, в течение пяти дней. Я узнал, что они собираются на первый Сионистский конгресс¹⁰⁹ в Женеве. Но я сказал в паспортном столе, что некоторые из них едут за покупками, другие к светилам медицины, а остальные на воды. В назначенное время они получили паспорта, и я был счастлив, что позаботился о них, потому что смотрел на них как на святых, как на сверхлюдей как на спасителей моего народа.

Через несколько дней я с величайшим вниманием прочитал отчеты Конгресса и был точно проинформирован обо всем, что там происходило.

С первого конгресса Теодор Герцль стал самым популярным евреем во всём мире, и у угнетенных еврейских масс появилась очень светлая надежда на национальное спасение. В то время мы почувствовали, что в еврейской жизни наступила новая эпоха — эпоха возрождения еврейского народа. И меня охватило прекрасное настроение. Вокруг большой яркой звезды — вокруг доктора Герцля — сияли и другие звезды — имена Макса Нордау¹¹⁰, Израэля Зангвилла¹¹¹ и многих других.

Собралась еврейская интеллигенция, даже много ассимилированной интеллигенции, и все рассказали о еврейских страданиях, о нашей ненормальной жизни, и показали путь к свободному, нормальному еврейскому существованию, при котором мы сами будем себе хозяевами, и только мы будем определять свое место в жизни. Мне стало ясно, что пути свободного еврейского национального развития ведут через Землю Израиля. Лучшие сыны нашего народа взяли на себя задачу осуществить самую прекрасную мечту еврейского народа за последние 2000 лет — вернуть еврейскую землю еврейскому народу и еврейский народ еврейской земле. Эта идея пробудила широкие еврейские массы, призвала их к национальной свободе, зажгла великим идеалом, дала им цель в жизни, дала им утешение в их горестях, дала им смелость и надежду на решение.

Съезд завершил свою работу, делегаты разъехались по своим местам проживания, а делегаты, уехавшие на него несколько недель назад, вернулись в мою гостиницу. Они приехали счастливые, полные энтузиазма, наполненные новыми ощущениями и впечатлениями. Они не переставали говорить о съезде ни на одну минуту, и их речи также наполняли меня величайшим энтузиазмом.

Из моих друзей среди молодежи в Варшаве я был единственным, кто с таким энтузиазмом относился к сионизму. У моего друга Рафаэля Лейба Исааксона тоже было такое же отношение, но его в то время не было в Варшаве. Оказавшись в Швейцарии, он написал мне оттуда восторженное письмо о съезде, на котором присутствовал с большим удовольствием. Все остальные мои друзья были не согласны с сионизмом. И мы с ними часто спорили и ссорились. У них был другой идеал. Они говорили о всем человечестве и очень восхищались Карлом Марксом, который показал путь к освобождению всего человечества и средства создания нового общества трудящихся — социалистического общества, — которое будет включать в себя евреев, и сделает всех счастливыми.

Я, конечно, тоже был за это, но мне совсем не нравилось, что они не включили еврейский национальный вопрос в свою программу, ведь они считали еврейский вопрос частью общечеловеческих проблем и полагали, что нам не нужно выделять наш вопрос из других требований. «Нам нужно вести только классовую борьбу, — утверждали они, — а не национальную борьбу». В целом национализм не был у них популярен. Кроме того, они отрицательно относились ко всем ценностям еврейской жизни. Их космополитизм оттолкнул меня от них.

Они — друзья моей юности — несли в себе тайны. У меня завязались новые знакомства с молодежью из Брянска, Белостока, Гомеля, Минска и Вильно. Все они делали какую-то работу, о которой я ничего не знал. Правда, меня это интриговало, но спрашивать их об этом с моей стороны было бы бестактно. Наши отношения стали очень близкими, и мы чувствовали, что становимся друзьями.

В это время в Варшаву приехал Ш. Закс, мальчик лет восемнадцати или девятнадцати, и вселился в мою комнату. Поскольку кровати для него не было, и платили ему очень мало, он спал на большом ящике. Он прекрасно разбирался в еврейских знаниях. Наверное, набрался в иешиве. Он хорошо знал русский и немецкий и уже был светским человеком. Изучал Карла Маркса и начал переводить политическую экономию Богданова¹¹² на идиш. В свободное время он изучал политическую экономию с еврейскими рабочими. В то время знание политической экономии было необходимой предпосылкой для более способных и проницательных интеллектуалов и рабочих. Это дало им возможность выйти на передовые позиции борьбы за социализм.

Вскоре к нам присоединился и мой друг Кастелянский, потому что мы уже спали в одной комнате. Через них я познакомился с первыми еврейскими социалистами, основавшими организацию Бунд в Варшаве. Тогда я впервые столкнулся с нелегальной брошюрой. Должно быть, это было в 1898 году. Я зашёл к одному интеллигентному молодому человеку из их кружка по фамилии Шерешевский из Брянска. В его комнате я никого не застал. На кровати я увидел стопку русских Библий и журнал на идише. Мне стало очень интересно. Впервые я увидел еврейский журнал, а я и понятия не имел, что еврейские журналы где-либо издаются. Раньше я даже никогда не видел газеты на идише. В России царское правительство этого не допускало. С внутренней дрожью я разглядывал журнал. Он назывался «Ди цукунфт» («Будущее»)¹¹³. Его выпустили в Нью-Йорке, в Америке. А на обложке стоял большой штамп красного цвета, а посередине — две рабочие руки, пожимающие друг друга, и вокруг рук надпись: «Русские соц. дем. Женева». Все это стало для меня одним из самых прекрасных событий в моей жизни. Я начал читать журнал. Ничего «страшного» там не было. Я и раньше знал много вещей, которые там печатались, из моего изучения географии и всеобщей истории.

Я также был знаком с русскими писателями, о которых они писали. Но красный штамп «Русские соц. дем. Женева» и свободный тон издания запечатлелись в моей памяти на всю жизнь. После этого мне много раз приходило в голову почитать нелегальную литературу, но ни одно нелегальное издание не произвело на меня такого впечатления, как «Будущее» из Америки, которое я читал в комнате у моего друга Шерешевского.

Примечания

93

Бунд — еврейская социалистическая партия, действовавшая в Восточной Европе с 90-х годов XIX века до 40-х годов XX века. Бунд считал себя единственным представителем интересов достаточно многочисленного на этих землях еврейского рабочего класса.

94

Карл Ге́нрих Маркс (5 мая 1818, Трир, Германия — 14 марта 1883, Лондон, Великобритания) — немецкий философ, социолог, экономист, писатель, поэт, политический журналист, лингвист, общественный деятель, историк. Наиболее известными его трудами являются «Манифест Коммунистической партии» и «Капитал. Критика политической экономии»

95

Вернер Зомбарт (19 января 1863, Эрмслебен, Фалькенштайн, Германия — 18 мая 1941, Берлин, Германия) — немецкий экономист, социолог и историк, философ культуры. Представитель немецкой исторической школы в экономической теории, классик немецкой социологии.

96

Гео́ргий Валенти́нович Плеха́нов (11 декабря 1856, село Гудаловка, Тамбовская губерния — 30 мая 1918, Ялкала, Финляндия) — русский теоретик и последователь марксизма, философ, видный деятель российского и международного социалистического движения. Входил в число основателей РСДРП, газеты «Искра». Автор работ по философии, социологии, эстетике, этике и истории общественной мысли.

97

Карл Иога́нн Ка́утский (16 октября 1854, Прага, Земли Чешской короны — 17 октября 1938, Амстердам) — немецкий экономист, историк, публицист и социал-демократический политик. Теоретик марксизма, редактор четвёртого тома «Капитала» Карла Маркса.

98

Никола́й Константи́нович Михайло́вский (15 [27] ноября 1842, Мещовск, Калужская губерния — 28 января [10 февраля] 1904, Санкт-Петербург) — русский публицист, социолог и литературовед, критик, переводчик. Теоретик народничества.

99

Иосиф Рольник (1879, Жуховичи Минской губернии — 1955, Нью-Йорк) — поэт. Родился в зажиточной семье, учился в иешиве в местечке Мир. В 1895 — 1898 годах жил в Минске, в 1906 году эмигрировал в США.

100

Теодор Герцль (2 мая 1860, Пешт, Будапешт, Венгрия — 3 июля 1904, Эдлах ан дер Ракс, Австрия) — австро-венгерский еврейский общественный и политический деятель, основатель Всемирной сионистской организации, провозвестник еврейского государства и основоположник идеологии политического сионизма. Доктор юриспруденции, журналист, писатель.

101

Хаим Осипович Житловский (19 апреля 1865, Ушачи, Витебская губерния, Российская империя — 6 мая 1943, Калгари, Канада) — российский политический деятель, участвовавший в социалистическом и еврейском территориалистском движениях, писатель, литературный критик и мыслитель. Пропагандист культуры и языка идиш, вице-президент конференции по идишу в Черновцах в 1908 году.

102

Исаа́к (Айзик) Ааро́нович (Ариевич, Адольфович) Гу́рвич (Гуревич) (псевдонимы — Сизиф, Владимир Муранов, Marxist, Halevy, MoreNebuchim), (15 [27] апреля 1860; Вильна, Российская империя — 9 июля 1924; Нью-Йорк, США) — российский публицист и экономист, социал-демократ. Автор книг и публикаций о положении пролетариата и крестьянства в России.

103

Иосиф Хаимович Яшунский (29 декабря 1881, Гродно — 18 января 1943, Треблинка) — журналист, историк и педагог, общественный деятель, публицист, участник сионистского движения, позднее член Бунда.

104

Ехиель Вульфович Членов (Ефим Владимирович; 1863, Кременчуг, Полтавская губерния, — 1918, Лондон) — российский врач-отоларинголог и политик, один из лидеров сионизма. Доктор медицины (1893), автор трудов по хирургическим методам в оториноларингологии и по сурдопедагогике, публицист.

105

Лео Моцкин (1867, Бровары, Киевская губерния, Российская Империя — 1933, Париж) — еврейский общественный и политический деятель. Журналист, автор книги «Еврейские погромы в России», оратор, пропагандист языка иврит, защитник интересов мирового еврейства.

106

Подлишевский Авраам (Авраам-Ицхак Вольфович; 26 декабря 1861, Остров, Новогрудский уезд, Минская губерния — 18 июня 1930, Отвоцк) — польский предприниматель и общественный деятель. Принимал активное участие в сионистском движении Польши, состоял членом ЦК сионистской организации Польши, входил в состав Временного Национального совета.

107

Григорий (Гирш) Я́ковлевич Брук (1869, Чернигов — 1922, Берлин) — общественный и политический деятель, врач. Брук был горячим сторонником сионистской идеи, он выступал на четырёх сионистских конгрессах в начале века, организовывал съезды сионистов в России. На 2-ом сионистском конгрессе он был избран в Комитет по надзору за порядком. Брук был одним из десяти российских евреев, избранных в Постоянный комитет 3-го Сионистского конгресса (1899). На этом конгрессе избран в Генеральный совет Всемирной сионистской организации. В 1902 году был руководителем подготовки и участником 1-го Всероссийского сионистского съезда в Минске. В 1905 году был одним из создателей Союза для достижения полноправия еврейского народа в России.

108

Ицхак Яаков (Исаак Яков, Ицхок-Яков) Рейнес (Райнес; 27 октября 1839, Карлин, Минская губерния — 20 августа 1915, Лида, Виленская губерния) — российский раввин, основатель религиозно-сионистского движения «Мизрахи», один из авторов программы поселения евреев в Эрец-Исраэль, один из авторов созыва конференции по учреждению Всемирной сионистской организации.

109

Первый сионистский конгресс под руководством Теодора Герцля торжественно открылся в швейцарском городе Базеле в воскресенье 29 августа 1897 и продолжался до 31 августа. 204 делегата, представлявших сионистские организации 17 стран, приняли в нем участие. Т. Герцль, подытоживая свои впечатления от конгресса, записал в своём дневнике: «В Базеле я основал еврейское государство».

110

Макс Норда́у (настоящее имя — Симха Меер (Симон Максимилиан) Зюдфельд; 29 июля 1849, Пешт — 23 января 1923, Париж, Франция) — врач, писатель, политик и соучредитель Всемирной сионистской организации.

111

Израэл Зангвилл (14 февраля 1864, Лондон — 1 августа 1926, Мидлхерст, Сассекс) — английский писатель и деятель еврейского движения. Автор знаменитого словосочетания в отношении к США — «Плавильный котёл». С 1898 года Зангвилл примыкал к сионистскому движению, а в 1905 году организовал группу территориалистов, выдвинув лозунг «земля без народа для народа без земли», подразумевающий возможность создания еврейского государства в любом месте, а не только на исторической земле Израиля.

112

Алекса́ндр Алекса́ндрович Богда́нов (22 августа 1873, Сокулка, Польша — 7 апреля 1928, Москва) — российский учёный-энциклопедист, революционный деятель, врач, мыслитель-утопист, писатель-фантаст, один из крупнейших идеологов социализма. Член РСДРП в 1898—1909 годах, большевик, с 1905 года — член ЦК. Организатор группы «Вперёд» и партийных школ РСДРП на Капри и в Болонье.

113

«Ди Цукунфт» — научно-популярный и литературный журнал, первое значительное издание периодической печати на идише. Начал издавался как ежемесячник в Нью-Йорке в 1892—1898 годах и с 1902 года по настоящее время. Основан Социалистической рабочей партией Америки. С начала 1990-х годов «Ди Цукунфт» издается как ежеквартальный журнал.