Моя жизнь и мои путешествия. Том 1

Ной Маркович Мышковский

Книга описывает период массовой эмиграции евреев из Российской империи после погромов конца 19-го — начала 20-го века. Будет интересна всем, интересующимся историей нашей страны. Также представляет интерес для всех интересующихся предысторией образования государства Израиль. Кроме того, воссоздаёт живописную картину жизни в России, Польше, Германии, Англии и Америке того времени.

Глава 14

Я возвращаюсь в Мир

Я пробыл в чужой стране три года и решил вернуться домой. Мой дом сиял предо мной семью солнцами. Там все так красиво и так приятно. У меня есть отец и мать, мои братья и сестры, мои двоюродные брат и сестра Лёва и Анюта, все мои друзья и такие же дорогие люди. Ох, я тосковал по ним всем, ужасно тосковал, до слез. Я тосковал по всем, по всем жителям Мира. Казалось, они запали мне в сердце. И вот перед Песахом я получил письмо от родителей они просят меня приехать на Песах и к ним. И я ответил им, что приеду за день до Песаха.

С большим энтузиазмом и величайшей радостью я купил билет и сел в вагон. Что ж, мое путешествие на поезде длилось вечность. О чём я говорю?! Каждая минута была вечностью. И мне кажется, что поезд не движется, а еле-еле волочится. Я настолько нетерпелив, что не могу сидеть на своем месте. То хожу, то смотрю в окно, то ложусь, чуть передохну и снова начинаю крутиться. Не спал всю ночь. Перед глазами проносились родные образы, словно в кинофильме.

Я прибыл на свою конечную станцию — Городею. Здесь я осмелился выйти, чтобы взять небольшую повозку в свой штетл — в пятнадцати верстах отсюда. Я вышел из вокзала и тогда к своей огромной радости заметил, что меня ждёт Меир. Житель Мира, которого я люблю с ранней юности. Он сказал мне, что мои родители послали его забрать меня домой. Мы оба перекусываем и садимся на его телегу — я на место кучера, а он впереди, на лошадь. Ура! Мы уже едем.

Я засыпаю его вопросами обо всем и обо всех. И он дает ответы один за другим. Он сообщает мне новости Мира, и я получаю огромное удовольствие. За последние три года он первый человек, с которым мне удаётся поговорить о своих мечтах. И он рассказывает мне обо всех тех, кто женился, кто родил детей, кого отдали в солдаты и кого больше нет в нашем мире. Когда мы закончили с евреями, он мне рассказывает о белорусах и татарах, кто сгорел за последние несколько лет, и сколько домов разрушено, и кто новый секретарь судьи, и кто сейчас пристав, и что он за человек. И тогда я увидел наш Мир. Это говорит о многом, ведь это частичка моей души, которая с любовью поселилась в моем сердце. Здесь я провел столько чудесных суббот, праздников и даже чудесных дней и очаровательных вечеров. Я больше не могу усидеть, выскакиваю из повозки и начинаю бежать, как сумасшедший по «медвежьей дороге», которая проходит по опушке леса. Мейер, глядя на меня пинает лошадей, чтобы они тоже могли бежать. После леса я вижу замок. Тот же замок с взорванными стенами, с руинами вокруг, с теми же «горами» и «реками» в окружении.

Я бегу, а Меир на лошади скачет за мной, я перебегаю один мост, другой, и вот дом хасида Берла, вот дом Майера Бергера, а вот дом Мотла. Напротив — церковный сад и монастырь. Здесь начинается настоящий «город». Здесь не побежишь. Я сажусь в повозку, и через две минуты она останавливается перед нашим домом. Отец, мать и восемь моих братьев и сестер с большой радостью выбегают ко мне навстречу. Мы целуемся, обнимаемся, и меня с большим парадом ведут в дом. Флора, наша служанка ставит самовар, мать ставит на стол вкусную еду, и я чувствую, что я дома. Мы разговариваем, рассказываем, расспрашиваем друг друга, и я снова в семье, той, по которой так скучал три года. И мне так хорошо! Так хорошо! И родители довольны: я привёз им подарки. Я и сам купался в блаженстве. Впервые я гость в своем доме. И все так счастливы, так счастливы!

Пришли дядя и тётя со своими двумя детьми Лёвой и Анютой поприветствовать гостя, а меня похвалили, что я стал полноценным мужчиной, «взрослым» человеком. К тому же приходили мои друзья детства, и мама держала на столе поднос с чаем и вкусностями.

Но я ужасно устал и хотел спать, поэтому просто не мог сесть и поговорить со всеми. А моя умная мама уже устроила так, что толпа разошлась, а я тут же бросился в постель и погрузился в глубокий сон.

Мои друзья детства не забыли меня. Еще у меня появились друзья прекрасного пола. Они пришли посмотреть на варшавского «кавалера». Дверь дома не закрывалась. Люди приглашали меня в разные дома. И мы гуляли весь вечер до поздней ночи. Я рассказывал им истории из Варшавы. Я пел им новые песни. Все копировали их себе, а я учил их, как надо их петь. Но через несколько дней, когда я освоился в своём штетле, и первый восторг поутих, я начал замечать недостатки в своих земляках. Они не умеют себя вести. Мало читали, мало образованы, мало видели, даже в театрах не бывали, не говоря уже об опере. И через несколько дней они мне становятся совершенно неинтересны. И тогда я почувствовал себя чужим. Ведь это было не то, что я себе воображал. Город серый, старомодный, обжитой. Это не то, чего я ожидал, и мне все стало настолько скучно… Я уже злился на себя, зачем я сюда приехал, хотя и никому об этом не сказал.

Некоторые из тех, кто симпатизировал сионизму, зная, что я интересуюсь этим движением, однажды вечером организовали встречу, во время которой я читал лекцию о сионизме. Я поработал несколько дней и подготовился к докладу. Когда я пришел вечером, «зал» уже был забит «интеллигенцией». Насколько я помню лекция была не самый блеск. Я начал с эпохи, когда евреи жили свободно, самостоятельно на Земле Израиля, затем перешел к тому, что евреи уже внесли в общую цивилизацию своим монотеизмом, своим высоким учением о нравственности, о социальной справедливости, сострадании ко всем угнетенным, даже иностранного происхождения. Потом я перешел к нашим великим евреям, уже находившимся в изгнании. Какой вклад они внесли в развитие всего человечества во всех областях науки и социального сосуществования.

Я описал нынешнее положение евреев во всем мире, особенно в Восточной Европе. Говорил об историческом союзе еврейского народа с еврейской общиной, о том, что этот союз в последнее время укрепился и современные евреи всерьез мечтают теперь о великом возвращении из изгнания в Землю Израиля, и это стремление уже выражается в действиях. Я рассказал им о сверхчеловеческих усилиях билуйцев, о «Автоэмансипации» Леона Пинскера¹¹⁴, о «Альтнойланд»¹¹⁵ Герцля, о первом всемирном сионистском конгрессе, наконец, о моем убеждении, что мы все сейчас переживаем период массовой иммиграции в Израиль, свободной независимой еврейской жизни там, и что со временем у нас там будет подавляющее большинство евреев.

Лекция была шаблонной, и я не сказал ничего нового. Тем не менее она произвел сильное впечатление на публику, и я был встречен аплодисментами. Мои родители были на седьмом небе от счастья, что их Ной смог прочитать такую лекцию, и в городе я внезапно стал «большим человеком». Вечером мои здешние друзья пригласили меня в мотель в «номера», где, помимо них, я встретился с некоторыми друзьями, с которыми вместе окончил городскую школу и которые тоже приехали в Мир на Песах. Люди ели, пили и произносили речи.

Сразу после праздника я покинул свой штетл. Я снова отправился в Варшаву.

Примечания

114

Пи́нскер Леон (Лев Семенович, Иехуда Лейб; 13 [25] декабря 1821, Томашов, Люблинское воеводство, Царство Польское, Российская империя — 9 [21] декабря 1891, Одесса, Российская империя) — общественный деятель, лидер движения Ховевей Цион. В 1882 году Пинскер издал в Берлине на немецком языке ставшую знаменитой (особенно в кругах Ховевей Цион) брошюру «Автоэмансипация» (русский перевод Ю. Гессена, Санкт-Петербург, 1898).

115

«Старая новая земля» — роман Теодора Герцля. В романе Герцля будущее еврейское государство предстает как эталон социальной справедливости и научно-технического прогресса.