Последний мерзавец

Ольга Сергеевна Рузанова (2024)

Последний мерзавец — так шептались о моем сводном брате в городе. Однако репутация дебошира и бабника лишь подогревала интерес к нему женской половины населения. Дамы любили его так же сильно, как их мужья ненавидели. Однажды очередь дошла и до меня, и теперь я не знаю, как жить дольше.– Значит, все, что говорили о вас, это правда?! — мечусь взглядом между ними двумя. — Все это время вы встречались за моей спиной?..Илья молчит. Шевеля челюстью, мрачно смотрит на меня и молчит.

Глава 6

Милена

Присев на корточки, беру одного из малышей на руки. Глядя черными глазками-бусинками, тянет шею и пытается лизнуть меня в нос.

— Они еще не обработаны, Милена. Осторожней, — предупреждает Маша, хозяйка приюта.

— Как у людей поднимаются руки выбросить таких крох? Неужели совсем нет сердца?..

Их четверо. Три девочки и мальчик. Пенсионерка нашла щенков в коробке под забором своего дома и привезла сюда.

— У них обезвоживание и блохи.

— Боже… бедняжки.

Опускаю малыша и, вооружившись салфеткой, смоченной в специальном растворе, по очереди промываю им глазки и носы.

Помогаю я этому приюту вот уже второй год. А началась наша дружба с того, что я увидела в сети пост с криком о помощи — бездомным кошкам и собакам не хватало еды и лекарств.

Приехала увидеть все своими глазами и оставила здесь все свои сбережения. Через несколько месяцев, действуя через бабушку, сумела уговорить Льва Давидовича взять его под свою опеку. С тех пор он процветает.

Наведя красоту щенкам, с каждым из них делаю селфи. Доказано, что мое лицо в одном кадре с животными значительно увеличивает шансы на обретение ими новых хозяев.

Торгую фейсом, так сказать.

— Ну а ты, Бандит? — спрашиваю у одноухого кота, беря его на руки. — Когда уже тебя заберут?

Он попал сюда полгода назад после того, как его потрепали собаки. Хозяин так и не отозвался, мы его подлечили и оставили жить здесь.

— Маш, сфотографируй нас, — прошу я. — Сделаю пост о нем еще раз.

Прижав к груди, целую недовольную мордочку и улыбаюсь, глядя в объектив камеры телефона.

Проведав других обитателей питомника, мою руки в процедурной и иду к своей машине.

Я сама предложила Маше вести канал «Хвостатые_Усатые», и без лишней скромности могу сказать, что вдохнула в него вторую жизнь. Манипулирую ли я своей фамилией для его раскрутки? Возможно. Но если это помогает брошенным на произвол животным обрести новый дом, мне не стыдно.

Завожу двигатель, включаю кондиционер и сразу пишу текст для поста. А затем, выбрав наиболее удачные фотографии, публикую в канале. Под постом тут же начинают собираться лайки.

Улыбнувшись самой себе, сворачиваю приложение и захожу в наш с девочками общий чат.

Олеся купила платье на день города, и теперь лента забита фото, демонстрирующими декольте, открытую спину и короткую узкую юбку. Отмечаю каждое из них, строчу восторженный комментарий, а увидев время в верхнем правом углу экрана, спохватываюсь.

Через час за мной уже должен заехать Рома.

Бросив телефон на консоль, лечу домой, чтобы принять душ и переодеться.

— Галин, где ба? — Заглядываю в кухню, где хлопочет наша домработница.

— В кабинете. Работает.

— Окей. — Посылаю воздушный поцелуй. — Я загляну к ней.

— Миленка! — окликает она меня. — Постой! А ужин?

— Я на свидание, Галь. Надеюсь, меня там покормят!..

— На свидание?..

Торопливо вытерев руки о передник, она подходит ко мне и по привычке трогает выбившийся из косы локон.

— Да. С Ромой… Помнишь, я говорила про него?..

— Это Ливановых сын?

— Да.

— Он симпатичный, — кивает одобрительно. — И семья хорошая.

— Ага… его мама в академии преподает.

— Он тебе нравится?

Я задумываюсь, пытаясь ответить себе честно.

Он приятный. У него хорошие манеры и красивые глаза, нет вредных привычек. И главное, он неглуп. Пожалуй, да, он мне нравится.

— Ага…

Бабушку нахожу в кабинете. Водрузив очки на нос, она просматривает какие-то бумаги.

Ее нельзя назвать типичной пенсионеркой. В свои семьдесят пять она все еще курирует всю бухгалтерию бизнеса Льва Давидовича. Все счета, потоки денежных средств и отчисления в налоговую находятся под ее контролем. Даже сейчас, спустя всего неделю после его похорон, она, не делая себе поблажек, работает каждый день.

— Бабуль, я в душ и убегаю.

— Куда? — спрашивает, глядя на меня поверх очков.

— Я говорила вчера… с Ромой погулять…

— А-а-а… иди, только не долго.

— Он привезет меня.

Про визит к Илье в автомастерскую я ей не рассказывала. Боюсь, она не одобрит моей самодеятельности, да и расстроится, что он снова отказался.

Приняв душ, я тщательно расчесываю волосы и решаю оставить их распущенными, положив в сумку плотную резинку на случай, если поднимется ветер.

Из одежды выбираю белые скинни, бледно-голубую блузку и джинсовую укороченную курточку. У воды может быть прохладно.

Наношу слой туши на ресницы, покрываю губы розовым блеском и выбегаю к ожидающему меня у ворот Роме.

— Долго ждал? Прости…

— Всего пять минут, — отмахивается он, заводя мотор. — Успел просмотреть непрочитанные сообщения.

— Здорово! — восклицаю, пожалуй, излишне эмоционально.

До этого мы почти не находились с ним наедине, и поэтому мне немного неловко. Я пока не представляю, о чем беседовать с ним.

— Как твоя бабушка? Сильно переживает?

— Переживает, да… Она очень тоскует по Льву Давидовичу.

— Конечно, я понимаю… Так неожиданно. Никто не знал про его проблемы с сердцем, — проговаривает Рома, посылая мне многозначительный взгляд.

Боже… Я подозревала, что версии про сердечный приступ мало кто поверит, но не думает же он, что вот так сразу я вывалю ему все подробности?!

— Он жаловался… иногда. Лекарства принимал от сердца, — лгу, глядя прямо перед собой.

Рома не отвечает, но уже через минуту переводит разговор на другую тему. Рассказывает о том, как готовится к защите диплома и чем собирается заниматься летом.

Я улыбаюсь и задаю наводящие вопросы. Да, так мне проще, чем говорить о собственной семье.

Через сорок минут мы приезжаем к городскому пляжу. На набережной людно и шумно. К вечеру жара спала, и город ожил. Играет музыка, слышится смех, пахнет карамельным попкорном.

Остановившись на тротуаре, я жду, когда Рома возьмет вещи с заднего сидения и закроет машину. Поправляю на себе блузку, откидываю волосы назад и, скользнув взглядом по окрестности, вдруг вижу Илью.

Он стоит у припаркованных в ряд спорткаров в компании еще нескольких парней и смотрит на меня в упор.

Задохнувшись от удушающей волны жара, я на мгновение застываю. Грудь и то место, где фаланга его пальца коснулась моей кожи, начинает нестерпимо жечь.

Откинув голову назад, Абрамов подносит сигарету ко рту и медленно затягивается.

Тело пропускает электрический разряд, но в этот момент мое запястье обхватывают пальцы Ромы.

— Милена…

Оборачиваюсь. Киваю. И послушно за ним иду.

— Держись от него подальше, — произносит парень негромко. — Поговаривают, он планирует прибрать наследство твоего отца себе.

Бред, что несет Рома, проходит фоном. Подгоняемая пристальным взглядом в затылок, я ускоряю шаг.