Последний мерзавец

Ольга Сергеевна Рузанова (2024)

Последний мерзавец — так шептались о моем сводном брате в городе. Однако репутация дебошира и бабника лишь подогревала интерес к нему женской половины населения. Дамы любили его так же сильно, как их мужья ненавидели. Однажды очередь дошла и до меня, и теперь я не знаю, как жить дольше.– Значит, все, что говорили о вас, это правда?! — мечусь взглядом между ними двумя. — Все это время вы встречались за моей спиной?..Илья молчит. Шевеля челюстью, мрачно смотрит на меня и молчит.

Глава 7

Милена

Половина студентов уже сдали работы и вышли из аудитории. Я же, сидя за партой, пытаюсь абстрагироваться от суеты вокруг. Еще раз проверяю свои тесты. Не хочу, что проверка выявила хоть одну ошибку. Знаю, что потом поедом есть себя буду.

— Идешь? — шепчет Лина с задней парты.

— Угу… сейчас… пару минут.

Слышу раздраженный вздох, но все равно не спешу. Пробегаюсь глазами по последней странице и только после этого поднимаюсь на ноги.

— Наконец-то, — ворчит подруга, идя за мной к преподавательскому столу.

Сдаем свои работы и вместе выходим из аудитории. В коридоре почти никого. Тихо переговариваясь, спускаемся на первый этаж, пересекаем просторный вестибюль и оказываемся под палящим солнцем.

На парапете, болтая с однокурсниками, нас уже ждет Олеся.

— Не прошло и года! — выпаливает она, срываясь с места.

У них с Линой на сегодня запланирован шоппинг. К тому провокационному платью Олеси срочно нужна подходящая обувь, потому что после празднования дня города подруги планируют оторваться в клубе.

— Ты не передумала? Спрашивала у бабушки разрешения? — снова пристает Олеся.

— Не спрашивала. Я не пойду в клуб…

Ну, действительно. Я не могу пропустить городской праздник, участником которого наша семья была много лет подряд, но пойти после него в ночной клуб спустя всего несколько недель после похорон отчима кажется мне кощунством.

— Как хочешь… — бросает Леся с обидой.

Лина, на прощание целуя воздух рядом с мой щекой, тихо шепчет:

— Не обращай внимания… Она психует из-за Вадима.

Парень, который ей сильно нравится, недавно начал отношения с другой девушкой. Олеся приняла эту новость близко к сердцу, потому что ей он говорил, что ни с кем встречаться не хочет.

Поцеловав и надувшуюся Лесю тоже, машу девчонкам рукой и направляюсь на стоянку академии. На ходу шаря рукой в сумке в поисках ключей от машины, иду мимо автомобилей и вдруг сбиваюсь с шага.

Периферийное зрение выцепляет алое пятно в черно-белом ряду тачек и подает в мозг сигнал тревоги. Сначала чувствую укол между ребер, а затем озноб по спине.

Повернув голову в ту сторону, вижу, что интуиция меня не подвела. В машине сидит Илья. В том самом кабриолете, но с поднятой крышей. Глядя в экран своего телефона, меня не замечает.

Первый порыв бежать от него сверкая пятками я тут же глушу. Шок от посещения его автомастерской прошел, и я уже сотню раз отругала себя, что сдалась тогда так быстро. Нужно было хотя бы озвучить цель моего визита.

Быстро оглядевшись, никого поблизости не замечаю — еще один довод за то, чтобы я к нему подошла.

Судорожно вздохнув и нервно дернув ремешок сумки на плече, поворачиваю к его машине. Иду, не позволяя страху управлять собою. Быстро приближаюсь к передней пассажирской двери и, наклонившись, заглядываю в салон.

Не может быть, чтобы он меня не видел. Но реакции ноль. Словно я невидимая.

Мерзавец.

Закрываю на секунду глаза, тяжело сглатываю и дергаю ручку на себя. Сажусь на сидение и, пожалуй, излишне громко хлопаю дверью.

— Извини… — вырывается у меня.

И вот только после этого Абрамов дает реакцию. Нарочито медленно гасит экран телефона и ставит его в специальный держатель.

Меня трясет от его близости и собственного безрассудства. Запоздало понимаю, насколько опрометчиво я поступила, и уже буквально слышу свежую сплетню — приемная дочка Берга домогается его непризнанного сына.

Боже…

Разместив руку на спинке пассажирского кресла, в опасной близости от меня, Илья разворачивается ко мне всем корпусом. В нос тут же проникает еле уловимый запах спортивного парфюма. Машинально идентифицирую его — весьма недешевый бренд.

— Хорош таскаться за мной, болонка.

Проглотив оскорбление, нейтрально улыбаюсь. Я переступила через собственные страхи не затем, чтобы ругаться.

— Твоя бабушка просила передать…

— Нет у меня никаких бабушек и не было никогда, — перебивает невежливо, поворачивая ключ зажигания.

— Но почему? Вы могли хотя бы общаться…

В этот момент стекло с моей стороны начинает опускаться, и с первым же потоком воздуха в мой нос проникает пряный аромат женских духов.

— Илюш, что эта крошка делает на моем месте? — засунув голову в салон, интересуется блондинка.

Илья кладет руку на руль и демонстративно заламывает бровь. Дескать, понятия не имею, кто это и как она здесь оказалась. Сам в шоке.

Вжавшись спиной в спинку сидения, я с головы до ног заливаюсь краской.

— У нас сегодня свидание втроем? — продолжает блистать остроумием его подружка. — Тебе захотелось разнообразия?

Лицо горит так, что, кажется, вот-вот запахнет жареным. Хватаю свою сумку с колен и прижимаю ее к груди.

— М?.. Кучерявая?.. — обращается ко мне Илья. — Хочешь поехать с нами?

Я все понимаю. Он снова пытается выбить почву из-под ног и спугнуть меня.

— Илья… поговори, пожалуйста, с бабушкой… — лепечу, запинаясь. — Это тебя ни к чему не обязывает.

— Беги давай. — Кивком головы указывает на дверь. — И в следующий раз соблюдай дистанцию.

Блондинка сама открывает ее и ждет, когда я выйду.

— До свидания, — бормочу под нос и слышу позади шипение его подружки:

— Что ей от тебя нужно?

Затем следует негромкий хлопок, и машина трогается с места. Я ухожу, не оборачиваясь. Не чувствуя собственных ног и безуспешно пытаясь надышаться, быстро шагаю к своей машине.

Все.

Господи, это точно все!.. Даже под страхом смертной казни я ни за что больше добровольно не подойду к нему. Еще одной такой встряски мое сердце просто не выдержит.

Я сделала все, что могла, больше мне бабушке помочь нечем.

С трудом нахожу в сумке ключи от машины и, сняв ее с сигнализации, открываю дверь.

В салоне пахнет ароматизатором с ароматом свежести, все родное и до боли знакомое, но кажется, что я до сих пор там, в его машине. Запах его парфюма и кожаной обивки осели на коже невидимой пленкой, перед мысленным взором его взгляд с ленцой и почему-то круглый кулон на серебряной цепочке.

Мысли крутятся вокруг Ильи и, внезапно свернув на скользкую дорожку, несутся вскачь, пока не врезаются в стену из моих чувства собственного достоинства и благоразумия.

Черт!..

Прижимаю ладони к лицу, рискуя размазать тушь. От бешено колотящегося в груди сердца по всему телу идет вибрация.

Нельзя!.. Нельзя даже думать о нем в подобном ключе!..