Старший брат подруги. Она моя

Рокси Нокс (2024)

Если вечером уснуть в чужой квартире, то ночью можно проснуться в весьма пикантной ситуации. Старший брат подруги поймал меня в своей постели, и, похоже, не собирается меня отсюда выпускать. Знакомьтесь, Геркулесов Давид, 30 лет. Бабник, прожигатель жизни и совершенно не подходящий для меня, студентки-первокурсницы, опасный тип. Беги, Злата, беги! Только вот получится ли сбежать от этого настойчивого нахала?

Глава 5

Давид

Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что рыжуля скрывает что-то серьезное. И я обязательно добьюсь от неё всей правды.

Завтра, когда сестра придёт сюда за своей подружкой, у меня на руках должна быть вся информация. Что делали, с кем гуляли, от кого спасались бегством.

Есть у Лельки такое развлечение, как свидания вслепую устраивать. Однажды она позвонила мне часов в двенадцать ночи и попросила срочно забрать её из района на окраине. Я еще тогда понял, что малая доиграется когда-нибудь. Мало в детстве пороли ее, точнее совсем не пороли, как меня. Лёлька — поздний ребенок в семье, поэтому ей дозволено решительно всё.

Но вернемся к рыжей. Она ведет себя так, как я не привык. Не пытается меня соблазнить, а когда я предпринимаю попытку завалить ее в постель, яростно брыкается.

— И начну с трусов, — обещаю грозно, и она становится свекольного цвета.

Пригвождаю ее к матрасу своим телом и коленями раздвигаю ноги.

— Не смей! Не трожь! — орет, как ненормальная, вцепившись в свои трусы.

— Ц-ц-ц. Я только посмотрю. Интересно же. У меня никогда рыжих не было.

Вообще-то я над ней угараю, но где-то глубоко внутри у меня потихоньку разжигается интерес к этой боевой девчонке. И пушок я бы, конечно, посмотрел, но не так быстро. Быстрота развития событий приводит к потере интереса. Мне ли это не знать.

— Отвали! Ничего тебе не покажу.

— Я на ощупь тогда посмотрю, — продолжаю доводить девчонку и делаю вид, что пытаюсь залезть к ней под футболку.

Футболка хоть и выглядит на пару размеров больше, чем надо, ножки не скрывает. Уже налюбовался тонкими «палочками» с симпатичными коленками. Бедра у неё тоже, что надо. Мне нравится картинка.

Извернувшись, рыжая как саданет мне ногой в пах. Вот же бестия! Яйца чуть не отбила.

Скручиваю ее по рукам и ногам, ощущая чувство злости. Я только недавно успокоился, и вот, пожалуйста, снова завелся, как старый драндулет.

— Пусти, синяки останутся, — вопит девчонка.

— Где. Вы были. Вчера? — сжимаю тонкие запястья.

— В парке были! В парке. Отстань уже от меня!

— Лёлька снова бегала на свидание?

На секунду рыжуля перестает трепыхаться, и я понимаю — вот оно! Сестра опять куда-то ходила и искала на жопу приключения. Всыпать бы ей хорошенько ремня, да родакам нажалуется, зараза мелкая. Упустили любимую доченьку, а мне расхлебывать теперь кашу.

— С кем? Говори быстро.

— Да не знаю я их!

— Их?

— Да, четверо парней.

— Вашу ж мать! Приставали? — у меня аж волосы на затылке зашевелились. Четверо, елки! А если бы Лелька одна пошла? Слава богу, хватило ума подружку с собой взять.

— Хотели затащить нас в лес. Мы еле отбились от них. Одному Лёлька ударила каблуком ботинка в глаз. У нас теперь будут большие проблемы, — рыжая начинает реветь и трястись. — Они сказали, что найдут нас и тогда…

— Спокойно. Я первый их найду. Найду и накажу. Поняла? — прижимаю к груди девчонку. — Всё, успокойся.

Рубашку я давно снял, поэтому лисичка капает солеными слезами мне на живот. Пожалуй, я борщнул чутка с прессингом. Девчонка еще жизни не видела, а я с ней так… жестко.

— Оля меня убьет. Из-за того, что ты ее убьешь.

— Убить не убью, но по заднице настучу точно. Чтоб неповадно было лазить, с кем попало.

— Давид, пожалуйста, умоляю тебя, — хватает меня за руку. — Не говори ей ничего. А то нашей дружбе придет конец.

— Ладно, не скажу, — отвечаю, немного подумав. — Но с одним условием. Точнее с двумя.

— Какими? — шмыгает носом девчуля.

— Ты поможешь найти тех ублюдков, сбросишь мне переписки, контакты, поездки на такси с телефона Лёли. И подрочишь мне сейчас.

Рыжая вытаращила глаза и перестала дрожать, готовая снова отбиваться от меня разъяренной лисой.

— Насчет второго пошутил. Расслабься. Условие следующее: будешь докладывать мне о каждом шаге сестры.

— Но я не шпионка!

— Придется ею побыть. Если Лёлька снова куда-то намылится, ты сообщаешь мне. Всё.

— Точно всё?

— Но если хочешь третье условие, то всегда готов, — кладу ладонь на свой пах.

Бля, мы с ней просто разговариваем, а у меня дико стоит. Хочется натянуть рыжую мартышку на изнывающий член, но и связываться с малолеткой неохота. Надумает себе любовь любовную, потом не отвяжешься.

— Да не хочу я ничего! От тебя.

— Странно, — призадумываюсь, глядя на нее.

— Что странно?

— Обычно Лёлькины подружки на меня гроздьями вешаются. А ты точно ее подруга?

— Точно. И я не привыкла ни на кого вешаться. Да и потом, ты для меня старый.

— Ну, спасибо тебе!

— Не обижайся, но это так. Мама говорит, что разница в возрасте должна быть не больше пяти лет.

— Глупости говорит твоя мама. А если будет больше, то что? Как разница в годах может помешать трахаться?

— Я не собираюсь с тобой тра… спать. У меня другие взгляды на жизнь.

— Поделишься? — ловлю себя на мысли, что любуюсь её маленьким вздернутым носиком. На рыжую куклу похожа. Красивая без всякой пластики.

— Неа. Хватит того, что ты вынудил меня следить за лучшей подругой. Но имей в виду, я делаю это не ради себя, а ради Оли. Потому что не хочу повторения вчерашней истории.

— Слушай, а все-таки как тебя зовут? — спохватываюсь.

Я уже записал в телефоне ее номер как Рыжая лисичка.

— Злата меня зовут.

— Золотая, значит? — усмехаюсь. — Что ж, еще сделаешь всё, как надо, то получишь от меня подарок. Золотой.

— Обойдусь, — закатывает глаза. — Просто пообещай, что оставишь меня в покое, Давид.