Зёжик и Медвед. Сказки о нас

Саша Николаенко (2023)

Для тех, кто ещё не читал сказки Саши Николаенко, — вот они!. «Время сейчас какое-то несказочное», — скажут взрослые. Но время сказок наступает тогда, когда всё «несказочное» становится бессильно сделать нас добрее. Это детские сказки о взрослых и взрослая правда о мире. Справедливость здесь не торжествует, а существует, миру нет конца, потому что его граница — горизонт, а время бесконечно, ведь как бы далеко ни убежала стрелка, она только увеличивает расстояние впереди. Их всего двое, и они ещё маленькие. Маленькие взрослые, Медвед и Зёжик. Их двое против страшной грозы, холодной зимы, Страшного лиса и Хищного леса. Их всего двое, но они «за всё хорошее, против всего плохого», — отличный рецепт! Почему бы не воспользоваться им наяву?.

Невидимый снаружи и внутри

Опасно думать вслух всё то, что думаешь внутри о всём и всех — так можно здорово кого-нибудь раззлить и получить за вслух озвученную мысль хорошего щелчка, пинка или в ответ подуманные мысли. Молчи и думай! Будешь как разведчик в тылу врага, среди зверей лесных.

И Зёжик это знал, и думал обо всём и всех, что думал, сам с собой, и это называлось «думать про себя», и вслух не собирался спорить с тем, о ком подумал. «Все правду знают, — думал он, — но только правда их всегда другая, чем моя, а правда-то одна, и как так может быть?..» Но выходило — может. И каждый лапами, зубами и когтями всегда готов был правду защищать свою от правд других. А Зёжик не готов. «Когда ты маленький совсем, всю правду, что подумал, лучше под иголки, и делать вид, что у тебя внутри никто не думал ничего, что может вслух обидеть всех». Так думал ёжик про себя и верно делал: это правда, что, чтобы правду защитить свою и отстоять, нужны большие лапы, зубы, когти… «аргументы», как умный Аяц говорил.

«Так вот, — подумал ёжик, — например, есть я, и я, когда весь день такая вот жара, беру из бочки воду, поливаю грядки…»

— Не ты… — сказал вдруг кто-то. Зёжик, вздрогнув, оглянулся, повертелся. Никого. «Наверно, это кто-то очень маленький совсем, и лапы-когти-зубы мельче, чем мои, вот он и спрятался, сказал и спрятался, чтоб я ему не наподдал», — подумал он и, продолжая думать, начал ползать по траве, искать, кто это там сказал «не он»? Но не нашёл. «Сейчас ему отвечу, он ответит, и сразу же по голосу найду, схвачу, и уж тогда получит у меня…» И ёжик вслух сказал:

— Чего «не я»?

— Да уж не ты, не ты! Не ты, а медвежонок поливает!

И снова было непонятно, где сказал и кто сказал. «А может, он за домом?» Зёжик побежал за дом, но там, за домом, только медвежонок грядки поливал.

— Ну вот, я же сказал, не ты! — победно голос пропищал…

Чтоб стать невидимым, достаточно уйти куда-нибудь подальше, но там, вдали, исчезнешь вместе с голосом своим, как ни кричи, не слышно будет здесь… «Ну или просто сразу быть размером меньше муравья… — подумал Зёжик, — какая-то блоха в моих иголках… ещё и даже чешется она… кусается она… да, где-то там, под ухом…» И ёжик лапкой почесал под ухом, под вторым…

— Не ты, не ты! — опять хихикнул голос.

— И что? Ты кто вообще? Чего ты лезешь, а? Что, самый умный, да? Я не о том вообще хотел сказать! Сейчас же замолчи! — от возмущения подумал ёжик вслух, и медвежонок удивленно обернулся, увидел Зёжика, растерянно спросил:

— Чего?

— Отстань, я не тебе!

— Ну-ну… — сказал обиженно Медвед, который, кроме ёжика, не видел никого на грядках, кому бы ёжик говорил «отстань». «Сам прибежал ко мне сказать, чтоб я отстал, совсем с ума сошёл…» — подумал медвежонок про себя. Бывает так, что сила лап-зубов-когтей отстаивает правду не свою, а друга, или же правдой вслух не хочет друга обижать и аргументы лапой раздавать. Бывает даже так, что страшный рык медвежий — ры-ы-ы-ы-ы-ы! — лишь на секунду истину молчанья заглушит.

— Ещё и обижаешь медвежонка, — пискнул голос.

— Где ты?! А ну-ка, покажись! Давай лицом к лицу! Боишься, да?

— Чего? Кого боюсь? Тебя!? — спросил Медвед и в этот раз, не удержавшись, прибавил вслух: — Чего, совсем с ума сошёл?

И, подтверждая это, ёжик вдруг на месте закрутился, головой затряс. Известно, ёжик — голова на лапках, и потому он трясся весь, и лапами махал, подпрыгивал, опять подпрыгивал, да так, как будто бы сражался с тучей комаров:

— Молчи! Отстань! Уйди-и-и!!!!

И вдруг затих. Совсем затих на грядке, нос втянул и выставил колючки. А это означает на ежином: «Страх! Атака! Бой! Вперёд! За наших! Всё! Сдаюсь!» И ёжики (когда они сдаются) становятся совсем без брюшка и без лап — колючий колобок, клубок иголок, и там, внутри, ещё шипят: «Ш-ш-ш-ш-ш… Фу-фыф…» Такой клубочек лучше лапой не хватать, не перекатывать, вообще не подходить, особенно не наступать. Но медвежонок подошёл.

— Эй, ёжик… Зёжик, ты чего?

— Ты никого не видишь, медвежонок, там… снаружи? — еле слышно пропищало из шипов.

— Да нет тут никого…

— Получше посмотри… он точно там…

— Да кто?

— Не знаю… я его не видел… но он нас точно видит, медвежонок, точно… понимаешь, он сказал, что грядки поливаешь ты….

— И что?

— Как что? Невидимый следит за нами, знает каждый ш-шаг…

— Ну, мы же ничего не делаем плохого, тем более что если он невидим, значит, меньше нас… ну, или очень далеко, нестрашно… Зёжик, вылезай давай…

— Нет! Ты не понимаешь, медвежонок! Он ужасный! Он опасен! Он знает то, что я себе сказал… хихикал, издевался надо мной…

— А просто, ёжик, нужно правду говорить себе, или ты и себя боишься тоже, а? — опять хихикнул голосок…

— Вот! Он опять, медведь! ОПЯТЬ!

— Я ничего не слышал, ёжик…

— Как не слышал!?

— Ну вот не слышал, да и всё, и нет тут никого… а что сказал?

— Неважно что! Как ты не понимаешь, медвежонок, я молчал, я думал про себя! Я говорил себе! В самом себе! Ну, как он мог меня подслушать!? Как?!

— Себе?

— Ну да… ну да! Я, понимаешь, иногда, что думаю, молчу, вернее, говорю внутри, чтобы не ссориться с другими… Вот я сейчас чего подумал, слышал?

— Нет…

— А я услышал! — голос пропищал.

— Он слышит, медвежонок… снова слышит…

— Так может, ёжик, это… ты?

— Чего?

— Ну… слышишь сам себя…

— Как это я?

— А кто ещё тебя внутри подслушать мог?

— Он… у меня… внутри?! Он там! В меня залез! Медвед! Хватай меня! Тряси! Вытряхивай его! Давай! Скорей! Скорее!!!

И медвежонок ёжика схватил и стал трясти его, трясти-трясти, вытряхивая правду, которая, известно, всегда боится вслух заговорить.