Сломанные крылья

Светлана Багрянцева (2025)

Благодаря отчиму, я попала в плен как сексуальная рабыня. Казалось, выхода нет, но даже там у меня нашлась подруга и человек, который забрал к себе на остров. Внимание! В книге присутствует жестокость. Хороший конец будет.

Глава 9

Саяр

Я прилетел в город Альфан столицу Маранаса утром. Был налегке, взял с собой только наплечную сумку с документами и телефоном. Оставаться надолго не планировал, вечером у меня самолёт обратно.

Брат предупредил Алваро, чтобы был дома, но не сказал, по какому поводу я еду. Главное — сохранить интригу, чтобы они не смогли что-либо предпринять.

Такси быстро доставило меня до нужного дома. Сам Алваро открыл калитку.

— Приветствую в моём доме, дорогой Саяр, — расплылся в улыбке старик.

— Доброе утро, дорогой Алваро. Хотя как сказать, доброе оно или нет, — ответил я.

— Желаешь посетить мою саману? Попарься, насладись обществом моих сокровищ.

— Нет, я приехал сюда не для развлечения. Хочу поговорить о серьёзных делах. Сын твой, Мустам, дома? — раздражённо ответил я.

— Дома. Если он нужен, то его позовут. Идём тогда в гостиную дома. Прикажу подать чай.

— От чая не откажусь.

Я пошёл в дом вслед за Алваро. Заметил, что старик выглядит великолепно. Ему уже шестьдесят, а больше пятидесяти не дашь.

Алваро Бакатун учился с моим отцом в одном классе. Насколько я помнил, их семья всегда держала саману и зарабатывала на ней, как на обычной бане, а также торговала танцующими куклами.

Алваро женился, но первая жена оказалась бесплодной. Через четыре года он взял себе ещё жену, та родила ему Мрая и трёх дочерей. Потом Бакатун снова женился, и от этого брака у него Мустам и две дочери.

Старшие дочери уже замужем. Здесь не жалеют: как только стала совершеннолетней, уходи из дома к мужу.

Алваро приказал проходившему мимо слуге подать чай с медовыми лепёшками, тот умчался выполнять приказ. Из глубин дома вышел Мрай.

— Добро пожаловать, Саяр. Рад тебя видеть.

— Спасибо, Мрай. Доброе утро.

Если наши отцы были одноклассниками, то мы с Мраем тоже учились вместе, хоть особо и не дружили.

— Что привело тебя в наш дом? Или ты будешь только с отцом разговаривать? — спросил Мрай.

— Можешь присутствовать. Я не делаю из своего визита секрет, но кроме вас, пока никому не рассказываю. Надеюсь, что мы уладим это дело миром, — ответил я ледяным тоном.

Мы расположились в гостиной. Тут был узкий диван, образовывающий букву «п» и квадратный стол. Сели все по разные стороны, чтобы видеть друг друга. Двое парней уже несли один поднос с чаем, а другой — с лепëшками.

Я дождался, пока слуги удалятся, прикрыв за собой дверь, и только потом отломил от лепёшки. Давно их не ел, соскучился.

— Теперь можно говорить. Слушаю тебя, Саяр, — нервным тоном произнёс Алваро.

Я запил лепëшку чаем и посмотрел на своих собеседников строгим взглядом. Внутри клокотала злоба, но я постарался её унять: сначала попробуем решить дело миром.

— Алваро, ты просил моего брата Алима приютить у себя Мустама на пару дней. Было такое? — я посмотрел прямо в глаза старику.

— Было. Отрицать не имеет смысла. Тогда все номера в гостиницах оказались заняты, а у нашей семьи в этом городе было срочное дело, — ответил Алваро.

— Мой брат не может сделать в своём доме полноценную женскую половину, но мы не нарушаем закона книги завета. Женщины не едят с нами за одним столом и не выходят к гостям. Тем не менее Мустам, которому оказали гостеприимство, вероломно покусился на честь нашей семьи. Он изнасиловал мою дочь Миру. Она беременна, три месяца срок. Мира скрывала от нас, боялась наказания.

— Что?! Саяр, это правда?! — вскрикнул Мрай.

— Я не тот человек, который будет врать. По закону я обязан обратиться в наш суд. Вы знаете, у нас нет светского суда, всё решают в храме, руководствуясь книгой завета. Она гласит, что прелюбодеи, мужчина и женщина, согрешившие, как до её свадьбы, так и после должны быть убиты. Только отец имеет право обнять её до свадьбы. Только дядя, дедушка или брат могут обнять и подать руку, если она упала. Опять же до свадьбы. После замужества только муж. Мире восемнадцать лет, и мы подыскивали ей жениха. Теперь мне придётся убить собственное дитя, и всё по вине твоего сына, Алваро, — грозным тоном сказал я.

— Этого нельзя допустить. Если суд состоится, моя семья будет опозорена. Моя свадьба расстроится, я уже сговорился и через месяц церемония в храме. За девушку деньги плачены, — потрясённо воскликнул Алваро.

— Ты собрался в четвёртый раз жениться? — удивился я.

— Книга завета и наш бог разрешают нам иметь пять жён, если мы способны их купить и обеспечить. Я тоже собрался в третий раз жениться. Хочется молодого тела, — пожал плечами Мрай. — Я приведу брата. Пусть прояснит ситуацию. Вдруг твоя дочь наговаривает. Всё же она живёт в более свободной для женщин стране. Прости, Саяр, но и такое может быть.

— Веди, послушаем, что он скажет, — недобро усмехнулся я.

Мрай ушёл и вскоре вернулся с бледным парнем, которого держал его за ворот туники, потом приятель толкнул брата в мою сторону.

Я встал, подошёл к Мустаму и, заглянув в глаза, прошипел злобно.

— Так вот кому я должен собственноручно яйца отрезать на главной площади города. Отвечай, ты тронул мою дочь Миру?

— Правду, Мустам. Я не потерплю в таком деле лжи! — крикнул Алваро.

— Я с ней переспал, но она сама хотела. Живёт в стране, где разрешено до свадьбы, поэтому крутила передо мной задом. Она не была девственница, — заскулил парень, а глазки так и забегали.

Я подошёл к дивану, достал из сумки справку.

— Вот заключение гинеколога. Его сделали за неделю до твоего приезда. Мы уже начали подыскивать ей жениха, поэтому взяли документ о том, что девственная плева целая. Почти сговорились с одной семьёй, как оказалось, что Мира беременна.

Я подал документ Алваро и наблюдал, как ещё больше побледнел Мустам.

— Я был с ней, не отрицаю, но с одного раза нельзя забеременеть. Это не мой ребёнок, — промямлил Мустам.

— Ты женский врач, что так утверждаешь? Сейчас есть способ узнать, от кого она родила. Возьмём кровь на тест ДНК у тебя и у ребёнка, когда он родится, — сказал я, снова садясь на место. — Если окажется, что дитя твоё, я пойду в суд в храме этого города. У нашей семьи двойное гражданство, и мы имеем право просить защиты здесь так же, как и вы.

— Подожди, Саяр, не пори горячку, — Алваро отдал мне справку. — Теперь непонятно, кто прав, а кто виноват. Она говорит, что была невинна. Мой сын утверждает, что взял её порченую. В любом случае, если ребёнок его, учитель в храме вынесет приговор убить обоих прелюбодеев. Задета твоя честь, ты отрежешь ножом член у моего сына и этот же нож воткнëшь в лоно своей дочери. Тебе хочется убивать собственное дитя? Хочется оставлять внука без матери и отца? Прошу тебя, давай решим дело миром. Если его ребёнок, я возьму Миру в свою семью как дочь.

— Саяр, брат, ты же помнишь, мы не были большими друзьями, но и зла друг другу не творили. Я сам привезу кровь Мустама и дождусь экспертизы в вашей клинике, здесь такое не делают. Поженим их ради сохранения мира и добра между нашими семьями. Давай не будем предавать огласке это дело, — попросил Мрай.

— Согласен. Тень этого позора падёт на детей моего брата и твоих детей, Мрай. Кто с нами родниться будет после этого? Я дам знать, когда приехать. У меня ещё условие, если я прав, то вы возместите мне моральный вред. Отдадите всё, что я попрошу. Обещаю не наглеть и не разорять, ведь моей дочери жить тут.

Алваро засопел. Видимо, ему не понравились дополнительные условия.

— На кону жизнь твоего сына, Алваро, — напомнил я.

— Хорошо, но тогда и мои условия, хочу миллион местными деньгами за моральный ущерб, если ребёнок будет не от Мустама, — ответил старик.

Конец ознакомительного фрагмента.