Семь снежинок на ладони

Светлана Нарватова (2024)

"Семь снежинок на ладони" — роман Светланы Нарватовой, входит в цикл "Добрые сказки", жанр любовное фэнтези, юмористическое фэнтези. Если дела идут хуже некуда, не теряйте оптимизма. Есть! Есть куда! Можно стать тринадцатой женой нэрр-герцога. И если мне повезёт, то через полгода он со мною разведётся. А если не повезёт, то меня это уже не будет волновать. А? Как вам такая формулировка? Вот! Если поискать, то во всём можно найти что-то хорошее. Да, иногда искать приходится долго. Например, если каждый первый хочет тебя использовать, а каждый второй грозится убить. Но семь снежинок просто так на ладошку не падают! Это говорю вам я, Эмилия Берген. А я всегда говорю правду! Внимание! Содержит сцены распития спиртных напитков и табакокурения. Употребление табака и алкоголя вредно для здоровья.

Глава 8, в которой на голову Эмилии продолжают сыпаться сюрпризы

Даже с точки зрения внешности мой новый жених выигрывал у Оливера. Хотя, конечно, в браке внешность — не главное. Особенно для мужчины. Для мужчины важна надёжность, умение принимать решения и брать на себя ответственность за них. Так мне говорил папа. А ему сказала моя мама, а ей доверять можно. Она, даже когда обманывала, делала это очень правдиво и в высшей степени разумно.

Так вот, всего этого: надёжности, решений и ответственности — в ное Ёнклифе было не очень много. Если честно, не было совсем. Зато были богатый внутренний мир и острое чувство справедливости. Так говорил Олли. А ему сказала его мама, а ей доверять можно. А ещё Оливеру отойдёт титул нэрра, о чём он любил помечтать. Но его папаша, мужчина крепкий на руку, здоровьем и вообще, не собирался облегчать сыночку его обретение.

Ной Ёнклиф обнаружился в гостиной в кресле возле камина. Острые коленки длинных ног указывали в сторону огня. Туда же были вытянуты красные руки и такого же цвета острый нос. Оливер постоянно мёрз. Блёклые светлые волосы были заправлены за уши по последней моде.

— Ах, Эмили! — воскликнул Олли, увидев меня, и вскочил с кресла. — Нас хотят разлучить!

Тут он сделал эффектный пас в мою сторону.

— Да, Олли, мы должны крепиться. Это наш долг. — Я изобразила траурную физиономию.

— Как ты можешь так легко сдаваться? — вопросил мой ухажёр, который за год так и не сумел стать женихом по причине отсутствия предложения руки и сердца.

— Но что мы можем сделать? — драматично произнесла я.

— Ты можешь отказаться от этого брака! Ты можешь настаивать!

— Ты сделал официальное предложение моему папа́?

— При чём тут это, если твой брак навсегда поставит крест на наших отношениях?!

Мне стоило большого труда не фыркнуть.

Приличные нойлен не фыркают!

— Может, он со мной разведётся через полгода, и тогда мы сможем снова быть вместе, — возразила я.

— Что ты! Мне ни за что не позволят жениться на разведённой нэйре! — На вытянутом лице Оливера застыла трагедия.

— Вот видишь. Наша жизнь нам не принадлежит, — воспользовалась я его же аргументом. — Мы не в силах что-либо изменить!

— Нет, Эмилия! Мы должны уйти вместе!

— Уйти?

Меня потрясла эта внезапная решительность. Нет, разумеется, я не собиралась никуда с ним уходить. Но сам факт, что Олли Ёнклиф способен на дерзкий поступок, ломал мои представления об окружающей действительности.

— Да! — горячо воскликнул он. — Мы должны уйти вместе, как Кай и Герда! Мы должны одновременно выпить яду, чтобы остаться в памяти потомков как самая любящая пара!

Мне потребовалось сесть.

Я осторожно опустилась в кресло, соседнее с тем, в котором недавно сидел ной Ёнклиф.

Добровольно пить яд, тем более ради Олли, я была категорически не согласна!

Модную среди страдающей бездельем молодёжи «Сагу о Кае и Герде, или Песнь о первой любви», на мой взгляд, следовало запретить. Чтобы не смущать неокрепшие умы. Или хотя бы проводить экзамен на адекватность, прежде чем разрешать читать.

— Олли, — осторожно начала я. — Кай и Герда стали жертвами гордыни родных! Их семьи много лет спорили из-за крохотного фьорда и были против свадьбы своих детей. Но между нашими семьями нет раздоров. Какие же из нас Кай и Герда?

— Эмили, это будет вызов обществу! Это будет протест против устоев! Пусть они задумаются!

— О чём, Олли?

— О том, что с нами так нельзя!

— Как, Олли?

— Ну если в тебе нет огня, то я сам! — Он снова вскочил. — Я сам выпью! Я стану символом борьбы и свободы! И напишу, что это ради тебя!

Я медленно посчитала про себя от одного до десяти. А потом от десяти до единицы. Вот только этого мне и не хватало: оказаться на первых страницах газет. «Наследник нэрра Ёнклифа покончил с собой из-за неразделённой любви к тринадцатой вертихвостке нэрр-герцога Эльдберга! Куда смотрит королевская семья?!» От одной этой мысли кровь отхлынула от лица, а ладони покрылись холодным потом.

Конечно, на такое ещё нужно решиться, а решимость и Олли — это малосовместимые понятия. С другой стороны, учитывая глубину внутреннего мира, от бренной суеты бытия ной Ёнклиф был очень, очень далёк. Думаю, он из своих фантазий в реальность вообще ни разу не всплывал. Так что может и хлебнуть сдуру, по наивности не отдавая себе отчёта в последствиях. Это же гораздо проще, чем ради меня жить, что-то решать, делать, бороться… Жизнь — это вообще сложно. Так что при всей Оллиной трусости я не могла исключить вероятность трагического исхода.

Придётся брать на себя миссию проводника в действительность, пока этот недоумок в своём внутреннем мире не утонул.

— Олли, дорогой, я не могу тебя бросить! — Мне тоже пришлось встать, и лицо ноя Ёнклифа озарилось надеждой. — Мы сделаем это вместе!

— Я знал! Я верил в тебя! Вот! — Он вынул из внутреннего кармана сюртука бутылёк.

— Что это?..

— Яд! — восторженно воскликнул Оливер, вкладывая флакончик мне в ладони. — Это тебе!

— Спасибо, Олли, ты такой заботливый, — с трудом выдавила я из себя, не зная, что делать с неожиданным подарком.

— У меня такой же дома, — радостно поделился ной, глядя на яд. На бутылочке так и было написано: «Яд».

Лохи, твои проделки? Это ты забрал рассудок Ёнклифа-младшего и кому-то спихнул за бесценок?

С другой стороны, у меня отлегло от сердца. Если свою дозу он сюда не принёс, значит, как минимум прямо сейчас травить меня не будут.

Надеюсь.

— Замечательно, — натянула я на лицо улыбку. — Мы…

И тут из коридора послышались торопливые шаги. Я быстро сунула пузырёк в кармашек широкой юбки и обернулась.

В гостиную влетел взъерошенный отец.

— Эмили, доченька, во двор въехал экипаж с гербом нэрр-герцога! Ной Ёнклиф, попрошу вас покинуть наш дом через задний двор!

Вот он, твой шанс, Олли! Шанс стать символом борьбы и свободы. Ну же! Выступи за нашу — кхе-кхе!.. — любовь, если можно так выразиться!

— Да, конечно, я всё понимаю, нэрр Берген, — часто закивал Оливер, пятясь к выходу для прислуги.

— Мо Элиас вынесет ваши вещи.

— Конечно-конечно. — Ной Ёнклиф от волнения переплетал пальцы. — Так неловко получилось… Эмилия! — Испуг на его лице сменился восторженностью.

— Помните, только вместе! — прошептала я, погрозив ему пальцем.

— Вместе, — одними губами ответил Олли и скрылся в хозяйственной части дома.

— О чём вы говорили? — Отец перевёл взгляд с закрывшейся двери на меня.

— Обсуждали современную литературу, папа́. Ты говорил, что подъехал нэрр Эльдберг?

— Да. Ты не знаешь, зачем он приехал?

— Сейчас? Понятия не имею.

Мы договаривались, что он заедет за мною через четыре часа. С нашей встречи в лучшем случае прошёл час. Так что я ответила чистую правду.