Коварная одержимость

С. Массери (2023)

Стил О'Брайен воплощает в себе все качества, которые я презираю в хоккеистах: он чрезмерно самоуверен, задумчив и склонен к конфликтам. Я играла в его игру, желая выяснить, что Стил скрывает. Но потом наши родители поженились. Теперь мы учимся вместе, и я не могу ни убежать от него, ни скрыться от его демонов. Кажется, для него игра еще не окончена. Стил говорит, что я принадлежу ему и он хочет повеселиться, причинить мне боль. Мой сводный братец полон решимости не только залезть мне под кожу, но и оставить в моем сердце свое имя.

© Корнейчук Ю., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Пролог

Стил

Устроившись поудобнее на стуле у окна, я выдыхаю дым. Сегодня один из старшекурсников устраивает ежегодную летнюю вечеринку в родительском доме на озере, и по ее размаху кажется, что это его последняя вечеринка перед началом новой жизни. Как последнее «ура» перед тем, как он уедет и займется… чем бы он там, черт возьми, ни планировал заниматься. Это настроение будто передалось и толпе внизу. В гостиной царит хаос, а все присутствующие взбудоражены алкоголем и музыкой.

В этом году летняя вечеринка совпала с моим возвращением из хоккейного лагеря. Целый месяц я потел на интенсиве, катался на коньках и работал над своей физической формой вместе с товарищами по команде, а по возвращении меня ждали шокирующие новости: почти три недели назад мой отец женился. Этот поступок был его блажью, но теперь вместо того, чтобы поехать домой, я торчу здесь. Я злюсь на женщину, лишившую моего отца здравого смысла, потому что пленила его явно не любовь. Наверняка она мошенница и охотница за деньгами, но более важный вопрос: зачем он женился? Эта женщина его шантажирует или всему виной ее золотая щель?

Я делаю еще одну затяжку и тушу сигарету о подлокотник кресла. Поскольку во время учебного года и в хоккейном лагере мы не можем позволить себе сигареты, курение стало летней привилегией, которой я планирую в полной мере воспользоваться в течение этих нескольких недель свободы.

Если бы мой отец узнал, что я порчу свой организм, он бы содрал с меня кожу живьем, но только сигареты помогают мне расслабиться и унять тревожащее меня чувство беспокойства, а также заставляют умолкнуть ту часть моего мозга, которая никогда не отключается.

Что ж, теперь она отключилась.

Дверь приоткрывается, и внутрь просовывает голову Финч.

— Эрик поручил мне собрать всех на игру, — говорит он.

Я поднимаю бровь, но остаюсь на месте.

Финч не только учится со мной в университете Краун-Пойнт, но и стремится попасть в основной состав хоккейной команды. Я всегда считал, что у этого молодого человека, который вскоре станет старшекурсником, есть для этого все необходимые способности и потенциал. Надеюсь, что после того, как тренер заметил усердие, проявленное Финчем на хоккейных сборах, у него все получится. Он очень хороший парень, и, возможно, именно по этой причине мы редко общаемся. У меня вообще редко получается ладить с добряками.

— Ну, так что? — спрашивает он, переминаясь с ноги на ногу.

— Да-да, — отвечаю я, встав с кресла и убрав потушенный окурок в карман.

Но вместо того, чтобы пойти в гостиную, Финч переплетает руки и заходит в комнату.

— Обычно когда все начинают собираться внизу, я покидаю вечеринку. Но я слышал много историй о том, что может произойти дальше. Как ты думаешь, стоит ли мне остаться?

Поджав губы, я сосредоточенно наблюдаю за Финчем. Естественно, о вечеринках Эрика и его играх ходит много слухов, но слышать их — одно, а пережить все лично — совершенно другое. Эрик умеет превратить в реальность все ваши кошмары и фантазии, и это каким-то образом работает.

— Делай что хочешь, Хатсон, но, если все-таки останешься, не сдавайся на полпути.

Никто никогда не называет Финча по фамилии, и, услышав ее из моих уст, он испуганно дергается и отходит от двери, которую я распахиваю настежь, впуская в темную комнату свет. На меня тут же обрушивается музыка, звучащая в коридоре в десять раз громче, но, не обращая внимания на то, как басы вибрируют в моей груди и бьют по барабанным перепонкам, я спускаюсь в подвал. Финч следует за мной, и внизу мы замечаем стоящего среди девушек и примерно такого же количества парней Эрика. В подвале собралась целая толпа, но мой взгляд останавливается на девушке с длинными темными волосами, высокими скулами, полными губами и пышным телом, которую я никогда раньше здесь не видел.

У нее отличные сиськи, бедра и задница.

Сначала мы встречаемся взглядами, а затем некоторое время, не говоря ни слова, смотрим друг на друга, и мое сердце начинает биться слишком тревожно и настойчиво. Вопреки собственной воле я иду вперед, словно меня притягивает к этой девушке какая-то неведомая сила или магнит.

И вот я уже стою прямо перед ней.

— Привет, малыш, — обращается ко мне Аманда, неожиданно появляясь рядом. — Ты играешь? — спрашивает она и откидывает волосы с плеча.

Как и Эрик, Аманда — выпускница Краун-Пойнта.

Проигнорировав ее вопрос, я смотрю на новенькую, оценивая ее внешность.

На ней облегающая белая блузка с длинными рукавами и открытыми плечами, обрезанная таким образом, что видна узкая полоса голой кожи на животе. Черные джинсовые шорты с высокой талией и разрезами по бокам, массивные ботинки, многочисленные кольца, изящное ожерелье и часы на тонком запястье.

Ух ты, чувство стиля и красивая внешность.

— У тебя какие-то проблемы, чувак? — Я не сразу замечаю парня, обхватившего ее за плечи.

Но взгляд красивых зеленых глаз девушки по-прежнему прикован ко мне, и никто из нас не замечает придурка, который пытается заявить на нее свои права. Я подхожу ближе и, протянув руку, провожу пальцем по полоске обнаженной кожи между ее блузкой и шортами, отчего дыхание незнакомки сбивается. Усмехнувшись в ответ на такую ее реакцию, я чувствую, как меня одолевает желание снова к ней прикоснуться. Черт возьми, я не должен испытывать влечения или хотеть поиметь какую-то случайную незнакомку, которую впервые встретил в подвале Эрика. Мне вообще не стоит хотеть кого-либо, потому что я взял перерыв в отношениях.

* * *

— Отвали, придурок, — рычит парень, и я бросаю на него взгляд.

Этот засранец — один из игроков футбольной команды. Стоит мне взглянуть на него, как я вспоминаю о проблемах, которые у нас возникли в прошлом семестре с их капитаном. Нам пришлось отправить старину Джека на принудительный отдых до конца года, и, возможно, этот придурок хочет, чтобы с ним поступили так же.

Мой взгляд переходит с его лица на фигуру. Несмотря на то что этот футболист на несколько дюймов ниже меня, у него отличная фигура и внушительная мускулатура. Однако это не станет помехой, если я решу затеять драку. Что, если честно, может оказаться не таким уж плохим решением. Возможно, легкая боль помогла бы мне отвлечься.

Затем я снова обращаю внимание на девушку, которая смотрит на меня своими большими, полными удивления глазами так, будто никогда раньше не видела никого похожего на меня. А ведь я ничего не сделал, чтобы вызвать такую реакцию. Внезапно во мне поднимается желание взорвать ее гребаный мозг и показать ей каждую черточку моей темной души, чтобы просто еще больше шокировать.

Не обращая внимания на ворчание футболиста, я придвигаюсь к девушке ближе.

— Что я получу, если сделаю так, чтобы он ушел? — спрашиваю я.

Ее дыхание снова прерывается, а взгляд светло-зеленых глаз темнеет и становится похожим на зеркальную морскую гладь. Когда она проводит языком по нижней губе, я еле сдерживаю стон и чувствую, как напрягается мой член. В моей голове проносятся безумные мысли о том, как потрясающе она бы выглядела, стоя передо мной на коленях.

— А чего ты хочешь?

Ее голос… черт, он глубокий и хриплый. Я с трудом сдерживаю ухмылку.

— Выбери меня для игры, — прошу я.

Она слегка приподнимает брови, показывая, что удивлена.

— Хорошо, — соглашается она.

— Но, детка! — протестует парень, и я скидываю его руку с ее плеча.

— Ты ее слышал. — Я встаю между ними и ухмыляюсь так, будто сошел с ума, но, честно говоря, возможно, так и есть.

Эта ситуация подобна первой выкуренной сигарете, которая вызывает более яркие эмоции, чем что-либо до нее.

Она выбрала меня.

Футболист выпрямляется и как-то быстро отводит взгляд. Он замечает, что я начинаю нервничать, и, кажется, знает о моей репутации, как и о репутации всей нашей хоккейной команды. Эрик хлопает в ладоши как раз в момент, когда этот хрен отходит в сторону в поисках нового места. Я поворачиваюсь обратно, и теперь мой торс почти касается спины таинственной девушки. Положив руку ей на бедро, я чувствую, как она вздрагивает. Кажется, любое мое прикосновение вызывает в ней дрожь, и, чтобы убедиться в этом, я провожу большим пальцем по обнаженной коже над ее шортами.

Дрожь.

Мой член начинает пульсировать, и я сдвигаюсь, чтобы она не почувствовала, как он упирается в ее задницу.

— Сегодняшняя игра посвящена нашим тайным желаниям, — объявляет Эрик. — Парни уже вытянули карту, теперь настала очередь дам.

Он подходит к одной из стоящих рядом девушек и протягивает ей колоду карт. Затем девушка раскладывает карты рубашкой вверх, чтобы нам было видно, из чего мы будем выбирать.

— Чем выше достоинство вашей карты, тем сильнее ваше возбуждение и тем темнее ваши фантазии, — объясняет Эрик.

— А что означает джокер? — спрашивает одна из девушек.

— Все что угодно, — отвечает Эрик. — Точно так же, как и туз. Это особый, высокий уровень игры.

Мое сердце бешено колотится, а карта, которую я выбрал, будто прожигает дыру в моем кармане. Пальцы моей свободной руки так и тянутся к ней, желая вытащить ее и показать таинственной девушке, чтобы она точно знала, какой выбор ей стоит сделать. Никогда прежде Эрик не вводил в эту игру джокера, который означает отсутствие каких-либо ограничений.

Когда все девушки наклоняются за картами, в воздухе повисает напряжение. Аманда и Пэрис, окруженные другими девушками, выбирают свои карты первыми, но я замечаю, что моя таинственная спутница даже не шелохнулась.

— Передумала? — шепчу я ей на ухо, но она качает головой и поджимает губы.

— Кажется, нет.

— Тогда выбирай, милая. — Я убираю руку с ее бедра, и она отходит от меня.

Внезапная потеря контакта с ней вызывает у меня раздражение. Я напряженно слежу за тем, какую карту она выберет, — как ястреб, который наблюдает за своей добычей со смесью любопытства и безумия.

Девушка с картами поворачивается к нам, и у меня сводит живот, когда пальцы незнакомки проводят по корешкам оставшихся карт. Она проводит ими по двойке червей, семерке треф и задерживается над червовым тузом… Но затем снова проводит по корешкам карт в обратном порядке.

В нетерпении я прикусываю язык, но кто-то подталкивает меня под руку.

— Стил?

Сначала я смотрю на Аманду, которая прижимает к своей груди выбранную карту и улыбается мне, а затем снова на свою девочку. Она тоже уже выбрала карту, а я пропустил этот момент.

Подождите! Моя девочка?

Я игнорирую этот странный прокол и хмуро смотрю на Аманду.

— Что ты выбрала? Постой, дай угадаю… четверку бубен?

Аманда хмурится.

Эта девушка — одна из участниц танцевальной команды. Несмотря на то что она очень мила, ее слащавость заводит меня в тупик. Чертовски жаль, но между нами уже произошел инцидент, от которого мой член чуть не обмяк до того, как я смог кончить, а это говорит о многом.

* * *

Мои мысли путаются, и я уже не знаю, как избавиться от напряжения. Не то чтобы она мне не нравилась. Она очень красива. У Аманды прекрасная улыбка, красивые глаза и отличные сиськи. Она полностью соответствует моим представлениям об идеальной девушке, и по идее, я должен испытывать к ней влечение. Поэтому я флиртую с ней. Ну или флиртовал. Однако из-за ее поведения мне временами становится очень неловко, и теперь я стараюсь избегать ее. Надеюсь, эта вечеринка станет последним разом, когда мне придется с ней общаться.

— Готовы? — выкрикивает Эрик. — Тогда покажите свои карты и найдите своего партнера.

Он переворачивает свою карту и ухмыляется, глядя на короля пик в своей руке.

Мое сердце замирает, когда я пытаюсь разглядеть среди толпы свою загадочную незнакомку. Аманда показывает мне семерку пик, и, нахмурившись, я пожимаю плечами.

Близко к четверке.

По правде говоря, я даже не знаю, есть ли разница между четверкой и семеркой, но, поскольку мои вкусы гораздо темнее, я выбрал более сложный уровень.

Сперва я прижимаю карту к ладони, а затем вытаскиваю из кармана, чтобы показать другим.

— Что ты выбрал? — спрашивает Аманда, и я показываю ей карту.

Ее глаза широко раскрываются от шока, и я не могу сдержать улыбку, глядя на то, как она отстраняется от меня, а ее щеки заливает румянец.

— Все, у кого нет партнера, должны выйти из игры или изменить свой выбор, — призывает Эрик, уже обнимая какую-то девушку.

На другом конце подвала Пэрис неожиданно встала в пару с Финчем. Я слегка впечатлен тем, что он решил остаться. Футболист, которого я отпугнул от своей девочки, теперь стоит под руку с какой-то юниоркой с большими сиськами, одетой в короткую юбку.

Я осматриваю комнату, бросая взгляд на чужие карты, пока наконец не нахожу свою загадочную незнакомку. Заметив меня, она откидывает длинные волосы с плеча и приподнимает бровь.

— Давай посмотрим, — бормочу я, подходя ближе, и она показывает мне свою карту.

На ее восхитительных полных губах играет небольшая улыбка, а с карты в ее руках на меня смотрит красный джокер. Я впервые по-настоящему улыбаюсь, показывая ей джокера, который составляет ее пару.

— И что из этого следует? — спрашивает она, тяжело сглатывая. — Что ты собираешься делать?

Под моей кожей рычит зверь, который хочет показать ей, как именно пройдет сегодняшний вечер. А мой твердый член пульсирует, упираясь в молнию на ширинке, в предвкушении того, чем мы займемся.

— Я собираюсь взять от тебя все, что мне нужно, — тихо говорю я ей. — А потом мы сосредоточимся на том извращенном дерьме, которого жаждешь ты.

Она быстро кивает, приоткрывая губы.

Но сначала… Я публично заявлю на нее свои права.

* * *

Я все еще вижу, как на нее смотрят другие парни в этом подвале: футболист, который злится из-за того, что не получил ее, некоторые друзья Эрика, не сводящие взгляда с ее задницы, и сам Эрик, которому не хватило пары карт, чтобы она досталась ему. Эта незнакомка — словно бомба замедленного действия, ведь тот факт, что ее никто не знает, делает ее более привлекательной.

Многие пары уже разошлись по дому, но другие продолжают стоять в подвале, обсуждая дозволенные границы — то, на чем строятся здоровые отношения.

Но поскольку такие отношения мне незнакомы, я ослабляю давление на свой член, расстегивая штаны, и теперь единственное, что его прикрывает, — это боксеры, тонкая ткань которых не может скрыть его длину.

Глядя на мой пах, девушка прикусывает нижнюю губу. Укуси она еще сильнее, из ее плоти хлынула бы кровь. Когда я заставляю ее опуститься на колени, она не издает ни звука.

Как только я хватаю девушку за волосы, мне становится стыдно, что я так суров с ней, но я хочу показать любому придурку, кто осмелится взглянуть на нее, что она моя.

— Достань его! — приказываю я. — И я позабочусь, чтобы никто из парней не взглянул на тебя дважды.

Кивая, она сглатывает и просовывает пальцы под резинку моих боксеров. Ее шелковистые волосы скользят сквозь мои пальцы, и мне хочется ухватиться за них как можно крепче. С приоткрытыми губами незнакомка смотрит на мои трусы, на которых будто бы написано: «Дерзай!».

— Это все, что ты можешь мне предложить? — шепчет она, а потом срывает боксеры с моих бедер, и ее губы смыкаются на моем члене.

Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не вздрогнуть. Я упираюсь рукой в стену, пока она проводит языком по моей длине, пробуя на вкус, а затем посылаю бедра вперед, проверяя ее реакцию, — и тут ее горло начинает вибрировать вокруг головки моего члена и сжиматься.

Черт!

Она давится, но продолжает удовлетворять меня, обхватив руками мои бедра. Края этой чертовой карты, которую она все еще держит в руке, впиваются в мою кожу. Девушка дразнит меня, словно призывая взять от нее все, что я пожелаю, и я крепче сжимаю ее голову, контролируя темп и входя в ее рот так глубоко, что она снова начинает задыхаться. Отстраняясь, я позволяю ей насладиться маленькими глотками воздуха, после чего снова перекрываю доступ к кислороду. Когда ее глаза закрываются, а по губам начинает течь слюна, я оглядываюсь через плечо на оставшихся в подвале людей. Кроме Эрика за нами наблюдают еще несколько человек, однако девушка, чьи губы сейчас обхватывают мой член, будто их не замечает, или ей просто нравится заниматься этим при зрителях. Этот вывод напрашивается сам собой после того, как движения ее рта становятся быстрее, а в горле рождается стон. Она поднимает руки и впивается ногтями в мою задницу, и я чувствую, что завожусь еще сильнее.

Встретившись взглядом с Эриком, я усмехаюсь и замечаю, что девушка, стоящая рядом с ним, сосредоточенно смотрит на него. Будто чего-то ждет.

— Как видишь, мы немного заняты, засранец, — говорю ему я, посылая бедра вперед, из-за чего незнакомка вновь издает тот прекрасный, удушливый стон.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? — ворчит Эрик. — Она…

Меня бесит, как он сжимает свою челюсть. Этот ублюдок явно не такой больной, как я или мои друзья. Грейсон и Нокс получили бы удовольствие от этого зрелища.

Возможно.

Хотя я вполне могу быть единственным больным придурком в этом отношении.

Эрик качает головой и отворачивается, я же снова сосредоточиваю внимание на волшебном ротике своей незнакомки, усиливая хватку на ее волосах. Я беру все под свой контроль и начинаю сам трахать ее рот, почти ожидая, что она выйдет из себя и оттолкнет меня. Но она этого не делает.

Мои яйца напрягаются, и все мое тело дрожит, когда я кончаю ей в рот, а полученный мной оргазм потрясает воображение.

— Глотай! — приказываю я, и она машинально выполняет указание, поскольку понимает, что в противном случае может захлебнуться моей спермой.

Когда я выхожу из ее рта, девушка опускается на пятки. Я убираю руку с ее головы и провожу костяшками пальцев по ее щеке. Затем я стираю каплю своей спермы с уголка ее рта и, отступив, засовываю член обратно в штаны, будто за нами больше никто не наблюдает.

Достав из кармана сигарету, я щелкаю зажигалкой и, когда пламя вспыхивает прямо перед моим носом, вдыхаю дым. Он обжигает мои легкие, но уже с первой затяжкой тяжесть в моей груди ослабевает.

— Доволен? — спрашивает она, поднимаясь на ноги.

Ее голос будто царапает мой мозг, но я совершенно не понимаю своей реакции. В подвале довольно темно, но, стоя так близко к ней, я могу рассмотреть девушку во всех деталях: ее покрасневшие пухлые губы и растекшуюся под глазами тушь. Я ухмыляюсь, осознавая, что при взгляде на ее лицо любой поймет, в какую игру мы с ней играли в темноте.

Девушка не возражает, когда я запускаю палец за пояс ее шорт и притягиваю к себе. Ее грудь прижимается к моей, и она выпрямляется, обхватив меня за плечи. Ее прикосновения будто бьют током, но я сосредоточиваюсь на своей задаче — раскрыть ее тайные желания. Пока я расстегиваю ее джинсовые шорты, она выхватывает сигарету из моих пальцев и вдыхает дым. Я провожу пальцем по кружевному краю ее трусиков, которые оказываются фиолетовыми и довольно симпатичными, будто она не ожидала, что сегодня ее трахнут. От моего прикосновения она вздрагивает.

— У тебя холодная рука, — шепчет она.

— Милая, таково все мое тело, — ухмыляюсь я. — Лучше тебе к этому привыкнуть.

Она приоткрывает губы, когда я проникаю пальцами в ее трусики. Мой член дергается, готовый ко второму раунду, но я не обращаю внимания на свою реакцию. Я скольжу по гладко выбритому лобку прямо к источнику жара между ее ног. Проведя пальцами по влажной промежности и клитору, я начинаю двигаться вниз, пока полностью не обхватываю ее киску ладонью. Когда я ввожу два пальца в лоно девушки, ее мышцы начинают сжиматься, и не могу перестать думать о том, какой фантастически тугой она будет во время нашего секса.

— Что возбудило твою маленькую сладкую щель? — спрашиваю я. — Люди, которые смотрели, как ты задыхаешься на моем члене, или мои приказы?

Мы почти не касаемся друг друга. Единственное исключение — это ее вздымающаяся грудь, которая при вдохе задевает мою, а также мои пальцы, находящиеся внутри ее лона. Но неожиданно она кладет руку на мой бицепс и раздвигает ноги немного шире, чтобы впустить меня глубже. Только при этом незнакомка даже не смотрит на меня. А мне это не нравится.

— Глаза! — требую я, и она медленно возвращает ко мне свой взгляд, словно маятник, который неумолимо пробивает мою защиту, чтобы разбить меня вдребезги.

Она смотрит на меня сквозь полуприкрытые веки и тихо стонет от наслаждения, когда мой указательный палец находит ее точку G. Как только я слегка перемещаю руку, чтобы мне было удобнее массировать ее клитор ладонью, девушка откидывает голову.

Свободной рукой я отбираю у нее сигарету и затягиваюсь, а затем, задержав дым во рту, обнимаю девушку за шею и привлекаю к себе. Когда ее губы касаются моих, я выдыхаю дым ей в рот.

Она пытается контролировать свою реакцию на мои прикосновения, но я не могу перестать думать о том, как она оказывается в моей власти. Я представляю ее стоящей на коленях или привязанной к моей кровати во время наших игр.

Почувствовав, как ее влагалище сжимается вокруг моих пальцев, и услышав более громкие стоны, я внезапно понимаю, что не хочу, чтобы она кончала, ведь наша игра еще не закончена. Поэтому я полностью выхожу из нее, прерывая ее наслаждение и не давая достигнуть пика. Она распахивает глаза и хмурится, но даже ее грозный взгляд великолепен.

Я наклоняю голову, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и чуть сильнее сжимаю ее шею, предвидя сопротивление.

— Твои темные фантазии, — напоминаю я ей. — Ты расскажешь мне о своих, а я тебе о своих.

Она смущенно отводит взгляд.

— Расскажи мне! — требую я.

— Насилие, — шепчет она через мгновение.

Что?

Я беру ее за руку и веду к лестнице. В гостиной и на втором этаже полно людей, мебель в спальнях гремит и скрипит, и к утру весь дом будет пахнуть сексом. Поэтому, вместо того чтобы подняться наверх, мы выходим во внутренний двор, откуда видно озеро. Сегодня тихая ночь, которая идеально подходит для полуночных шалостей.

— Мне нужно больше информации, милая, — тихо говорю я, прижимая ее к перилам, будто заключая в плен. — Скажи мне, чего ты хочешь.

— Мне снятся сны… — Она сглатывает и смотрит на мою грудь, а я просто жду ее ответа. — Я хочу отпустить контроль, но боюсь.

Черт, эта девушка меня убьет.

— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя подчиняться? — спрашиваю я, накручивая прядь ее темных волос себе на палец. Закрыв глаза, она кивает.

Я не собираюсь лгать. Ее слова — словно рождественское утро, мой день рождения и победа в гребаном национальном хоккейном турнире одновременно. И я был бы более чем счастлив исполнить ее желание, но не могу. Тот факт, что сегодня вечером она добровольно рассказала мне об этом, и то, что теперь она знает, какой я на вкус, все портит.

— Я дам тебе двухминутную фору, — мягко говорю я, продолжая накручивать ее волосы на палец, — а потом начну искать. Ты будешь знать, что я иду, но получишь возможность оказать сопротивление, когда я тебя поймаю. Можешь поступать как угодно, только для начала… Полагаю, тебе следует выбрать стоп-слово.

Я делаю паузу и жду, пока она заполнит этот пробел.

— Огонь, — говорит она, и я отступаю назад.

Я снова смотрю на нее, наблюдая за тем, как вздымается ее грудь и белеют костяшки пальцев на руках, которыми она вцепилась в перила. Завороженная и встревоженная, она еще более великолепна, но будет выглядеть еще лучше, когда станет моей пленницей.

— Чего ты ждешь? — рявкаю я неожиданно громким и жестоким голосом. — Беги!

Аспен

Я слышу, как громко стучит мое сердце. От этого приказа мне становится не по себе. В моем рту пересыхает, и я борюсь с желанием отойти от этого парня подальше. Всю жизнь мне внушали, что я должна быть нормальной. Хорошей девочкой, отличницей, которая плывет по течению и старается быть незаметной. Мне говорили прислушиваться к старшим и людям, наделенным властью, даже если они могут ошибаться, и я никогда не протестовала и ни разу не бунтовала.

Внезапно выражение лица моего незнакомца меняется. В его темных глазах появляется волнение, а на губах мелькает улыбка, от которой по моей спине бегут мурашки. Когда веселье исчезает с его лица, я понимаю, что больше не могу называть его «своим незнакомцем». Ледяным голосом он приказывает мне бежать, и каждая частичка моей души словно оживает. А ведь я даже толком не рассказала ему о тех извращениях, которые крутятся у меня в голове.

Часть меня ждала этого приказа. Мне часто снятся сны, в которых кто-то нападает на меня, стягивает шорты, а иногда даже засовывает в рот кляп и связывает руки. Эти сны всегда заканчиваются слишком быстро, и я просыпаюсь с ощущением, что мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди. После таких снов мне остается только попытаться успокоиться, чтобы снова заснуть.

Убрав руки с перил, я делаю шаг в сторону и оглядываюсь по сторонам, раздумывая, не вернуться ли мне обратно в дом. У меня есть две минуты форы, но все фильмы ужасов, которые я когда-либо смотрела, отговаривают меня от этой идеи. Я понимаю, что нахожусь не в лучшей физической форме, потому что вместо того, чтобы заниматься спортом или бегать, я играю на пианино, учусь и много читаю. Иногда мы с сестрами и мамой ходили в походы, но это делалось скорее для них, чем для меня.

И вот, после пяти секунд быстрого бега по лужайке к лодочному домику, я уже задыхаюсь. Мои легкие горят, а все тело дрожит. Мне стоило надеть хороший удобный бюстгальтер, но я выбрала милый и кружевной, который совсем не поддерживает грудь. Подбежав к лодочному домику, я распахиваю дверь и, зайдя внутрь, сразу же вижу лодку, покачивающуюся на воде. Внутренний док совсем небольшой и вмещает в себя еще две лодки поменьше, вытащенные из воды, а также стеллаж с байдарками.

Внезапно мне кажется, что выбор моего укрытия слишком очевиден, и, заметив еще одну дверь, я быстро направляюсь к ней.

Едва я успеваю коснуться ручки, как первая дверь резко распахивается. От неожиданности мое сердце начинает биться быстрее, а с губ срывается тихий возглас, похожий на писк. В ответ я слышу низкий смешок. Он настолько глубокий, что его отголоски окружают меня, словно пытаясь удержать в своем плену. Есть люди, с которыми сразу возникает особая связь, и мой незнакомец — один из них, в самом притягательном и одновременно опасном смысле этого слова.

Хорошая девочка влюбляется в плохого мальчика — это клише, которого стоит избегать.

Я оставляю дверь приоткрытой, опасаясь, что он услышит, как она захлопнется, и стремглав бегу к лесу. Добравшись до первых деревьев, я прячусь за самым большим из них, прижимаясь спиной к его стволу. Мое сердце стучит так громко, что я почти не слышу, как кто-то приближается ко мне, а затем проносится мимо.

Вот черт!

Я медленно выдыхаю и, обойдя дерево, бегу обратно к озеру. В воздухе чувствуется легкое освежающее дуновение ветра, что необычно для середины июня.

Несмотря на то что я не живу на территории Краун-Пойнта, добраться сюда было довольно просто. Получив приглашение на вечеринку, я решила воспользоваться этой возможностью, ведь мне всегда было сложно приспосабливаться к новому окружению. Моя мама постоянно говорила нам с сестрами, что нужно учиться адаптироваться в новой среде, чтобы как можно скорее войти в привычный ритм жизни и пустить свои корни. Я только что завершила два года обучения в местном колледже и получила предложения от нескольких университетов, но в конечном итоге остановила свой выбор на Краун-Пойнте из-за его программ в области искусства, не ожидая, что все равно окажусь слишком близко к своей семье.

Не поймите меня неправильно — я люблю их, но разве не предполагается, что в университете человек должен обрести независимость? После окончания колледжа мои друзья сразу же отправились в престижные учебные заведения, и ни один из них не остался в нашем родном городе. Из-за чувства одиночества я погрузилась в свои увлечения и позволила всему остальному отойти на задний план. Даже спорту. Вот почему мои легкие буквально горят, когда я поднимаюсь по ступенькам на крутую палубу.

Но я опоздала.

Я уже поднимаюсь на последнюю ступеньку, как вдруг меня хватают за талию и оттаскивают назад. Мои пальцы соскальзывают с перил, и я падаю на спину на траву, а надо мной нависает мой незнакомец. В его глазах появляется угрожающий блеск, и, переполненная страхом и предвкушением, я пытаюсь отползти назад. Пытаясь удержать меня, он хватает меня за лодыжку и подтягивает к себе, а затем скользит руками вдоль моих ног. Я пытаюсь оттолкнуть его или хотя бы убрать его руки со своих шорт, но у меня ничего не выходит. Раздвинув мои ноги, незнакомец опускается между ними на колени.

Внезапно он снимает свой ремень. Схватив сначала одну мою руку, а затем другую, он без малейшего колебания наматывает ремень на мои запястья и сильно затягивает, после чего помогает мне сесть.

— Вот так, — рычит он мне на ухо, а затем впивается зубами в мою шею.

Когда он отстраняется, я запрокидываю голову и ударяюсь лбом о его щеку. На мгновение он выглядит ошеломленным, и его замешательство дает мне возможность подняться на ноги. Я отхожу от него, пошатываясь и улыбаясь, но из-за связанных рук бегу слишком медленно.

Я понимала, что выбор джокера — это рискованный шаг, ведь Эрик уже сказал мне, что выбрал короля. Возможно, он ожидал, что я выберу ту же карту, чтобы провести время с ним наедине или что-то в этом роде. Мне не хотелось уходить с вечеринки, но я также не хотела видеть рядом с собой Эрика. Поэтому, потянувшись за картой, я старалась избегать короля, словно он был чем-то заражен. Кроме того, когда я впервые встретилась взглядом с моим незнакомцем, я испытала трепет, какого никогда прежде не чувствовала. И теперь мне кажется, что наша встреча была предопределена судьбой задолго до того, как я выбрала карту. Футболист, тусовавшийся с девушками, с которыми я познакомилась только на этой вечеринке, похоже, тоже решил, что я могу быть его парой. Он зашел так далеко, что даже показал мне свою девятку пик еще до раскрытия карт. Но она выглядела впечатляюще невзрачно. А когда мой незнакомец спугнул его, мое сердце совершило какой-то странный кульбит. Когда в последний раз кто-то так боролся за мое внимание?

Я заставляю себя бежать дальше и не понимаю, почему мой незнакомец не спешит меня догнать. Но потом, когда я снова добегаю до деревьев, он быстро настигает меня, словно хищник свою жертву. Он толкает меня на землю, и я падаю лицом вниз. От удара о землю из моих легких вырывается воздух, но прежде, чем я успеваю сориентироваться, он уже стягивает мои шорты вместе с нижним бельем и опускается на мои бедра. Я пытаюсь вырваться, но могу лишь протянуть вперед связанные руки.

Незнакомец грубо хватает меня за затылок, впиваясь пальцами в кожу, и сильнее вдавливает в грязь лицом, заставляя распластаться под ним. Прохладный воздух касается моей голой задницы, и, когда я чувствую, как он пытается расстегнуть ширинку, сквозь мои стиснутые зубы вырывается стон.

Я снова пытаюсь оттолкнуть его, но незнакомец лишь усиливает давление на мою шею. Затем он наклоняется и кусает меня за плечо — от неожиданной боли мне кажется, что он хочет оторвать от меня кусок плоти. Но затем он проникает в меня, и я кричу. Я должна была ожидать этого вторжения, потому что сама на это напросилась. Однако оно приводит меня в ярость.

— Ты уже мокрая, — говорит он мне на ухо. — Ах ты, маленькая чертова шлюшка.

Он почти полностью выходит из меня, но потом входит снова, и на этот раз глубже. Из-за сведенных ног его член кажется мне слишком большим. С каждым его толчком мышцы моего влагалища растягиваются, а возрастающий темп его проникновений заставляет меня стонать. Эти звуки срываются с моих губ без моего разрешения, и я рада, что он подождал, пока мы не скроемся за деревьями, особенно после нашего публичного выступления ранее.

Укус на моем плече все еще болит из-за того, что он сжимает мою шею, а камни под телом врезаются в кожу. Острое чувство удовольствия смешивается с болью, и пульсация между ног становится все сильнее.

— Я чувствую, что ты уже готова кончить, — говорит он мне на ухо. — И я хочу почувствовать, как ты кончаешь. Я знаю, что могу крутить тобой как захочу. Ты беспомощна и не можешь меня остановить. Мой член в тебе стирает все границы, и я чувствую, что ты жаждешь этого, даже несмотря на твое сопротивление.

Черт.

Я зажмуриваю глаза, впитывая в себя его слова, а мое удовольствие растет, приближая меня к кульминации. Но прежде, чем я успеваю достичь ее, он замирает во мне и, с шипением выдыхая воздух, кончает.

Его вес смещается немного ниже моих бедер, но он не слезает с меня, а, застегнув ширинку, проводит пальцем по моей чувствительной сердцевине и все еще ноющему от желания клитору. Я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне.

— Милая, я не использовал презерватив, — говорит он, вводя в меня свой палец.

— Что? — задыхаясь, спрашиваю я, хотя всего несколько секунд назад уже сама почувствовала подтверждение его слов.

— Все бывает в первый раз, — бормочет он. — Ты принимаешь противозачаточные?

Его палец замирает внутри меня, и я извиваюсь, пытаясь отстраниться.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, пытаясь приподняться. Однако из-за того, что он все еще сидит на моих бедрах, я остаюсь неподвижной. — Я вот-вот…

— Тихо, — говорит он, переворачивая меня.

Я снова ударяюсь спиной о землю и закрываю руками грудь, чтобы уберечь блузку от разрыва, но его, кажется, это совершенно не волнует.

Незнакомец кладет палец на мои губы, размазывая по ним мои соки и его сперму. Я автоматически приоткрываю рот, и он проскальзывает пальцем внутрь, надавливая на язык.

Я смотрю на него со злостью и вызовом, пока он проводит пальцем по моему языку, словно пытаясь передать мне наш общий вкус. Есть определенное удовольствие в том, чтобы не испытывать оргазм во время секса: боль между ног становится еще слаще.

Незнакомец с улыбкой убирает палец из моего рта, а затем, взявшись за ремень, поднимает меня с земли. Когда я встаю на ноги, он освобождает мои запястья.

— Что? — спрашиваю я, заметив, что он покачивает головой.

— Это было весело, — отвечает он. — И теперь, когда ты показала мне свои…

— Снова твоя очередь? — перебиваю я его, приподнимая бровь.

— Что-то в этом роде.

Пока я растираю онемевшие запястья, он отворачивается и убирает свое достоинство обратно в джинсы. А я надеваю шорты и быстро ощупываю свое тело. Мои волосы кажутся жесткими, словно в них попала грязь. И, проведя пальцами по волосам, я действительно обнаруживаю в них несколько листьев и сосновых иголок. Кроме того, я замечаю, что на моей белой блузке появились пятна от травы. Когда я немного прихожу в себя, хотя мое сердце все еще неспокойно, а боль между ног не утихает, я иду обратно к дому.

На моем языке вертится множество вопросов. Например, как его зовут? Почему он ходит на такие вечеринки? И часто ли он гоняется за девушками по лесу и трахает их или я особенная?

Ага, конечно.

Я отбрасываю последнюю мысль, стараясь не думать о том, что отличаюсь от других девушек. Потому что, когда нас учат стремиться к индивидуальности, нам также говорят, что не нужно слишком сильно выделяться из толпы и что нет ничего плохого в том, чтобы быть как все.

Мой незнакомец берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Я стараюсь не издавать звуков, но все же из моего рта вырывается нечто среднее между всхлипом и коротким вздохом. Парень нежно притягивает меня к себе, а затем приподнимает мой подбородок так, что наши взгляды встречаются. Он пристально смотрит мне в глаза, но я не могу понять, чего он хочет или в чем нуждается.

— Ты ведь не здешняя?

— Нет, — отвечаю я, облизывая губы.

— Ты не учишься в Краун-Пойнт?

— Нет.

Что ж, это небольшая ложь. Я все еще не могу определиться, буду ли здесь учиться, и жду, что обстоятельства подтолкнут меня к решению.

— Дай себе хотя бы месяц, — сказала мне мама, потому что я надеялась, что смогу поступить в другое учебное заведение, если меня исключат из списка ожидания.

Мне следовало узнать результаты еще несколько месяцев назад, но я все откладывала это на потом. Два года обучения в муниципальном колледже, отличные оценки и слишком много внеклассных занятий — все это было ради того, чтобы оказаться среди лучших. Но потом я попала в список ожидания, и мое лето полетело коту под хвост.

В итоге я поступила в Краун-Пойнт, но часть моего сознания, которая любит желаемое выдавать за действительное, пытается убедить, что и здесь у меня ничего не получится. Но, вместо того чтобы объяснить это, я позволяю незнакомцу принять мое «нет» за правду. И, кажется, это правильный ответ, потому что он сильнее сжимает мою руку.

— Стой, тихо! — велит он.

Он ждет моего согласия, и только после моего кивка мы проскальзываем в дом. Я следую за ним по коридору к лестнице, и, поднявшись по ней, мы останавливаемся перед открытыми дверями первой спальни, где на кровати лежит пара, занимающаяся сексом. Он заводит меня в комнату и, прижав к стене, становится рядом. Мы наблюдаем за парой, которая, кажется, не замечает нашего присутствия. Но если бы они были против, то не оставили бы дверь открытой — ведь мимо может пройти кто угодно.

Я стою, переминаясь с ноги на ногу, и думаю о том, что мне не важно, кто лежит на этой кровати. В темноте я не смогу узнать ни одного из них.

Парень лежит на девушке, и она стонет от наслаждения, когда он проникает в нее. Ее глаза закрыты, руки вытянуты над головой, и она держится ими за спинку кровати.

— Это не то, что ты хочешь увидеть? — шепчет мне на ухо мой незнакомец, заметив, что я морщусь.

— Слишком банально, — шепчу я в ответ.

— Любители, — соглашается он, улыбаясь.

— Мы вас слышим, придурки! — кричит парень, но незнакомец уже вытаскивает меня обратно в коридор и ведет в соседнюю комнату.

Я успеваю заметить веревки, свечи и много воска, а также то, что девушка извивается от удовольствия, а не от боли.

— Дверь номер три, — усмехается он, когда мы проходим дальше. — Готов поспорить, что там Эрик.

Мы заходим в комнату, которая, судя по размерам, является главной спальней, и я вижу Эрика. Он склонился над кроватью, на которой лежит девушка. Ее голова свисает вниз, и мне требуется секунда, чтобы понять, что он трахает ее в рот. Вдруг я замечаю, что на кровати есть кто-то еще. И этот человек лежит между ног девушки.

Я вздрагиваю и отступаю, но наталкиваюсь на моего незнакомца. Не мешкая, он обнимает меня за талию и запускает руку мне в шорты. Его вторая рука с поразительной уверенностью зажимает мне рот, не давая вздохнуть, и мое возмущение растворяется в стонах удовольствия девушки, которая держит во рту член. Пальцы моего незнакомца, ласкающие мой клитор, снова вызывают у меня сладкие судороги, а воспоминания о нашей близости заставляют меня зажмуриться от удовольствия. Когда девушка на кровати выгибает спину и хватается за волосы своего партнера, лежащего внизу, я чувствую, как наше с ней возбуждение передается моему незнакомцу. Его член упирается в мое бедро, и это ощущение лишь усиливает мое наслаждение.

Вот черт!

Я не знаю, что у него на уме, но, кажется, никто не замечает нашего присутствия в комнате. И у меня возникает такое чувство, что, даже если бы здесь было светло, всем было бы наплевать, смотрим мы на них или нет. Это их фишка. Я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться в верности моих выводов, но его взгляд устремлен не на них, а на меня.

— Убирайся отсюда, придурок, — внезапно приглушенно бормочет Эрик, а через секунду из его горла вырывается хрип, и девушка, обхватывающая ртом его член, издает звук в стиле порнозвезд.

Я испытываю одновременно ужас и любопытство. Неудачное сочетание. Мой незнакомец продолжает смотреть на меня, и внезапно меня охватывает желание освободиться. Однако одна его рука все еще закрывает мне рот, а другая взяла в плен мою киску, и мне некуда деться. Ощущение, что я в ловушке, не покидает меня, но не мешает приближению моего оргазма, а ускоряет его. Мое тело начинает содрогаться, и я зажмуриваюсь. Будто почувствовав всю серьезность момента, незнакомец сильно сжимает пальцами мой клитор, заставляя смотреть на него, от этого удовольствие проносится по моему телу, словно разорвавшаяся бомба.

— Вот это моя девочка, — шепчет он. От этих слов у меня подкашиваются колени.

Незнакомец убирает руку из моих шорт и тащит меня к двери, но тут к нам направляется Эрик, не потрудившийся даже прикрыть чем-то свой член. Мы почти вываливаемся в коридор, когда он хлопает дверью прямо перед нашими носами.

— Это было охренительно! — выдыхаю я, заметив, как мой незнакомец ухмыляется.

Он приподнимает плечи, но ничего не говорит. Спускаясь за ним по лестнице, я понимаю, что, кажется, он уже закончил и со мной, и с вечеринкой.

Я хмурюсь, когда он достает связку ключей и выходит через парадную дверь, направляясь к одной из машин, стоящих на лужайке. Стоя в дверях, я смотрю, как он разворачивает машину и выезжает на длинную дорогу.

Как только он скрывается из вида, я выдыхаю.

Что, черт возьми, только что произошло?